Метод Лакана
Попробуем применить топологию Лакана к американским выборам.
Напомним базовую модель Лакана. Она может быть представлена в виде трех колец Борромео или трех порядков:
1. Реальное,
2. Символическое,
3. Воображаемое.
Реальное – та область, где любая вещь строго тождественна самой себе. Такое абсолютное тождество (А=А) исключает саму возможность быть, то есть пребывать в становлении. Значит, Реальное – это зона чистой смерти, ничто. В ней нет изменений, движения и отношений. Реальное – истинно, как истинно ничто, не имеющее альтернативы.
Символическое – та область, где ни что не равно самому себе, где одно всегда указывает на другое. Это бегство от Реального, мотивированное стремлением избежать смерти и падения в ничто. Именно здесь рождаются содержания, отношения, движения, трансформации, но всегда в режиме сновидений. Символическое – это бессознательное. Смысл символа в том, что он указывает на что-то отличное от самого себя (в сущности, не важно на что именно, главное — не на себя).
Воображаемое – та область, где динамика и кинетика Символического останавливаются, но без того, чтобы вещь умерла, рухнув в Реальное. Воображаемое – это то, что мы ошибочно принимаем за бытие, мир, самих себя, это — природа и общество, культура и политика. Это – всё, и в то же время это – ложь. Каждый элемент Воображаемого, на самом деле, застывший момент Символического. Бодрствование – это форма сна, не осознающего себя самого. Все в Воображаемом отсылает к Символическому, но выдает себя за якобы «Реальное».
Здесь у Лакана прямая отсылка к Фрейду, который считал, что всё содержание бодрствующего сознания предопределено неявной деятельностью подсознания, то есть «работой сновидений».
В Реальном А=А истинно. В Воображаемом А=А – ложно. В Воображаемом всякая вещь не тождественна самой себе, но в отличие от Символического не хочет в этом признаться – ни себе, ни другим.
Реальное – ничто. Символическое – постоянно меняющееся становление. Воображаемое – ложные узлы замершего Символического.
Лакан и политика
Сам Лакан прекрасно осознавал, что модель трех порядков бросает тень сомнения на базовую стратегию реформизма, прогрессизма и революции. Не случайно в юности он был правым и монархистом, близким к Моррасу. А в 60-е он вопреки «новым левым» поддерживал, скорее, статус кво и правление Де Голля. Это не случайность, но вытекает из модели трех колец Борромео.
Революционно настроенные «новые левые» (в интерпретации Лакана) хотели заместить Символическим (сюрреальным, шизофреническим, трансгрессивным) Воображаемое (старые социально-политические структуры, порядок как таковой). Лаканом они воспользовались утилитарно – ироничный фрейдизм помогал обрушивать претензии Воображаемого (Порядка) на основательность и логизм (А=А), тогда как оно являлось, на самом деле, лишь застывшим моментом бреда. Но они упускали из виду то, что как только старое Воображаемое обрушивается или расплавляется под напором критики (политической, эстетической, социальной, эпистемологической и т.д.), на его месте не может утвердиться Символическое. Оно тут же станет новым Воображаемым – столь же тоталитарным, диктаторским и идиотским.
Примеры этому сам Лакан видел повсюду — в частности, в советском большевизме. Большевики начали с призыва к свободе и равенству, и быстро превратились в жесткую партийную иерархию с тоталитарным аппаратом насилия. Впрочем, то же произошло с Кромвелем или с Великой французской революцией. Символическое сохраняет свои свойства, только оставаясь на уровне бессознательного, в стихии сна. Выходя на поверхность, оно тут же превращается в Воображаемое. По сути, в то же самое, хотя и рядящееся в новые формы. Сами эти формы отсылают к Символическому, откуда они и берутся. Но это свойство всех систем Воображаемого – когда-то (пока не застыли) все они были Символическим, живым и изменчивым.
Поэтому сегодняшний революционер – это завтрашний тоталитарист, жестокий чиновник и осуществитель насилия. Реформы (в контексте онтологии трех колец Борромео) не возможны, так как они приведут к тому же самому. Символическое не способно заменить собой Воображаемое никогда и ни при каких условиях.
Так считал Лакан, и этот вывод прямо вытекает из его системы.
Камала Харрис и Символическое
Теперь к выборам в США. Здесь мы видим ожесточенное столкновение «прогрессистов» (Камала Харрис, Демпартия) и «консерваторов» (Трамп и Республиканцы). В лакановском анализе, на первый взгляд, роли распределены очевидно: Камала Харрис воплощает в себе приглашение к трансгрессии, легализации извращений, к освобождению от всех запретов и норм, то есть означает расширение зоны Символического. Программа Демократов – это структура хорошо темперированного бреда – больше ЛГБТ*, больше cancel culture, больше нелегальных мигрантов, больше наркотиков и операций по смене пола, больше декомпозиции старых порядков, больше BLM и критической расовой теории. Больше шэйминга белых, нормальных, умственно полноценных, властных, патриархальных и традиционных мужчин параллельно возвышению (психически неуравновешенных) женщин, body positive, транссексуалов, извращенцев, фурри, квадроберов, калек, педофилов, маньяков, каннибалов и дегенератов. Иными словами – свободу подсознанию! Машина желаний как фабрика микровлечений должна заместить собой Воображаемое.
И конечно, главной фигурой Воображаемого, осмеиваемой и атакуемой со всех сторон и всеми доступными методами, является Дональд Трамп – обобщенный архетип «несвободы», «иерархий», «мужской рациональности» и т.д.
Камала Харрис – представляет собой Символическое, отсюда ее странная речь, бесконечный ледяной и бессмысленный смех, ее сбивчивость, невнятность, выразительный жестюэль, всякий раз четко указывающий на что-то интуитивно понятное, но неопределимое. Камала Харрис – это фигура активного сновидения. В ней избиратель видит, что невозможное становится возможным, а одно незаметно перетекает в другое. Но при этом все несфокусированно, размыто. Это — «прогресс». Были белые — стали черные. Были капиталистами — стали черт знает чем («громите магазины – вот и весь закон!»). Были мужчины и женщины – стали смутные объекты желаний (маленькое «а» по Лакану), всегда избегающие фиксации.
Иными словами, наплевав на предостережения самого Лакана о неизменности структуры колец Борромео, Демпартия активно пытается снести американское Воображаемое, истово желая заменить его Символическим.
Тоталитарное искажение либерализма
Но… Лакан лучше понимал свою систему, чем его незаконнорожденные лево-либеральные отпрыски. В этом легко убедиться, как только мы слегка отстранимся от прогрессистского гипноза. Одно дело, когда гомосексуализм и другие извращения являются чем-то запрещенным, порицаемым, преследуемым. Тогда, действительно, это относится к Символическому. Но стоит все это легализовать, и они тут же меняют свою природу, превращаясь в прескриптивную норму, в закон, в жесткий тоталитарный императив. Иными словами, разрешенные извращения становятся Воображаемым — застывшим, ограничивающим, а отнюдь не раскрепощающим, фактором для Символического.
Также обстоит дело и со всеми другими легализуемыми перверсиями и аномиями. Критическая расовая теория ни чем не отличается от расизма, только на сей раз антибелого. Феминизм логично приводит к системному унижению мужского начала, к превращению мужчин в людей второго сорта. Ненависть всего прогрессивного ко всему консервативному (реакционному) делает традиционалистов преследуемым, угнетаемым, непрерывно оскорбляемым «меньшинством», подобно евреям в нацистской Германии. Но все переворачивается и жертвы геноцида сами становятся массовыми истребителями и гонителями.
Воображаемое отменить невозможно. Эта истина доказывается новейшими мутациями либерализма и левачества (для левачества это было характерно на всех стадиях и во всех версиях). Либерализм становится прескриптивным, а значит, тоталитарным. Ты не просто можешь быть queer (не таким как все), но ты обязан быть им (получается, что ты обязан быть таким как все). На уровне Символического это прекрасно согласуется, поскольку рассогласование здесь правило (алгоритм сна или бреда). Но на уровне Воображаемого линейная и строгая прескриптивность – пусть даже queer (в частности, легализация однополых браков и других извращений) становится в свою очередь объектном критики – все с той же самой стороны, со стороны Символического.
Психоделический трампизм и правые сновидения
Но где найти место для атаки на застывшее либеральное Воображаемое, ставшее откровенным тоталитаризмом? Ответ очевиден: на противоположном полюсе. Можно назвать эту область трампистским Символическим. Уже во время первой президентской компании Трампа мы видели признаки этой стратегии в alt-right, в 4chan’е, в фигуре мема Pepe the Frog, в конспирологии рептилоидов, в магии хаоса и бредовых теориях Q-анон. Можно условно с определенными поправками назвать это «эзотерическим трампизмом» или, еще точнее, «психоделическим трампизмом».
Если Демократы и их трансгрессивные практики стали Воображаемым, то есть замершим тоталитарным принудительным комплексом прескриптивных властных стратегий, то психоаналитическая критика со стороны Символического естественно сосредоточилась в Республиканцах. Конечно, не всех, но наиболее раскрепощенных, «отвязанных» и делириумных.
И тут мы получаем интересную картину. Власть в руках Демпартии и близких к ней неоконов в правом секторе, делает их носителями Воображаемого, то есть глобалистского порядка. А прогрессизм как синоним Символического входит в противоречие с тоталитарностью, застывшей в демократах, бешено цепляющихся за власть. И хотя в нарративах самих демократов Воображаемое это — Трамп, подтянутая женственная Мелания, республиканцы и вообще старо-либеральная Америка, то в общей психоаналитической системе американской политики Воображаемым сегодня являются, скорее, сами демократы, вгрызающиеся во власть. Камала Харрис – ставленник жесткой организованной системы, Deep State. Она не организм, но механизм, звено властной вертикали. Таким образом проявляет себя порядок Воображаемого. Апелляции к Символическому лишь слегка вуалируют его.
Но распознать это и придать критическому дискурсу форму и динамику способен лишь «психоделический трампизм», который все больше берет на себя функции Символического.
Такой анализ прекрасно объясняет выбор Дж. Д. Вэнса в качестве потенциального вице-президента, а то и преемника Трампа в его идеологической борьбе с либеральным Болотом. Вэнс уже совсем не Воображаемое, но Символическое. Он открыто ориентирован на экстравагантное – чисто психоделическое – поле пост-либеральных правых, то есть собственно на хаотическую Вселенную alt-right. Питер Тиль, черные акселерационисты Силиконовой долины, Кертис Ярвин (Мальдбог), гениальный французский философ Рене Жирар (автор работ по сакральному насилию) – это предельно атипические авторитеты для классических правых республиканцев. Они не могут быть притянуты для иллюстрации Воображаемого (которое, якобы, и пытаются снести прогрессисты – «именем Символического»). На Вэнсе психоаналитическая стратегия демократов дает сбой, так как сам Вэнс и есть полюс атипичного правого Символического. Не исключено, что он сам даже осознает это и даже читал Лакана. Поэтому выбор именно Вэнса вице-президентом является важнейшим ходом в кампании Трампа. Снова на его стороне включается магия хаоса, то есть кольцо Борромео, сопряженное со стихией онейризма и психоделики. Но на сей раз уже более основательно и системно.
При этом, если придерживаться Лакана строго, связка Трамп-Вэнс наиболее гармоничная и многообещающая. В Трампе, действительно, есть притягательное для правого электората Воображаемое. Но оно дополнено правым постмодернимзмом, социальной критикой и освободительным делириумом в лице «психоделического трампизма» и собственно Вэнса. Рациональный режим дня, который неизбежен для любого правления и в случае Трампа прозрачен и непротиворечив, сбалансирован ночным режимом раскрепощенного (правого) сновидения.
Трансгрессия справа
Из такого применения модели Лакана к грядущим американским выборам можно было бы сделать еще много выводов.
Прежде всего, это прекрасно объясняет тоталитарный характер современного глобалистского либерализма, который уже просто невозможно не замечать. Попытка заменить порядок Воображаемого порядком Символического вообще обречена, но может породить лишь новое Воображаемое, но только еще более отчужденное, агрессивное, нетерпимое и насильственное. Отсюда и феномен «либерального фашизма».
С другой стороны, на место становится и само явление «психоделического трампизма», представляющее собой не маргинальную аномалию, а вполне здравую и даже прагматическую стратегию. Если разрешить все виды извращений и патологий, но при этом запретить Традицию, то воля к жизни и динамика Символического будут напитывать огромной энергией как раз нормальные видовые и половые установки, а тяга к Традиции приобретет революционный характер. Если Традиция под запретом, то одно только это уже делает ее объектом страстного желания. Прогрессисты замораживают социально-политическую и культурную жизнь, отчуждают ее. И тогда новой контркультурой становится нонконформизм справа.
Кто победит на выборах? Сказать трудно, но базовая установка агрессивной тоталитарной элиты, делающей ставку на меньшинства, может подвести, так как снимая с девиации статус запретного, автоматически центром притяжения становится по сути запрещенная законодательно нормальность. И если в порядке Воображаемого норма находится на территории «прошлого» — того, что было «до» прогрессистов, «до» либералов, то в порядке Символического норма помещается в само «будущее». Норма — это то подавляемое и запрещаемое сегодня, которое – как запретный плод – жаждет победы завтра. Обычно у консерваторов проблемы с будущим. «Психоделический трампизм» дает на это оригинальный ответ, переводя бессознательное и даже практики трансгрессии на сторону правых, и тем самым, захватывая территорию будущего.
Осторожнее с ничто
И последнее. Могут заметить, что мы вообще не затронули тему еще одного кольца Борромео – порядка Реального.
Тут прогрессисты пытаются сделать сложный кульбит – путем нормативизации Символического снять проблему напряжения между ним и Реальным. Таким образом они надеются включить ничто (смерть) в область собственного контроля, а не исключить его. Вероятно, этой цели и служит ИИ, миграция в киберпространство и Сингулярность, где тождество машины и машины не будет больше создавать травматических потоков, оживляющих бессознательное (Символическое). Если Символическое (как наивно считают прогрессисты) уже вытеснило Воображаемое, то вмести с этим снята проблема конфронтации с Реальным. Победить смерть и исходящий от нее ужас, можно только упразднив жизнь. Отсюда ориентир на трансгуманизм и механическое бессмертие. Эта тема развита в спекулятивном реализме.
Реализация онтологического проекта Демпартии неминуемо ведет к упразднению человека.
На этих выборах в США будет решаться судьба человечества – быть или не быть. Победа Трампа сохранит все три кольца Борромео в относительном балансе. Победа Харрис может означать их необратимый слом.
И тут стоит, наконец, сказать, что для Лакана кольца Борромео и три порядка и есть человек.
* Движение ЛГБТ признано в РФ экстремистским и запрещено на ее территории.
