Опасность вооруженного конфликта в Тайваньском проливе сейчас самая высокая за последние 40 лет, заявил 6 октября 2021 года министр обороны Тайваня Чиу Куо Чен. Он предупредил, что война может разразиться в любой момент из-за какой-нибудь случайности.
С начала октября 2021 года Пекин направляет в зону противовоздушной обороны Тайваня беспрецедентное количество своих боевых самолетов. Хотя они не долетают до острова, существует риск, что в напряженной обстановке кто-то может выстрелить по ошибке, считает Чиу Куо Чен.
Он также предположил, что КНР планирует вторжение на Тайвань на 2025 год. По его словам, технически Пекин готов уже сегодня, но в ближайшем будущем сможет сделать это с большей легкостью. Министр не объяснил, на чем основан его прогноз.
Чиу Куо Чен заявил это на заседании парламентского комитета, где обсуждались ассигнования на приобретение ракет и боевых кораблей для вооруженных сил Тайваня на несколько миллиардов долларов (ВВС, 06.10.2021).
Пресс-секретарь Пентагона США заявил 12 октября 2021 года, отвечая на вопросы СМИ, что «Китай усилил запугивание и угнетение Тайваня и прочих партнёров и союзников. В том числе активизировал военную активность возле Тайваня, в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Это дестабилизирует обстановку и может только увеличить риск ошибочной оценки».
В ответ на это официальный представитель МИД Китая Чжао Лицзянь сказал, что «Тайвань является китайским и сейчас не время Соединённым Штатам делать безответственные замечания. Соответствующие меры Китая являются законными и разумными мерами по защите суверенитета, безопасности, территориальной целостности страны, а также ее собственных прав и интересов».
По данным Wall Street Journal, американские военные готовят тайваньские силы на случай нападения Китая. Представители Министерства обороны США отказались подтвердить сообщения о том, что американские военные находятся на Тайване, тайно тренируя местные силы, чтобы подготовить их на случай нападения со стороны Китая.
Ранее газета Wall Street Journal сообщила, что Пентагон направил на Тайвань около двух десятков спецназовцев, которые работают с отдельными подразделениями тайваньских вооруженных сил, а американские морские пехотинцы обучают другие силы морской тактике.
Источники в правительстве США, беседовавшие с изданием на условиях анонимности, заявили, что американские военные проводили тренировочные операции как минимум в течение прошлого года.
Ситуация вокруг Тайваня реально может привести к войне любого вида – от региональной до мировой. Почему это так, пытаются объяснить авторы Специального доклада Совета по международным отношениям США (CFR) № 90, февраль 2021 г. «США, Китай и Тайвань: стратегия предотвращения войны».
Отношения между Соединёнными Штатами и Китаем будут иметь большое значение для определения характера этого столетия. Тайвань — это проблема с наибольшим потенциалом превращения конкуренции в прямую конфронтацию. В течение последних четырех десятилетий дипломатическая ловкость, подкрепленная военным сдерживанием, поддерживала шаткий мир в Тайваньском проливе. Соединённые Штаты сыграли решающую роль в удержании Китая от применения силы против Тайваня, поскольку Пекин не может быть уверен, что Соединённые Штаты останутся в стороне перед лицом китайской агрессии. Точно так же Соединённые Штаты удерживают Тайвань от стремления к формальной независимости, поскольку Тайбэй не может быть уверен, что Соединённые Штаты встанут на его защиту, если они спровоцируют нападение Китая. Стабильность по обе стороны пролива позволила Тайваню процветать, а его народу — построить демократическую, плюралистическую и экономически жизнеспособное общество.
Китай, со своей стороны, получил выгоду от тайваньских инвестиций на материке и смог на время отложить военную модернизацию, чтобы вместо этого сосредоточиться на экономическом развитии. Соединённые Штаты, проводя политику единого Китая, поддерживали официальные дипломатические отношения с Китаем, но в то же время строили прочные неофициальные отношения с Тайванем. Однако неясно, выдержит ли этот сценарий, который так хорошо работал в течение сорока лет.
Си Цзиньпин порвал со своими предшественниками, которые подчеркивали, что им нужно оставаться в тени на международном уровне, и довольствовались тем, что не решали вопрос о Тайване, чтобы сосредоточиться на экономическом росте, признавая, что тайваньский кризис нанесет серьезный ущерб экономике Китая. Си избрал более агрессивную внешнюю политику Китая. В его период првления Китай милитаризовал Южно-Китайское море, боролся с пограничными столкновениями с Индией, оспаривал притязания Японии на острова Сэнкаку и использовал экономические рычаги для наказания стран, критикующих действия Китая. Си также руководил попыткой запугать Тайвань и дал понять, что решение тайваньского вопроса нельзя откладывать до бесконечности.
Китай теперь обладает более сильными вооруженными силами, на которые он надеется положиться для поддержки своей более смелой внешней политики. У Китая второй по величине военный бюджет в мире, и большая часть его внимания была направлена на подготовку к тайваньскому сценарию. В результате Китай имеет больше возможностей принуждать Тайвань, и вполне может возникнуть вопрос, вмешаются ли Соединённые Штаты от имени Тайваня, несмотря на то, что администрация Джо Байдена дала понять, что это вполне возможно.
В итоге вероятность конфликта из-за Тайваня за последние годы значительно возросла. Именно в этом контексте в Совете по международным отношениям написали специальный доклад Совета, цель которого — предложить стратегию предотвращения конфликта в Тайваньском проливе.
Авторы утверждают, что стратегия США недостаточна для сдерживания или, если необходимо, реакции на китайское принуждение или агрессию. Авторы предлагают, как можно сократить этот разрыв. Они также рекомендуют, чтобы Соединённые Штаты сохраняли политику единого Китая, тесно координировали политику США и Тайваня с Японией и другими азиатскими союзниками, поддерживали позицию Тайваня в международных организациях, которые не требуют государственности для членства, заключили двусторонние торговые соглашения с Тайванем и налаживали контакты между людьми с Тайванем.
Ставки огромны и что то, что происходит в Тайваньском проливе, будет иметь путь развития для будущего Азии, системы альянсов Америки и ее присутствия в регионе, а также американо-китайских отношений. Авторы пишут, что написали этот доклад, потому что в течение 2020 года пришли к выводу, что над Тайванем надвигается кризис и что он становится самой опасной точкой возгорания в мире для возможной войны, в которую вовлечены Соединенные Штаты Америки, Китай и, возможно, другие крупные державы.
Эта опасность наполовину понимается интеллектуально, но она преуменьшается из-за неизменной человеческой склонности предполагать, что, несмотря на новые проблемы, завтра будет во многом похоже на вчера. Это старая проблема. За двумя исключениями, вторжением Германии в Польшу в 1939 году и вторжением США и Великобритании в Ирак в 2003 году, начало практически каждой международной войны с 1900 года было неожиданностью, кроме тех, кто планировал войну.
Ситуация вокруг Тайваня за последние несколько лет изменилась очень сильно. Решение Китая подавить местное управление и эффективное верховенство закона в Гонконге имело большие последствия. Это изменило политику Тайваня в пользу переизбрания действующего президента. Китайские лидеры прибегли к ксенофобскому национализму и репрессиям, усилив давление на Тайвань как в риторическом, так и военном плане. Тайвань начал масштабную программу перевооружения с серьёзностью, невиданной ни в одном поколении, при поддержке Соединённых Штатов. Тем не менее, существует значительный промежуток времени, прежде чем эта программа сможет принести много плодов. Далее в этом докладе авторы вспоминают пример военного кризиса в Чехословакии осенью 1938 года. Этот кризис также был вызван колеблющимися эффектами меняющихся обстоятельств, в данном случае последствий немецкой аннексии Австрии в марте 1938 года и напряженные требования, которые последовали позже той весной, на первый взгляд, касались того, как определить границы и характер Германии.
Цель авторов доклада — подчеркнуть, насколько динамичными могут быть обстоятельства и как быстро могут возникнуть, казалось бы, отдаленные испытания решимости. К июню 2020 года опытный наблюдатель Джеймс Ставридис, бывший адмирал в отставке и бывший верховный главнокомандующий НАТО, прокомментировал, что «на самом высоком уровне в Пекине можно привести убедительный аргумент в пользу того, что это идеальный момент для удара по Тайваню. Но я бы приписал менее 1 из 4 шансов, что они предпримут военные действия в ближайшем будущем, то есть перед выборами в США [в ноябре 2020 года] ».
Авторы полагают, что адмирал Ставридис был примерно прав. К этой оценке, которую ни один благоразумный человек не сочтет утешительной, авторы добавляют, что, по их мнению, 2021 год уже складывается как более опасный, чем 2020 год.
Авторы считают, что нереально предполагать, что после возможного столкновения Соединённых Штатов и Китая конфронтация перерастёт в какую-то широкомасштабную войну против Китая с всеобъемлющими блокадами или ударами по целям на материковой части Китая.
Если в планах кампании США постулируются такие нереалистичные сценарии, они, вероятно, будут отвергнуты американским президентом и Конгрессом США. Паралич США в результате не будет результатом президентской слабости или робости. Это может произойти из-за того, что у самой могущественной страны мира не было надежных вариантов, подготовленных к самому опасному военному кризису, надвигающемуся впереди. Авторы считают, что можно подготовить надежные варианты выхода из тайваньского кризиса. Они могут стремиться избежать конфронтации и усилить сдерживание. Они могут опираться на волю и готовность Тайваня защищать свою демократию. Они могут опираться на готовность Японии вместе с США помочь Тайваню защитить себя.
Администрация Джо Байдена опубликовала подготовленное заявление, озаглавленное «Военное давление КНР на Тайвань угрожает региональному миру и стабильности». В заявлении содержится призыв к Пекину «прекратить военное, дипломатическое и экономическое давление на Тайвань и вместо этого вступить в конструктивный диалог с демократически избранными представителями Тайваня». Успокаивающе подтверждая историческую позицию США в отношении Тайваня, администрация Байдена добавила, что будет продолжать «углублять наши связи с демократическим Тайванем», а затем заявила: «Наша приверженность Тайваню непоколебима и способствует поддержанию мира и стабильности в Тайваньском проливе и в регионе». Тон этого заявления «твёрдый как скала». Тем не менее, основная суть «нашей приверженности» не яснее, чем это было раньше.
Главное для оценки вариантов политики США в отношении Тайваня — это судить о том, насколько Тайвань важен для национальных интересов США. Поразительно, что многие учёные мужи игнорируют этот важнейший фактор в своих анализах.
Авторы доклада полагают, что жизненно важный национальный интерес США — связь будущего Тайваня с миром, стабильностью и свободой в Восточной Азии.
Соединённые Штаты не обязано по договору помогать защищать Тайвань от нападения, но в соответствии с Законом о взаимоотношениях с Тайванем оно требуется, чтобы помочь Тайваню защитить себя. Принимая во внимание значение Тайваня, важно то, что он больше не является отступающим остатком диктаторского режима Гоминьдана, зализывающим свои раны после поражения в гражданской войне в Китае. Сейчас Тайвань является ярким примером китайскоязычной демократии и имеет свое собственное формирующееся чувство идентичности.
По мнению авторов доклада, мы живем во время мировой истории, когда относительная привлекательность предполагаемой китайской модели технократического тоталитаризма будет иметь большое нематериальное (можно сказать идеологическое — В. О.) влияние в выборе, который делают многие общества в Азии и за ее пределами. Авторы полагают, что относительно недавний «подъём истинно демократического Тайваня раздражает Китай так, как в своё время, существование оживленного Западного Берлина в центре коммунистической Германской Демократической Республики, который стоял как своего рода экзистенциальный вызов этому государству и его коммунистическим союзникам в Европе (и советскому блоку)».
В Гонконге тоже было что-то подобное, что стало невыносимым для руководителей в Пекине.
Нынешние «красные линии» Китая, по мнению авторов доклада таковы: отсутствие декларации независимости Тайваня и «никакого внешнего вмешательства», что можно интерпретировать как означающее отсутствие развертывания войск США на Тайване и отсутствие пакта безопасности между Соединёнными Штатами и Тайванем.
Отношения между США и Китаем плохи, находятся на исторически низком уровне за последние полвека, и вряд ли существенно улучшатся при администрации президента Байдена. Авторы доклада продвигают семь макропринципов, которые обеспечивают стратегический контекст.
1. Благодаря экономическому чуду китайцы превратили бедное общество во вторую по величине экономику в мире и, как и предсказывал Goldman Sachs, на пути к тому, чтобы стать крупнейшей экономикой мира. Они последовали примеру Америки, отправляя людей в космос и сбивая спутники ракетами. Это культура, которой 4000 лет, в ней 1,3 миллиарда человек, многие из которых обладают огромными талантами — огромный и очень талантливый фонд, из которого можно черпать вдохновение. Как они могли не стремиться стать номером один в Азии, а со временем — в мире?
2. Тактика Китая со временем изменится. Его стремления к доминирующему влиянию, по крайней мере, в Индо-Тихоокеанском регионе, не будет. Это можно увидеть в примирительных речах Си и его высокопоставленных коллег на международных форумах. Это не означает, что Китай не совершает ошибок в реализации своих стратегических целей посредством своих тактических действий. Его грубая, угрожающая дипломатия «воина-волка» контрпродуктивна. Финансовые условия инициативы «Один пояс, один путь» обидели некоторые страны развивающегося мира. Военные действия Китая в Гималаях вдоль индийско-китайской границы в начале лета 2020 года в суровой горной местности резко изменили общественное мнение в Индии и приблизили ее в геополитическом плане к Соединённым Штатам.
3. В период, когда администрация Байдена вступила в должность, Соединённые Штаты глубоко разделены по политическим, экономическим и расовым вопросам, отмечены поляризованным Конгрессом и разъяренной протестной общественностью. В этом контексте перед президентом Байденом стоит огромная задача — объединить страну для достижения согласованных внутренних и международных целей. «Если ему удастся реанимировать американскую мощь и укрепить связи с союзниками, управление подъемом Китая станет значительно менее пугающим, и лидеры в Пекине, вероятно, замедлят свой агрессивный толчок к доминированию в Азии». Если он потерпит неудачу, он только укрепит мнение в Пекине о превосходстве Китая.
4. Соединённые Штаты со своими союзниками и партнёрами могут успешно конкурировать с Китаем, и нет причин для внутреннего пессимизма. Хотя следующие сравнения не являются идеальными, они являются иллюстративными. Совокупная экономика США, Японии, Южной Кореи и Австралии намного превосходит экономику Китая. Номинальный валовой внутренний продукт (ВВП) США в 2019 году составил 21,4 триллиона долларов по сравнению с 14,3 триллиона долларов в Китае. Общий номинальный ВВП США, Японии, Южной Кореи и Австралии в 2019 году составил 29,5 триллиона долларов. По паритету покупательной способности ВВП Китая в размере 23,5 триллиона долларов превышает показатель США в 21,4 триллиона долларов, но все еще отстает от 30,4 триллиона долларов, достигнутых американо-азиатскими альянсами. Даже если экономические последствия коронавируса значительно изменили эти цифры на 2020 год, Трудно представить, что непосредственные последствия пандемии могут сократить разрыв в ВВП между Китаем и США и их азиатскими союзниками. Кроме того, экспорт товаров и услуг КНР в 2019 году составил 2,6 триллиона долларов по сравнению с 2,5 триллиона долларов в США, но союзники США в Азии составляют почти 2 триллиона долларов дополнительного экспорта. Совместные расходы на оборону США, Японии и Южной Кореи , а Австралия опередила Китай в 2019 году. Вашингтон потратил 684,6 миллиарда долларов на оборону и выделил 69 миллиардов долларов на финансирование войны. Япония, Южная Корея и Австралия вместе потратили на оборону дополнительно 113,9 миллиарда долларов. Китай, второй по величине спонсор, потратил на оборону примерно 181,1 миллиарда долларов. Тем не менее, трудно дать количественную оценку или точно разбить военные расходы КНР. Конечно, важнее всего то, что покупается в этих бюджетах. Китай стремительно модернизировал свои вооруженные силы с 2000 года, но союзники США в Азии также увеличивают бюджеты на приобретение более совершенного оружия и улучшение возможностей своих военно-морских сил в открытом море. Теперь у этих четырёх стран есть преимущества в большинстве общих военных измерений перед Китаем, включая превосходство США в военно-морском тоннаже, более качественных подводных лодках и более совершенных самолетах -невидимках большой дальности. КНР имеет большие преимущества в своей способности поддерживать широкомасштабные боевые действия на море и в воздушном пространстве вблизи Тайваня.
Пекин не может сравниться с объединённой дипломатией Вашингтона и его союзников и партнёров в Азии и Европе, но эта ситуация развивается. Соединенные Штаты и их союзники по НАТО Великобритания и Франция занимают три из пяти постоянных мест в Совете Безопасности ООН. Хотя Китай стал председателем четырёх специализированных агентств ООН, Соединенные Штаты и их европейские и азиатские союзники вместе председательствовали в шести. Но Китай не остается без дела. Он укрепляет военное партнерство с Россией. Он поддерживает тесные отношения с Ираном, Пакистаном, Мьянмой и Северной Кореей. Все они, за исключением Северной Кореи, провели совместные военные учения в нескольких местах. Китай, Россия и Иран провели совместные военно-морские учения. Российские и китайские бомбардировщики вместе патрулировали Японское море. Экономические связи и зависимости КНР имеют ценность, которая может влиять на поведение и побуждать к нему даже союзников США, примером чего являются Филиппины. Например, Китай недавно заключил и Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство в Азии, в которое входят все пять союзников США и Азии по договору, и двусторонний инвестиционный договор с Европейским союзом (ЕС). Хотя Китай догоняет Америку, Соединённые Штаты по-прежнему лидируют в применение передовых технологий.
Более того, мягкая сила и ценности Пекина привлекательны только для правительств с авторитарными тенденциями. Индия, хотя и не является союзником США по договору, все больше считает свою способность избегать запугивания со стороны Пекина связью со все более тесными отношениями с Западом. Дальше, общественность в демократических странах теперь решительно рассматривает Китай как угрозу своим ценностям и благополучию. В октябре 2020 года опрос Pew показал, что в двенадцати демократических странах Европы и Азии большинство, по крайней мере, 70 процентов, очень или несколько неблагоприятно относятся к Китаю. Отчёт, опубликованный в ноябре 2020 года Центрально европейским институтом азиатских исследований, показал, что во всех тринадцати опрошенных европейских странах респонденты отрицательно относились к «влиянию Китая на демократию в других странах».
5. Соединённые Штаты и Китай находятся на пути к конфронтации, которая в конечном итоге может привести к войне. В 2019 – 2020 г. г. Вашингтон и Пекин разошлись во мнениях почти по всем международным проблемам: относительно наиболее эффективных идеологических основ и политических структур современного общества; будущего Гонконга и Тайваня; свободы судоходства и характера морских притязаний в Южно-Китайском море; ограничениях программы ядерных вооружений Северной Кореи и Ирана; в целом по контролю над вооружениями; по вопросам киберпроникновения и других операций влияния; места союзов в нынешнюю эпоху; двусторонней торговле и интеллектуальной собственности; прав человека; Сети 5G и передовых технологий; изменений климата; китайской инициативы «Один пояс, один путь»; геоэкономического принуждения; конфликта между Индией и Китаем в Гималаях; надлежащей роли и задачи международных организаций.
6. В последние несколько лет Пекин и Вашингтон, похоже, не были заинтересованы в использовании дипломатии, чтобы остановить потенциально катастрофический спад в их отношениях. Ни США, ни Китай не предприняли никаких серьезных усилий для уменьшения разногласий по основным вопросам между ними. Вместо этого они ежедневно бросали публичные обвинения друг другу. Госсекретарь Майк Помпео сказал, что Вашингтон не может успешно решать свои проблемы с Пекином, пока там правит Коммунистическая партия Китая. Китайцы это расценили как призыв к смене режима. Китай в своих СМИ не нашёл ничего хорошего, чтобы сказать о Соединённых Штатах, об их расовых и классовых проблемах до международного поведения. Это отсутствие дипломатии вызывает недоумение, поскольку оно увеличивает вероятность возможной ожесточенной конфронтации. История изобилует примерами того, как такая конфликтная политика противоборствующих государств приводит к трагедии.
7. Между Соединёнными Штатами и Китаем не будет заключаться грандиозная сделка по мировому порядку. Десятки таких благонамеренных формул были предложены выдающимися аналитиками. Вероятно, ни один из них не сработает. Соединённые Штаты и Китай имеют разную историю, политическую культуру, ценности, национальные интересы, долгосрочные внешнеполитические цели и представления о внутреннем и мировом порядке. Это касается ухудшения отношений между США и Китаем, особенно с учетом того, что правительства США и Китая в настоящее время стремятся к иллюзорному первенству в Индо-Тихоокеанском регионе. Поскольку каждый из них стремится к главному лидерству в Азии, в обозримом будущем им не удастся достичь устойчивой и стабильной «большой сделки» по региону.
Только качественная дипломатия с обеих сторон спасёт их от возможной катастрофы. Только качественная дипломатия, вопрос за вопросом, может постепенно создавать возможности для практического сотрудничества в решении общих проблем, которые все больше и больше возникают в наш век интенсивной глобализации и цифровой революции. Как подчеркивал историк дипломатии Эрнест Мэй, история предоставляет наиболее распространенную форму свидетельств и аргументов при формировании государственной политики. Он полон уместных вопросов и идей, но не аналогичных политических предписаний. В этом духе Генри Киссинджер отмечает, что нынешнее состояние американо-китайских отношений напоминает ему период до Первой мировой войны, когда европейские лидеры не приняли бы решений, которые они должны были принять, если бы они знали об ужасных последствиях.
Новейшая история отношений
После того, как Гоминьдан бежал на Тайвань в 1949 году, а Китай вступил в корейскую войну осенью 1950 года, Соединённые Штаты присоединились к позиции, что единственное законное правительство Китая находится в Тайбэе, и рассматривали судьбу Тайваня как открытый международный вопрос, который, так или иначе, должен решаться только мирным путем. В 1954 году Вашингтон в духе усиливающейся холодной войны официально оформил военную помощь Тайваню в рамках Договора о взаимной обороне между Соединёнными Штатами и Китайской Республикой, который положил начало десятилетиям американской поддержки острова.
Современная политика США в отношении Тайваня началась в 1967 году, когда бывший вице-президент Ричард М. Никсон заметил, что «мы просто не можем позволить себе навсегда оставить Китай вне семьи наций». После того, как Никсон стал президентом, в июле 1971 года он отправил Генри Киссинджера с секретным визитом, чтобы разморозить отношения между Соединенными Штатами и Китаем и обсудить основные проблемы, вызывающие озабоченность обеих сторон. По мнению Вашингтона, они должны были уравновесить мощь Советского Союза и положить конец войне во Вьетнаме. Пекин стремился к американскому соглашению о том, что Тайвань является неотъемлемой частью Китая. Никсон понимал, что нормализация отношений между США и КНР расстроит Тайбэй. В июне 1971 года он сказал послу США в Китайской республике, что «мы должны иметь в виду, и они должны быть готовы к тому факту, что постепенно будут продолжаться более нормальные отношения друг с другом». Потому что этого требуют наши интересы. Не потому, что мы их любим, а потому, что они есть. Когда Никсон удивил мир объявлением по телевидению в июле того же года, что он поедет в Китай, он подчеркнул, что более тёплые американо-китайские отношения будут «не за счёт наших старых друзей». В феврале 1972 г. В ходе интенсивных переговоров во время визита Никсона Вашингтон и Пекин выступили с совместным заявлением в Шанхае — первым из трёх коммюнике, которые на протяжении десятилетий служили опорой для политики США, затрагивающей Тайвань и Китай. В этом первом коммюнике, глубоком компромиссе между Вашингтоном и Пекином отмечалось, что «Соединённые Штаты признают, что все китайцы по обе стороны Тайваньского пролива считают, что существует только один Китай и что Тайвань является частью Китая. Правительство Соединенных Штатов не оспаривает эту позицию».
Во втором коммюнике 1979 г. администрация Картера установила дипломатические отношения с Пекином и признала «позицию Китая, согласно которой существует только один Китай, а Тайвань является частью Китая», признала КНР «единственным законным правительством Китая» и заявила, что «народ Соединённых Штатов будут поддерживать культурные, торговые и другие неофициальные отношения с народом Тайваня». Короче говоря, Вашингтон разорвал официальные отношения с Тайбэем, чтобы установить отношения с Пекином.
После того, как большая часть Конгресса выступила против отказа США от Тайваня, администрация Картера затем предложила в 1979 году Закон для установления неофициальных отношений с Тайванем. Однако он не получил необходимого одобрения законодателей США. Вместо этого Конгресс принял более строгий Закон о взаимоотношениях с Тайванем 1979 года (TRA) с большинством голосов, не допускающим вето, что было достаточно, чтобы убедить президента подписать закон. TRA, среди прочего, заявляет, что политика США заключается в том, чтобы:
«рассматривать любые попытки определить будущее Тайваня иными средствами, кроме мирных, в том числе путем бойкотов или эмбарго, как угрозу миру и безопасности в регионе Западной части Тихого океана и других странах» вызывает серьёзное беспокойство для Соединённых Штатов»; «поддерживать способность Соединённых Штатов противостоять любому применению силы или другим формам принуждения, которые могут поставить под угрозу безопасность или социальную или экономическую систему народа Тайваня»;
обеспечить Тайбэй оборонительным оружием;
поддерживать культурные и коммерческие связи между американцами и тайваньцами.
США также создали Американский институт на Тайване (АИТ) в качестве квази-посольства, учрежденного Конгрессом. 17 августа 1982 года Соединённые Штаты, тогда возглавляемые президентом Рональдом Рейганом, и Китай опубликовали окончательный вариант Трёх коммюнике. В этом документе отмечена позиция КНР о том, что «вопрос о Тайване — это внутреннее дело Китая»; заявлено, что Вашингтон «не намерен посягать на суверенитет и территориальную целостность Китая, или вмешиваться во внутренние дела Китая, или проводить политику«двух Китаев» или «одного Китая, одного Тайваня»; и также заявлено, что Соединённые Штаты будут стремиться «постепенно сокращать свои продажи оружия Тайваню, что приведёт со временем к окончательной резолюции».
В день, когда было опубликовано третье американо-китайское коммюнике, госсекретарь Джордж Шульц поручил передать шесть заверений тайваньскому правительству о том, что Соединённые Штаты: «не согласились установить дату прекращения продажи оружия Тайваню»; «не согласились консультироваться с КНР по вопросам продажи оружия Тайваню»; «не будут играть никакой посреднической роли между Тайбэем и Пекином»; «не согласились пересмотреть Закон об отношениях с Тайванем»; «не изменили своей позиции относительно суверенитета над Тайванем»; «не будет оказывать давление на Тайвань с целью вступить в переговоры с КНР».
Во время президентства Клинтона, в 1994 году Вашингтон объявил, что он «готов направить высокопоставленных чиновников из экономических и технических агентств США с визитом в Тайвань», что он изменит название тайваньского партнера на с Координационного совета по делам Северной Америки на Тайбэйский экономический и культурный Представительство (TECRO), и что тайваньским чиновникам будет разрешено проехать через Соединённые Штаты «в соответствии с безопасностью, комфортом и удобством». Когда президент Тайваня Ли Дэн Хуэй принял приглашение посетить мероприятие в Корнельском университете в 1995 году, администрация Клинтона выступила против поездки на том основании, что такой визит выйдет за рамки неофициальных отношений между Соединёнными Штатами и Тайванем. Администрация смягчилась после того, как Конгресс подавляющим большинством проголосовал в поддержку визита. Пекин отреагировал запуском ракет в воды у Тайваня после визита Ли и снова перед первыми президентскими выборами на Тайване в 1996 году, что побудило американские авианосцы к Тайваньскому проливу для демонстрации американской военной мощи. После кризиса госсекретарь Уоррен Кристофер призвал к стабильности между двумя сторонами пролива и заявил: «Мы подчеркнули обеим сторонам важность недопущения провокационных действий или односторонних мер, которые могут изменить статус-кво или создать угрозу мирному урегулированию нерешенных вопросов».
Клинтон в 1998 году сформулировал так называемые «три нюанса», когда объявил: «Мы не поддерживаем независимость Тайваня, двух Китаев или одного Тайваня — одного Китая. И мы не считаем, что Тайвань должен быть членом какой-либо организации, для которой государственность является требованием».
Президент Джордж Буш, как и его предшественники, стремился сохранять сдержанность по обе стороны Тайваньского пролива. На пресс-конференции 2002 года он заявил, что «политика единого Китая» означает, что проблема должна быть решена мирным путем. Когда в 2003 году Вашингтон обеспокоился тем, что предложенный президентом Ченом референдум по ракетам КНР, направленным в сторону Тайваня, может стать прецедентом для аналогичного опроса о независимости, Буш заявил, что «комментарии и действия лидера Тайваня указывают на то, что он может быть готов принимать решения в одностороннем порядке, чтобы изменить статус-кво, против которого мы выступаем». Отношения между двумя сторонами пролива снова стали нестабильными, когда Пекин принял Закон 2005 года, который позволил КНР использовать «немирные средства» для предотвращения независимости Тайваня в определенных обстоятельства. В том же году Буш сказал в интервью, что «если Китай вторгнется в одностороннем порядке, мы отреагируем в духе Закона об отношениях с Тайванем. Если Тайвань объявит независимость в одностороннем порядке, это будет одностороннее решение».
Администрация Обамы продала Тайваню передовые батареи противоракетной обороны PAC-3 и уведомила о значительной модернизации F-16, которая вывела силы Тайваня на уровень самой совершенной конфигурации F-16. Однако он отказался продавать острову новые F-16 в 2011 году, несмотря на двухпартийный закон в поддержку сделки. Время пребывания Обамы у власти в значительной степени совпало с пребыванием на Тайване президента дружественной Пекину партии Гоминьдана Ма Инджоу. В течение этих лет Соединённые Штаты отправляли только от одного до трех кораблей в год через Тайваньский пролив, разрешили Тайваню участвовать в программе США безвизового въезда, подписали закон о продаже Тайваню четырех бывших в употреблении ракетных фрегатов и разрешили TECRO провести торжество в Твин Оукс, — бывшей вашингтонской резиденция посла Китайской республики в США. Заявления администрации Вашингтона, действия Конгресса и дипломатические телеграммы соединились в политику США «Один Китай», которая «признает КНР в качестве единственного законного правительства Китая, но признает только позицию Китая, которая гласит: Тайвань — это американо-тайваньская политика, эволюционирующая частью Китая. Таким образом, Соединённые Штаты поддерживают формальные отношения с КНР и неофициальные отношения с Тайванем». Короче говоря, никакой политики США в отношении двух Китая или одного Китая и одного Тайваня.
Когда в декабре 2016 года избранный президент Трамп разговаривал по телефону с президентом Тайваня Цай Инвэнем, Обама сказал, что новая администрация Трампа имеет право пересмотреть политику единого Китая, но подчеркнул, что «статус-кво, хотя и не вполне удовлетворительный, сохранил мир и позволил тайваньцам добиться довольно больших успехов». Администрация Трампа повысила поддержку Тайваня со стороны США выше, чем когда-либо с 1971 года. Она полностью изменила политику администрации Обамы и помогла завершить продажу в 2020 году шестидесяти шести F-16 Тайваню.
Государственные и частные визиты официальных лиц США и Тайваня приобрели всё большее значение. Администрация Трампа разрешила президенту Цай оставаться в течение двух дней в каждую сторону во время её транзита через Соединённые Штаты в 2019 году в перерыв от обычной однодневной остановки в пути. Заместитель государственного секретаря США по вопросам экономического роста, энергетики и окружающей среды Кейт Крач присутствовал на похоронах бывшего президента Тайваня Ли Тэн Хуэя. В ноябре 2020 года контр-адмирал США Майкл Студеман без предупреждения прибыл на остров. А 9 января 2021 года госсекретарь Помпео снял все ограничения, регулирующие взаимодействие между США и правительства Тайваня. Президент Трамп также подписал Закон о полномочиях национальной обороны на 2017 финансовый год, который побуждал министра обороны «проводить программу обмена старшими офицерами». Были приняты — Закон о поездках на Тайвань 2018 года, в котором говорится, что правительство США должно способствовать «визитам между официальными лицами из Соединённых Штатов и Тайваня на всех уровнях», и Закон о гарантиях Тайваня 2020 года, который призывает к регулярным продажам оружия Тайваню. Корабли ВМС США также увеличили свои транзиты.
Администрация Байдена в своем заявлении от 23 января 2021 года, подчеркнула симпатию к Тайваню, подтвердив «давние обязательства» Соединённых Штатов: «Как указано в Трёх коммюнике, Законе об отношениях с Тайванем и Шести гарантиях». Он также пообещал «продолжать помогать Тайваню в поддержании достаточного потенциала самообороны», подчеркивая при этом, что «наша приверженность Тайваню непоколебима».
Тайвань поднимается
Тайвань — одно из самых успешных обществ на Земле: сейчас это процветающая демократия; он управляется верховенством закона; здесь проводятся свободные и справедливые выборы; он защищает политические права и права человека своих граждан; у него есть неограниченные и конкурентные СМИ; он поддерживает религиозное разнообразие; это ответственный международный игрок. Тайвань провел семь президентских выборов с минимальными нарушениями. Тайвань занимает сразу после Южной Кореи и опережает Соединённые Штаты по свободе прессы и предпринял общественные усилия по борьбе с ложными или вводящими в заблуждение заявлениями с помощью образовательных программ, независимого онлайн-списка опровергнутых теорий заговора, законов о борьбе с усилиями иностранного влияния и алгоритмы, которые фокусируются на консенсусе, а не на разделении в интернет-разговорах. Тайваньские граждане с энтузиазмом относятся к своей системе управления. На президентских выборах 2020 года явка составила 75 процентов. По данным опроса того же года, 63 процента заявили, что они с оптимизмом смотрят на свою демократию — на 19,9 процента больше, чем в 2019 году. Хотя пандемия заставила как демократии, так и нелиберальные режимы в одинаковой степени бороться, чтобы избежать экономического разрыва, Тайвань был одним из небольшой группы обществ, которые завершили 2020 год с положительным реальным ВВП и прогнозирует его рост. Многие из тенденций, которые привели Тайвань к успеху в 2020 году, скорее всего, продолжатся. Доминирование Тайваня в производстве микросхем означает, что он обладает компонентами, необходимыми для экономики Америки, Китая и мировой экономики.
Торговая конфронтация между США и Китаем остаётся риском, но экономические прогнозы для Тайваня с конца 2020 года предполагают, что рост ВВП в 2021 году превысит 3 процента и продолжится положительный рост по крайней мере до 2025 года. В то же время высокие экономические показатели и эффективный ответ на пандемию коронавируса не должна отвлекать от факторов уязвимости, которые могут угрожать устойчивому экономическому успеху Тайбэя. Хотя Тайвань доминирует на рынке передовых полупроводниковых микросхем, он отстает в области программного обеспечения, необходимого для того, чтобы в полной мере использовать его лидерство в передовом оборудовании, и особенно в тех областях, в которых интеграция этих двух компонентов ставится во главу угла. Тайваньская технология микросхем применяется в основном за рубежом, и Тайвань не имеет возможности объединять программное и аппаратное обеспечение у себя дома.
Ещё одна проблема заключается в том, что население Тайваня сократилось на 0,2 процента в 2020 году. Демографический возраст стареющего острова приближается к 20 процентам населения старше шестидесяти пяти лет к 2025 году, и он сталкивается с соответствующими проблемами рабочая сила, государственная и военная служба. Все это в сочетании с нехваткой рабочей силы и земли, миграцией талантов в материковый Китай и США, государственными инициативами, слишком ориентированная на относительно небольшой рынок Тайваня, создаёт огромные препятствия. Тем не менее, многие страны были бы рады получить экономические преимущества Тайваня. Высокотехнологичная и сложная бизнес-культура, трудолюбивая и дисциплинированная рабочая сила, внутренняя политическая стабильность обещает Тайваню дальнейший экономический рост и рост благосостояния.
9 процентов жителей Тайваня одобряют или решительно одобряют продолжение контактов между людьми с Китаем, если угроза пандемии минует; 85,3% поддерживают или решительно поддерживают взаимодействие с Пекином, «при сохранении паритета и достоинства», не в последнюю очередь из-за инвестиций тайваньского бизнес-сообщества на материке. Однако сам Китай крайне непопулярен на Тайване. Последние опросы Pew показывают, что 61% взрослого населения отрицательно относятся к КНР. Объединение на условиях Пекина встречается с таким же отсутствием энтузиазма. Примерно 1 процент тайваньцев поддерживают немедленное объединение, и более 60 процентов выступают против объединения под «одной страной, двумя системами».
Между тем, потепление американо-тайваньских отношений при администрациях Цая и Трампа укрепило позиции США на острове. Опрос, проведенный Советом по делам материка Тайбэя, показал, что 73,4 процента респондентов одобряют более тесное взаимодействие США и Тайваня в целях укрепления обороны и безопасности, а опрос Pew показал, что 85 процентов выступают за более тесные экономические связи между США и Тайванем. Более двух третей участников опроса выразили благоприятное мнение о Соединённых Штатах — почти вдвое больше тех, кто видит Китай в позитивном свете. Следует отметить уверенность тайваньских граждан в готовности США применить силу в ответ на китайское нападение. Согласно опросу 2020 года, более 60 процентов ожидают американской помощи, если Тайвань подвергнется нападению, 53,2 процента ожидают, что Соединенные Штаты будут сражаться в поддержку Тайваня, если остров объявит независимость.
Китай противостоит Тайваню
Политика Китая в отношении того, что Тайвань является частью КНР, всегда была стратегически последовательной. Пекин намеревался аннексировать Тайвань сразу после окончания гражданской войны в Китае, но с началом Корейской войны в 1950 и 1954 гг. Договор о взаимной обороне между США и Тайванем отложил эти планы. Когда Китай стремился улучшить отношения с Соединёнными Штатами в начале 1970-х годов, Тайваньский вопрос был главным приоритетом для Пекина. Как заявил Чжоу Эньлай Генри Киссинджеру, «Тайвань принадлежал Китаю более 1000 лет. . . . Тайвань — китайская провинция, уже возвращенная Китаю и неотъемлемая часть китайской территории». Дэн Сяопин рассматривал Тайвань как естественного экономического партнера и считал, что углубление экономических связей между двумя сторонами пролива в конечном итоге проложит путь к «мирному воссоединению» в рамках концепции «Одна страна, две системы». Также ясно дал понять, что применение силы в принципе было реальным вариантом для Пекина: «Мы проводим политику «одна страна, две системы ». . . . Если проблема не может быть решена мирными средствами, то ее необходимо решить силой ». После событий на площади Тяньаньмэнь и распада Советского Союза Цзян Цзэминь и его коллеги стали больше беспокоиться о Тайване и его все более обособленной идентичности. Хотя две политические партии, Гоминьдан и КПК, пришли к частичному соглашению — так называемому Консенсусу 1992 года — о существовании Единого Китая, они разошлись по значению термина. А на фоне растущей напряженности и в преддверии первых прямых президентских выборов на Тайване в 1996 году Китай запустил ракеты в направлении прилегающих к Тайваню вод. Как подчеркнул 15 марта 1996 г. официальный представитель МИД Шэнь Гофан, «Китай никогда не обещал воздерживаться от использования оружия». Чтобы еще раз подчеркнуть эту точку зрения, в 2005 г. Китай принял Закон о борьбе с сецессией (отделение части территории от основного государства – В. О.), в котором говорилось, что Китай может использовать « немирные средства, «если тайваньские сепаратистские силы стремились к независимости или считали, что возможности мирного воссоединения были полностью исчерпаны». Этот язык важен: многие по обе стороны пролива теперь считают, что эта ситуация уже достигнута.
Когда политик Гоминьдана Ма Ин-цзю стал президентом Тайваня в 2008 году, Пекин занял более примирительную политику, чем при предшественнике Ма. Пекин возобновил обмены через пролив с Тайбэем, сотрудничал с Ма для укрепления экономических связей и продвинул ряд соглашений, которые увеличили количество рейсов через пролив и увеличили поток туристов с материка на Тайвань, снизили правила и тарифы на торговлю через пролив и разрешили участие Тайваня в избранных международных органах и форумах, таких как ВОЗ. Однако это совпало с ростом антикитайских настроений на Тайване. Популярность Ма внутри страны пошла на убыль, и граждане Тайваня отреагировали на повышенное внимание Си к принципу единого Китая. Си Цзиньпин подчеркнул высокопоставленному тайваньскому посланнику в октябре 2013 года, что политическое решение отношений между двумя сторонами пролива нельзя откладывать навсегда. Эта относительно гармоничная политика КНР в отношении Тайваня резко изменилась, когда в 2016 году президентом был избран Цай Инь-вэнь. В июне того же года Китай прекратил официальные контакты с Тайванем из-за того, что по утверждению Пекина, президент Цай отказался от обязательств перед «Единым Китаем».
С 2016 года Китай также: выборочно обеспечивает соблюдение соглашений с Тайванем; затруднил работу в Китае для сочувствующих партии власти учёных и руководителей бизнеса; работал над вытеснением Тайваня из международной системы и сокращением числа его дипломатических союзников; вынуждал иностранные компании относиться к Тайваню как к части Китая; прекратил все официальные обмены через пролив, уменьшил поток китайских групп туристов, и запретил индивидуальные поездки граждан Китая на остров; не позволил Тайваню участвовать в таких организациях, как ВОЗ и Международная организация гражданской авиации ООН (ИКАО); значительно усилил военное запугивание Тайваня.
Пекин не примет от Тайваня ничего, кроме явного принятия Пекинской интерпретации Консенсуса 1992 года, от чего Цай отказался.
По мнению Китая, применение концепции двух систем к Тайваню будет означать, что: Китайская Республика больше не будет существовать; КНР поглотит Тайвань, а флаг КНР будет развеваться над Тайванем; Тайвань станет особым административным регионом, таким как Гонконг и Макао; Пекин возьмет на себя ответственность за тайваньскую внешнюю и оборонную политику; Тайваньская экономика и общество будут продолжать существовать в их нынешнем состоянии; Тайвань будет содержать свою собственную армию, Китай не будет размещать войска на Тайване, а Соединённые Штаты не будут направлять военную силу на Китай из Тайваня; Китай будет решать, как будут выбираться лидеры Тайваня, и не позволит выбирать определенных лидеров.
Неудивительно, что эти условия неприемлемы для любого мыслимого правительства Тайваня. В своей речи в январе 2020 года Цай Инь-вэнь подчеркнул, что «как президент Китайской Республики я должен торжественно подчеркнуть, что мы никогда не принимали «Консенсус 1992 года». . . потому что пекинские власти определяют «Консенсус 1992 года» как «один Китай» и «одна страна, две системы»».
Авторы доклада выделяют следующие тренды в отношении Тайваня.
• Сочетание стимулов и принуждения Китая на протяжении семи десятилетий связывало экономики острова и материка, но не привело к движению к объединению Тайваня.
• Китайцы заметят, что сейчас на Тайване все тенденции направлены на отделение, подпитываемое поведением Си, судьбой Гонконга и силой демократических институтов Тайваня. На президентских выборах на Тайване в 2020 году Цай Ин-вэнь был переизбран с 57 процентами голосов, что стало одной из крупнейших побед на выборах в истории тайваньской демократии. Опрос, опубликованный Pew в мае 2020 года, показал, что 66 процентов взрослого населения Тайваня идентифицируют себя как тайваньцы, 28 процентов — как тайваньцы и китайцы, а 4 процента — считают себя только китайцами. Тайвань безвозвратно покончил с «одной страной, двумя системами» как жизнеспособной моделью для мирной интеграции с материком.
• Динамичная демократическая система Тайваня может в конечном итоге стать альтернативой — и, следовательно, угрозой — коммунистической системе на материке.
• Успешное смягчение последствий пандемии коронавируса на Тайване укрепил его международный авторитет, особенно в отношениях с Японией и Австралией, двумя союзниками США по Тихоокеанскому договору.
• Поддержка Тайваня в Соединённых Штатах сейчас сильнее, чем за многие десятилетия, в том числе в Конгрессе и американской общественности.
• Администрация Байдена будет стремиться укрепить США союзы и проецирование их силы в Азиатско-Тихоокеанском регионе с целью усиления сдерживания от нападения КНР на Тайвань.
• В настоящее время трудно представить воссоединение Тайваня с Китаем без успешного применения силы или массового ненасильственного принуждения Пекина, если только КНР не изменит коренным образом свою политическую систему.
В 2019 году, впервые за два десятилетия, самолет Народно-освободительной армии Китая (НОАК) нарушил срединную линию, неофициальную границу между двумя сторонами в Тайваньский пролив. В течение нескольких месяцев после серии встреч на высоком уровне между официальными лицами США и Тайваня в сентябре 2020 года Пекин послал десятки самолетов через линию. Китайские пропагандистские органы усилили воинственность риторики в отношении Тайваня в видеороликах учений с участием десантных кораблей-амфибий. Премьер-министр Китая Ли Кэцян и государственный советник Ван И избегали упоминания о мирном воссоединении в своем выступлении в мае 2020 года на Всекитайском собрании народных представителей, хотя в утвержденном правительством отчете о слушаниях этот термин был вновь введен. Си Цзиньпин, возможно, не решил, проводить ли еще более жёсткую линию в отношении Тайваня, но его терпимость к риску демонстрируется агрессивной позицией Китая в территориальных спорах в Южно-Китайское море, а также с Индией и Японией. В то же время Си осторожен, чтобы не сформулировать конкретный крайний срок для воссоединения, и его заявления указывают на желание добиться прогресса, но не обязательно на необходимость спешить с решением проблемы. В любом случае Китай тщательно рассчитает свои национальные интересы, если он все же решит применить силу против Тайваня, если не пересечёт одну из красных линий Китая. Есть множество веских причин не применять силу.
Ведь нападение КНР на Тайвань может нарушит планы Си по обновлению внутри страны, ослабит глобальные позиции Китая, вероятно, приведёт к существенным международным санкциям, будет способствовать созданию глобальной антикитайской коалиции и может привести к войне с США. Кроме того, НОАК может не победить быстро или вообще не победить. Тем не менее КНР склонна отдавать предпочтение наихудшим сценариям развития событий и может резко отреагировать на то, что она расценивает как провокационные действия США или Тайваня.
Среди экспертов, задействованных для подготовки доклада, преобладает предположение, что Китай попытается заставить Тайвань занять более гибкую позицию, но это принуждение, вероятно, не будет насильственным.
У Китая есть много способов воздействия на Тайвань. Китай мог бы дать понять Японии, Южной Корее и другим странам, что, если они присоединятся к другим странам в противостоянии Китаю, они больше не смогут рассчитывать на торговлю, безопасность и т.д. и мир, к которому они привыкли. Китай может начать занесение в чёрный список предприятий, ведущих бизнес на Тайване или с Тайванем, или с некоторыми предприятиями на Тайване. Эти меры могут перерасти в более опасные формы преследования, такие как перебои в торговле, кибератаки или что-то еще хуже. Те, кто следил за недавней историей репрессий Китая в Гонконге, могут увидеть иллюстрацию этой закономерности. Авторы доклада не уверены, что эти принудительные меры позволят достичь целей КНР в отношении Тайваня.
Постепенные шаги Китая в Гонконге (и Синьцзяне), похоже, не достигли целей КНР, и Пекину в конечном итоге пришлось взять в руки молот. Неясно, отреагируют ли граждане Тайваня на такие принудительные меры, проголосовав за Гоминьдан, и захотят ли лидеры Гоминьдана воспользоваться таким китайским принуждением. Но, если эксперты правы и Китай не прибегнет к насилию для достижения своих целей, тем лучше.
Сценарии военного конфликта на Тайване
Китай, по мнению авторов доклада, сейчас находится в предвоенном темпе политических и военных приготовлений. Китайское правительство предпринимает действия, которые страна сделала бы, если бы перешла в предвоенный режим. В политическом плане он готовит и обуславливает свое население возможностью вооруженного конфликта. В военном отношении он сейчас участвует в учениях и военных приготовлениях, которые как обостряют, так и повышают готовность его вооруженных сил к целому ряду различных непредвиденных обстоятельств на море, в воздухе, на суше, в киберпространстве или в космосе.
Все три описываемых сценария представляют собой альтернативные варианты будущего, в которых китайское правительство решило использовать военные инструменты для демонстрации или установления суверенного китайского контроля над Тайванем.
СЦЕНАРИЙ 1: КИТАЙ ОКАЗЫВАЕТ ДАВЛЕНИЕ НА ПЕРИФЕРИЮ ТАЙВАНЯ
Китай уже участвует в кампании постоянного военного давления на окраинах территории, находящейся под контролем Тайваня. Эти действия часто называют конфликтом серой зоны. Например, китайские самолёты входят в опознавательную зону противовоздушной обороны Тайваня, вынуждая Тайвань направить истребители, после чего злоумышленники возвращаются в воздушное пространство Китая. Или китайские корабли делают то же самое, заставляя тайваньский флот или береговую охрану ответить. Однако вопрос в том, чего на самом деле пытается добиться Китай. Это позволяет китайским войскам учиться за счёт Тайваня. Он может утомить и утомить тайваньский экипаж и моряков. Это может заставить Тайвань тратить больше денег на топливо и техническое обслуживание. Это может раздражать граждан Тайваня и заставлять их думать, что Китай агрессивен. Ничто из этого на самом деле не демонстрирует авторитет Китая и не способствует возможности мирного воссоединения Китая с Тайванем. С военной точки зрения это все предварительные мероприятия. Чтобы продолжить эту концепцию, Китай мог бы решить более ощутимо продемонстрировать свою мощь, вторгшись на тот или иной прибрежный остров, контролируемый Тайванем.
Для китайских специалистов по планированию нападение на прибрежные острова могло показаться мероприятием с относительно низким уровнем риска. У них была бы большая уверенность в том, что в военном отношении они смогут захватить остров, который они выберут. Но, опять же, вопрос возвращается к тому, чего на самом деле пытается достичь Китай. Китайцы не решили бы основную проблему суверенитета Тайваня. Они бы только усугубили его. Они продемонстрировали бы подавляющую силу только в периферийной части проблемы. В этом случае КНР могла бы заплатить высокую цену при относительно небольших достижениях. Пекин мог вообразить, что преподаст Тайваню урок. Но если бы тайваньская борьба и их битва имела большой политический откат на Тайване и во всем мире, китайское правительство могло бы обнаружить, что теперь оно милитаризовало разделённое в других отношениях, амбивалентное население Тайваня и стимулировало японское, американское и другие вмешательства. Таким образом, в этом сценарии китайцы могут заплатить значительную долгосрочную цену, не решив основной проблемы. Однако как и другие сценарии в этом докладе, расчеты Пекина могут отличаться от расчётов авторов доклада.
СЦЕНАРИЙ 2: КИТАЙ БЕРЁТ ТАЙВАНЬ НА КАРАНТИН
Под карантином авторы доклада не имеют в виду блокаду. В случае карантина Китайское правительство фактически возьмет под свой контроль воздушные и морские границы Тайваня. Он объявит контроль над воздушным пространством Тайваня, так что, по сути, международный аэропорт Тайбэя Таоюань больше не будет его собственными международными воротами, а Гаосюн больше не будет его собственным международным портом. Китайское правительство будет эффективно проводить операцию по разминированию на море или в воздухе для проверки прибывающих кораблей и самолетов. Затем контролёры могли махать рукой по тому, что они считали невинным движением. Или они могут потребовать, чтобы подозреваемые корабли или самолёты переадресовались для полной китайской таможенной очистки в соседнем аэропорту на материке или в соседнем порту. У Китая отличная «осведомленность о домене», у него много кораблей военно-морского флота, береговая охрана, и морская милиция в его распоряжении для выполнения этой задачи. 22 января 2021 года Всекитайское собрание народных представителей правительства приняло новый закон о береговой охране. Этот закон прямо разрешил судам береговой охраны использовать «все необходимые средства» против иностранных судов, а также подниматься на борт и инспектировать такие суда в водах, на которые претендует Китай. Законопроект уполномочил береговую охрану создавать временные запретные зоны «по мере необходимости» для предотвращения захода других судов. Китайское правительство могло привести два типа аргументов в защиту такого карантина. Во-первых, конечно, то, что он подтверждает и устанавливает суверенный контроль над Тайванем. Учитывая, что большая часть мира номинально признала, что существует только один Китай, и, следовательно, возможно, согласилась с тем, что Китай имеет какие-то суверенные права на Тайвань, Китайское правительство может утверждать, что оно одновременно подтверждает и отстаивает эти права. Китайское правительство могло бы провести такой карантин, фактически не пытаясь установить эффективный контроль над самим тайваньским народом. В этом сценарии китайское правительство позволит людям Тайваня управлять своими делами на острове, по крайней мере, в течение некоторого времени, поскольку Китай показал, что он контролирует, кто приезжает (и, возможно, кто уходит). Второй аргумент, который китайское правительство могло бы привести для объяснения своих действий, касается самой сути термина карантин. Пекин мог бы сказать, что он был вынужден отреагировать на то, что сейчас делают тайваньцы и американцы. Тайвань и США объявили о различных оборонных инициативах и продажах оружия. Они планируют доставить на Тайвань много ракет и датчиков, чтобы перенастроить силы Тайваня и развернуть новые системы вооружений, которые, по мнению китайского правительства, предназначены для того, чтобы угрожать силам обороны Китая и китайской торговле. Итак, в этом сценарии китайцы скажут: «Мы видим, что Тайвань и эти иностранцы готовятся отправить сотни ракет на Тайвань. Мы не позволим всему этому дестабилизирующему и угрожающему оружию проникнуть на нашу территорию, и мы собираемся ввести карантин, чтобы не допустить его попадания». Любой, кто изучает историю холодной войны, поймет, что этот сценарий может показаться аналогичным позиции Америки во время кубинского ракетного кризиса 1962 года. Вместо того, чтобы Соединённые Штаты поместили Кубу на карантин, чтобы не допустить попадания опасного советского оружия на остров недалеко от Соединенных Штатов, Китайское правительство объявило бы, что оно помещает Тайвань в карантин, чтобы продолжать дестабилизировать американские вооружения и иностранных военных советников или других иностранных военных экспертов (гражданских или военных) на своей территории, как они это видят, и Пекин мог бы сделать это, не оккупируя Тайвань напрямую, не обязательно блокируя Тайвань, перекрывая или даже перекрывая поставки нефти, продуктов питания или пассажиров, например ежедневных паромов. Этот сценарий включает в себя варианты, в которых Китай задействует военно-воздушные и военно-морские силы Тайваня, которые оспаривают этот карантин, или запускает ракетные залпы по Тайваню, чтобы запугать своих граждан. Дело в том, что во всех этих сценариях Китай не вторгается на Тайвань и не пытается перекрыть поставки продовольствия или энергии, как это было бы при полной осаде. Цель состоит в том, чтобы заставить Тайвань смириться с потерей контроля, отрезание Тайваня, по крайней мере, от поставок военной техники и связанных с ней иностранных специалистов. Этот сценарий возлагает тяжелое бремя на иностранцев, чтобы решить, намеренно ли они решат бросить военный вызов этому утверждению китайского суверенитета. В этом контексте, когда китайцы приводят эти аргументы, посторонний, такой как Соединённые Штаты или Япония, сначала должен будет договориться о разделенной и спорной внутренней политике, связанной с таким преднамеренным и опасным военным вызовом. В то же время все будут наблюдать за поведением граждан Тайваня, их политическими разногласиями и спорами о дальнейших действиях. Помимо внутриполитических аргументов, военные могли также спорить о возможности военного ответа. Китайские войска будут иметь преимущество в численности и материально-техническом обеспечении. Гражданские грузоотправители, вероятно, сделают все, что попросят китайцы. Если Соединённые Штаты захотят пробиться внутрь, чтобы доставить какие-либо грузы, их военные перспективы будут проблематичными.
Однако другой вариант для Вашингтона, его союзников и друзей — это организовать контрабанду, чтобы помешать доставке в Китай. Они могли воспользоваться преимуществами трудных морских сценариев Китая для военного конфликта из-за географии Тайваня. За последние сорок лет Китай превратился в мастерскую для всего мира, и его экономика теперь ориентирована в первую очередь на океан, а не на сушу в глубь Евразии. Эта китайская торговля имеет различные узкие места, такие как Малаккский пролив между Малайзией и Индонезией или движение через проливы Ломбок и Макассар, проходящее через индонезийские острова. Тем не менее, ответная реакция на контрблокировку имеет свои собственные серьезные проблемы. Если бы китайцы поместили Тайвань в карантин, а не блокировали его, это было бы эскалацией. Такой карантин не может рассматриваться многими экспертами как акт войны. Проблема международного права заключается в том, является ли Тайвань частью Китая, и, кроме того, китайцы не обязательно будут блокировать жизненно важные поставки или торговлю на пути на Тайвань и из Тайваня.
Контрблокирующие силы перерастут в войну, если будут мешать жизненно важным поставкам или нормальной торговле в Китай и из Китая. Им придется составить список товаров, которые считаются контрабандой. Эти списки должны быть согласованы между всеми участвующими союзными странами. Вторая серьёзная проблема для варианта контрблокады заключается в том, что большая часть торговли с участием Восточной Азии фактически происходит в морях внутри первой цепи островов. Что касается Китая, Тайваня, Южной Кореи и Японии, то для всех четырех стран остальные три, как правило, являются их главными торговыми партнерами. Торговля между этими четырьмя обществами интенсивна. Следовательно, контрблокировщику, возможно, придется продлить блокаду, чтобы помешать всей этой торговле со всеми этими негативными последствиями. В-третьих, контрблокировщик будет интересоваться, не нанесет ли даже всё это быстрый экономический ущерб Китаю. Китай по-прежнему мог обеспечить доступ к значительной части своей нефти и газа через сухопутную торговлю, прежде всего из России, и, конечно, Соединённые Штаты не могли перекрывать границы Китая с Россией. Таким образом, навязчивая контрблокада против Китая вскоре помешала бы торговле, что серьезно повлияло на экономику Японии, Южной Кореи и даже Тайваня, среди прочих. Если Япония или Южная Корея будут активно поддерживать контрблокировку, Китай может попытаться блокировать морские пути и жизненно важную торговлю этих стран. Обе страны более уязвимы для таких блокад, чем Китай. И Тайвань — самый уязвимый из них. Тогда этот сценарий может показаться китайским специалистам по планированию относительно управляемыми рисками и высокими вознаграждениями. Китай не только продемонстрирует значимый суверенитет; он получит военную выгоду от эффективного блокирования дальнейшей военной модернизации обороны Тайваня, возможно, навсегда.
СЦЕНАРИЙ 3: КИТАЙ НАПАДАЕТ НА ТАЙВАНЬ
Китайские планировщики могут рассматривать вторжение на Тайвань одним из двух способов. Первый — это более традиционная осада и десантное нападение, которому помогает армада кораблей и высадка в нескольких десятках пляжных зон на северной и западной сторонах Тайваня, более или менее обращенных к Тайваньскому проливу, причем все они с подготовленными защиты. Второй подход (который можно было бы объединить с первым) будет в гораздо большей степени полагаться на воздушные / вертолётные штурмы и специальные операции.
Такой подход напоминает немецкое нападение на Норвегию в апреле 1940 года или, в особенности, немецкое нападение с воздуха на Крит в мае 1941 года. Во время нападения на Крит немцы ни разу не имели полного контроля над окружающими водами. Но они установили адекватный контроль над воздухом над Критом, что позволило им усложнить жизнь британским военно-морским кораблям, пытающимся действовать в этом районе, и высадить войска, в которых они нуждались. войска, численность которых превосходила обороняющихся на земле. Аналитики также могли бы взглянуть на британское воздушное и морское нападение на Фолклендские острова весной 1982 года. Этот второй подход мог бы попытаться немедленно обезглавить правительство Тайваня, занять жизненно важные объекты и попытаться быстро положить конец войне этим нападением и очисткой способ высадки сил на менее оспариваемых волнах. Военные аналитики справедливо подчеркивают, что такие нападения в принципе являются рискованными и сложными операциями. Тайваньцы обладали бы некоторыми существенными неотъемлемыми преимуществами. Атакующий смог вывести на берег лишь небольшое количество сил при первой атаке. Обороняющийся должен иметь возможность, если защищающийся был готов и полон решимости, собрать гораздо большие силы в непосредственной близости от нападения, если только эти силы не могут быть каким-то образом отражены и парализованы нападающим. И тогда захватчик должен будет поддерживать силы, которые вышли на берег, с тысячами тонн припасов, необходимых для ведения современных военных операций. Более того, погода в Тайваньском проливе может быть сложной для сложных операций большую часть года. А местность Тайваня не идеальна для традиционного десантного десанта. Еще один большой плюс тайваньцев, в принципе, заключается в том, что за последние десять лет ракеты и датчики достигли такой высокой точности при относительно низкой стоимости, что обороняющийся, вооруженный таким оружием, будет обладать некоторыми неотъемлемыми преимуществами. Если бы у обороняющегося было достаточно этих продвинутых ракет и достаточно живых или перемещаемых датчиков, которые могли бы определять местонахождение их целей, менее дорогие ракеты могли бы легко уничтожить большие приближающиеся цели, такие как корабли и дорогие самолеты. Этот конфликт двадцать первого века затем становится новой версией полей сражений Первой мировой войны, в которой на протяжении большей части этой войны, если оборонительные сооружения были устроены, хорошо вооружены и укомплектованы кадрами, они могли создать ничейную землю. В случае двадцать первого века это может относиться также к самолётам и надводным кораблям. Вот почему бывшие компетентные представители министерства обороны США публично заявили о необходимости разработать способность уничтожить каждое китайское судно в Южно-Китайском море в течение 72 часов. Кроме того, есть много крошечных островов и мест, где обороняющийся может разогнать небольшие ракетные группы солдат и морских пехотинцев. Японская сеть Ryukyu предлагает ряд возможных местоположений мини-баз поблизости.
Первая задача — проанализировать готовность и силу воли потенциальных обороняющихся сил. Готовность включает количество немедленно доступных сил, включая инвентарь соответствующих ракет и датчиков. Похоже, что ни один из публичных аналитиков не верит, что эти количества на Тайване в настоящее время даже близки к адекватным. Некоторые с оптимизмом пишут о пятилетних планах по достижению более надежной защиты. Есть и другие вопросы готовности и силы воли в соответствующих вооруженных силах. Тайваньские силы прекратили призыв на военную службу и перешли на полностью добровольческий состав. Их подразделения кажутся недостаточно укомплектованными, плохо обученными и плохо экипированными. Эти недостатки более заметны в номинально больших резервных силах. Силы США в регионе также еще не полностью развернуты; также нет соответствующих японских сил.
В начале 2019 года тайваньские лидеры объявили о решительной программе увеличения расходов на оборону, подчеркнув инновационную «асимметричную» оборону, которую также рекомендуют сторонние аналитики, и нарастить внутреннее оборонное производство для «самообороны». Бывший лидер тайваньских вооруженных сил адмирал Ли Си-мин был важным сторонником этих радикальных улучшений. Для реализации такой программы потребуются годы.
Ещё одна особенность сценария вторжения состоит в том, что даже если защитники добьются успеха и вторжение превратится в длительную осаду, всё равно останется вопрос о том, как долго обороняющиеся смогут выдержать осаду. Как долго они могут продержаться, например, прежде чем исчерпают свои запасы ракет? Однако оперативная цель тайваньских военных планировщиков состоит не в том, чтобы победить длительную и решительную китайскую осаду и возможное вторжение. Реалистичная цель тайваньцев состоит в том, чтобы иметь силы, которые явно готовы и желают сдержать или победить вариант свершившегося факта быстрого китайского нападения, которое сокрушит и обезглавит оборону, прежде чем тайваньцы смогут эффективно мобилизоваться и до того, как другие смогут присоединиться к битве. Эта оборонительная цель теоретически достижима, особенно если тайваньская противовоздушная оборона будет децентрализованной и сильной. Сценарий вторжения может показаться китайским аналитикам чреватым высокими рисками, но, с их точки зрения, долговременным вознаграждением, включающим окончательное решение вопроса о суверенитете Тайваня. Тогда стратегический вопрос заключается в том, могут ли Тайвань, Соединённые Штаты и их союзники изменить свои расчеты относительно долгосрочной выгоды КНР.
Предложения американских аналитиков по защите Тайваня
Во-первых, администрации Байдена нужно будет решить, как разработать устойчивую политику продажи оружия, чтобы помочь защитить Тайвань. Авторы доклада считают, что упор на асимметричные защитные системы уместен. Это означает, что США и другие страны должны продолжать оказывать Тайваню помощь в приобретении ракет и перемещаемых датчиков, наряду с другими защитными системами, которые помогают сдерживать разного рода китайские нападения с воздуха или с моря.
Во–вторых, США, Япония и, возможно, другие страны должны подготовить детальную схему возможного американского и военного ответа на карантин или осаду. На этом этапе американские и союзные военно-морские силы должны будут решить, собираются ли их надводные корабли уничтожить все китайские средства наблюдения, такие как суда морской милиции, которые находятся в пределах прямой видимости их подразделений. Если бы военные корабли беспокоились о китайских превентивных ударах, им придется подумать об уничтожении всех китайских датчиков, отслеживающих их с достаточной точностью, чтобы можно было прицелиться. Им также придётся решить, использовать ли ценное оружие по этим целям или сохранить его для более опасных возможных целей, учитывая, что военным кораблям США будет сложно пополнить свои запасы. Военные корабли должны были принять эти решения, как только они посчитали, что операции создают значительную опасность таких китайских ударов. Кроме того, США и союзные силы должны будут принять решение о том, начинать ли противоспутниковые операции, опять же, чтобы избежать или снизить качество китайских целей. Китайцы тоже будут рассматривать этот выбор. Обе стороны будут использовать сети датчиков для отслеживания возможных целей. Авторы доклада считают, что Соединённым Штатам следует по крайней мере спланировать так, чтобы на начальном этапе им не приходилось нацеливаться ни на спутники, ни на датчики на материковой части Китая. И Китай, и США также будут изучать сценарии эскалации своих киберопераций.
Соединённым Штатам и их союзникам рекомендуется разработать планы кампании, ограничивающие географический охват их военных операций. Если китайцы не начнут нападения на американские или союзные страны, эксперты считают, что было бы серьезной ошибкой планировать военные операции, направленные на нападение на цели в материковом Китае. Такие удары не должны быть частью военного вызова китайскому карантину или осаде Тайваня. Мы не предлагаем, чтобы Соединённые Штаты отказались от возможности угрожать такими ударами в случае всеобщей войны. Но план кампании, основанный на атаках на материковый Китай, должен также предполагать китайские удары по материковой Японии и Соединённым Штатам. Вашингтону следует разработать план кампании, который не предполагает и не полагается на такой расширенный географический охват.
Наконец, авторы доклада предполагают, что в любом кризисе такого рода Россия, Иран и Северная Корея рассмотрят собственные шаги, чтобы воспользоваться ситуацией. Также возможно, что любая из этих стран могла бы более напрямую поддержать Китай в противостоянии с США и их союзниками.
