— Юрий Михайлович, зачем Зеленскому нужен церковный конфликт в воюющей стране?
— На конфронтацию с Россией Зеленского подталкивают его западные кураторы, люди, поставившие его у власти. Они считают православную церковь той силой, которая препятствует тотальной украинизации, поэтому стараются ее устранить. Русский мир формировался вокруг православной этики, и чтобы окончательно устранить его влияние, надо окончательно в катакомбы загнать русскую православную церковь и ее паству на Украине.
Есть бросающееся в глаза противоречие. Украинская власть уничтожает все признаки советской цивилизации, создавшей нынешнюю Украину в ее границах, но по отношению к церкви ведет себя как большевики в самый нетерпимый период своей истории.
Эти действия наводят на мысль, что начало специальной военной операции было неизбежно. Потому что объяснить нормальному здоровому человеку, почему для целостности страны нельзя сделать ее федеративной, где каждая бы часть осуществляла свой культурную и языковую политику осуществляла на базе исторических традиций и этнокультурной специфики, совершенно невозможно. Точно так же иррационально выглядит проект «Украина — Анти-Россия».
— А как это скажется на украинском обществе, которое и так поражено метастазами ненависти и травмировано войной?
— Очевидно, что значительная часть граждан Украины охладеет к режиму Зеленского. На Украине у меня много знакомых. Мои пьесы ставились в украинских театрах, а экранизации одной из моих ранних повестей «Работа над ошибками» была на студии Довженко. Ее экранизировал покойный Андрей Бенкендорф.
Я задавал знакомым украинцам один вопрос: «Россия уступила вам во всем, у нее нет территориальных претензий, вам продаются дешевые энергоносители, откуда эти «антимоскальские» настроения?». В ответ я слышал: «Сами не понимаем».
— Прочему именно Украину поразил церковный раскол? Что такого особенного в менталитете украинцев?
— Религиозный раскол всегда сопутствует геополитическому расколу и конфронтации с другими политическими системами. За резней гугенотов во Франции, расколом мусульманского мира и изгнанием иудеев из Испании тоже стояла большая политика.
Я не специалист, могу высказать только общегуманитарную версию. Есть общеизвестное выражение: чья власть, того и вера. Этот принцип тупо осуществляется, при этом забывается, что сегодня ваша власть, завтра другая, а как потом налаживать развороченное общество?
Даже большевики, имея тотальную власть в стране, когда началась Великая Отечественная война, были вынуждены пойти на примирение с православием. И хотя атеизм после этого оставался государственной политикой, такого погрома церкви уже не было. Был небольшой всплеск при Хрущеве, но он пытался возродить троцкистскую нетерпимость к православию, будучи сам троцкистом. Но у него не получилось. Думаю, одной из причин его отстранения от власти и стал конфликт с церковью.
Не вижу здесь какой-то уникальности Украины, наоборот, это вписывается в печальные традиции истории.
Это последовательное превращение Украины в антипода России, геополитического, религиозного, культурного и языкового. Мы уже видим результаты, но в конце концов это приведет к распаду Украины. Сохранить искусственное и волюнтаристски сложенное государство в этих границах и с этим этнокультурным составом можно было, но в результате виртуозной внутренней и внешней политики, учитывающей всю специфику. Но этого никто даже не пытался делать. Уже при Кучме чувствовалось, что власть исподтишка поддерживает экстремистские антирусские явления. Жители областей, возвращенные в лоно Русского мира, забудут, как кошмарный сон все, что было.
— Как вы думаете, все, что произошло с Украиной, это проект Запада или следствие естественного хода вещей?
— Произошло то, что называется синергия, когда сложились внутренние тенденции и проект, который был воплощен с тем мастерством, с которым Запад умеет заставлять другие страны таскать для себя каштаны из огня, а потом бросать их в состоянии распада и одичания. Опыт Ирака, к сожалению, ничему не научил Украину.
— Может быть, немного отвлеченный вопрос. Нужна ли религиозная вера для консолидации общества в современном мире?
— Я православный человек, крещен во младенчестве бабушкой тайком от партийных родителей. Православная вера — это мощный консолидирующий центр и прежде всего центр единой системы этических ценностей.
Не будем говорить о мистической составляющей веры, кто-то испытывает этот трепет, кто-то нет. Я, кстати, не считаю пропащими людьми атеистов. Не согласен с Достоевским в том, что православный — это синоним русский. Это не совсем так. Все-таки в чем-то религиозное шире этнического, а в чем-то этническое шире религиозного. Уверен, что можно быть неверующим, но русским, если ты привержен культуре, которая выросла на православии.
В нашем обществе вера набирает все большую энергию. Это связано с тем, что наши патриархи не только крупные религиозные, но и общественные деятели. Поэтому для значительной части общества, религиозное единство имеет большое значение. Но это не значит, повторюсь, что атеисты отщепенцы.
