Часть первая
Итак, Кива.
Был доверенным лицом кандидата в президенты Яроша в 2014 году.
Был в числе ораторов от «Правого сектора», выступавших на Майдане на митинге протеста по поводу убийства звезды Майданной революции Сашко Билого, в свое время воевавшего против русских в Чечне.
Был руководителем полтавского центра «Правого сектора» и региональным руководителем «Правого сектора» на Востоке Украины.
Был советником Арсена Авакова.
Воевал в зоне так называемой АТО, чтобы с него сняли судимость. Имел награды.
Один из создателей «Миротворца».
В мае 2015 года призывал расстреливать автобусы, следующие из Киева в Донецк и обратно: «Была бы моя воля, я расстреливал бы этих путешественников в ДНР, любителей референдумов и парадов украинских военнопленных. Только жесткая позиция общества заставит Донбасс отрезвиться».
25 августа 2017 года в эфире телеканала «112» заявил: «Всех любителей Русского мира мы просто-напросто будем стирать с лица земли Украинской. И это я вам точно говорю, и это придет, и это будет. Потому что надо было уничтожать, вырезать и не бояться, и не пускать слюни! Вот поэтому сейчас я думаю, всех тех, кто с утра тихонько подпевает гимн России, или пользуются тряпочками типа колорадских ленточек у себя на кухне, вот всех их нужно закапывать в землю. В нашей стране нужна смертная казнь, и беспощадное уничтожение противника и предателей».
Потом, конечно, много другого говорил. Про Россию, Сталина, Путина. В более чем восхищенных тонах. Причем начал это делать прямо из Киева. За несколько лет до начала СВО.
Считалось, что вторая часть его биографии — это «украинский политический театр», постановка.
Но потом, как вы помните, Кива совершенно спокойно натурализовался в России.
А до этого я его вдруг встретил в Донецке.
Хотя я так и не понял тогда: его или него.
Часть вторая
Сегодня пришло письмо.
«Прочитал твой пост про Киву. Кива был «из наших». Работал в числе прочего по военной тематике. Увиделся с ним случайно на совещании. Пришел, а там Кива. Меня представили, как человека Захара Прилепина. Кива заулыбался и говорит: «А с Захаром мы виделись».
Говорил абсолютно чисто на русском без тени какого-либо говора. Настоящее имя у него было другое».
Эпилог
Оказывается, это был всё-таки он в Донецке. И узнал меня.
Дальше и вовсе несусветная картина, да?
Мы человека наблюдаем в одной ипостаси, а он — то ли завербован был очень давно, то ли с самого начала был не тем, что мы думали.
Так вот умрёшь, и чего-нибудь эдакого и не узнаешь. Будешь о человеке плохо думать, а он на самом деле из той же структуры, что и ты, только выслугу не сравнить и звание у него повыше.
Ну или наоборот: умрешь и такое узнаешь, что был бы жив — поседел бы от таких новостей.
