Уже неделю по средствам массовой информации и социальным сетям бродит устойчивый мем — «штурм Работино». Люди, ни дня не пробывшие на фронте и не представляющие особенности боев в Запорожской области, наперебой обсуждают, какую часть упомянутого населенного пункта наши войска взяли, сколько улиц за нами, а сколько — за ВСУ.
Я понимаю, что у большинства сидящих в соцсетях обывателей память как у аквариумных рыбок — вечером она обнуляется, а с утра начинает заполняться наново. Напомню для них: военные эксперты, в том числе автор этих строк, не раз рассказывали, как ВСУ долго и безуспешно пытались штурмовать Работино и какой ценой им в итоге удалось выдавить оттуда наши подразделения.
Еще в октябре 2023 года было сказано, что брать и оставлять там нечего. Работино стало лишь названием на карте. Село, растянувшееся на два с половиной километра, полностью уничтожено за два месяца украинских атак.
Контроль над этим местом ВСУ нужен для штурма высот, «нависающих» над населенным пунктом. А главное — для престижа. Чтобы в Киеве могли доложить западным патронам: ключевой «шверпункт» российской обороны взят.
На самом же деле высоты вокруг Работино — лишь окончание так называемой «полосы обеспечения» перед основным рубежом российской обороны.
Наша задача — не сражение за Работино, а удержание высот. С них все вокруг видно как на ладони и дальнейшее продвижение ВСУ блокируется огнем. При этом периодически, после мощной артиллерийской «зачистки» накопившегося в Работино противника, наши подразделения заходят туда, чтобы «доработать» за артиллерией то, что она не успела.
Но почти сразу после выполнения задачи российские подразделения, чтобы их не уничтожили, отходят на позиции к юго-восточной окраине Работино.
Все это было сказано еще прошлой осенью. А в конце октября 2023-го наши войска отошли от Работино на полтора километра и заняли линию высот, преодолеть которые ВСУ уже не смогли.
Теперь уже мы ведем наступательные действия на этом направлении. Перед нашими войсками стоит та же задача, что стояла перед противником в июле — октябре прошлого года: взять высоты вокруг Работино.
При этом руины села никакой стратегической, оперативной или даже тактической ценности для российской армии не представляют. Там нет каких-либо инженерных сооружений. Нет даже остатков укрытий и траншей — все давно срыто артиллерией.
Ни удержаться, ни закрепиться там невозможно. За эти высоты и идут сегодня ожесточенные бои.
Почему же ВСУ столь отчаянно дерутся за них? Потому что, повторю, это «шверпункт» — ключевая позиция на Токмакском направлении. Если ВСУ ее утратят, то им придется отводить войска как минимум на пять километров.
Все дело в том, что вся местность перед Работино — это сплошные низины и балки, где организовать эффективную оборону практически невозможно.
Чтобы их пройти и закрепиться на высотах вокруг Работино, ВСУ потратили четыре месяца. По имеющимся у меня данным, они потеряли при этом больше 20 тысяч человек убитыми и ранеными. Противник «сточил в ноль» силы шести своих бригад.
Теперь мы вышибаем неприятеля с этих позиций, окончательно хороня даже самые мизерные успехи ВСУ в прошлогодней кампании.
Повторю еще раз: Работино сегодня — не населенный пункт, а название руин.
Контроль над ними для киевского режима и командования ВСУ не имеет другого значения, кроме символического: как доказательство того, что тысячи украинских солдат были положены в землю не зря. Что спустя полгода штурмов Работино они все-таки взяли его. А ведь первоначально в Киеве отводили на эту операцию не больше 12 часов.
Наша задача в нынешних условиях — отбросить противника на исходные позиции июня 2023 года. Для ее выполнения занимать Работино, на мой взгляд, совсем не обязательно.
Более того, это место стоит рассматривать как своего рода ловушку. И эту ловушку российские войска должны быстренько пройти, а еще лучше — обойти. Но никак не биться за несуществующее село.
И уж тем более не пытаться в нем закрепиться.
