— Михаил Геннадьевич, представители стран Евросоюза вновь не смогли договориться об уровне потолка цен на российскую нефть. На переговорах обсуждался лимит 62 доллара за баррель, почему-то Польша требует снизить лимит до 30 долларов. С какой целью Польша требует дополнительных санкций, и удастся ли договориться до 5 декабря?
— У них уже идут разговоры о переносе даты до 13 декабря. Польша требует снижения предельной цены. Во-первых, хочется пограбить нас, а, во-вторых, 62 доллара за баррель — это примерно тот уровень, тот курс, по которому де-факто продается наша нефть сейчас, да еще с некоторым запасом на случай повышения мировых цен.
Так что в этом случае, введение потолка цен на нефть означает разрешение европейским странам покупать российскую нефть. Понятно, что англичане и американцы, задачей которых является экономическая ликвидация Старой Европы, категорически против этого.
Польша, в первую очередь, как агент Англии, под благовидным для европейцев предлогом грабежа России требует прекратить прямые поставки нефти из России (некоторым. — Ред.) европейским странам, и, соответственно, обеспечить поставку российской нефти только через посредников. Польский бизнес надеется поучаствовать в этих посреднических цепочках, но самое главное — это нанесение ударов по континентальной Европе.
— А какие это сложности создаст для нашей страны?
— Для нашей страны это будет означать, что та нефть, которая продается сегодня напрямую, будет перепродаваться через посредников. Это некоторая потеря денег на услугах этих посредников. И, наконец, наши нефтяные компании за экспорт своей нефти будут получать неофициально.
Как известно, благодаря усилиям российского правительства и министра финансов России у нас нефтепереработка в стране убыточна, она дотируется государством из федерального бюджета в размере более двух триллионов в год. Поэтому наращивание объемов нефтепереработки внутри страны — это проблематично. Приходится экспортировать. Менделеев говорил: «Топить нефтью — это как жечь ассигнации». А экспортировать сырую нефть — это примерно так, как экспортировать деньги по цене макулатуры.
Мы вынуждены этим заниматься в силу замечательной экономической политики. И Запад, естественно, этим пользуется.
Наши нефтяные компании будут иметь значительную часть своих доходов от экспорта неофициально, потому, что формально это будут доходы посредников, и как они будут делиться с этими посредниками — зависит от успехов конкретных переговоров и аппетитов конкретных посредников. В результате значительная часть денег, которые сейчас Россия получает официально, российские нефтяные компании будут получать неофициально, что чревато некоторыми злоупотреблениями.
С другой стороны, учитывая качество госуправления в России, — это влечет повышение эффективности использования этих денег. Так что в общем и целом выйдет так на так.
— Продолжаются удары по энергетической структуре Украины. Энергосистема Украины и ее жизнеспособность — вот о чем хотелось бы поговорить. Чего ожидать Украине предстоящей зимой, на сколько ее хватит?
— Это зависит от политики Российской Федерации. Энергосистема — это понятие очень обобщающее. Если человека бить по кончикам пальцев, то эффект будет один, если бить по голове, результат будет другой. Мы сейчас бьем уже не по кончикам пальцев, как (делали. — Ред.) очень долгое время. Мы сейчас бьем по рукам, по ногам, но до ударов по голове еще довольно далеко.
Если Российской Федерации понадобится обеспечить победу в специальной военной операции, то, конечно, мы выключим на Украине свет, как это было необходимо в конце февраля этого года, мы тогда прекратим железнодорожное сообщение на Украине, как это было необходимо в конце февраля этого года.
Мы тогда ликвидируем мосты. Говорят, что мосты ликвидировать нельзя. А украинцы нам показывают, что мосты ликвидировать можно, пример — (ликвидация. — Ред.) мостов под Херсоном. Ну, может быть, поучиться у украинцев этому делу как-то. Но для этого нужно, как говорит президент, начать специальную военную операцию по-настоящему.
— Еще один вопрос: товарооборот между Россией и Китаем. За текущие 10 месяцев это 153,9 миллиарда долларов. К концу года цифра может достичь 190 миллиардов долларов. Существенная доля в торговле — энергоресурсы. Насколько надежны наши отношения с Китаем и стоит ли здесь питать иллюзии?
— Не надо питать иллюзии, отношения России с Китаем предельно прагматичны. Но Китай очень хорошо понимает, что уничтожение России будет означать переход российского сырья США и Великобритании. Китайцам не удастся установить свой контроль над значимой частью руин России. Это будет означать гибель Китая. В течение пяти лет он будет отброшен в эпоху, следовавшую за опиумными войнами. Поскольку китайцы очень хорошо понимают, что смерть России является их смертью — они являются искренними (в сотрудничестве. — Ред.).
Другое дело, что искреннее стратегическое сотрудничество не отменяет тактических выгод, всех этих прекрасных диалогов, когда нам говорят: «Ой, знаете, так интересно, а может быть, вам больше не поставлять эту деталь? Сколько она стоит, тысячу? Вы знаете, мы ваши союзники, ваши друзья, давайте начнем разговор с 5 тысяч долларов за эту же самую деталь?»
Эти извлечения тактической выгоды из политики уничтожения российской промышленности, которая у нас проводится все 35 лет национального предательства, безусловно, это будет продолжаться. С этим ничего сделать нельзя, к сожалению, пока мы не перейдем от политики ликвидации российской промышленности к политике ее возрождения. Это существенная поправка, но пока признаков этого нет.
При этом главная стратегическая задача наша — это расширение товаропроводящих сетей с Китаем, потому, что мы сталкиваемся с ограниченностью физических возможностей перевозки грузов. Но, к сожалению, в этом направлении также значимых успехов за истекшие месяцы мы не достигли.
— Можно ли сказать, что Китай не сможет без нас, а мы — без Китая, или это заблуждение?
— На сегодняшнем этапе это так. Со временем эта ситуация может измениться, но на ближайшие пару лет — это точно. Более того, если мы не будем заниматься развитием промышленности, то мы никогда не сможем вывезти это.
— «Уолл-стрит джорнэл» сообщает, что Эммануэль Макрон и другие европейские лидеры обвинили США в экономическом спаде и энергокризисе. Вроде бы вопрос простой, но много внутри подводных камней. Почему Европа понимает ситуацию, в которой оказалась сама, и все же продолжает снабжать оружием Украину?
— Импотент может понимать всё что угодно, но это ему не поможет. Континентальная Европа утратила субъектность полностью. Они могут скулить, они могут плакать, они могут возмущаться, они могут протестовать, но они при этом будут делать то, что говорят их хозяева.
Даже высказывание Макрона — это не проявление национальных интересов Франции, а это проявление конфликта между ее английскими и американскими хозяевами. Макрон — это не президент Франции, он просто лондонский инвестиционный банкир, который командирован на эту должность, причем банкир весьма средней руки.
— Как понимать цифровой суверенитет и чего ожидать от его укрепления?
— Укрепление цифрового суверенитета чьего?
— Российской Федерации. Эта история с «Яндексом» в том числе.
— Никаких признаков наступления цифрового суверенитета Российской Федерации. Я вижу большое количество сбоев на «Госуслугах», я вижу огромный поток жалоб людей, которым то ли искусственный интеллект, то ли тупой оператор допускают ошибку в базах данных, и потом эту ошибку невозможно исправить никак, и люди абсолютно беззащитны перед технической ошибкой.
Ну и, наконец, назначение господина Кудрина руководителем «Яндекса», что закрывает вопрос о том, будет ли у нас развиваться фирма «Яндекс» или не будет, — я думаю, вопрос цифрового суверенитета просто закрывает.
И то, что у нас до сих пор нет нормального видеохостинга, аналога «Ютьюба», нет никаких попыток его создать… Хотя программисты предлагают это сделать за крошечные деньги, но это никому не нужно. Поэтому цифровой суверенитет будет такой же фикцией, как и обычный суверенитет.
— Получается, будем пользоваться теми соцсетями и хостингами, которые останутся?
— То, что успел сделать Дуров, перед тем как его из России изгнали, — «ВКонтакте», «Телеграм» — да, этим будем пользоваться, а все остальное надо почтить. Замена «Инстаграма»* — там, говорят, уже три миллиона пользователей… Пользоваться этим — не понятно как, я не могу научиться этим пользоваться.
Видехостинга нормального как не было, так и нет. И не будет, скорее всего. И где цифровой суверенитет, простите? То, что у нас полная цифровизация — это означает, что все наши данные на программном уровне идут в Америку, а на уровень железа — идут в Китай.
* Компания Meta — владелец Instagram и Facebook — признана экстремистской, ее деятельность в России запрещена.
