Закончилась «холодная война» в 1989-1991 годах. И примерно в это же время всерьёз стартовала глобализация. Термин «глобализация» появился в том же 1983 гду, в котором появилось словосочетание «виртуальная реальность». Для меня это совпадение очень символично.
Есть два подхода к проблеме глобализации. Согласно одному подходу глобализация – это очень давний процесс, и люди спорят только о том, когда она началась? Одни говорят, в XIX веке, первая британская глобализация. Вторая точка зрения — XVI век. Третья точка зрения — крестовые походы. 4-я точка зрения — Римская империя. 5-я – Древний Египет. 6-я – неолитическая революция. Ну а почему не кризис верхнего палеолита, самый страшный в истории человечества?
Есть иной подход, что глобализация появилась в 80-е годы ХХ века, и с тех пор развивается. Я тоже считаю, что глобализация – это новое явление.
Дело в том, что очень часто с глобализацией путают два похожих внешне процесса. Это интеграция и интернационализация. Интеграция возможно связана с кризисом верхнего палеолита, уж точно с неолитических времён. Интернационализация хозяйства – это процесс, который стартовал в 60-70 годы XIX века. А глобализация – это то, что возникло в 80-е годы ХХ века, и в наши дни стремительно приближается к своему кризису.
Нетрудно заметить, что в основе интеграции, интернационализации и глобализации лежат совершенно разные структуры производства. Интеграция характерно продолжалась и позже, но возникла она на основе доиндустриального производства. Интернационализация хозяйства возникла на основе индустриального производства. О политических аспектах глобализации я скажу чуть позже, но в качестве «забегания вперёд» отмечу то, что сказал Киссинджер. А он сказал, что «глобализация – это просто другое название для американского империализма».
Но если говорить о политико-экономической, технико-экономической составляющей, то совершенно понятно, что глобализация была бы невозможна без революции в сфере коммуникаций, информации. То есть без того, что в позднем Советском Союзе называли научно-технической революцией. Как заметил Зигмунт Бауман, «если капитал превращается в электронный сигнал, то он не зависит от страны, откуда он послан, от стран или страны, через которую он проходит, и от страны, в которую он приходит». Я нажимаю кнопку, и мой капитал улетает из Гонконга в Нью-Йорк или в Лондон. Революция в сфере информации и коммуникаций окончательно освободила капитал от локальных и территориальных ограничений. Вся история капитализма – это борьба капитала против тех ограничений, которые ему не давали развиваться. И вот эта борьба, постоянное преодоление и возникновение новых ограничений, и придала капитализму фантастическую динамику. С глобализацией капитал устранил все ограничения на своём пути.
Почему же глобализация исчерпывает возможности развития капиталистической системы. Капитализм как система – это экстенсивно ориентированная система. То есть он развивается таким образом, берём XVIII-XIX века. Существует ядро, полу-периферия и периферия, и огромная некапиталистическая зона. Как только мировая норма прибыли падала, капитал вырывал из некапиталистической зоны какое-то пространство и превращал его в свою периферию. То есть это рынок сбыта и источник дешёвой рабочей силы. И норма прибыли выравнивалась, а затем росла. И каждый серьёзный кризис капиталистической системы предполагал такую её экспансию в пространстве. С глобализацией этот процесс закончился. Капитализм оказался везде. Это бандитский капитализм в России, это странный капитализм в Китае, это полукастовый капитализм в Индии. И оказывается, что сбрасывать теперь кризисы больше некуда. Это означает, что капитализм из экстенсивной системы должен превращаться в интенсивную. Но проблема заключается в том, что капитализм исходно конструировался как экстенсивная система. И в него встроен целый ряд институтов, которые не позволяют ему интенсифицироваться.
В этом отношении капитализм очень похож на Афины после реформ Солона. Реформы заключались в том, что были перекрыты источники внутреннего рабства в Афинах. То есть афинян нельзя было превращать в рабов. Рабов нужно было тащить извне. И в результате возникла система, которая была экстенсивно заряжена, будь то Афины или потом Рим. Эта система могла только расширяться-расширяться-расширяться, потому что внутренние источники рабства были заблокированы. Кончилось это в Риме в 212 году эдиктом Каракаллы, когда права римского гражданства были распространены на всю империю. Ну и после этого Риму оставалось существовать очень и очень немного.
То же самое с капитализмом как с системой. Дело в том, что исходно был создан целый ряд институтов, которые блокировали возможность интенсивной эксплуатации населения ядра. Это государство, это гражданское общество, это политика как особая сфера, и это массовое образование, которое готовило человека к тому, чтобы его эксплуатировала система. Он должен был быть минимально образованным в индустриальной системе, но которая в то же время вкладывала какие-то средства в человека. И это вкупе с другими институтами стояло на пути усиления эксплуатации внутри системы. Иными словами, верхушка капиталистической системы, эксплуатируя полу-периферию и периферию, могла что-то «отстёгивать» населению. А с 1945-го по 1975-й годы она вынуждена была это делать, поскольку шла конкуренция с Советским Союзом. И чтобы левые и левоцентристские партии, за которыми стояла верхушка рабочего класса и средний слой, не ориентировались на Советский Союз, им что-то «отстёгивалось»… Кроме того, нужно сказать, что с 45-го по 75-й капитализм мог позволить себе такую щедрость. Потому что в эти тридцать лет было произведено товаров и услуг в стоимостном измерении больше, чем за предыдущие 150 лет. Это было бурное развитие, которое, однако, на рубеже 60-70 годов стало заканчиваться.
И кроме того, в 50-е годы была изобретена одна вещь, которая позволила буржуинам наплевать и на колониальную систему, и начать «поплёвывать» на собственное население. Она позволила многие проблемы верхушки капиталистического класса решать чисто экономически, без оглядки на своё население. Это офшорные зоны, которые стали «подарком судьбы» для мировой капиталистической верхушки, особенно для британской. Потому что американские капиталы побежали в Европу, в Великобританию. И когда мы говорим о причинах убийства Кеннеди, то надо учитывать ещё один: Кеннеди провёл закон, который резко ограничивал возможности миграции капитала. И это тоже была очень-очень серьёзная проблема.
Сам по себе глобалистский проект, о котором в Британии говорили уже в конце XIX века, воспринимался как крупный имперский проект. Причём британская верхушка с большой симпатией относилась к любой глобализации, неважно, со знаком плюс или со знаком минус (капитализм — антикапитализм). Пример из такой сферы как разведка, очень интересный. Ни один Коминтерновский агент у британской разведки автоматически не проходил, как агент Советского Союза. То есть для них Коминтерн, левый глобализм это одно, а вот советская агентура — совершенно другое. Поэтому таким участникам кембриджской пятёрки, как Блант, Бёрджесс и Кернкросс никто не предъявил обвинений. Они говорили, что были агентами Коминтерна и никогда не работали на Советский Союз против своей страны.
Сама идея глобализации крутилась среди верхушки мирового капиталистического класса. Но как социально-экономический процесс она могла реализоваться в конце ХХ века только при двух условиях. Первое – это научно-техническая революция, которая превращала капитал в электронный сигнал. И второе — не должно было существовать Советского Союза. Потому что Советский Союз реализовывал альтернативную программу мирового развития. И очень показательно, что реальное развитие процесса глобализации резко ускорилось после разрушения Советского Союза. При этом нужно сказать, что западные глобалисты, уже с конца 60-х годов понимали, что глобализация без некоей договорённости с советским руководством не сработает. И поэтому тот же «Римский клуб» шёл по пути втягивания советской верхушки в некий диалог. Этим диалогом оказалась экологическая проблематика. Потому что она казалась советскому руководству наиболее безопасной и спокойной.
В середине 70-х годов возникает в Вене совместный советско-американский, а ещё точнее, ЦРУ-ый, КГБ-ый институт – МИПСА. Международный институт прикладного системного анализа, где работают и американцы и наши. И формально они отрабатывают модели мирового управления. На самом деле, речь шла о создании глобальной системы. Причём глобальная система исходно создавалась с очень сильными экологическими обертонами… И это неслучайно. Дело в том, что экологизм как квази-идеология должен был стать таким антидотом индустриализму. Напоминаю, что первый доклад, который в 60-м году был сделан «Римскому клубу», назывался «Пределы роста». Доклад был абсолютно жульническим! Он был наукообразный, с огромным количеством цифр. Но этот доклад пытался доказать дожные установки – исчерпаны ресурсы, индустриальный рост должен быть приостановлен, промышленность должна была быть выведена в «третий» мир, в ядре должна остаться только сфера услуг и финансы. Всё остальное должно уйти! И ясно, что в основе этого решения, было решение — классовое, политическое. Выбивалась экономическая база из-под рабочего класса, о чём откровенно идеологи мондиализма написали в 1975 году в докладе «Кризис демократии».
