6 августа 2024 года ВСУ (НАТО) вторглись в Курскую область. Согласно официальным сообщениям Минобороны России, в операции задействованы подразделения 22, 41, 115 механизированных, 80-й и 82-й десантно-штурмовых бригад ВСУ. Оценочно — до 15 тысяч человек со всеми эшелонами и резервами.
По состоянию на 13 августа продвижение противника вглубь российской территории в основном остановлено. При этом наступательный порыв вторгшихся войск отнюдь не иссяк. Как сообщил 12 августа 2024 года и.о. губернатора Курской области А. Смирнов, 28 (!) населенных пунктов области находятся под контролем ВСУ, проникновение противника в глубину — на 12 км, в ширину — на 40 км. По зарубежным СМИ гуляет цифра вдвое больше, до одной тысячи квадратных км. Так или иначе, речь о территории размера сектора Газа.
На CNN и BBC в каждом новостном выпуске показываются кадры разгромленной российской (предположительно) военной колонны, мчащаяся военная техника с белыми опознавательными треугольниками по хорошим шоссейным дорогам Курской области, а также как украинские солдаты срывают и топчут российские флаги, водружают желто-синие, поглядывают по-хозяйски вокруг. Российские федеральные каналы, сообщая официальные данные о ситуации и принимаемых решениях, акцентируют пораженные цели, меньше — гуманитарные проблемы. Последние тем временем быстро нарастают. В блогосфере царит перегрев: картина происходящего пишется размашистыми эмоциями, зачастую без оглядки на факты, которые, и в самом деле, во многом скрыты «туманом войны».
В целом, вторжение подтверждает ранее сделанные выводы о реализации сценария «Нового Немыслимого» (подробнее см. комментарий от 8 ноября 2023 года). «Новое Немыслимое» в виде вторжения в Курскую область означает, что НАТО силами ВСУ и наемников пересекло очередную «красную линию» и проводит наземную войсковую операцию на международно признанной территории Российской Федерации. С данного момента де факто вся граница России с Украиной стала фронтом, каковым она как бы вся еще де юре не была. Хотя беспилотники бьют едва ли не ежедневно по двум десяткам регионов России, хотя диверсантов излавливают почти по всем краям и весям России, все-таки наземное вторжение регулярных войск в Курскую область — это нечто новое, переход противостояния России и НАТО через ВСУ на новый уровень.
У вторжения, как минимум, четыре мотивировки, одна — главная, остальные сопутствующие. Но в зависимости от хода операции приоритеты между ними могут поменяться.
Во-первых, на допросах захваченные в плен украинские военные показали, что главная цель данной операции — захват Курской АЭС. Это дерзкое намерение. Но независимо от вожделенного для Киева успеха или неизбежного, с точки зрения России, провала, ценность имеет декларация этой дерзости сама по себе. Киев нагло идет на ядерный шантаж. Не случайно был параллельно нанесен болезненный новый удар по Запорожской АЭС. Ранее били и не без ущерба по базе стратегических бомбардировщиков в Энгельсе, по объектам СПРН (вблизи Армавира и Орска). Брянская область привлекает внимание и потому, вероятно, что всего в ста километрах от украинской границы находится арсенал хранения тактических ядерных боеприпасов, известный как «Брянск-18». Даже в пока не скорректированной ядерной стратегии России подобные инциденты очевидно вписываются в категорированные основания для ответного удара, ядерного. Российское руководство дразнят, задирают, провоцируют. Причем и извне, и изнутри. И зная взятые Россией добровольно самоограничения. А провести грань между смирением, терпением и слабостью непросто даже в теории, не говоря о практике и большой политике.
Вторая мотивировка — стремление растянуть дислокацию российских войск. В первую очередь, для НАТО и Киева стратегически важно отвлечь внимание и силы России от Николаевской и Одесской областей. ВСУ также добивается ослабления наступления ВС РФ на Донбассе. Критическим для киевского режима станет взятие российскими войсками Покровска (ранее — Красноармейска) в Донецкой области. Это — важнейший логистический узел, через который идёт главная линия снабжения ВСУ. С потерей Покровска логистика для украинских войск увеличится вдвое, придётся снабжать группировку через Полтаву и Харьков. Взятие Покровска также открывает ворота на Днепропетровск.
Растягиванию российских сил способствовали постоянные удары беспилотниками, ракетами, рейдами ДРГ по трём российским приграничным областям: Белгородской, Брянской и Курской. Особенно досталось Белгородской области. Белгород фактически превратился в прифронтовой город с заклеенными стеклами, убежищами на каждой остановке, атмосферой близости фронта. Обстрелы ВСУ объектов на белгородском направлении также преследовали цель переключить приоритеты России на взятие Харькова (подробнее см. комментарий «На Харьков или на Одессу?» от 28 января 2024 года).
Таким образом, вторжение в Курскую область решает для ВСУ критически важную задачу растягивания российских сил. И в самом деле, к захваченному ВСУ плацдарму в Курской области перебрасываются подразделения ВС РФ с других участков фронта, в частности, с донецкого направления — легендарная бригада «Пятнашка».
Третья мотивация вторжения — вернуть моральный и военно-политический кураж Киеву. Распиаренный образ достигнутой-таки «перемоги» буквально окрыляет противника, вселяет драйв. Неважно, что будет потом. Но в текущем периоде — выжимают все возможное и невозможное для внутреннего и внешнего употребления. Западным кураторам продемонстрировано –Украина — не только «щэ нэ вмэрла», но и дает жару «ватникам». И то ли еще будет, когда в бой введут F-16, укрепят ПВО и перестанут опасаться бить ракетами по любой точке в России, куда они достанут, т.е. все дальше и чаще. Для внутренней аудитории Украины захват 400-1000 кв. км России — это допинг, переключение фокуса общественного мнения, возгонка шапкозакидательных настроений. О том, что на 13 августа потери сил вторжения превысили 2000 военнослужащих, 35 танков, 230 различных бронированных машин, 4 ЗРК и др., естественно, можно не трубить. Как и о том, что когда украинские силы будут уничтожены, пленены или вытеснены, а резервы в Сумской области превращены в ничто, новостную повестку быстро поменяют на новые сюжеты.
Четвертая цель — дискредитация системы государственного управления России. Вспомним, что помимо упований на «вундерваффе» Киев питает, подобно Гитлеру зимой 1945 года, надежды на какие-то «перемены в Москве». Более того, Киев, как и Брюссель, явно убежден в том, что имеется реальный шанс выиграть конфликт либо принудив Москву к «миру», либо дестабилизировав обстановку так, как, например, в 1917 или 1991. Это — сценарий «джокера». А в долгосрочном ракурсе — все эти операции призваны расшатывать российское общество, накачивать в него все больше и больше смуты. В самом деле: осенью 2022 года части ВС РФ ведь отступили в Харьковской области, год назад — «мятеж Пригожина». Несколько недель назад — вал отставок и арестов высших руководителей Минобороны. Последнее, конечно же, воспринимается, с одной стороны, как очищение от коррупции, но с другой стороны порождает недоумения одних и злорадный вой других. Назначение министром обороны А.Р.Белоусова создало ему несомненный «кредит доверия» в обществе. Но действие доверия ограничено во времени, зависит от хода событий, динамики настроений и — от успеха организационной координации. Назначение А. Дюмина для координации региональных силовиков, полномочия начальника Генштаба по управлению войсками, введение правового режима КТО на территории Курской, Брянской и Белгородской областей с 9 августа 2024 года… Это интенсивные и явно чрезвычайные оргмеры. Но разве не отработаны за 2,5 года протоколы действий в подобных ситуациях? Получается, что нет, если Верховный главнокомандующий вводит такую внезапную новацию. И речь идет ведь не только о форматах координации ведомств, подчиненности, принятия решений в военной, экономической, социальной сферах. Речь о том, что приходится действовать по ситуации, которая почему-то не была просчитана? А на земле — тысячи человек, как минимум, нуждаются в эвакуации, крове, питании, а реально — десятки тысяч людей сдвинулись с мест. Минимум две тысячи россиян оказались под оккупацией, стали заложниками. Как там сейчас складываются отношения с новой «властью»?! На земле реально разворачивается настоящая гуманитарная беда, помимо беды военной. А если добавить головотяпство отдельных лиц, недостаточный профессионализм или, не исключено ведь, глупость, халатность или госизмены?
Не могут не возникать и вопросы о внезапности нападения и качестве прогнозирования ситуации. В течение последних месяцев с курского направления был снят второй эшелон обороны, резервы, а силы прикрытия были направлены на другой участок. Информация о сосредоточении сил ВСУ у границы с Курской областью поступала как минимум за две недели до вторжения, сообщалось и накануне об угрозе нападения. Как все это объяснить? Появилась версия о заманивании противника в западню. В конце концов в 1812 году Москву дали сжечь… Словом, есть вопросы. И, безусловно, все что надо, будет, когда надо и кем надо сказано официально.
Внутриполитическое воздействие вторжения, однако, еще сложнее и коварнее.
Вторжение поднимает вновь очень больной вопрос, который восходит к 2014 году. 8 лет жители Донбасса после госпереворота находились под обстрелами и прочим беснованием Киева. Тысячи погибших только детей. Кто и как устанавливает меру жертвоприношения и срок возмездия? Мы не знаем сколько погибло военнослужащих ВС РФ и гражданских лиц во время вторжения ВСУ в Курскую область. Мы можем только догадываться, сколько жертв принесла бы катастрофа на Запорожской или Курской АЭС. Когда, кто и как учитывает риски преждевременной смерти массы граждан России и каким образом эти оценки входят в управленческий процесс и правовое поле?
Противник бьет ракетами, беспилотниками, диверсиями по двум десяткам регионов России. Полное выбивание оккупантов с курской земли может занять не дни и не недели. Оккупация нескольких частей России превращается в что-то уже рутинное и чересчур долгодействующее. Последствия этого факта для внутренней морально-политической атмосферы, не говоря о трагических судьбах многих наших соотечественников, крайне болезненны. Их может отчасти нейтрализовать только явный и недвусмысленный успех российских вооруженных сил. Отчасти — потому, что многое, прежде всего — жизни, «вряд ли воротишь вспять».
