Не стоит объяснять проблемы Вооружённых сил РФ мировыми тенденциями. Необходимо искать выход! Сделали ли наши военные нужные выводы, провели ли «работу над ошибками»? Ведь сие так нужно в преддверии войн на обломках прежнего миропорядка, в битвах за складывание новой системы международных отношений. К сожалению, ещё нет. Как изменить это положение?
Странная позиция генерала Балуевского
С неприятным удивлением прочёл интервью уже отставного генерала армии, начальника Генштаба (2004–2008) Юрия Балуевского. Как и мнение Сергея Ищенко из «Свободной прессы». Приведём два отрывка.
«СВО показала несостоятельность многих прогнозов развития военного дела и потребовала переоценки роли и места разных видов оружия… Налицо ренессанс пехотного боя, к которому после Второй мировой войны армии ведущих стран мира не готовили ни своих солдат, ни своих офицеров. Вырисовывается новый облик войны, который во многом противоречит прежним представлениям. Его основные признаки — высокая рассредоточенность и низкая плотность войск, резко возросшие возможности разведки и высокоточного поражения целей в реальном масштабе времени», — говорит Юрий Балуевский. «…Любое сосредоточение войск становится немедленным объектом поражения. Более невозможны скрытная концентрация сил и внезапный манёвр. Невозможно, как хотя бы пару десятилетий назад, скрытно накопить на узком участке фронта пару сотен танков и тысяч двадцать солдат для прорыва. Не удастся, как ни старайся, скрыть их передвижение в прифронтовой полосе. Ни днём, ни ночью». Что касается пилотируемой боевой авиации, то, по мнению Балуевского, в ходе нынешнего вооружённого конфликта она на всех направлениях вчистую проигрывает системе ПВО. Как результат — и наши, и украинские экипажи «не только лишилась способности массово действовать над территорией противника, но и над своей территорией вынуждены летать и базироваться с опаской».
«Зато артиллерия в ходе СВО фронтовыми обстоятельствами снова вознесена на пьедестал «бога войны». Едва ли не определяющим фактором любого боя и даже операции становится количество выпущенных противоборствующими сторонами снарядов. Наконец, стремительно и безоговорочно воздушное пространство завоевала беспилотная авиация. Небо заполонили тучи микроаппаратов — коптеров, fpv-дронов, охотящихся чуть ли не за каждым пехотинцем. Беспилотная революция обеспечила небывалую прозрачность поля боя и начала теснить артиллерию даже в контрбатарейной борьбе. Танки теперь на Украине никто и не думает применять массированно. Хотя бы в составе батальона или полка», — читаем мнение эксперта портала «Свободная пресса». — «Просто сегодня любой танк в битве на территории этой давно разорванной на части бывшей советской республики превращён в ещё одно обычное средство поддержки пехоты. Вроде обычной и менее защищённой бронёй самоходной артиллерийской установки. Поэтому и на поле боя на Украине танки редко появляются в численности более взвода. Коли всё, чему до сих пор учат в наших училищах и академиях, — это вчерашний день, следует, наверное, поскорее провести ревизию в военно-научных библиотеках. И безжалостно выкинуть из них всё устаревшее. Вроде книг про разработанную ещё в СССР теорию стратегических наступательных операций. Для тех, кто не в курсе: это когда фронтам назначали полосы наступления шириной 200−300 км. В полосе каждого фронта намечался один или несколько участков прорыва общей протяжённостью не более 50 км, на которых развёртывались сильные ударные группировки наземных войск и авиации. Армиям первого эшелона нарезались полосы наступления шириной 40−50 км и более, участки прорыва шириной до 20 км и ставились боевые задачи на глубину до 200 км. Так вот, боевые действия на Украине уже камня на камне не оставили от этой теории. На случай крупной войны для достижения решительных целей российской военной науке определённо предстоит поломать голову над чем-то совершенно иным. И более реалистичным сегодня», — продолжает Сергей Ищенко.
Вот уж не ожидал такого от экспертов. Разберём всё по полочкам…
Наши проблемы — никак не мировые тенденции
Если кратко, то Ю. Балуевский пробует объявить болезни и запущенные проблемы ВС РФ некими глобальными трендами. Возможно, это попытка защитить корпоративную «честь мундира». Но это путь в тупик. И теорию глубокой стратегической операции списывать в архив ещё рано. Тем более что она прекрасно продолжает жить в виде американской концепции ВНА — воздушно-наземной операции (1982), успешно применённой в двух войнах против Ирака. Просто нужно её видоизменить под новые реалии.
Если очень кратко, то ситуация, при которой любое сосредоточение твоих войск видно противнику (и он подтягивает резервы к месту готовящегося прорыва) — это 1915 год на Западном фронте. Есть даже соответствующая инструкция французского Генштаба с такой горестной констатацией. Но люди нашли выход из тупика. Они придумали тогда танки и авиацию. И если танки сейчас сильно утратили своей прежний вес как инструмент борьбы с позиционным тупиком, то авиация — отнюдь не утратила.
Давайте напомним реалии успешных операций современных армий, которые не переживали, как наши ВС, развала 1990-х и последующих неумелых «реформирований». Я о военных машинах США и Израиля. Об опыте успешных операций в 1950–2003 годов, к коим стоит присовокупить и удачную кампанию Азербайджана (а по сути — Турции) против Армении в 2020-м. Когда за 44 дня с применением беспилотников Баку смог разгромить противника. Попробуем вычленить главные закономерности.
Пехотный бой, конечно, забывать нельзя. Но ставить только на него мастера блицкригов после 1945 года не стали. Они сделали ставку на воздушную мощь. Грубо говоря, не нужно сосредотачивать громадные массы живой силы и бронетехники и бросать их на прорыв фронта противника. Зачем терять столько жизней и машинерии? Нет, сперва ВВС умелыми ударами подавляют чужую ПВО, вышибают авиацию оппонента и начинают громить тыл неприятельской армии. Хрестоматийный пример — война западной коалиции против Ирака в 1991 году. В течение сорока дней, не шевелясь на сухопутном фронте, американцы разгромили зенитно-ракетные силы Ирака, полностью подавили его ВВС (с физическим разбомблением авиабаз и взлётно-посадочных полос), а затем принялись разить чувствительные цели. Они разнесли систему государственного управления Саддама Хусейна, поражая министерства, военное ведомство, Генштаб, командование Республиканской гвардии, президентские дворцы, штаб-квартиры правящей партии «Баас», все выявленные бункеры, здания разведки и госбезопасности. Попутно уничтожая системы связи и телерадиовещания. То есть они занялись обезглавливанием противника, разрушением его государственной и военной систем управления.
С воздуха уничтожалось всё, что обеспечивает устойчивость армии Ирака. Подвоз ей боеприпасов, провианта, топлива, переброску подкреплений. То есть нефтеперерабатывающие заводы и хранилища горюче-смазочных материалов, мосты через Тигр и Евфрат, узловые железнодорожные станции со стрелочно-маневровым хозяйством, мосты и виадуки на шоссейных путях, тоннели. И электростанции также из строя выводились. И пока иракские дивизии стояли за линиями полевых укреплений и фортов в Кувейте (и даже за рвами, куда можно было пустить нефть и поджечь её, поставив огненный вал на пути наступления американцев), янки системно обрушивали тыл армии Саддама Хусейна. По сути, «размягчили» и деморализовали её. А потом за четыре дня энергичного наземного наступления западная коалиция смела с поля боя сухопутные войска Ирака. Причём в чистом небе (ПВО и ВВС Ирака погибли) янки с воздуха, не кидая своих солдат в тяжёлые пехотные бои, громили авиацией сухопутные части иракцев. А сухопутные войска янки, британцев и прочих членов коалиции добивали войска Хусейна и занимали территории. Любая попытка подвезти необходимое на фронт кончалась для иракцев сожжёнными колоннами техники, и к такому же «кладбищу машин» приводили попытки отходить на бронетехнике и грузовиках. Осуществлялась авиационная изоляция районов прорыва американцев. То есть в таких местах иракские войска лишались всякого снабжения и возможности передвижения. Что, впрочем, делали ещё немецкие люфтваффе во время прорыва к Седану в мае 1940 года или англо-американские ВВС в Нормандии лета 1944-го.
Воздушный натиск уже тогда, в 1991-м, вёлся с помощью МРАУ — массированных ракетно-авиационных ударов. То есть велось умелое комбинирование действий крылатых ракет, дронов (создание ложных целей и постановка помех для ПВО Ирака), пилотируемой авиации с эшелонами прорыва ПВО (противорадиолокационные ракеты и управляемые бомбы) и ударными эшелонами. При этом зенитчики Ирака ставились в безвыходное положение: если не включить локаторы и зенитно-ракетные комплексы (ЗРК), то крылатые ракеты поразят цели. А если ЗРК и радары включаются, то они попадают под удар пилотируемой авиации. Мне скажут, что тогда ещё не было ударных дронов. Как бы не так! Уже тогда для этого применялись дроны-БПЛА.
Напомню, что первыми подавили сильную ПВО Сирии (советско-русского образца) израильтяне: в 1982 году в долине Бекаа именно с помощью беспилотников, сочетания разведчиков самолётного типа и телеуправляемых ракет. Сей опыт использовался во время воздушной наступательной кампании против Ирака в 1991-м, когда дроны шли после волны крылатых «томагавков», создавая иллюзию атакующих самолётов и ставя помехи, вынуждая зенитчиков Ирака открывать огонь и обнаруживать позиции своих ЗРК. Каковые затем истреблялись пилотируемой авиацией. Она била издали — противорадарными ракетами HARM (США) и ALARM (Великобритания). Ракетами «воздух — земля» и планирующими бомбами. С тех пор в формулу ВНА (воздушной наступательной операции) ввели ещё и ударные дроны (война за Карабах 2020 г.), но в принципе стратегия завоевания полного воздушного господства не изменилась. Благодаря небесному натиску войска противника лишаются тыла, теряют боеспособность, им выбивают с воздуха танки и артиллерию, а затем атакующая сторона переходит к глубокой сухопутной наступательной операции. Прорывает «размягчённую» оборону врага, встречая очаги сопротивления, вызывает поддержку авиации, а та громит оные очаги с воздуха. Даже если бы у войск Ирака были тысячи fpv-дронов в 1991 году (как у ВСУ ныне), то и это не спасло бы их от разгрома с помощью наземно-воздушной операции по американским лекалам, каковая концепция есть развитие русско-советской глубокой операции Триандафиллова образца начала 1930-х. Или немецкого блицкрига.
Именно подобную войну автор сих строк и предполагал накануне 24 февраля 2022 года. А вот почему СВО повели совершенно не так, будто бы и не имелось передового военного опыта ХХ века и начала нынешнего — об этом Юрий Балуевский умалчивает. Фактически возводя недостатки нынешних ВС РФ в ранг законов современных войн. В самом деле, из-за чего ВС РФ не провели систематическую воздушную наступательную кампанию в начале, не подавили ПВО бандеровцев?
Но мы поступим иначе и продолжим осмысление СВО. Именно ради того, чтобы избежать попадания в опасное положение. Понимая, что впереди нас могут ждать новые войны.
Не видя очевидного
Генерал Балуевский идёт против реальности, говоря, будто ПВО оказалось сильнее авиации. Наоборот, весь опыт войн, начиная с появления зенитных управляемых ракет, буквально вопиет о том, что ВВС сильнее противовоздушной обороны. Особенно такой, как у ВСУ, вынужденной воевать только ракетными и пушечными системами с земли, не имея ещё и истребителей ПВО в воздухе. Израильтяне успешно смели ПВО Египта и Сирии в войнах 1967 и 1973 годов (хотя и потеряли много самолётов), подавили сирийских зенитчиков и в 1982-м. Американцы во время войны во Вьетнаме в 1964–1975 годы сперва несли огромные потери своей авиации от наших ЗРК С-75 и С-125. Но в 1972-м смогли провести двухэтапную операцию «Лайнбэкер», в финале подавив ПВО Северного Вьетнама и разгромив как порт Хайфон (поступление военной помощи Вьетнаму от СССР и КНР), так и транспортные артерии для переброски грузов и подкреплений партизанам Вьетконга на Юге (поток удалось тогда сократить на 70%).
Авиация нашего врага успешно прорвала ракетную ПВО Ливии в 1986-м. Потом успешно расправилась с противовоздушной обороной Ирака в 1991 и 2003 годах, Югославии — в 1999-м.
Может, дело всё-таки в том, что наши ВВС-ВКС просто попали в системный кризис после развала 1990-х? После сердюковских «реформ», когда сами Военно-воздушные силы как единое целое перестали существовать. Их на время разделили не на полки-дивизии-армии, а на «авиабазы». Во время министерского срока С. Шойгу вроде сие отменили и даже переименовали ВВС в ВКС, но на деле… Наши лётчики не имеют опыта даже больших учений по прорыву и подавлению ПВО противника. Наша авиация располагает слишком малым числом летающих радаров. У нас это устаревшие А-50, тогда как у противника — самолёты уже с неподвижной фазированной решёткой, надфюзеляжным «гребнем», способные видеть не только воздушные, но и наземные, и морские цели (описываю шведские самолёты-радары Saab 340 AEW&C, передаваемые ВСУ). У нас не оказалось мощных самолётов постановки электромагнитных помех, как у янки.
То, что и через два с половиной года войны у противника действуют мосты через Днепр, морские и речные гавани, узловые железнодорожные станции, и есть причина нашего опасного увязания в кровавой позиционке. То, что у бандеровцев продолжают работать известные бункеры, администрация президента и Верховная рада, все военные штабы в Киеве, все министерства, Нацбанк и системообразующие банки, узлы интернета, центры связи, студии средств массовой коммуникации, комплексы зданий/бункеров СБУ и ГУР, МО и МВД, и есть причина наших потерь, опасного затягивания войны.
Наши Вооружённые силы с 1945 года (с разгрома вермахта и Квантунской армии) имели лишь незначительный опыт сражений с современной регулярной армией. Не считаю столкновение с грузинской армией в 2008-м. В основном-то мы бились до 2022-го с иррегулярными отрядами инсургентов, не обладающих ни ВВС, ни сильной ПВО, ни флотами, ни дальнобойными ракетами, ни мощной артиллерией. То с афганскими душманами, то с дудаевскими бандитами, то с сирийскими «бармалеями». Но, ёлки-палки, почему не изучался системно опыт войн, начиная со Второй мировой и до 2020 года? Почему наш генералитет прозевал развитие дронницы, хотя частные разработчики предлагали МО РФ свои разнообразные системы БПЛА аж с 2003 года? Почему мы так отстали в средствах связи, разведки и целеуказания в режиме реального времени? В технике контрбатарейной борьбы и в дальнобойных пушках да реактивных системах залпового огня?
Не вижу у генерала Балуевского и Сергея Ищенко даже намёка на конструктивный анализ. Зато наблюдаю стремление возвести в абсолют тактику кровопролитных (идти сквозь тучи атакующих дронов ВСУ) пехотных штурмов. При поддержке танков, превращённых в неуклюжие «царь-мангалы», в подобия примитивных тихоходных танков Франции образца 1917 года — «шнейдеров» и «сен-шамонов». Те тоже были тихоходными, скорее представляя собой недальноходные штурмовые орудия для прорыва укреплённых полос обороны немцев. Лишённые возможности развивать успех и уходить в рейды по ближним тылам противника в роли «бронекавалерии». Деградация до уровня Первой мировой возводится в канон? Нет уж, увольте.
Что делать?
По итогам кампании на Украине (а она, возможно, идёт к заморозке с перспективой второго круга войны через энный отрезок времени) нам нужна напряжённая мозговая работа. На одну тему: как снова не допустить позиционной бойни и избежать тупика «взаимного перемалывания»? Как опять воевать быстро, малокровно и победоносно?
Моё предложение: нужны «фабрики мысли» с участием не только нынешнего генералитета и официальной военной науки, но и командиров добровольческих частей, гражданских техно-волонтёров (создающих сегодня передовые системы поля боя без участия государства), писателей-фантастов и футурологов. Возможно, один из таких «мыслительных танков» может действовать в стенах Академии Генштаба. А вот иные я бы вывел из-под генералов, ограждая от давления косного начальства. Нужно не только осмыслить опыт нынешней войны, но и вообразить себе сражения ближайшего будущего. Да и не только ближайшего. Тут обычная армейская косность и бюрократическая ограниченность недопустимы.
Прекрасно знаю, что есть и очень умные генералы. Бывший начальник Управления вооружений МО (1994–2000), генерал Анатолий Ситнов рассказывал мне о замысле 1990-х. Итак, СССР больше нет, воевать ценою больших потерь мы больше не можем. Значит, строим армию с сильным РУКами — разведывательно-ударными комплексами. Войска наши наступают, имея в небе спутники разведки и стратосферные самолёты-разведчики «Мясищев-55». Узлы сопротивления врага и важнейшие его цели вскрываются издали и поражаются ракетами «Искандер», дальнобойными системами залпового огня. А танки и мотострелки развивают успех. Отличное видение будущего! Особенно если дополнить картину стаями разведывательных и ударных БПЛА разных рангов, авиацией, тяжёлой самоходной артиллерией. И это куда более адекватная картина грядущей русской армии, нежели «пехотно-мангальный» вариант. Подобных офицеров-новаторов нужно искать и всячески привлекать к мозговым штурмам, к определению программ нужных вооружений. Как и тылового обеспечения.
Время не ждёт…
