Агитация «Единой России» за разработанный либералами Минфина федеральный бюджет на 2023 год носила парадоксальный характер: мол, предусмотренных в нем доходов, скорее всего, собрать не удастся (то есть бюджет заведомо и откровенно фиктивен) и поэтому (!!) за него обязательно надо голосовать.
Свойственный одичалым строителям блатного феодализма уровень логики (из-за которого официальная публицистика уже готова приравнять простую попытку понять действия высшего политического руководства РФ к измене Родине) не должен отвлекать от главного: утверждения, что доходы бюджета нереалистично завышены. Указания на то, что в проект бюджета заложено 8 трлн.руб. нефтегазовых доходов при ожидаемых в 2022 году 6,5 трлн., свидетельствуют лишь о непонимании масштаба спрятанных в бюджете дополнительных доходов (так, его проект основан на росте цен в экономике в 2023 году на 3,4%).
Тем не менее общее ощущение того, что разрушения России либеральным удушением страны искусственно созданным либералами денежным голодом окажутся значительно выше всего, что эти же либералы способны в принципе вообразить, представляется верным.
А значит, возникает вопрос о направлении изменения бюджетной политики, — разумеется, после того, как инстинкт самосохранения этой (или следующей) власти переломит либеральную жажду служения глобальным спекулянтам.
Тактические изменения связаны с переориентацией фискального бремени с подавляемой им сегодня национальной промышленности на подакцизные товары (прежде всего алкоголь и табак) и ненужную для экономического прогресса часть внешней торговли (то есть экспорт сырья и импорт конкурирующей с российской продукции).
Это прежде всего отмена пресловутого «налогового маневра» в нефтяной промышленности и черной металлургии, имеющего строго противоположную направленность, отмена возврата НДС на экспорт сырья (и возврат лишь половины НДС за экспорт полуфабрикатов), освобождение инвестиций от налога на прибыль и введение тарифного квотирования импорта.
Но тактические изменения удастся сделать долговременными (и тем обеспечить их действительную эффективность) лишь в случае их осмысления как части стратегического изменения, имеющего фундаментальный характер: разворота государства от либерального уничтожения национальных производительных сил в интересах глобальных финансовых спекулянтов к всемерному созиданию этих самых производительных сил.
Пока все ресурсы государства брошены на разрушение России, исчерпание источников доходов бюджета является лишь вопросом времени: поскольку государство в конечном итоге всегда достигает своих действительных (пусть даже и не пропагандируемых официально) целей, либеральное служение глобальным спекулянтам успешно завершится уничтожением налогооблагаемой базы – и новым превращением фразы «денег нет» и термина «секвестр бюджета» в квинтэссенцию бюджетной политики.
Чтобы собирать налоги, надо обеспечить устойчивый прогресс производств, с которых их надо собирать, даже если эти производства связаны с извлечением и освоением природной ренты, — а значит, успешный сбор налогов требует снятия их бремени прежде всего с обрабатывающей промышленности и технологий.
Самоочевидность этого подхода отнюдь не отменяется его принципиальной непостижимостью для либеральных бухгалтеров из органов финансовой власти и «Единой России».
Бюджетный маневр – то есть переориентация хозяйственной политики с блокирования развития в интересах финансовых спекулянтов и «офшорной аристократии» на освобождение и стимулирование производства добавленной стоимости с переносом фискальной нагрузки с отечественной промышленности на акцизы и ненужную часть внешней торговли – остается категорической необходимостью и непременным условием даже простого выживания России.
