![](https://izborsk-club.ru/wp-content/uploads/2024/07/437497.s-696x350.jpg)
За последние несколько лет вышли в свет пять томов исследовательской серии «Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве», посвященной раскрытию православных смыслов в русском и советском искусстве ХХ — начала XXI века. Книги серии становились лауреатами национальной премии «Лучшие книги, издательства, проекты» в номинации «Культура» ( в 2016, 2017, 2019 гг.), XIII конкурса «Просвещение через книгу» Издательского совета Русской Православной Церкви (2018 г.). Над исследованием трудились более пятидесяти ученых России. Об этих книгах и о судьбе Православия в художественной культуре России мы поговорили с руководителем проекта Александром Леонидовичем Казиным, доктором философских наук, профессором, научным руководителем Российского института истории искусств.
— Александр Леонидович, группа ученых под вашим руководством провела масштабное исследование, посвященное изучению русского искусства через призму Православия. Что стало его отправной точкой, какие задачи вы ставили перед собой?
— Замысел этой работы возник почти 10 лет назад, в 2015-м году. Я подумал, что следует изучить наследование фундаментальной духовной традиции России — Православия — на материале светской художественной культуры. Такого системного и последовательного изучения этой темы не существовало до сих пор. Хотя по отдельным произведениям и видам искусства такие работы появлялись — в Пушкинском доме, например. Есть известные книги М.М. Дунаева на тему «Православие и русская литература». Но мне показалось, что следует обратить внимание не только на литературу, но на все виды искусства — русскую музыку, изобразительное искусство, архитектуру, театр и кино — как некое религиозно-смысловое единство. Этот замысел сложился, конечно, и под влиянием моего личного интереса к этой тематике, и по мере актуализации христианской темы для жизни России в целом: Россия стала осознавать себя православной страной, даже православной цивилизацией, что было, конечно, не всегда, например, на протяжении советского времени.
Я решил начать именно с советского и постсоветского периода культуры, мне показалось интересным проследить эволюцию этой тематики на протяжении ста лет, с 1917 по 2017 годы. Результаты работы получились настолько актуальными и востребованными, что тома исследования становились по мере их выхода в свет лауреатами национальной премии «Лучшие книги, издательства, проекты» в номинации «Культура», конкурса Русской Православной Церкви «Просвещение через книгу».
— Казалось бы, советское время в истории русского Православия — период трагический, богоборческий. Удалось ли выявить христианские аспекты произведений искусства советского времени?
— Это исследование, конечно, начиналось не так просто, известно, что у нас далеко не все ученые разделяют христианский подход к культуре. Культура — это не что иное, по словам отца Павла Флоренского, как то, что вокруг культа. Вопрос в том, вокруг какого культа собирается эта культура. Мое глубокое убеждение (и тех авторов, которые работали со мной) заключается в том, что православная основа русской культуры никуда не исчезла, в том числе и при советской власти.
Она существовала прикровенно, скрыто, а подчас и довольно открыто в некоторых выдающихся произведениях. Задача нашего исследования была в том, чтобы это «скрытое» показать и привести доказательства того, что духовный огонь православного христианства продолжал гореть внутри культуры на глубинном уровне, хотя внешне она могла являться в разного рода «превращенных» формах, как я это называю. Подробно говорить об этом не буду, проще прочитать те книги, которые мы написали.
Думаю, могу привести в качестве примера произведения таких поэтов, как Александр Блок, Андрей Белый, Николай Клюев, Николай Рубцов. Можно вспомнить того же Андрея Платонова, чьи произведения пытались интерпретировать как антисоветские, а он совершенно иначе это понимал. Вспомним, например, эпизод романа «Чевенгур», когда приезжает идеологическая комиссия в город, где происходит действие, где строят коммунизм, и спрашивают, какая у этих людей идеология? А им отвечают, что у них нет никакой идеологии: их идеология — «они сплошь ждут конца света». То есть это была одна из превращенных форм христианского понимания бытия, как направленного к преображению и воскресению. И вот эту тематику можно обнаружить в очень многих произведениях советской литературы.
![](https://izborsk-club.ru/wp-content/uploads/2024/07/437488.p.jpg)
Я уже не говорю о кинематографе, к примеру, Андрея Тарковского в 1960-е годы — это величайшие в мире произведения киноискусства, где показано, что каждый миг бытия творим тайным Божественным Промыслом. Не говоря уже о том, что и на уровне сюжета фильм «Андрей Рублёв» рассказывает, что такое христианство в культуре, в иконописи, в данном случае. Мы помним, как после драматичного киноповествования в конце фильма на экране возникают гениальные изображения «Троицы» и «Спаса» Андрея Рублева, разрешающие все противоречия.
А вспомните песню «Вставай, страна огромная» — это совершенно потрясающее душу музыкальное переживание жертвенного подвига во имя Отечества. Я до сих пор не могу без внутренней дрожи слушать эту песню, она меня просто поражает. И все, что подготовило народ к такому состоянию, к такому подвигу, не обошлось без влияния православной духовной энергии, которая существовала и жила в народе, несмотря ни на какие идеологические чистки и разрушения храмов.
Это тайна России, тайна Третьего Рима, если уж на то пошло. И история советской культуры вплоть до 1988 года, когда официально отмечалось Тысячелетие Крещения Руси как государственный праздник Советского Союза, и вся дальнейшая история уже постсоветской России — это во многом история возрождения Православия. Достаточно сказать, что за эти годы издано православных книг больше, чем за всю предыдущую христианскую историю России.
— Получается, в советский период в культуре христианское мировоззрение проявлялось благодаря некой духовной инерции верующих творцов?
— Я не уверен, что тут слово «инерция» подходит. Инерция — это что-то неживое, а наследие — оно живо всегда. Густав Малер говорил, что традиция — это передача огня, а не поклонение пеплу. Этот огонь горит — тайно или явно — на протяжении всей истории христианской России. Это было и в Петровские времена, и в XVIII–XIX веке, когда вообще государственная (официальная) культура жизни осуществлялась в вестернизированных, западнических формах. Вспомним Пушкина, которого называли французом и который потом стал великим национальным православным поэтом, духовным тружеником. Кто такой Достоевский, который поначалу увлекался революционными идеями, а потом пошел на каторгу и узнал, что такое русский народ? В петербургский период русской истории православные христиане переживали иногда не более легкие времена, чем при советской власти (например, при Екатерине II), хотя при этом храмы вроде бы не разрушали, а наоборот, строили.
![](https://izborsk-club.ru/wp-content/uploads/2024/07/437486.p.jpg)
— Я знаю, что очередной том, который сейчас в работе, как раз будет посвящен этому периоду.
— Да, мы сейчас только что сдали в издательство том, посвященный Серебряному веку, крайне противоречивому, когда Православие и христианство вообще подвергалось самым разным соблазнам и превращениям, но вместе с тем и здесь творцы были в поисках христианской темы. Теперь в фокусе внимания первая половина XIX века.
— Вы привели примеры произведений разных видов искусства. Как вам удалось собрать более пятидесяти ученых-искусствоведов, при этом верующих людей, профессионалов высокого уровня, объединенных общей идеей? Только если Промыслом Божьим они собрались…
— Вы сами сказали, Промысл — Господь помог. Господь в таких делах помогает. Во-первых, слава Богу, что такие специалисты есть, и это лишний раз подтверждает мою мысль о том, что православное христианство никуда из русской культуры не делось. А ведь мы все люди советского происхождения. Я по рождению и воспитанию — советский человек. Закончил Ленинградский Государственный Университет им. Жданова и так далее. Хотя моя бабушка по матери была глубоко верующей православной христианкой с детства. Я помню, как она молилась при мне, и я чувствовал, что она что-то очень важное делает. Что-то такое, чего я не понимаю, но что-то в этом есть такое, чего нет в других местах этого мира. Возможно, поэтому меня всегда тянуло именно к проблематике духовной, хотя я, конечно, не знал и не понимал, что такое Церковь и что такое христианство вообще, и тем более Православие. Все это пришло значительно позже. Крестился я уже в взрослом состоянии, в 38 лет, при советской власти еще, тайно.
![](https://izborsk-club.ru/wp-content/uploads/2024/07/437489.p.jpg)
— Среди авторов исследования есть и сотрудники Российского института истории искусств и многих других учебных и научных заведений России — Москвы, Санкт-Петербурга, Новгорода, Архангельска, Ульяновска, Саратова, Ставрополя и других городов. Наверное, сложно собрать коллектив, задача неординарная…
— И тем не менее я без особого труда собрал ученых, не прилагая каких-то невероятных организационных усилий, почти один этим занимался. Я очень рад тому, что это получилось. У меня, конечно, много связей в науке, но всё делалось в основном на личном отношении — я просто набирал телефонный номер и предлагал человеку участвовать в таком исследовании, и он с радостью соглашался. Потому что большинство из них действительно православные люди, которые мыслят о культуре с христианской точки зрения. Люди, объединенные одними целями, они как-то в итоге сходятся. Хотя и живут в разных городах. И это при том, что они не за деньги, так сказать, трудились. Первые тома были написаны в рамках гранта Российского гуманитарного научного фонда, это была символическая плата для каждого автора. Далее я уже был директором Российского института истории искусств, мог планировать свою научную работу и получить поддержку от ряда сотрудников. Но вообще за деньги такие вещи не делаются. Тут нужно соучастие внутреннее, душевное, духовное, энергийное, нужно единомыслие.
— Александр Леонидович, одним из таких единомышленников Российского института истории искусств сейчас является Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия имени Д. С. Лихачёва (Институт Наследия), с которым вы ежегодно совместно проводите конференции об исторических путях русской цивилизации. Почему Россия — это страна-цивилизация? И какое место в этой цивилизации занимает Православие?
— Да, эта конференция проводится ежегодно. Ее название — «Русская цивилизация в исторической ретроспективе и перспективе». С Институтом Наследия мы дружим и проводим такую конференцию, где действительно основной вопрос — это судьбы русской православной цивилизации. Что такое цивилизация? Есть много определений цивилизации, я сейчас не буду углубляться в эти научные споры. Могу только сказать, что это определенная духовно-антропологическая сущность, развернутая в большом времени, определяющим для которой является религия и язык. Можно ещё добавить территорию, но главное — это религия и язык. Для русской цивилизации религия — это вера в Господа Иисуса Христа. И славяно-русский язык, который выражает наши отношения к Богу, и друг к другу, и к миру, и к бытию. Вот эти два момента, они продолжают присутствовать и определять судьбы России, как цивилизации, и как культуры.
Вера и язык — это ядро цивилизации, а вокруг него расположены концентрические оболочки, и первая из них — это культура, светская форма духовной жизни, которая осуществляет духовный импульс ядра на уровне искусства, философии, политики и других. Таково, с моей точки зрения, христианское понимание строения цивилизации, но могут быть другие какие-то понимания и трактовки. Например, марксистская трактовка, где ядром являются производственно-экономические связи и отношения, культура — это идеология, а религия — это вообще опиум для народа, по Марксу, «вздох угнетённой твари», как он это называл. Есть фрейдистские трактовки, согласно которым ядром цивилизации является, грубо говоря, секс, биологическое желание, а культура и религия — это превращенные формы (сублимации) этого желания и так далее.
— В соответствии с вашей моделью получается, что Православие и русский язык — это ядро русской цивилизации? Святая Русь — это православная вера и русский язык?
— Христианство пришло на Русь вместе со священным богослужебным языком, азбукой, принесенным Кириллом и Мефодием, и, собственно говоря, первоначально русский церковнославянский язык впитал в себя многие термины греческого языка, греческого богослужения православного, от Византии идущего. В этом плане, конечно, Русь восприняла христианство в неискаженных формах Православия, идущего от Византии, а не от Рима, который был склонен к тому, чтобы обожествлять самого человека, начиная с Римского Папы. С тех пор, собственно говоря, Запад идет по этой антропоцентрической линии, когда человек все время становится на место Бога.
![](https://izborsk-club.ru/wp-content/uploads/2024/07/437490.p.jpg)
Главное, конечно, это то, что русский народ во многом пошел за Христом, как за своим Богом и смыслом жизни. Это продемонстрировала и история раскола, когда старообрядцы были готовы идти на смерть ради утверждения, как им казалось, подлинной веры. Это было свидетельством того, что русским народом христианство принято всерьез, в предельной своей жизненной, экзистенциальной основе. И даже после Петровской реформы народ продолжал видеть в одетом по-европейски, в камзол и парик, Императоре миропомазанного православного Царя, поставленного Самим Богом. В этом смысле вертикаль власти сохранялась вплоть до февраля 1917 года. А если подумать, и советские генеральные секретари воспринимались, как своего рода монархи. Да и сегодня наш Президент фактически является представителем такой формы правления, как народная монархия, потому что бывают разные формы монархии.
— Вы сейчас затронули вопрос исторических и культурных влияний. Россия пережила в своей истории их огромное количество. Мы говорили о Петровской реформе, европеизации, советизации и так далее. Как получилось, что, несмотря на все эти влияния, Россия сохранила свою идентичность, неповторимость, уникальность — они сохранились благодаря ядру русской цивилизации? В чем преемственность?
— Да, вот именно. В том-то всё и дело, что внешние оболочки культуры могут значительно отходить от ядра, что и было на протяжении русской истории и в условиях XVIII века, и XIX века, и в условиях XX века. Но ядро-то продолжало сохраняться. Вот в чём тайна России, в чём её величие, в чём её значение для современного, распадающегося на глазах западного мира. Там давно перестали быть христианами, им это не нужно, это их не интересует. Более того, во многом это им враждебно, и они этого не скрывают. А в России мы видим совершенно иной процесс. Мы видим, что в Конституции нашей по поправкам 2020 года брак признается как союз мужчины и женщины, запрещается ЛГБТ*-пропаганда среди детей и молодёжи. Ядро веры и русского языка удерживает нас.
![](https://izborsk-club.ru/wp-content/uploads/2024/07/437487.p.jpg)
— Сегодня Россия сделала свой цивилизационный выбор, как вы сами только что сказали. Как нам на этом пути закрепиться?
— Этот выбор происходит постоянно, понимаете, нельзя сказать, что этот выбор раз и навсегда сделан, положен в карман и лежит там, как пятак. Выбор христианства — это непрерывный выбор себя и своей судьбы, своего поступка. Вся история России — это и есть как бы непрерывное возвращение к этому ядру после того или иного нарушения, после той или иной революции, культурной, социальной и так далее. Каждая страна, народ — это симфоническая личность, соборная личность истории. И тут очень важно, что у нас в основе. Если основа цивилизации — вера, а разум вторичен по отношению к ней, то это правильное соотношение, потому что вера есть предпосылка любой науки, философии, даже, наверное, математики. А уж в гуманитарной сфере, так любое утверждение есть продукт веры. Ценностный выбор — вот что это такое. А если это соотношение меняется, в основе становится разум, рацио, как на Западе стал, уже в самой схоластике, в Средние века, на основе аристотелевской формальной логики, — то вера становится как бы продуктом этого разума. Тогда меняется и сама картина мира, и сама религия, и сама история. Основа русского ума — это философия, связанная с духовным умозрением. «Верующий разум. Русская философия культуры» — так будет называться моя книга, которую я в ближайшее время хочу издать.
И сейчас на фоне всех трагических событий что-то меняется в самом переживании бытия в России, и в русском народе. Происходят изменения в лучшую сторону, и, дай Бог, будем надеяться, что Господь еще продлит наши дни. Потому что, как мы читаем в молитве: «Не хочу смерти грешника, но чтоб он обратился и жив был» (Иез. 33, 11).
*Запрещенная в России организация.