— Николай, ФСБ назвала организаторов взрыва на Крымском мосту — это военная разведка Украины, ее глава Кирилл Буданов. С точки зрения технической — это халатность, почему допустили этот взрыв? Или дело в том, что они тщательно и заранее планировали эту операцию?
— Есть определенные вопросы. Хочу сразу сказать — мне кажется, осуществить террористический акт несколько проще, чем его предотвратить, потому что террорист выбирает место, время, обстоятельства, готовится.
Наши люди, которым мы действительно должны сказать спасибо, имею ввиду специальные службы, не докладывают нам по поводу каждого раскрытого теракта. По поводу некоторых говорят, по поводу других нет, там всегда есть мысли, как это правильно и лучше сделать.
Здесь что очевидно — во-первых, очень многоходовая операция. Второе — она абсолютно циничная. В корабле, в котором, как нам рассказывали, зерно плывет голодающим Африки, но почему-то оно плывет в Европу в основном, и никуда дальше, — плывет взрывчатка или взрывчатые вещества, или и то и другое. Крайний цинизм.
В тот момент, когда украинские переговорщики на переговорах в Стамбуле, с Турцией, с Россией, договаривались об этой самой зерновой сделке, когда плакали и рыдали лидеры Запада крокодиловыми слезами, ведь этот план-то уже был.
Наверное, не в самом первом судне, и не через два часа после достижений стамбульских договоренностей, украинская военная разведка загрузила туда то, что потом взорвалось на Крымском мосту. Значит, заранее планировали. Этот цинизм, конечно, вроде и не должен удивлять, но, честно говоря, все-таки такое удивление испытываешь.
Здесь сразу возникает вопрос, а что дальше делать с этой сделкой? Мне кажется, что вопрос надо ставить следующим образом. Из Украины может отправляться только зерно, и все, и больше ничего — ни полиэтиленовая пленка, ни не знаю еще что.
Любая качественная разведка, любые серьезные спецслужбы, а украинские — они работают в тесной связи с англосаксонскими, под их руководством — все остальное могут использовать для перевозки каких-то военных грузов, взрывчатых веществ и так далее.
Поэтому — надо или не надо продлевать зерновую сделку — это отдельный вопрос, но, я думаю, надо сделать так, чтобы она была зерновой. Ведь об этом, собственно говоря, договаривались. Не думаю, что голодающим в Африке очень нужна какая-то там пленка и без нее они никак не могут перестать голодать. Это первый вывод, который напрашивается.
Далее, как замаскировали свои планы украинские спецслужбы. По сути, они этот груз протащили через три границы. Сначала в Болгарию, потом в Армению, потом в Грузию, потом в Россию. Даже четыре границы. Значит, рисковали, но, с другой стороны, были достаточно уверены в том, что этот груз не будет где-то обнаружен.
Как это делается технически, как маскируется, мы с вами, наверное, не знаем, и такие подробности нам не нужны. Но это и есть ответ на вопрос, почему не заметили, почему не обнаружили его на подъезде к Крымскому мосту.
Этот груз прошел через четыре границы, на каждой границе пограничники, таможенники. Да, можно по-разному относиться к таможенным службам наших соседей, говорить где-то о коррупции, может и у нас кое-кто, кое-где у нас порой, но ни одна разведка не может коррумпировать всех таможенников и всех пограничников в четырех государствах, потому что такая операция с большой вероятностью провалится.
Это значит, что маскировка была на таком уровне, что просвечивание рентгеном — сейчас фотографии публикуют, причем это не в России сфотографировано, не перед Крымским мостом, потому что там не смотрели — все было на очень высоком уровне. Здесь возникает вопрос, кто же стоит за теми, кто организовал этот террористический акт.
— Также ФСБ в Подмосковье пресечены теракты с ПЗРК «Игла». Теракты и диверсии — это новая реальность? Или все закончится после свержения Киевского режима?
— Да какая ж это новая реальность? Давайте вспомним 1904, 1905 год. Россия воюет с Японией. И в России перед этим и, особенно, в течение военных действий — вдруг начинается вакханалия террора, которая и являлась, сейчас бы сказали «гибридной войной», а это самая настоящая террористическая война после нашего государства.
Убивали государственных деятелей, военных, зевак, случайных прохожих — для того, чтобы посеять страх. А государственных деятелей — для того, чтобы дезорганизовать государственное управление.
Было убито огромное количество губернаторов, был убит министр внутренних дел, перечень жертв — это многие, многие тысячи, пока эта вакханалия и террор не были прекращены достаточно жесткими методами государства.
Поэтому я скажу, может быть то, что вам сейчас не понравится. Но ситуация такая — террор — это способ воздействия одного государства на другое. В данном случае — группы государств, которые в виде видимого флага используют государство под названием «Украина».
Террор — это способ нанести ущерб, заставить сломаться, заставить не капитулировать, конечно, но, по крайней мере, ослабить нажим, разувериться, вызвать внутреннюю смуту. Это очень многогранная история, когда одно государство осуществляет террористические вылазки в другом.
Но не бывает террора без внешнего заказа, внешнего спонсирования и внешней помощи. Мальчики и девочки, просто так решившие собрать взрывное устройство, в историю не вводятся. Всегда есть какой-то мерзавец, подонок, агент, который связывает, помогает им, курирует, даже если они этого не знают. Вот это мы с вами должны понимать.
Второе, что хотел бы сказать: чем более успешными будут действия наших войск на поле боя, тем больше будет соблазна начать и развязать самую настоящую террористическую войну внутри России у киевского режима и его кураторов.
Поэтому то, что ФСБ рассказала о поимке агента, у которого переносные зенитно-ракетные комплексы найдены — ну, слушайте, давайте вернемся к интервью, которую мы с вами записывали где-то в начале марта, когда Запад поставлял огромное количество переносных зенитно-ракетных комплексов, противотанковых комплексов. Мы с вами и говорили, что даже если никто и не хочет осуществлять террористические вылазки, а это не так, киевский режим хочет, то что-нибудь куда-нибудь просочится.
А если мы с вами представим, что государство начнет сознательно отправлять на территорию в России всевозможное вооружение, которым можно сбивать самолеты, то, конечно, опасность таких террористических актов очень сильно вырастает. А как они могут это делать? Ну, могут найти кого-то с машиной, и у него в тайнике будет две «Иглы».
Но мы видим, что когда этим занимается государство, которому помогают и спонсируют самые высокоразвитые, в том числе, и в диверсионном смысле, государства мира, то могут так замаскировать свой груз смертоносный, что он пройдет через четыре границы, и его никто не заметит.
Ведь в чем был смысл протаскивания всего этого через Болгарию, Грузию, Армению, через российскую границу? Первое, они что-то такое загрузили там именно на Украине, что нельзя приобрести нигде. Вот что-то такое, что надо тащить через четыре границы. Это первое.
И второе — как обычно, зайти с той стороны, с которой тебя меньше всего ждут. Но, очевидно, с точки зрения охраны моста — откуда больше опасности? Ну, воздух, боевые пловцы, охраняющие акваторию, это все оставим за скобками. Со стороны Краснодарского края или со стороны Херсонской области? Ну, условно говоря.
Понятно, что там идут боевые действия, там оружие, там возможные украинские диверсанты. Поэтому, конечно, внимания больше этому направлению. Поэтому, что делает украинская разведка — тащит через четыре границы для того, чтобы зайти с той стороны, откуда тоже ждут, но ждут меньше.
— В общем, прятаться всегда легче, чем искать.
— Да, но мы с вами должны понимать, что угроза террористической активности — просто история, логика кровавой борьбы таких режимов, как тот, что сегодня сидит в Киеве, она всегда именно такова. Они обязательно к этому перейдут, они этим занимались, я имею в виду англосаксонских кураторов в начале ХХ века.
Вспомним бандеровцев — как только они потерпели вместе с Третьим Рейхом военное поражение, что они сделали? Они занялись диверсионно-террористической деятельностью. Поэтому к этому неизбежно они придут. Давайте не будем в этом смысле питать какие-либо иллюзии.
— Почему США обвинили киевский режим в убийстве Дарьи Дугиной?
— Для того, чтобы остаться в белых одеждах. Обратите внимание — вышло сразу две публикации на одной неделе. Первая публикация — да, действительно это «Нью-Йорк Таймс» о том, что за убийством Дарьи Дугиной стоят украинские спецслужбы, о чем якобы американцы не знали. Они возмущены, они раздосадованы. Когда я прочитал об этой публикации, у меня сразу возникло ощущение, что они подстилают информационную соломку перед следующим террористическим актом. К сожалению, так и получилось.
Тут же после взрыва на Крымском мосту выходит публикация в «Вашингтон пост» — о том, что это тоже украинский след, и тоже американцы не знали. Я понимаю, что они уже перешли десять раз все возможные красные линии, но в головах своего электората они не могут быть прямыми террористами, им все время надо ситуацию обыгрывать.
Представляете — идет информация: взорвана девушка, двадцать лет с чем-то, США не может выйти и сказать — «это мы взорвали», потому что — ну как, а кто вы после этого? США может убить генерала иранской службы защиты Исламской революции, это вроде — как бы враг, они сами себе дают индульгенцию на его убийство, хотя это тоже террористический акт. А девушка в Москве — за что, почему? Ответа на этот вопрос нет.
Поэтому они говорят — «а это вот те, мы — нет, мы просто им оружие даем, деньги даем, руководим боевыми действиями, но это не мы».
Ну, а взрыв моста — это же тоже террористический акт. То есть, среднестатистический американец скажет: а что, так можно? То есть, наш какой-то тоже русским можно? — «Нет, это не мы, это тоже вот украинская сторона».
Поэтому они свое участие в конфликте хотят ограничить определенной информационной зоной. А дальше — это не мы. Ну и потом, когда киевский режим падет, они все перепишут на него. Это не они. Они заблуждались, они думали, что это демократы, а оказалось, что это коррупционеры, убийцы и террористы. Представляете, как бывает? Жестокое разочарование!
В Америке консенсус между партиями, что республиканцы, что демократы — одинаково будут поставлять оружие на Украину, одинаково будут бороться с Россией, но в своей внутриполитической борьбе, в одной политической американской банке, они будут соперников в чем-то обвинять: «Вы сейчас много поставляете на Украину». Поменяются местами, и скажут: «А вы мало поставляете на Украину».
Не надо нам надеяться на то что где-то произойдут какие-то выборы, кто-то там газа меньше получит, электричество у него выключат, и это изменит их отношение к геополитике. Это высший уровень противостояния между странами и народами.
Ничего этого не произойдет само собой, только наша победа на поле боя, наше усиление экономики, наша победа в информационной сфере подтолкнет американцев, только с ними можно договариваться о ситуации на Украине. Европейцы не субъектны, про Зеленского и киевский режим — вообще говорить незачем. Только это (успехи ВС РФ — Ред.) подтолкнет американцев согласиться с некой новой реальностью. Но упираться они будут до последнего.
— После теракта на Крымском мосту необходимы действия, удары по критической инфраструктуре Украины. Чего ждать дальше?
— Во-первых, я хочу сказать, что я, например, когда я смотрю выстрелы ракет, попадания их в ТЭЦ, или еще куда-то на Украине, абсолютно никакой радости не испытываю. Я записал об этом несколько роликов, дал интервью, и смотрю по комментариям, что подавляющее большинство тех граждан России, которые там высказываются, они согласны с этой точкой зрения. Мы не испытываем никакой радости от этого.
Почему? Потому, что мы это (Украину и украинцев — Ред.) воспринимаем как часть нас. Там живут такие же люди, наши родственники, которые просто временно, как мы убеждены, имеют паспорт другого цвета и другого государства. Так чего же нам радоваться-то?
Да, там есть нацисты, есть преступники, есть еще кто-то. Но нацистских преступников не уничтожают ракетными обстрелами. Их ловят, судят и публично вешают в центре Киева, Донецка, или еще где-то. Вот так решаются эти вопросы.
Да, к сожалению, это (удары по инфраструктуре — Ред.) вынужденная военно-политическая мера, потому что, когда покушаются на символ России, вы не можете оставить это безнаказанным, иначе вы деморализуете своих, и воодушевляете врага. Этого быть не может.
Те жители, которые сегодня находятся по ту сторону линии фронта, я убежден, в относительно ближайшей перспективе, будут по эту сторону баррикады, государственной границы, и мы с ними договоримся, мы поймем, что, как. Главное, что мы должны понять, что народ должен объединиться. Поэтому никакой радости от этих обстрелов я не испытываю.
— Экстренное заседание саммита G7 — это, все-таки, протокольная история?
— Там столько сущностей у Запада, что мы с вами, наверное, уже путаемся. Выступает Боррель, или глава дипломатии Евросоюза, и говорит — военная помощь ЕС в пути! Я читаю, подождите, а ЕС — это что такое? Это объедение государств. Почему у вас военная помощь? Выступает глава НАТО, то есть, ЕС и НАТО — они как-то друг друга уже поглотили, взаимозаменяемость у них какая-то на высшем уровне. Выступает Столтенберг, и что он говорит? «Если Россия победит на поле боя, это будет поражение НАТО».
То есть, не только ЕС помощь оказывает, но и НАТО вовлечен в конфликт, и тут же подчеркивают, что мы — не в конфликте. Одновременно Зеленский обращается к Большой семерке — это во многом те же самые лица, но — плюс еще Япония.
Кстати, именно для Японии Зеленский совершает… ну, это действительно смешные шаги, признает Курилы частью территории Японии. Я об этом хотел бы сказать подробнее, потому что, может, многие не понимают нелепости подобных заявлений. И дело не в том, что Украина вместе с Россией, Советским Союзом, вернули Курилы под нашу юрисдикцию.
Дело не в этом. Потому что, если вы начинаете так рьяно отстаивать интересы Японии, я не очень понимаю, почему, может быть, потому что она член Большой семерки, то двигайтесь дальше в этом понимании. А дальше на этом пути что — Формоза, то есть, Тайвань — с конца XIX века, если не ошибаюсь, с 1896 года — был территорией Японии. До 1945 года. Ну так что ж, Зеленский, признай Тайвань территорией Японии! Так ведь? Тоже в 1945 году Тайвань стал территорией Китая, вернулся в родную гавань, но не до конца в нее вошел, потому что американцы не дают.
Но и это еще не все. Есть спорные территории у современной Южной и Северной Кореи с Японией. С 1907 по 1945 год и Южная, и Северная, любая Корея — не существовали как субъект международного права. Это была территория Японии. И все англичане, американцы, французы, с этим соглашались.
Поэтому, товарищ Зеленский, вы должны немедленно признать обе Кореи территорией Японии, потому, что только в 1945 году, одновременно с Курилами, одновременно с Формозой эти территории ушли из-под японской юрисдикции. Если вы такой уже японец — будьте японцем до конца. Почему вы Курилы-то признаете, а Корею нет? Ну, понимаю, что Корее было бы неприятно, но где же ваша принципиальность-то?
— Может ли Россия с кем-либо вести переговоры по Украине?
— Только с американцами. Но, опять-таки, о чем мы можем говорить? Обратите внимание, как руководство России сделало невозможным какое-то изменение позиции России по фундаментальным вопросам. Россия может быть побеждена, к сожалению, это показывает наша история, только нашей внутренней слабостью, а не внешней силой. Дважды в истории — 1991, февраль 1917, удалось изнутри расколоть общество и, по сути — развалить государство.
Чтобы такого сценария сейчас даже чисто теоретически не было, вхождение ДНР-ЛНР, Запорожской и Херсонской областей — зафиксировано теперь в Конституции.
Вот я не могу себе представить, как какой-нибудь руководитель России сейчас выйдет и скажет: а давайте мы их вычеркнем из Конституции. Но ведь Украина отказывается говорить о чем-то еще. Она говорит — «это наша территория». А Россия теперь в Конституции записала, что это территория России, то есть, обратный ход невозможен.
В этой ситуации давайте обозначим — о чем вести переговоры? С киевским режимом — не о чем. Эти вопросы не обсуждаются. А что еще обсуждать? Прекращение обстрелов российской территории? Никогда это не прекратят делать до тех пор, пока силой не будут к этому принуждены. Помните, как в Южной Осетии — принуждение к миру.
С европейцами что обсуждать? Они как братья наши меньшие — все понимают, понимают, кто взорвал газопровод, но сказать не могут. Что с ними обсуждать? Нечего.
Американцы — это действительно субъект, тот, кто заварил эту кашу, с ним можно что-то обсуждать. Но, опять-таки, а что сейчас можно обсуждать с американцами? Фиксацию сегодняшней линии фронта, замораживание конфликта? Так извините, Запорожская область — это часть Российской Федерации. Город Запорожье — он должен быть освобожден? Мне кажется, вопросов нет. Славянск-Краматорск, часть ДНР. Есть часть ЛНР, которую сейчас киевские войска оккупировали. Ну, о чем тут можно говорить?
Поэтому пока не вижу предмета переговоров ни с кем. Но вести их можно только с американцами, больше не с кем.
— А если вести с американцами переговоры, какие козыри использовать?
— Козыри у нас одни и те же. Только наш император Александр Третий называл это «нашими союзниками» — армия, флот, экономика.
Успехи российской армии, угроза, крушение полного нынешнего режима (в Киеве — Ред.) — это есть почва для переговоров. Другой почвы просто быть не может. Просто американцы находятся далеко, война, которая идет в центре Европы, им приносит сплошные плюсы. Европа становится более зависимой, и дело даже не только в газе — вообще более зависимой.
У немцев вооружения, патронов, снарядов — на несколько дней боев, а разве они не требуют поддержки, помощи, военной защиты? Конечно, требуют. Европейская промышленность частично уже собрала чемоданы, особенно та, которая газоемкая, собирается переезжать. Куда? — В США.
Военная промышленность США получила заказы на созданные из воздуха деньги. Ведь когда нам говорят, что Пентагон или Байден выделил Украине деньги, то очень редко это деньги, которые выделены, то есть, деньги пришли в бюджет Украины, она что-то с ними сделала. Выделили — и тут же отдали сами себе за предыдущий долг, или своему заводу на производство каких-то «Джавелинов», артиллерийских снарядов и т.д.
Поэтому назовите причину, почему США должны прекратить войну в центре Европы, которая ведется на их деньги, их вооружением, в их интересах? Только если произойдет военное поражение, другого я просто не вижу.
— В Киеве снесли очередной памятник Пушкину… Насколько сложнее и глобальнее решение задачи по денацификации, нежели демилитаризации?
— Насколько мы помним, на Украине осуществляется декоммунизация. Когда Пушкин вступил в Коммунистическую партию, для меня, честно говоря, остается большой исторической загадкой. Видимо, Пушкин не нравится, потому что он символ России. А нам он нравится, потому что он символ России.
Уверен, когда все придет на круги своя, Пушкин опять будет стоять в Киеве, будет стоять там памятник, будет открыт музей киевлянину Булгакову, и прекрасно там будут говорить — и по-русски, и на мове, если у кого-то возникнет желание так или так говорить.
Не надо никого заставлять. Но мы с вами знаем, что, когда мы никого не заставляем, тогда могучий русский язык занимает ту зону, тот ареал своего распространения, который всегда он занимал. И попытки ограничивать, запрещать, связанны именно с тем, что русский язык выигрывает, и русская культура выигрывает в конкуренции.
Но это не самая главная проблема. Казалось бы, есть у вас свое государство, как оно называется — неважно. Как в Швейцарии — кто-то по-немецки, кто-то по-французски, кто-то по-итальянски, кто-то еще на старом галльском языке говорит. Какая разница? Все мы швейцарцы.
Нет, разница большая. Вы должны быть не просто швейцарцем, вы должны быть анти-немцем. Значит, нельзя допустить, чтобы швейцарец говорил по-немецки. Иначе, как вы ему объясните, что он анти-немец, если он говорит по-немецки, думает по-немецки?
Вот эта аналогия с Россией и Украиной еще более простая, потому что, по сути, два языка — русский язык и украинский язык. Все другие — венгерский, польский, болгарский — никого же не волнуют, никто их не запрещает. Главное — не говорите по-русски. Потому что строят не антиБолгарию не антиВенгрию, не антиСловакию, а антиРоссию. А быть русским, говорить по-русски и ненавидеть Россию — это очень такое неудобное положение, которое мы, к сожалению, до сих пор наблюдаем.
Вот смотрите — ролики с поля боя, процентов восемьдесят — я имею ввиду ролики со стороны ВСУ — ругаются по-русски и говорят по-русски. Потому что в момент, когда там бухает снаряд, человек начинает говорить на том языке, как говорится, на котором его мама родила. Потому, что он не думает, как он выглядит, как политесно надо сказать, какой государственный язык. Он говорит так, как он ощущает. Это выдает, собственно говоря, кто он на самом деле.
— Зеленский шутил тоже на русском.
— Ну, Зеленский недавно выступил, призывал к превентивному ядерному удару по России, а потом его пресс-секретари стали говорить, что его не так поняли. Слушай, ну говори на родном языке — тебя все поймут.
Юмор — это очень тонко всегда. Если вы на каком-то языке умете шутить, значит, вы владеете им виртуозно. На родном языке вы и шутить сможете. Вы попробуйте пошутить на иностранном языке!
Почему нет шуток Зеленского на мове? Их никогда не было, потому что для него это не родной язык… Почему он забыл русский язык, и только редко, кода хочет солдат призывать к нарушению воинского долга, он переходит на русский язык? Он даже на международных площадках выступает на мове. Почему? Там что, есть переводчики везде? Это создает сложности. Но нарушится картинка, президент Украины выступает по-русски — ну, как-то нехорошо.
Я хочу сказать, что американских сепаратистов, которые когда-то отделились от Британской короны, все эти детали и нюансы вообще не интересовали. Они никогда не переходили на французский, чтобы насолить британскому королю, не выдумывали какой-то новый язык.
Они все прекрасно говорили по-английски, и дальше говорили по-английски, и потом как-то наладили взаимоотношения прекрасные с Великобританией, и никто не говорил, что мы не будем никогда с вами братьями, не будем говорить по-английски, забудем Шекспира и всю предыдущую культуру.
Вот, что-то этому они у своих американских хозяев учиться не хотят.
