Я, признаться, не очень понимаю, почему наша общественность переполошилась по поводу того, как сдаются в плен боевики с «Азовстали». В 1942 году под Сталинградом такого шума по поводу пленных немцев не было. Видимо, потому что не было блогеров. И интернета тоже.

Сдача в плен — это вообще очень утилитарный, но опустошающий процесс. Мы неоднократно были свидетелями того, как сдавались в плен блокированные в каком-то месте террористы. Они тоже выносили раненых, выглядели жалкими, смотрели на всех с ужасом, будто ждали, что их вот-вот начнут убивать.

Убивать не убивали, но никто с ними тогда не цацкался. Не было блогеров, поэтому никто не торопился утверждать, что пленных станут тут же на кого-то там менять. Их просто сажали в автобусы, забрасывали в грузовики и под конвоем, связанными-закованными в наручники увозили.

Везде в такой ситуации все одинаково. Враг, который сдался, это уже пародия на врага. Вот некоторые в соцсетях пишут, зачем их вообще брать в плен. Надо уничтожать на месте. Я бы спросил у таких людей: а вы-то сами пойдете их расстреливать? Сидя на диване около телевизора легко рассуждать о справедливом возмездии. Но вы-то готовы это самое возмездие осуществлять?

Ну, приедете вы на Украину и заявите воюющим там ребятам: вы тут ничего не понимаете, а я знаю, что с боевиками делать. Выводите по одному, буду их кончать. Даже если гипотетически представить такую картину, уверен, что вам не позволят распоряжаться чужими жизнями. Пусть это даже жизнь врага. На то есть закон, суд.

К счастью, на Донбассе это прекрасно понимают люди, у которых с этими отморозками свои счеты и которые, в общем-то, вправе этот счет им предъявить.

Многие, наверное, обратили внимание, что на видео выхода боевиков с «Азовстали» они совсем не выглядят изможденными, потрясенными, раздавленными. Явно не тени отца Гамлета. Это еще вполне боеспособные люди. А сдаются они в плен потому, что, наверное, у них что-то сломалось внутри. Пришло разочарование и осознание: дальше воевать и тем более умирать нет смысла. Даже за некую идею. «Азовцы» (члены запрещенного в РФ и признанного экстремистским формирования. — прим. ред.) ведь не куча каких-то «ушлепков», а, если хотите, элита, знамя всего бандеровского движения. К тому же самые подготовленные, убежденные бойцы. Не случайно они три месяца ожесточенно дрались, в том числе почти два месяца — в окружении. Но их смогли победить. Не супервойска, а самые обычные шахтеры, рабочие. Конечно, с помощью нашего спецназа, морпехов. Они сломали «азовцев», и эта «сломанность» в пленных хорошо видна. Они не выходят из подвалов с гордо поднятой головой, как когда-то покидали Севастополь наши моряки. Они выглядят уставшими — не столько физически, сколько морально опустошенными. Проиграли по очкам и понимают, что на этом чемпионате они больше не выступают.

Как мы должны к ним относиться? Ответ может быть только один — по закону.

Начало процессу выхода боевиков с «Азовстали» положено, и он, конечно, продолжится. Он уже продолжается. Где-то сдаются в плен небольшими группами по 5-8 человек. Где-то — целыми подразделениями. Сообщения об этом постоянно идут. Более того, очевидцы рассказывают, как перед сдачей в плен боевики разминируют свои же взрывные ловушки. То есть когда-то ими воспользоваться не планируют. Это тоже свидетельствует, что для себя эти люди уже все решили.

Опять же у блогеров видел рассуждения по поводу судьбы главарей «азовцев» и командиров ВСУ. Мол, они могут предпочесть судьбу капитанов, уходящих на дно вместе с погибающими кораблями. Дескать, с «Азовстали» некоторые не выйдут и вместо позорного плена выберут пулю в висок.

Не думаю, что они на это пойдут. У этих людей найдется множество причин для оправдания своих действий. Скажут, что выполняли приказ верховного главнокомандующего или как он там на Украине называется. Что держались до последнего… У человека, чтобы выжить, находится тысяча объяснений. А чтобы умереть, хватит и одного. И этого самого «одного», думаю, у командиров боевиков как раз нет.

Они отлично понимают, что стреляться после того, как ты сдал противнику, отправил ему в плен целый гарнизон, не имеет никакого смысла. Тем более когда впереди есть жизнь. Пусть в тюрьме или с кайлом в руках на восстановлении разрушенных городов. Но — жизнь. И они, уверен, выберут ее. Уже наверняка выбрали.