Из выступления на писательской секции Всемирного русского народного собора
Сегодня часто можно услышать суждение о том, что специальная военная операция «сорвала маски», чётко разграничила «своих» и «чужих». Но такая уверенность поспешна: многие из доморощенных «клеветников России» затаились, иные, словно оборотни, сделав кувырок через плечо, умело подстроились под патриотическую риторику.
Галкин, Пугачёва, Гребенщиков, Ургант, Собчак порой кажутся лукавым прикрытием врага, который сумел сосредоточить на подобных персонажах весь патриотический пыл и отвлёк внимание от более опасного скопления своих сил. На молодёжь, за которую мы особенно переживаем в нынешней информационной войне, названные персоналии практически не влияют. Молодежь проходит мимо них.
У молодёжи теперь вообще нет единого публичного кумира поколения. Поколение рассыпалась на сотни интернет-каналов, блогов, страниц в социальных сетях: кто на кого наткнулся, тот того и смотрит, того и слушает, тому и подражает. В этом смысле Интернет, оставаясь оружием индивидуального поражения, перестал быть оружием поражения массового.
В Интернет всё реже стали ходить за фактами, знанием, смыслами: там ищут нигилизма, информационного шума, пустоты. Пустота эффектна, она дурманит, с ней легче жить. Она не требует ответственности, в ней нет ни страха, ни боли – ни своей, ни чужой.
Главные смысловые рычаги в других руках. Вузовский преподаватель – вот кто по-прежнему влияет на целые поколения. И, к сожалению, наши вузы оказались рассадниками либерализма. Речь идёт не только о Высшей школе экономики, но и о тех университетах, что, казалось, должны быть опорой державы, университетах, чьи воспитанники в лихую годину должны стоять за Отечество. Поразительна недавняя история со студентом журфака МГУ Степаном Антроповым, которого после фотографии в стенах университета с флагом ЛНР и в футболке с буквой Z затравили в соцсетях однокурсники.
Для многих открытием стал либеральный настрой большой части педагогов Литературного института. Я понимаю, что там преподают и учатся разные люди, но вот уже несколько лет наша Оренбургская региональная писательская организация Союза писателей России не направляет туда своих молодых авторов. Большинство из тех, кто в последние годы прошёл через Литинститут, не узнать: прежде добрые, светлые, любящие Родину, они вдруг превратились в скептиков, история страны мнится им историей поражений, провинциальные писатели, что помогли сделать первые шаги в литературе, оказались для них «совками» и «красно-коричневыми».
Но чем дольше сам преподаёшь в различных вузах, тем меньше этому удивляешься. Особенно ядовит провинциальный либерализм. Если столичного либерала ещё можно объяснить стремлением вписаться в заморские гранты, премии и рейтинги, то провинциальный либерал в своём порыве особенно груб, глуп, подражателен. Он тщетно пытается добавить себе ума и значимости, когда уподобляется Загорецкому из «Горя от ума»: «…вам искренно признаюсь, / Такой же я, как вы: ужасный либерал! / И от того, что прям и смело объясняюсь, / Куда как много потерял!..»
Моё поколение, что окончило университеты в нулевые годы, под либеральную бомбёжку не попало. Это было время своеобразного идеологического затишья: 90-ые уже отшумели, а присоединения Крыма ещё не произошло. Но вот уже первым моим студентам оказалось нелегко. Помню, как они рассказывали мне про одного преподавателя, который стращал: «Кто поддерживает аннексию Крыма, зачёт у меня не получит! Всем слушать «Эхо Москвы» и смотреть «Дождь»! Промывайте свои мозги!» Помню печаль другого преподавателя, что вела древнерусскую литературу у студентов с уже «промытыми» мозгами: «Они мне говорят: «Вы слишком пафосно, агрессивно преподаёте». Но не могу же я о «Слове по полку Игореве», о «русской земле» рассказывать с постмодернистской ухмылкой…».
Идейная борьба на преподавательском фронте будет тяжёлой и долгой. Но что мы можем сделать сегодня – оперативно и с прицелом на большое будущее? Нам нужен патриотический литературно-педагогический оплот. Исправлять то, что имеем, разгибать либеральные подковы времени нет. Предстоит начать практически с нуля. Конечно, не новый Литинститут и не новый гуманитарный университет, но, скажем, факультет или направление в каком-либо педвузе вполне возможны.
И это должен быть факультет литературного наставничества, откуда выйдет не просто литературный работник или педагог, а именно профессиональный наставник для молодых авторов. Человек такой специальности сегодня может стать одним из главных проводников любви к Отечеству. Ради такого человека патриотические писатели и преподаватели должны объединить усилия. Предстоит подготовить целую плеяду, и не на курсах, не на краткосрочных семинарах, а в процессе полноценного, в несколько вузовских лет, образования.
Я всегда был убеждён, что литературное наставничество – редкий дар, наитие, которое превыше даже поэтического и учительского дарования. Он есть далеко не у всякого писателя и не у всякого педагога. Литературный наставник – это творец, готовый принести в жертву собственный талант ради таланта поколения, ради литературного процесса. Прежде подобными людьми часто оказывались школьные учителя литературы, сами писавшие стихи или прозу, знавшие не только теорию и историю литературы, но и «химию творческого процесса». Такие учителя были у многих наших классиков, такие были и у нашего поколения. С их помощью мы сказали первое внятное творческое слово, благодаря им пришли потом к профессиональным авторам.
Но в последнее время эта драгоценная плеяда учителей иссякла. Причин тому много, и это отдельный разговор. Остались очень редкие подвижники, которые, одолевая все тяготы школьного труда, по-прежнему готовы сидеть с учеником над первой рукописью не ради конкурсов и портфолио, а ради того, чтобы не угас робкий огонёк дарования.
Несколько лет назад с приснопамятным оренбургским поэтом Геннадием Хомутовым, пятьдесят пять лет руководившим Оренбургским областным литобъединением имени В.И. Даля, мы попытались затеять литературную премию для пишущих школьных учителей. Бросили клич. Но, к своей печали, на двухмиллионную Оренбургскую область не нашли и десятка таких учителей. И подобное наверняка было бы в каждом регионе страны.
Одновременно с этим иссякают литературные объединения, при газетных редакциях уже давно нет литературных консультантов, сфера дополнительного образования готова заниматься всеми видами искусства, кроме словесного, для которого сложно найти профессионалов.
А ведь совсем скоро с фронта придут люди, которым будет о чём писать. История потребует от них писательского умения. Как в советскую пору литературные общности должны будут появиться в университетах, военных частях, на крупных производствах, при редакциях и библиотеках. Возглавить эти общности предстоит подготовленным людям, иначе литературный процесс упустит возможность нового рывка.
Однажды Анна Ахматова, оценивая стихи молодого автора, сказала: «Голос прорезался, теперь дело за судьбой». Мы же о грядущем писательском поколении скоро скажем: «Судьба сложилась, надо ставить голос».
