Государство для русского народа является высшей ценностью. Есть государство — есть народ, есть его исторический путь, его историческое творчество. Нет государства — и исчезает народ, исчезает само историческое время, а то, что недавно было великой Россией, превращается в чудовищные руины. И в великих потрясениях разверзается русский ад, время останавливается, появляется антивремя, и слово «Россия» вымарывается из истории.
В конце XX века народ искусился на посулы хитроумных лукавцев и отказался от своего государства. И великая цивилизация, которую народ созидал в мучениях, в кровавых трудах, в несметных жертвах, эта цивилизация пала, и великие потрясения испепелили Россию. Но в который раз повторилось пасхальное чудо русской истории, и страна обрела государство. И оно, зыбкое, хрупкое, исполненное несовершенства, подняло народ из праха, повело его от великих потрясений к величию.
Сегодняшняя Россия движется от великих потрясений к величию. Это движение происходит в муках, в крови, в слезах, в грохоте донбасской войны. И это движение, согласно законам русской истории, неодолимо.
Однако случались моменты, когда Россия на пути своего восхождения вновь оказывалась перед пропастью, готовая свалиться в неё. Так было в первую чеченскую, когда измотанная русская армия ушла из Чечни, и президент Ичкерии Яндарбиев победно, в папахе сидел в Кремле, диктуя Ельцину условия Хасавюртовского мира. Русское государство превозмогло Хасавюрт, а надменный, диктовавший условия Яндарбиев был разорван в клочки зарядом в особняке в Катаре, куда он отправился после своего поражения. Русская история не простила ему того кремлёвского унижения.
Второй раз Россия повисла над бездной недавно, во время пригожинского мятежа. В тылу у изнывающей армии, где русские батальоны гибли под ударами американского оружия, возник военный мятеж. Пригожин снял свои части с фронта, захватил Ростов, прогнал из Ростова спасовавших генералов, сел в кресло командующего группировки, и несколько дней воюющая русская армия оставалась без управления.
Казалось, торжествующий враг воспользуется хаосом и сокрушит измотанную русскую армию.
Пригожин двинул свою отборную, закалённую в боях группировку на Москву, не встречая сопротивления, сметая смехотворные попадавшиеся на пути заслоны. И когда растерянное Министерство обороны посылало навстречу «Вагнеру» свои самолёты и вертолёты, Пригожин сбивал их, засевая обломками русских самолётов и трупами убитых русских лётчиков свой путь к Москве.
Он остановился под Тулой. Его не остановили гвардейцы-панфиловцы, на него не двинулись прибывшие с востока сибирские дивизии, и навстречу не вышел тот великий и трагический парад 1941 года, когда бойцы прямо с кремлёвской брусчатки отправлялись в бой под Волоколамск и под Истру и усеивали своими костями подмосковные леса. Пригожина остановило русское чудо, как оно остановило немцев в 1941 году, когда между немецкой армией и Москвой не было русских войск, а немецкие офицеры в бинокль рассматривали кремлёвские звёзды.
Это русское чудо случалось и прежде и осталось в народных сказаниях как чудо Пресвятой Богородицы под Москвой или чудо Пресвятой Богородицы под Псковом, когда само явление Пресвятой Богородицы останавливало войска неприятеля и обращало их вспять.
Трудно сказать, что явилось Пригожину в те жуткие для России дни, какой он испытал ужас, какое божественное назидание он услышал, но от повернул войска и ушёл. Государство Российское уцелело. Осквернённое, униженное, истоптанное мятежниками, оно уцелело, укрепилось и продолжило своё движение к величию.
Государство заклеймило Пригожина как предателя, пособника врага, сравнивало его с Гришкой Отрепьевым, грозило ему возмездием.
Возмездия не случилось. И мятежник, получив индульгенцию, был прощён государством. Но был ли он прощён русской историей? Самолёт, взорванный в небе над Тверской губернией, перевозил Пригожина из Москвы в Петербург. В обломках упавшей машины среди растерзанных трупов всё ещё не могут найти тело Пригожина. Множатся версии, бурлит информационное поле, сходят с ума ошалевшие блогеры, слагаются мифы о Пригожине: был ли он в самолёте, простило ли его государство и не повторил ли он судьбу Яндарбиева.
Замутилась гигантская интрига, которая длится в грозное для России время, когда одновременно случаются тысячи обстоятельств, каждое из которых может обернуться трагедией и крахом страны. Был в самолёте Пригожин или не был, простил его Кремль или нет, герой ли он в глазах народа, зажигающего по всем городам свечи в память Пригожина, — он не может быть прощён русской историей. Русская история, травмированная Пригожиным, воздаст ему должное. И миф о Пригожине будет создаваться не противоречивыми заявлениями политиков, не на толковище политических шоу. Он будет создаваться в народной молве, создаваться народом-мифотворцем.
Государство делает свои заявления среди множества обстоятельств, иные из которых грозят государству бедой. Эти заявления целесообразны с точки зрения государства, и их негоже оспаривать. Государство вправе менять свою точку зрения, если этого требуют крутые виражи русской истории.
Но государству не совладать с мифом. Миф «Пригожин» продолжает строиться. Он будет построен по законам народного сознания независимо от того, был ли сбит бизнес-джет зенитной ракетой или его разломала принесённая на борт взрывчатка.
