Говорить, что у России нет особого пути, что все народы стремятся в одну точку. Это большое заблуждение. Причём очень опасное, а с точки зрения «искусства борьбы за жизнь» на мировой арене – пораженческое, капитулянтское. Вся геокультурная игра Запада, и англосаксов в частности, в последние 250 лет заключалась в том, чтобы уникальное развитие одной цивилизации представить универсальной моделью, к которой должны стремиться все остальные. Но универсального исторического пути развития нет. Стремление подогнать несколько системно-исторических вариантов развития под один, провозглашённый универсальным, главным и прогрессивным, есть не что иное, как идейно-культурное отражение стремления западной буржуазии установить политико-экономический контроль над миром; «культурная гегемония» отражала политико-экономическую гегемонию и была средством её установления.
Нам не хватает адекватного знания о современном мире, о мировой (а с рубежа 1970–1980-х годов – о глобальной) системе, в которую она плотно включилась в «длинные пятидесятые» XIX в. (1848–1867 гг.). Мы чересчур сконцентрированы на своих проблемах, часто рассматриваем нашу историю в отрыве от того, что происходило в Евразии, в мире. В результате упускаем из виду важнейшие мировые изменения – и проигрываем.
Да, Россия часто бежит впереди других обществ. Но бывает и наоборот. И сегодня, по крайней мере в одном из аспектов развития РФ, ситуация обстоит именно таким образом. Сейчас впервые за весьма длительный период русской истории у русских есть возможность построить нацию-государство на основе характерных для русского народа принципов и ценностей, прежде всего – социальной справедливости.
В мире эпоха наций-государств уходит в прошлое. Туда их заталкивает глобализация, которой адекватен иной тип государственности. Я называю его корпорацией-государством – это нация-государство, начинающее вести себя как корпорация, то есть на основе исключительно рыночно-экономической рациональности, отбрасывая общенациональные и социальные функции и обязанности или стремясь свести их к минимуму.
В 90-е возникла противоречивая ситуация: когда основная масса населения страны объективно была готова к строительству нации-государства на руинах коммунистического центроверха, экс-коммунистическая верхушка вкупе с криминалитетом и иностранным капиталом начала строить корпорацию-государство, поскольку именно последнее адекватно «глобальному финансовому Франкенштейну» – глобальной экономике, которая не просто криминальна, а в которой грань между криминальной и легальной сферами стёрта.
«Ослабление», «уход» нации-государства подают как неизбежность, как элемент глобализации, отождествляемой с прогрессом. Но нужен ли русским и другим народам России такой прогресс? Нация-государство, построенное на исторических традициях, важнее. Если глобализация не соответствует нашим интересам, почему бы не подставить ей ножку, не поработать над этим вместе с теми, кого она обрекает на ничтоизацию, – а таких в мире 80%. Но такая работа требует адекватного знания о мире и о нашем месте и положении в нём, об уязвимых точках мира, о том, где его «кощеева игла».
