Стариков: Добрый вечер, дорогие друзья. Николай Стариков в московской студии «Радио Комсомольская правда» и мой постоянный соведущий Владимир Ворсобин где-то на просторах нашей Родины. Здравствуйте, Владимир.
Ворсобин: Здравствуйте, Николай.
Стариков: Я уверен, что это никак не помешает нам обсудить сегодня наши насущные внутренние и внешние проблемы. Давайте начнем с проблем внешних. Собственно говоря, сейчас на Ближнем Востоке мы наблюдаем МХАТовскую паузу Ирана. Уже несколько дней подряд идут газетные публикации, которые, с одной стороны, похожи на подстрекательство, с другой, на нелепые утечки. «Вот сейчас Иран нанесет удар по Израилю в течение 24 часов», — вновь такая публикация, только раздвигается временной промежуток. И ничего, собственно говоря, не происходит. Поэтому, Владимир, я предлагаю сейчас нам с вами в таком порядке – я изложу свою версию событий. Ну и, собственно говоря, попрошу вас, как обычно, высказать критическую точку зрения. Дорогие друзья, когда мы с вами видим то, что наблюдаем на Ближнем Востоке, еще раз хочется подчеркнуть, почему это для нас играет большую роль. Совершенно очевидно, что за Израилем, с одной стороны, стоят Соединенные Штаты Америки, с другой стороны, мы не далее, чем вчера наблюдали визит секретаря Совбеза России Сергея Шойгу в Тегеран. То есть, за спиной Ирана начинают проступать контуры великой и могучей Российской Федерации. Это значит, что возможное развитие событий на Ближнем Востоке для нас вовсе не безразлично. Я просто одну из контурных линий, которые напрашиваются в этой ситуации, обозначу. Смотрите, Соединенные Штаты Америки, Евросоюз, в основном Соединенные Штаты Америки снабжают вооружениями киевский режим. Если начинается второй военный конфликт и он разрастается, то перед американцами встает вариант, кому отправлять военную амуницию. С другой стороны, существует определенное военное сотрудничество между Ираном и Россией. И об этом говорят опять-таки всевозможные газетные утечки, посвященные вчерашнему визиту Сергея Шойгу в Тегеран, где речь идет о том, что Иран просил поставки определенных систем противовоздушной обороны. Это значит, что будет конфликт, какого он будет размера, это может оказать прямое воздействие на то, что будет происходить на линии соприкосновения в зоне специальной военной операции. Отталкиваюсь от того, что мы, дорогие друзья, живем с вами в совершенно странной ситуации. Вот смотрите, вчера есть информация о том, что Иран через Венгрию предупредил Израиль, что он будет Израиль атаковать. Это напоминает «хочу на вы идти», которую когда-то Святослав Игоревич, один из древнерусских князей, озвучивал, только на новый лад. Иран сообщает через Венгрию Израилю, что он принял решение атаковать Израиль. Несколько месяцев назад мы наблюдали примерно похожую ситуацию, когда Ирану было необходимо ответить за удар израильской авиации по дипмиссии Ирана в столице Сирии, и тоже была такая долгая барабанная дробь буквально в пару суток, когда Иран все время говорил сейчас-сейчас. Здесь мы наблюдаем гораздо большую МХАТовскую паузу. Думаю, что она закончится все-таки определенным ударом, который позволит сохранить лицо, но при этом, как и в прошлый раз не развязать крупномасштабную войну. В войне заинтересован Нетаньяху, Иран не заинтересован в большой войне. Соединенные Штаты не заинтересованы в большой войне. Я имею в виду нынешнюю администрацию. Таким образом, Нетаньяху — главный источник нестабильности и военной опасности на Ближнем Востоке. Иран сделает все, чтобы большой войны не было. Нетаньяху будет делать все, чтобы втянуть Соединенные Штаты в этот военный конфликт.
Ворсобин: Ну что ж, у вас такой законченный образ израильской военщины, агрессивный. И образ миролюбивого Ирана. Ну, в принципе, я с вами соглашусь, что, наверное, это так, только вы поймите, точнее не вы, а наши слушатели должны понимать, что такое этот восточный мир, ближневосточный мир. Там очень важно быть сильным. Это очень важно. Особенно сейчас это большая проблема для Ирана, потому что его сателлиты, его прокси сейчас смотрят на Иран, его силу. Именно каким образом сейчас ответит Иран. Если он повторит тот удар, который он сделал в прошлый раз, когда было обострение с Израилем, но я не уверен, что это будет очень хороший ход со стороны Тегерана, потому что это вовсе не миролюбие будет, а демонстрация слабости. Хотя я соглашусь с вами, Ирану война не нужна. Он не такой сейчас сильный экономически, он не тянет войну с Израилем, если, конечно, не применит ядерное оружие, которое у него вроде бы уже появилось. Но это уже совсем такие страшные сценарии. Здесь очень важно то, что Москва действительно очень интересно подключилась к этой истории, потому что сейчас все, и Венгрия, и Москва, они сейчас пользуются вот этой слабостью Тегерана, который пытается разыграть такую сцену: «ой, держите меня семеро». Сейчас идет психологическое давление на мир, что я сейчас что-то применю. Это очень удобно для Москвы. Она сейчас демонстрирует свое влияние на Тегеран. Она его вот этими контролируемыми утечками показывает. Так известно, что Шойгу предлагал Ирану…
Стариков: Иран опроверг это сегодня. Он сказал, что это вообще не соответствует действительности, вот эта информация.
Ворсобин: Да, это, конечно же, никто не подтвердит. Это такие утечки, которые позволяют себе все стороны. Но чем больше идет пауза, чем больше идут эти утечки, тем больше вероятность того, что ничего действительно серьезного такого жестокого не произойдет. Тем более надо заметить, что никакого ракетного удара по Тегерану не было. Это был разминированный дом, а причем сейчас идет в Тегеране большое расследование, кто его заминировал, почему в спецслужбе, возможно, был агент, агенты даже.
Стариков: Владимир, можно один вопрос вам задать, потому что вы сейчас коснулись очень важной темы. В нашей с вами программе сколько версий можно озвучивать? Есть у нас лимит версии? Нет? Тогда я им с удовольствием сейчас озвучу вторую версию. Но вы сейчас очень важный аргумент привели. Дело в том, что когда мы обсуждаем об ударе Ирана по Израилю за убийство одного из лидеров ХАМАС, то Израиль ведь не признался в этом. То есть, Израиль брал на себя вину до сих пор, в принципе, во всех происшествиях, ликвидациях, обстрелах, которые были, здесь он не взял на себя ответственность, не комментирует никак. О чем это говорит? Израиль, на мой взгляд, очень хочет выставить Иран агрессором, потому что, так сказать, вот такого формального подхода к делу неизвестно, кто взорвал стену в одном из зданий, хотя все догадываются.
Ворсобин: Израиль не будет прятаться под такими фальшивыми доводами, что это не он. Он даже рассматривает упреждающий удар по Ирану.
Стариков: Вот это очень интересно. Вот смотрите, сейчас, Владимир, вы с двух сторон подошли как раз ко второй версии, которую я хотел бы вашему вниманию, дорогие друзья, предъявить. Итак, а что, если Иран будет сейчас вести себя следующим образом: он делает заявление через Венгрию о том, что мы вас атакуем. Американские газеты то ли сами выдумывают, то ли тоже получают откуда информацию о том, что Иран что-то будет делать. Идет время, а Иран не делает ничего. До этого он сделал заявление, что мы сами выберем место и время, то есть оставил себе совершенно свободные руки. Проходит день, два, три, четыре, пять, шесть. В Израиле начинается такая, прямо скажем, нервная атмосфера, может не паника, но очень неуютно. И в этот момент раздаются голоса, там достаточно такого политика среднего звена, который говорит, слушайте, а чего мы сидим ждем? Давайте мы, Израиль, нанесем удар по Ирану. Уже такая информация была, и все это упаковывается в некий упреждающий удар. Хотя, честно говоря, мне как человеку, знающему историю Второй мировой войны, эти разговоры об упреждающем ударе очень напоминают аргументацию, которую Адольф Гитлер использовал во время своего злодейского нападения на Советский Союз. То есть Иран не атакует Израиль и таким образом уходит от попыток Израиля выставить Иран агрессором. Вот может ли быть такая ситуация с вашей точки зрения? У нас минута.
Ворсобин: Я хочу повторить аргумент, который бьет ваш аргумент. Это, конечно, все работает на мировую общественность. Но большинство, большая часть общественности против Израиля, потому что они осуждают его жестокость. Но то, что миролюбие Ирана очень плохо повлияет на его союзников и снова слабость Ирана, это будет все равно интерпретировано как слабость. А сейчас Иран и так в тяжелом состоянии находится, потому что идет уже война, надвигается в Ливане. Ирану надо проявить жесткость и показать, что он лидер в регионе. А это значит война. Жесткая война с Израилем, которую, опять-таки, Иран не хочет.
Стариков: Нам, дорогие друзья, необходимо ненадолго прерваться, и мы продолжим обсуждение уже других внутренних проблем, закруглив эту тему.
Стариков: Мы продолжаем нашу программу. Буквально минутки, наверное, не хватило для того, чтобы закруглить предыдущую тему. Владимир, подведу определенный итог. Вы совершенно справедливо говорите о том, что на Ближнем Востоке надо быть сильным, но вообще-то везде лучше быть сильным, но на Ближнем Востоке, наверное, особенно важно быть сильным. Но дело в том, что ваш тезис о том, что союзники Ирана могут как-то замандражировать, как-то почувствовать неловкость ситуации, если Иран будет дальше тянуть МХАТовскую паузу. Мне кажется, оснований для этого нет, просто потому что у них нет выбора. Вы согласны, и вы это сказали, что вот-вот начнется война в Ливане, по сути, она уже началась. Хамас полностью находится в войне, убит один из лидеров Хамаса, и в этот момент позиции Ирана все равно должна быть для Хамаса принципиально важной. Что бы там Иран делал или не делал.
Ворсобин: То есть я же не говорю о паузе. Пауза хорошая. Она очень такая нервная. И действительно, если у них на это расчет и они ведут к чему-то. Но к чему? Если это будет «пшик», то есть все же ждут, что сделает Иран. А если будет «пшик», то в этом случае, конечно, репутация.
Стариков: Ну, грубо говоря, повесили на сцену ружьё, спектакль идёт, пьеса идёт.
Ворсобин: Даже Хамас и Ливан могут вообще интерпретировать это как трусость. Потому что первый раз это как бы можно сказать какая-то тактика и так далее. Когда это произойдет второй раз, «пшик» случится вместо ответа, то это уже будет серьезно. То есть они уже будут подумывать, а придет ли помощь от великого Ирана в случае чего. В этом случае они будут действовать тоже очень осторожно, а это на руку Израилю.
Стариков: Ну хорошо, давайте мы на этом поставим многоточие, следим за развитием событий. А мы с вами переходим ко второй теме. Мигрантов из Таджикистана, которые хотят работать в России, обяжут учить русский язык. В Таджикистане планируют организовать курсы по изучению русского языка для трудовых мигрантов. Об этом сообщается на сайте Министерства труда, миграции и занятости Таджикистана. Договоренность об этом была достигнута на переговорах между представителями нашей страны и Таджикистана. В рамках выполнения протокола по результатам переговоров планируют создание медицинского учреждения Российской Федерации в Таджикистане. Организация курсов по изучению языка, а также тестирование по языку и истории, основам права. Ну, вот, казалось бы, хорошее дело. Действительно, если человек приезжает работать в Россию, зная русский язык, и его уже как-то обучили не только языку, но и основам права, этому можно только порадоваться. Но я решил, знаете, провести такое исследование в динамике. Просто в интернете набрал вот это основное словосочетание о том, что будут учить русскому языку мигрантов, и, знаете, сразу выпала целая куча новостей. Министерство просвещения Российской Федерации предложило создать дополнительные курсы по русскому языку для детей иностранцев в 2023 году. 22 марта 2023 года МВД предложило стимулировать мигрантов учить русский язык скидкой на НДФЛ. Нынешнее лето 2024 года, здесь уже подключился Анзор Ахмедович Музаев, который является руководителем Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки. Он высказался за ужесточение требования для мигрантов к экзамену по русскому языку. И он же выступал за то, чтобы мигрант, который отправляется работать в Россию, должен заранее обучить своих детей. Итак, мы видим, два года об этом говорят. Я думаю, что, если мы еще глубже копнем, три года, пять, может быть, десять лет. Иными словами, Владимир, новость о том, что надо, чтобы мигранты учили русский язык, эта новость должна быть не недельной давности, а пятнадцатилетней давности, потому что эта вещь совершенно очевидная. И тут еще самое главное — а уверены ли мы, что одно знание русского языка снимет те проблемы, ту напряженность, которая есть от появления у нас большого количества мигрантов?
Ворсобин: Мне кажется, слишком много внимания уделяется знанию мигрантов русского языка. Это важно, конечно. Но мне кажется, это не панацея. И даже обсуждение заменяет более важные проблемы в миграции. Чаще всего раздражение, когда я смотрю истории, связанные с преступлениями мигрантов или конфликтами мигрантов с коренным населением, это происходит с теми мигрантами, которые прекрасно знают русский язык. Именно речи этих мигрантов, там нет такого, что какой-то скандал учинил мигрант, не знающий русского языка. Все они почему-то знают русский язык. Например, последняя новость — киргизское правительство надеется, что новые требования для работы в России не распространятся на ее граждан. В противном случае будет очень сложно обосновать народу смысл участия в Таможенном Союзе. Вице-премьер Киргизии Эдиль Байсалов написал на своей странице в соцсети Х. То есть он говорит, мы же в таможенном союзе находимся. У нас должны быть такие же права и так далее. Мы не мигранты. Это, мол, неправильно, это нарушит наше международное отношение. И в этом смысле киргизов тоже можно понять. Они ведь вошли в Таможенный Союз, чтобы Россия предоставляла какие-то выгодные условия, взаимовыгодные. А сейчас в России такая миграционная обстановка, что дело вообще не в русском языке, который знают мигранты, а в том, что придется принимать решения. Выделять ли некоторые профессии, выделять ли некоторые области занятости для граждан России и отделять их от мигрантов. То есть ввести уже действительно эффективные методы по регулированию миграционной проблемы. Они очень жесткие, они, возможно, нарушат некую идиллию в отношениях с южными соседями, но это как раз тот инструмент, который явно будет эффективен. Но для этого нужна политическая воля.
Стариков: Честно говоря, реакция других стран, входящих в Таможенный Союз, важна, но вторична по отношению к мнению российских граждан. Организовывать жизнь в России должны российские граждане. Если в каком-то регионе власти принимают решение, что в профессии X должны работать только граждане России, я не вижу здесь повода для возмущения уважаемых партнеров, но иностранных граждан. Я думаю, с мнением народа России все равно считаться придется. В конце концов, в Киргизии тоже могут быть приняты какие-то решения, к которым мы отнесемся с пониманием. Я сейчас импровизирую. Например, в одной из областей Киргизии примут решение, что в какой-то сфере могут работать только граждане Киргизии. Мы с пониманием отнесемся к такой новости, не очень сильно будем расстраиваться. Но, знаете, мне кажется, что корень проблемы лежит действительно не в степени владения русского языка. А вот я процитирую то, что вы сказали в первой части нашей программы, которая была посвящена, казалось бы, совершенно иным вопросам. Нужно быть сильным. Нужно быть сильным. Поведение, которое сейчас мы наблюдаем очень часто от приехавших в нашу страну, оно наглое. Оно неуважительно наглое к уголовному кодексу, к культурным традициям. Не у всех. У некоторых, конечно, не у всех. Вот откуда эта наглость взялась? Она взялась от безнаказанности во многом. Поэтому здесь государство должно проявить силу, чтобы между преступлением и наказанием не было никаких иных возможностей. Кто-то повел себя не так, нарушил уголовный кодекс, его из России депортируют, он здесь больше не появится. А если он получил российское гражданство, он будет его лишен. Это же элементарная человеческая логика.
Ворсобин: Николай, то, что что вы говорите, это уже много раз даже в нашей программе проговаривали, естественно. Ну, смотрите, вот у вас Питер — прекрасный город, но сколько у вас разных людей. Валентина Матвиенко заявила буквально сегодня, давайте я процитирую Матвиенко по этому поводу.
Стариков: Давайте, процитируйте.
Ворсобин: Вот она как будто с вами сейчас разговаривает. «Не надо масштабировать отдельные эпизоды. У нас дружба народов. Мы не можем пойти по пути запрещения миграции. Это понятно и очевидно. Мы будем продолжать совершенствовать законодательство во взаимодействии с нашими коллегами из тех стран, которые направляют к нам миграционные потоки».
Стариков: У нас 30 секунд. Почему уха такая получилось? Давайте мы подведем точку после небольшой паузы. Поставим точку в вопросах, что нужно делать в обучении русского языка и двинемся дальше. Дорогие друзья, у нас еще несколько очень и очень интересных тем. Ну, а то, что сказала Валентина Матвиенко, мне кажется, совершенно не противоречит тому, что мы сейчас обсуждали с Владимиром Ворсобиным. Не уходите далеко, мы ненадолго уходим на паузу.
Стариков: Дорогие друзья, мы продолжаем. Опять нам не хватило буквально пары минут с Владимиром, поэтому подытожим то, о чем мы говорили в предыдущей части. Очень хорошо, что мигранты будут изучать русский язык, но разговоры об этом остаются пока разговорами. Это первое. Второе, это выглядит как один из способов улучшить ситуацию, но не решить проблему. Потому что основная проблема, как мы выяснили с Владимиром, что надо быть жесткими с теми, кто нарушает российское законодательство, уголовное право, культурные традиции, не уважает Россию и ее жителей. Они должны, если совершили уголовное преступление, садиться в тюрьму. Об этом должно широко оповещаться, в том числе и в тех центрах по обучению. Да-да-да, надо быть жесткими.
Ворсобин: Вы же говорите, что давайте, чтобы хоть кто-нибудь, хотя бы мигранты исполняли законы российские.
Стариков: Я подразумеваю, что российские граждане знают русский язык и уважают русскую культуру и русские традиции.
Ворсобин: Не надо вводить чрезвычайные меры для того, чтобы мигранты соблюдали российское законодательство. Это подмена решения миграционного вопроса. То есть заставить силовиков работать, а мигрантов заставить подчиняться российским законам. Это не реформа миграционного законодательства.
Стариков: Речь не о реформе, Владимир. Речь идет о том, чтобы выполнялось российское законодательство и об этом знали мигранты, которые к нам собираются ехать. Вот о чем речь. Просто их информировать об этом, что если будет нарушение, то не будет никаких поблажек. И система правоохранительная в России работает как часы в этом смысле.
Ворсобин: Еще раз говорю, вы можете выслать много мигрантов, сейчас идет пик высылки мигрантов за какие-то преступления. Только простите, это по 40 тысяч в последнее время, по 40 тысяч в месяц. Но это, еще раз говорю, капля в море, когда в год приезжает несколько миллионов. Вы припудриваете проблему. Вы показываете скорее то, что эту проблему власти замечают, с ней работают. И вот эти жестокие меры, которые очень нравятся нашему народу, вы озвучиваете.
Стариков: Не жестокие, а жесткие.
Ворсобин: А сейчас идет речь о том, что надо принимать новые законы, которые действительно будут это регулировать. Я, кстати говоря, очень осторожно к этому отношусь, вообще к миграционно-межнациональной теме. Я считаю, что это надо делать, принимать подобные законы, после хорошей небольшой дискуссии среди тех, кто вообще знает, что это такое.
Стариков: Вы уходите в сторону. Мы сейчас о законах не говорили. Мы говорили всего лишь об открытии центров изучения русского языка в Таджикистане. Для этого законы в России принимать не нужно. Для этого законы примут в Таджикистане. Но я предлагаю двигаться дальше, потому что дальше будет один из ваших любимых вопросов.
Ворсобин: Это хорошая история, но, еще раз говорю, это никак не решит ту проблему, которую мы с вами обозначили.
Стариков: Итак, YouTube в последние дни начал плохо работать. Я, честно говоря, YouTube не пользуюсь. Во-первых, у меня просто нет времени для того, чтобы там что-то смотреть. Во-вторых, это во многом моя принципиальная позиция после того, как YouTube уничтожил мой канал с 535 тысячами подписчиков. Кстати, канал «Комсомольская правда» тоже неоднократно уничтожался. Но речь сейчас не о той цензуре, которую мы наблюдаем. Речь о том, что YouTube начал замедляться, и сейчас наши уважаемые коллеги из службы новостей тут же прочитали следствие этого — скачивание приложения «ВК Видео» увеличилась в пять раз, приложение самым популярным приложением в нашей стране. Я вижу здесь следствие и причину, и готов был бы изложить свою точку зрения, что происходит. Российская власть вокруг YouTube ходит уже много-много-много времени. И дело в том, что с одной стороны очевидно, что YouTube превратился в оголтелое средство пропаганды. С другой стороны, там очень много просто нейтральных материалов и такая огромная библиотека. А с другой стороны, компания Google начала осуществлять вот эту вот самую цензуру. Просто закрывает каналы. Что делать в этой ситуации? С одной стороны, запретить, но люди там же, собственно говоря, получают и много обычной, хорошей информации, ничего с этим не делать тоже нельзя. И мне кажется, был выбран вот такой вот вариант. Он отталкивается от тех реалий, которые создала сама компания Google и YouTube. Они заявили, что не уходят из России, прекратили обновлять оборудование, прекратили заниматься тем, чем нужно заниматься в ежедневном режиме. Поэтому оборудование у них ухудшилось, устарело. Но самый главный вопрос, когда мы обсуждаем переход с YouTube на Rutube или ВК, мне это напоминает российское авиастроение. Вот до тех пор, пока не клюнул жареный петух, когда наши бывшие партнеры не постарались оставить нас без запчастей к самолетам, которые они до этого нам продавали, такого активного развития нашего авиастроения мы не видели. То есть были проекты, которые шли достаточно долго, сроки продлевались, а потом оказалась ситуация, когда нужно быстро восполнять и делать. Мне кажется, что сейчас замедление YouTube – это мягкое принуждение к переходу на другие, уже неконтролируемые Западом видеоплатформы. И до тех пор, пока значительная масса зрителей не перейдет вкладывать туда деньги очень проблематично и, если хотите, жалко, что ли. Потому что вы не можете строить самолеты, если у вас их не покупает авиакомпания. Вы не можете построить еще один YouTube, если там зрителей на порядке меньше, чем в том YouTube, который сегодня работает. Поэтому процесс, как говорил один из наших политических деятелей, процесс пошел. Вот мне кажется, что к этому замедлению надо относиться именно вот таким образом. Оно основано на реальных проблемах, которые создал сам Google, но теперь Google получит из этого еще большие проблемы, а мы с вами получим переход аудитории на новые площадки, то есть такое импортозамещение, как произошло когда-то в продуктах. Ну, по крайней мере, я здесь оптимист.
Ворсобин: Какие у вас мечты? Николай, у вас сейчас отказывает ваш инстинкт политика, потому что вы сейчас говорите вещи, которые не нравятся 85% населения. 85% против замедления YouTubе. А вы, как политик, должны это понимать. Второе, тезис, что оборудование Google не обновляет и поэтому идет замедление, и тут, значит, Москва ни при чем, не совпадает даже с комментариями самих провайдеров, которые уже вывешивают для своих абонентов объявления, что, дескать, ничего не можем сделать, трафик регулируется государством и так далее. То есть понятно, что замедляют, в общем-то, не оборудование, замедляют власти. По поводу того, что сейчас все, конечно, побегут в Rutube, побегут в Вконтакте и так далее. Сейчас по скачиванию действительно идет рост у Rutube и так далее. Да, да, но вы не замечаете, что еще больше раз скачивают VPN. И, кстати, сегодня депутат Госдумы от КПРФ публично выступил против замедления работы. Вот депутат Госдумы выступил, Вячеслав Мархаев. Он заявил, для чего они собираются раздражать миллионы сограждан, использующих YouTubе для развлекательных и познавательных целей. Вместо здоровой и аргументированной полемики и противостояния партии власти используют страусиный метод, погружая голову в песок, надеяться избавиться от назойливых антироссийских каналов в сети интернет. При этом мало кто думает, какую долю позитивного пророссийского и патриотического электората отрезает от себя власть затрудняя работу YouTubе не только в стране. В отличие от них, те, кто заходят на него за политическим контентом, всегда найдут способ обойти блокировку. От себя добавлю, что власть делает очень рискованный шаг. Раньше, пользуясь аполитичностью населения, в принципе, власть могла делать что угодно. И с оппозицией, и с информационным пространством. Никого это не волновало. У нас народ смотрит только геополитику, если кто-то там болеет за Трампа, там и так далее. А теперь, когда люди просто лишают их любимых сериалов, любимых фильмов, любимых там котиков и прочего, что касается обыкновенных людей…
Стариков: Владимир, у нас минута осталась. Я думаю, в этом вопросе нет идеального решения. Поэтому то решение, которое сейчас реализовывается, оно отталкивается от реалий. Мы с вами сейчас ненадолго прервемся, чтобы вернуться. Не уходите далеко.
Стариков: Дорогие друзья, наша программа «По сути дела» подошла к последней финальной части. И хочу сказать, что давно у нас не было такой программы с Владимиром Ворсобиным, которая была соединена некой невидимой нитью. Мне кажется, эта невидимая нить проходит через всю нашу программу. Поясню, что я хочу. Очень поэтично, но на самом деле очень прагматично. Вы сказали, что многим не нравится замедление YouTubе. Конечно, не нравится. Если человек привык что-то смотреть, ему не нравится, когда это что-то работает плохо. Но вот мы с вами видим специальную военную операцию. Мы видим, сегодня противник атакует Курскую область. При этом компания Google нарочито не соблюдает российское законодательство. Она заявила, что она не будет это делать, что она уходит. Вопрос, можно ли допустить, чтобы огромный, мощный самый популярный на момент начала специальной военной операции в нашей стране видеохостинг публично мог бы не исполнять российские законы в ходе специальной военной операции? Конечно же нет, это невозможно и поэтому в данном случае принимается определенное решение, и оно достаточно мягко воплощается. Наша четвертая тема, которую мы с вами отобрали для сегодняшней программы, она очень логично продолжает то, что мы сейчас обсуждали с вами в отношении YouTubе. Я буквально небольшую такую вводную часть скажу и дальше передам вам слово. Вот вы зачитали выступление депутата, я не помню даже его фамилию. Оно, как раз, на мой взгляд, вызвано не тем, что он искренне думает по поводу YouTubе, а по поводу того, что ему хотелось, чтобы его услышали в период, когда новостей из парламента нет, потому что парламент ушел на каникулы. Вот здесь у нас другой депутат, Виталий Милонов. Я с ним знаком. Виталий Милонов остро раскритиковал сообщение о начале очередного периода ретроградного движения Меркурия и предложил вести уголовную ответственность против тех, кто делает астрологические прогнозы и прогнозы другого рода. Более того, высказал мнение, что астрологами может руководить кто-то из рубежа, поскольку это выгодно, так как позволяет манипулировать сознанием людей. Нужно отделять одно от другого. И когда мы говорим о том, что в ситуации, когда по Курской области Российской Федерации стреляют и туда банды ВСУшников пытаются ворваться, мы должны понимать, что, например, высылка шпионов-диверсантов, которая произошла, обмен их на наши разведчики, арест поджигателей, железнодорожных релейных шкафов – это все необходимо делать. У гражданина Российской Федерации не должно быть ощущения, что мы вступили в полосу сплошных запретов, когда запрещается все. Астрология — не наука. Хотя, может, кто-то со мной не согласится. Но люди хотели знать будущее всегда. На этом, собственно говоря, цыганки ручку предлагали посмотреть и так далее, и тому подобное. Нельзя запретить человеческое естество. Нельзя запрещать все сразу и оптом, и в розницу. Там, где необходим запрет, необходим. Вот ты нарушил закон, приехал в Россию, счастье тебе, тебя депортируют отсюда за нарушение, это запрет. А вот с астрологами, я не знаю, может быть как-то в рамках «ВК видео» или других российских площадок, как-то их там лицензировать через МВД, оно уж разберется, кто астролог, а кто жулик, кто мошенник. Не должно быть ощущения, что власть все запрещает. Вот это, мне кажется, самое нехорошее ощущение, которое может состояться у нашего гражданина. И поэтому я знаком с Виталием Милоновым, отношусь к нему с уважением, но здесь я с ним категорически не согласен.
Ворсобин: Николай, вы не даете мне сказать…
Стариков: Как это не даю? Пожалуйста.
Ворсобин: Ну вот, теперь я буду наслаждаться свободой. Николай, я все понимаю, но у нас страна, где народ главный. Демократии у нас еще пока нет. Поставьте по поводу YouTubе голосование людей. Кто как проголосует? Все люди смотрят новости, они знают то, что вы говорите. Я уверен, большинство проголосует, чтобы YouTubе остался. Будете учитывать мнение народа?
Стариков: Это смотря как вы вопросы формулируете. Если вы дадите альтернативу, итоги голосования будут другие.
Ворсобин: У нас есть прекрасная культура выборов и формировки разнообразных вопросов. В этом смысле можно, конечно, манипулировать. Но если уж по-честному, то люди хотят, чтобы YouTubе остался. Давайте будем честны перед самим собой. Это первое. По поводу лягушки, которая варится постепенно. Я про запрет. Да, действительно, сразу запрещать нельзя. Надо запрещать потихонечку, постепенно. Мы как лягушкам привыкаем к тому, что есть. А по поводу Милонова, он сказал очень интересную вещь. Я тоже сначала отмахнулся от этой истории как очередном пиаре нашего депутата, я тоже его знаю, он, мне кажется, очень недооцененный прекрасный политик, но здесь он произнес такое слово, такую фразу, он выступил против мракобесия. Он даже обиделся за наших ученых, за нашу большую культуру посвящения, пожалуйста, какие-то гадалки, какие-то гороскопы, давайте их, дескать, запретим. Я не хочу ничего запрещать, я просто предлагаю в Государственной Думе создать комиссию по лженауке.
Стариков: Вы осторожнее с формулировками. Комиссия по лженауке? Нет. Комиссия по разоблачению лженауки.
Ворсобин: Не перебивайтесь, пожалуйста. Я почему говорил по поводу лженауки, потому что хорошо бы к ней подключить комиссию российской академии наук по борьбе с лженаукой, которая существует, которая очень непопулярна среди властей. Почему она сейчас находится в опале? Прежде, чем браться за гороскопы давайте посмотрим, сколько в аптеках продается псевдолекарств. То есть те лекарства, которые не подтверждены испытаниями, их 30-40%. Очень много у нас в жизни, в стране, там, где вот эта комиссия по борьбе с мракобесием может пройтись. Я более того скажу, все законы должны проходить через эту комиссию. Поэтому идея Милонова симпатична, но пусть гороскопы останутся на последнем месте, когда мракобесие будет полностью побеждено в России.
Стариков: Подождите, Владимир, идея Милонова – давать уголовный срок за астрологию и прогнозы – вот эта идея вам симпатична?
Ворсобин: Нет, мне симпатично то, что он заявил к тому же, что надо уважать историю России. И то, что у нас так падает образовательный уровень, когда люди верят всяким шарлатанам, астрологам и колдунам — это действительно тревожный звонок. Тут уже и религия смешивается, бывают секты, даже в православии есть секты.
Стариков: Православный человек никогда не пойдет к гадалке. Это совершенно разные вещи. Нужно разоблачать информационными методами, но не нужно из этого делать запреты.
Ворсобин: Везде есть секты, вы помните, у нас в Сибири какие-то странные люди захватывали монастыри. Вообще говоря, в образовании нужно поменьше религий. Я вот к этому хочу сказать. Все-таки надо учить детей достаточно критически относиться к действительности, к реальности. Если уж они пришли к религии, так пришли в сознательном возрасте, когда они уже пришли к этому по уму. Можно сейчас говорить вещи, конечно, отстраненные от всех, но я не в восторге от уровня образования нашего. И мне очень стыдно, что до сих пор в 21 веке возникают темы, по которым депутат высказывается в борьбе с колдунами…
Стариков: Хорошо. Владимир, спасибо за вашу точку зрения. Надо подвести небольшой итог. Я считаю, что изучение Библии, Корана никому точно не навредит, и чем раньше это будет, тем лучше это будет. Но мы сегодня с вами говорили о другом, и через неделю вновь вернёмся в эту студию. До свидания.
