— Некоторые артисты, не поддержавшие спецоперацию на Украине, уехали из России. Как вы относитесь к этому?
— Кто я такой, чтобы осуждать их выбор? Я просто делаю свой. Да, мир поделился на своих и чужих. К сожалению. Надеюсь, это временно. Но сейчас надо трезво осознавать, что происходящее — не конфликт между Россией и Украиной, с которой мы один народ.
Я — человек, рождённый в СССР, не могу различить украинца, белоруса и русского. Да я и татарина не узнаю, и чеченца, если он будет без бороды. Для нас, русских, все люди хорошие.
Именно поэтому мы империя по внутреннему праву. А вот Запад при всей его демократии менее свободен, нежели мы.
— Вас пугают санкции, уход массы компаний с российского рынка?
— «Макдоналдс» закрыли? Ну и пускай, у нас попы станут меньше! Нас, поколение, рождённое в СССР, этим точно не возьмёшь.
— А вам не хотелось уехать из России?
— Никогда. Мне неважно, кем я буду здесь, в России. Главное, что я буду здесь. Это моя земля, мои люди. Жизнь, опыт. Это больше, чем я могу объяснить.
Бывая за границей, в Англии, Америке, во Франции, я много раз присутствовал на так называемых русских вечерах. Это собрания русских людей, которые когда-то были вынуждены переехать за границу. «Русские» — это прилагательное, а вообще, присутствовали люди разных национальностей, но они были русскими. Эти русские вечера произвели на меня очень тягостное, депрессивное впечатление. Хотя вроде люди собирались состоятельные. Но невозможность вернуться по тем или иным причинам на родину явственно лишала их энергии жизни… Я бы не хотел оказаться в такой ситуации. Хочу жить и умереть здесь, в России.
— Чем, на ваш взгляд, окончится военная операция России на Украине?
— Однозначно закончится нашей победой. Да, идёт битва между Россией и Западом. То, что страдают и погибают люди, конечно, ужасно.
Но это нам объявили войну, а мы ограничиваемся всего лишь спецоперацией. Это вынужденное обстоятельство.
Уже совсем не осталось иллюзий, что с этим англосаксонским миром можно договориться. Хотя Россия на протяжении последних 30 лет прикладывали все усилия, чтобы стать им милыми. Мы ко всему миру хорошо относились. И в общем-то, продолжаем хорошо относиться. Мы даже в НАТО пытались вступить. Нас, слава богу, не приняли.
Какое унизительное ответное отношение к нам проявил мир: сначала к нашим спортсменам, потом к параолимпийцам. Даже наши коты оказались прокляты — им запрещено теперь участвовать в международных соревнованиях! Всё это означает, что мы для англосаксонского мира милыми не стали, они биологически нас не любят.
Мы не должны уподобляться им и ненавидеть в ответ. Большинство русских людей христиане, а христианам надо прощать своих врагов и в идеале — любить. Тем более западный мир нам даже не враги. Они чужие, они безумны, ненавидят всё русское. Но мы обязаны учиться отстаивать свои интересы. Сейчас это делает армия.
Я хочу сказать нашим военным: работайте, братья! Всё остальное — слюни.
Но об окончательной победе, на мой взгляд, можно будет говорить, когда ослабнет доминирование доллара на рынке, когда мы научимся производить своё, российское, в том числе собственные высокие технологии.
— Каковы шансы этого достичь в обозримом будущем?
— Я считаю, высокие. У нас особая русская ментальность: всё, что нас не убивает, становится нам неинтересно. А то, что работало в минус, наоборот, вдруг срабатывает в плюс. Молодёжь, которую от компьютерных игр не оттащить (и не надо оттаскивать!), под давлением всей этой кучи запретов и санкций наверняка станет айтишниками. Их не надо будет заставлять исследовать новые технологии — они сами рвутся изучать, потому что это запретный плод.
Я думаю, у молодых семей должен решиться жилищный вопрос. Потому что понастроенные всюду жилые массивы при новых повышенных ипотечных ставках никто не будет покупать. А стоять пустыми бетонные коробки не могут. Надеюсь, квадратные метры выкупит государство и отдаст нуждающимся.
После ухода западных кинокомпаний у российских прокатчиков нет иного выхода, кроме как обратить внимание на наше кино, которое теперь наверняка всеми силами будут развивать. Фармакологические зарубежные компании тоже уходят с рынка, и мы вынуждены будем разрабатывать свой лекарственный рынок. Смогли же за последнее десятилетие восстановить сельское хозяйство! И тут получится.
Нас зажали, поэтому по нашей русской ментальности мы обречены стать счастливыми. Я верю в возрождение России. У нас всегда так: сначала большой кипеж, а потом возрождение.
Об этом мечтали очень многие — те, кто не дожил. Я жалею, что Эдуард Лимонов (1943–2020) этого не увидел, он был бы рад. А Александр Захарченко (1976–2018) как хотел! Они были очень хорошие люди, самостоятельные в принятии решений личности. Многие называют их «пропутинскими», пусть так.
Я считаю, мы сейчас все должны консолидироваться. Потому что если как бараны побежим в разные стороны, то вот тут ничем хорошим не закончится. Видимо, для того Господь и создал всю эту ситуацию, чтобы нас сплотить. Мы стали плохими, слабыми. Друг другу руки не подаём. Не знаем своих соседей по подъезду. Не переводим бабулек через переход. Казалось бы, банальные вещи, но мы их не делаем, мы хихикаем, у нас фига в кармане. А нужно быть консолидированными и неравнодушными. Сейчас я тем более уверен, что вместе мы справимся.
