Пётр Ильич Чайковский жил в Клину, среди чудесной природы, и мог наблюдать круговращение времён года. Рождение снегов, листопадов, талых ручьёв, луговых цветов, морозных бриллиантовых звёзд, майских утренних зорь, вой ветра в печной трубе, пение соловья в сиреневом кусту. Он выразил эти земные перемены в музыке. «Времена года» — это плод вращения Земли, когда планета поворачивается к солнцу то одним, то другим боком, когда земная ось меняет своё положение относительно солнечного центра. Музыка, сочинённая Чайковским, — космическая, это музыка небесных сфер. И это русское угадывание вселенских законов, управляющих земными птичьими стаями и кружением галактик.
Учение, именуемое «Симфония Пятой империи», рассказывает о таинственной синусоиде русской истории, по которой движется русское имперское государство, то взлетая к невиданным чудесным высотам, достигая цветения и мощи, то опрокидываясь в бездну и исчезая бесследно, чтобы больше уже никогда не возникнуть. Но чудесными силами, русским чудом государство вновь возрождается и в новой империи опять достигает небывалых высот и цветения. В этом движении от могущества и цветения к падению и нисхождению во гроб русская история повторяет земной путь Христа и по сути своей пасхальна.
Что, если найдётся в сегодняшней России композитор, который напишет симфонию русских империй? От первой — Киево-Новгородской, где сказочность и красота русского язычества, светоносный взлёт православия, Владимир Святой и Ярослав Мудрый, «Русская правда» и «Слово о полку Игореве». А потом топот монгольской конницы, пожар, избиение и тьма, ниспадение в пропасть, в немоту, в тишину.
И вновь могучее восхождение — Московское царство, вторая русская империя Ивана Васильевича Грозного, распахнувшаяся до Тихого океана. В ней Казанский поход, движение Ермака за Урал, строительство Храма Василия Блаженного — образ русского рая. И в этом царстве — битвы, казни, опричнина, кровавые смуты, в которых утонули, канули все великие государственные достижения.
И третья империя — Романовых, с великим Петербургом, с грохотом петровских барабанов, со стрелецкими казнями, с божественными Золотым и Серебряным веками, с героями Бородина и Севастополя. И с печальной мглой, которая опустилась на империю на станции Дно. Музыка найдёт аккорды, передающие револьверные выстрелы в подвале Ипатьевского дома.
И четвёртая — красная Сталинская империя, в своём грандиозном, небывалом подъёме. С вихрями будённовской конницы, великими стройками, огненной мистической войной с её священными парадами 1941 и 1945 годов, с космосом, когда мечта людей о космической справедливости, о соединении правды земной и небесной казалась такой близкой, такой возможной. И смута перестройки, хаос, какофония крушения. И снова тьма, ниспадение в пропасть. После чего — о, великое и непостижимое чудо! — начинается рождение сегодняшней — пятой путинской империи, с одолением в чеченских войнах, возвращением в нашу жизнь красного знамени Победы, с возрождением великих заводов и монастырей, с бесподобным чудотворным Крымом, с восстанием Донбасса, с грохочущей, не имеющей скончания войной нашей молодой и дерзновенной России с чудовищной громадой демонического Запада.
Где отыщется такой композитор, который, подобно Мусоргскому, может написать «Как во городе было во Казани»? Или, подобно Глинке, воспеть «Славься, славься, русский народ!»? Или, как Шостакович, создать свою симфонию о великой схватке света и тьмы? Или, как Свиридов, тончайший знаток народных песен, классики, подарить нам потрясающее «Время, вперёд!»?
Такая симфония — свидетельство и плод зрелости государства, его эмблема, его музыкальное воплощение, объяснение сегодняшнего государства как продолжения непрерывного пасхального воскресения, в котором не прекращается русское плодоношение.
Симфония русских империй, выраженная музыкой небесных сфер, восполняет «Большой стиль» Путина. Это «Бессмертный полк», это концерт, данный Гергиевым на развалинах Пальмиры, это Крымский мост со своими белоснежными крылатыми арками, напоминающими ангела Херсонеса. И в продолжение этих трёх символов — четвёртый — симфония русских царств.
Какими бы земными ни были эти царства, в каких бы муках и страданиях они ни рождались, они являются прообразом Царствия небесного, к которому стремилась Русская Мечта — мечта русского народа во все великие периоды его земных и небесных деяний.
