Завершаем публикацию историко-философского эссе главного редактора газеты «Завтра». В нём писатель поведал о масштабных исторических событиях, свидетелем которых он является, — сокрушении Красной страны, жутком безвременьи, когда остановились часы русской истории, и о новом русском рывке, русской контратаке, в которой Россия возвращает себе свою незыблемую историческую роль.
Русский солдат
За что воюет российский солдат в Донбассе? Каковы цели этих сражений? Конечно, он защищает Донецк и Луганск от насильников из нацбатальонов, от снарядов «Хаймарс», рвущих на части жилые кварталы и площади, госпитали с искорёженными женщинами и детьми. Конечно, он воюет за то, чтобы Украина не превратилась в бронепоезд НАТО, готовый на всех парах помчаться в Крым, Ростов, Брянск, Белгород, Курск. Российский солдат отбивает иго, истребляющее русские города и посёлки. Он воюет за то, чтобы фашисты не свили себе осиные гнёзда в Святой Софии Киевской, откуда неофашизм изольётся в мир и вновь затопит своей чёрной спермой Европу, вновь сошьёт для своих дивизий знамёна и штандарты, подобные тем, что пали в сорок пятом к подножию Мавзолея. Эти цели объясняет поход, который начали наши войска в феврале 2022 года. Мы хотели выправить чудовищный вывих истории, когда от русских пространств были отрезаны плодородные земли, цветущие города, и Россия потеряла драгоценные части своих исконных территорий. Россия возвращает себе эти территории — вернула Крым, вернула Донецк и Луганск, вернула Херсон, вернула Запорожье. Впереди Новороссия, уставленная русскими городами и заводами. Поход 2022 года исправляет преступление, совершённое против русского народа, когда Ельцин рассёк своим чудовищным скальпелем русский народ на части и сделал его самым большим в мире разделённым народом. Русский народ возвращает себе своих угнанных в полон собратьев, и начатый в 2022 году русский поход — это русская контратака, когда Россия, разорвав на груди рубаху, кинулась на это непомерное иго, именуемое Западом, с его извечной ненавистью к России, запустившее в XXI веке множество новых технологий ненависти. Война в Донбассе — это битва за историческую справедливость, за русскую судьбу, за способность России удержаться в мировой истории, сберечь своё драгоценное предназначение, свою лучезарную мечту о божественных смыслах. Обо всём этом не говорят в войсках. Здесь разговоры о боеприпасах, о глубине окопов, о бетонных шапках на дотах, о системах радиоэлектронной борьбы, сбивающих враждебные дроны, о способах уберечься от летающей в небе «Бабы Яги», от невидимого ока американских спутников, от «мясных атак» украинцев. Армия и народ, через горе и кровь идущие к победе, управляются победными кодами, теми глубинными навыками, которые делают русскую армию и русский народ победными, делают победной русскую историю.
Победный код Взыскание. Звезда победы продолжала светить сквозь хмурую муть поражений, временных отступлений. Звезда победы светила в первые дни восстания, когда вчерашние шахтёры из дробовиков отбивали натиск украинских нацбатальонов. Она светила, когда изглоданные украинскими пушками ополченцы покидали Славянск, обещая вернуться. Она светила, когда войскам пришлось отступать от Киева и Харькова, покидая взятые штурмом аэродромы и опорные пункты противника. Она светила, когда украинцы прорывали фронт, устремляясь к Донецку, и окровавленные войска, смыкая свои цепи, вставали грудью на пути неприятеля. Звезда победы светила, когда мы были вынуждены покинуть Херсон, и Киев праздновал своё одоление, свою перемогу. Она светила, когда украинские батальоны вторглись на российскую территорию и, почти не встречая сопротивления, двигались к Курску. Эта звезда светила, когда русские полки от Брянска и Ростова шли на помощь истекающему кровью Донбассу. Эта звезда продолжает светить над Бахмутом и Авдеевкой, над мрачной преисподней «Азовстали», над обугленным Мариуполем. Взыскание победы, ожидание победы, стремление к ней есть русский победный код.
Победный код Священный труд. Война — это гигантский завод, вырабатывающий победу. Каждый участок фронта — цех на этом громадном заводе. Каждый бой — это запущенный станок, где вытачивается деталь, которая позже сложится с другими деталями и образует великое изделие, именуемое победой. Воюющая армия трудится денно и нощно, зарывается в землю, толкает застрявшие в грязи грузовики и орудия, ремонтирует подбитую технику. В три смены работают оборонные заводы, невидима, скрыта от глаз работа дипломатов. Полковые священники в окопах ставят свои алтари, крестят, исповедуют, отпевают. Священное Писание учит: великими трудами добывается царство небесное. Победа — это царствие небесное.
Победный код Воскрешение. Во все времена своей истории Россия падала и возносилась, умирала и воскресала.
Русская история пасхальна, русская победа — торжество воскрешения. В 1991 году Россия была убита наповал. Она воскресла и пошла в контратаку. Казалось, Донбасс был навсегда отторгнут от России. В нём умирала русская мысль, русское чувство, русский язык. Донбасс воскрес и идёт в контратаку. Разрушенный дотла Мариуполь воскресает. Отторгнутые от России земли камень за камнем, дом за домом, квартал за кварталом, селение за селением возвращаются в Россию. Идёт воскрешение русских пространств, воскрешение русской армии, которая в 1991 году, понукаемая предателями, бежала из Европы, превратилась в бутафорскую армию праздничных биатлонов и пышных парадов на потеху и забаву оккупантам. Теперь эта армия учится воевать, воскресшая из праха, учится побеждать, движется по восходящей дуге русской истории к победе.
Победный код Русское чудо. Каждый воюющий солдат переживает мгновение чуда, когда мина падает на землю у его ног, не разрывается, и торчит её хвостовик. Когда нависший над тобой дрон, готовый сбросить гранату, покачает своими паучьими ножками и улетит. Когда бьющийся в окружении солдат, исстреляв последний магазин, сжимает в руке гранату, готовый вырвать чеку, и — приходит подкрепление, выносит раненого солдата из боя. Когда один русский танк, как заговорённый, стоит под огнём пяти украинских танков, и его снаряды один за другим сжигают украинские танки. Когда во сне к тебе является мать и сберегает тебя своим ночным поцелуем.
Возвращение Крыма в Россию было чудом, было солнцем. Возвращение Донбасса было чудом, но солнце подёрнула мгла, затуманили дымы пожарищ. Донбасс — это чудо, разбудившее множество околдованных душ, поднявшее с земли множество павших ниц. Чудо, спасшее русский народ от уныния, бессилия, потери божественных смыслов.
Победный код Оборонное сознание. Весь Донбасс — это оборонный редут. Упрямые, стоические, бесстрашные войска Донбасса переносят своё оборонное фронтовое сознание в далёкие тылы, и это сознание побуждает уральских рабочих Тагила по три смены работать на танковых конвейерах, побуждает добровольцев из сибирских и дальневосточных селений оставлять свою работу, семьи, родные пороги и идти в военкоматы. Оборонное сознание вытесняет едкий, беспардонный, циничный, яркий и бессовестный шоу-бизнес, уступающий место окопным песням, боевым гимнам, военным стихам и романам.
Победный код Общее дело. Победный код Общее дело приводит в окопы Донбасса представителей всех населяющих Россию народов. Именно здесь сражаются плечом к плечу русский и дагестанец, татарин и чуваш, бурят и чеченец. Вся страна посылает на фронт гуманитарные конвои. Дети и женщины плетут маскировочные сети, пенсионеры отстёгивают рубли на покупку дронов и вяжут солдатам тёплые носки. Победа добывается сообща, всей огромной рабочей артелью, всем громадным боевым батальоном, всем народом. Тогда проясняется смысл сакральной триады: один народ, одна судьба, одна победа.
Победный код Россия — душа мира. Победа в Донбассе — это одоление ига, это нанесение игу смертельной раны. И множество народов, находящихся под властью ига, видят, что оно не бессмертно, что на него есть управа. И победа России рвёт постромки и поводки, на которых иго держит множество покорённых народов, и народы срываются с этих поводков. И звезда русской победы воссияет над Африкой, Азией и Латинской Америкой. Таковы победные коды воюющей в Донбассе российской армии.
Каков он, сегодняшний российский солдат, воюющий в Донбассе? Чем он отличается от неунывающего Василия Тёркина, который на привале играет на гармошке, крутит табачную самокрутку, сбивает из винтовки пикирующий «Мессершмитт»? Чем он отличается от бесстрашного матроса Кошки — легендарного пластуна, скользящего по раскалённым крымским камням? Похож ли он на бородинского гренадера, сидящего у ночного бивака, «ворча сердито, кусая длинный ус», а днём вступающего в «наш русский бой удалый, наш рукопашный бой»? Есть ли в нём черты суворовского солдата, приставляющего штурмовые лестницы к стене Измаила, берущего приступом ледяной перевал Сен-Готарда? Чем он напоминает русского стрельца, бьющегося насмерть в проломе псковской крепостной стены, или лучника Куликова поля, или копьеносца Ледового побоища?
Каждое русское время рождает образ своего солдата, со своим оружием, со своими боевыми навыками, своей неповторимой русской бедой, войной и победой. И сегодняшний солдат в Донбассе, воюя среди дронов, сверхточного оружия, космических систем наведения, он всё тот же русский солдат: он отважен, бесстрашен. Не поддаётся панике, попав в окружение, умён и находчив. Делает множество больших и мелких изобретений, позволяющих выжить на морозе в чистом поле, укрыться от дронов на открытой местности, сутками обходиться без горячей еды, а то и жить впроголодь. Он создаёт ловушки для врага, хитрит с врагом, заманивает его в западню. Стоек и терпелив в обороне, которая может длиться месяцами.
Потом устремляется в яростный и свирепый порыв контратаки. Он милосерден к врагу и не позволяет себе глумиться над пленными. Не поддаётся силам, превращающим человека войны в зверя. Он не бросает на поле боя раненого или убитого товарища, заслоняет собой командира, сентиментально, с обожанием слушает приехавшую на фронт певицу. Во время боя матерится так, что пятью-шестью словами может создать развёрнутую картину боя, передать его динамику, моменты неудачи, опасности и победы. Русский солдат по-прежнему героичен. Ещё не появилось в российской журналистике, поэзии и прозе образов современных российских солдат, подобных советским солдатам времён Отечественной, но они есть в современной российской армии. Есть современные Александры Матросовы, Викторы Талалихины, капитаны Гастелло. Есть попавшие в плен мученики, которым предлагается перед телекамерой хулить Россию, славить Украину, и они, обливаясь кровью, с обрезанными ушами, прибитые гвоздями к дереву, на последнем дыхании выкрикивают: «Слава России!» Русский солдат велик и прекрасен, и его лицо ты узнаешь на монументах Мамаева кургана и Саур-Могилы, на картинах Петрова-Водкина и Верещагина. А ещё вдруг это лицо глянет на тебя с русской иконы, окружённое золотым божественным нимбом. Русское оружие, которым воюет сегодня русский солдат, священно. Ибо в броне танков Т-90, в моторах бомбардировщиков Су-34, в огнемётных системах «Солнцепёк», в снайперских винтовках и бронежилетах живут невидимые частички стали, перенесённые в XXI век в Донбасс из меча святого князя Дмитрия Донского, из шлема святого князя Александра Невского, из брони святого танка Т-34. Русский солдат неказист и небрежно одет на войне, но он и велик, и прекрасен, он — драгоценный сын России.
Россия победная
Военная операция 2022 года сорвала тормоза, которые замедляли ход русской истории. Стрелки, дремавшие на циферблате русского времени, дрогнули и понеслись, и русское время взревело, помчалось, резко сдвинуло омертвевшую после 1991 году Россию. Негромкими были выстрелы пушек боевых машин, разорвавших русско-украинскую границу под Харьковом. Негромким бывает стук падающего с горы камня, но он порождает камнепад, сход лавины, изменяющий контуры горы. Мы вступили в эпоху стремительных перемен. Россия переворачивается с одного бока на другой, и деревянный топчан, на котором она лежит среди трёх океанов, скрипит, хрустит, и этот хруст слышен в каждом доме, в каждом русском городе и селе, в каждом культурном, интеллектуальном сообществе, в Кремлёвском дворце и в храме Христа Спасителя.
Война, которую начала Россия, продвигаясь в глубь украинской территории, сдетонировала и прянула на пространства России. Бои идут не только под Харьковом и Херсоном, но под Курском и Белгородом. Множество диверсионных украинских групп в самых отдалённых районах России планируют диверсионные акты, случаются негаданные пожары, внезапно сходят с рельс поезда, убивают ярких русских патриотов, поющих славу русскому оружию. Ужасно было убийство юной Даши Дугиной на глазах её отца. Отвратителен был подрыв автомобиля, на котором двигался писатель-воин Захар Прилепин. Коварно, вероломно было убийство военкора Владлена Татарского. Взрыв «Крокус Сити» был чудовищным террористическим актом, следы которого ведут на Украину. Иго начинает террор, используя в этом терроре националистов Украины, радикальный ислам, готовя для переброски в Россию сотни исламистских террористических групп. Развёртывается политическая схватка в близких Кремлю кругах. Она невидима глазу, о ней не говорят публицисты, но её следы проступают в темпах боевой операции, в шёпотах о предстоящих переговорах, в появлениях тайных посредников, за каждым из которых стоит невидимый политический или экономический клан, воздействующий на кремлёвское руководство.
Российские миллиардеры, сколотившие свои миллиарды на эксплуатации русской дешёвой рабочей силы, на дешёвой русской нефти, никеле, стали, накопившие в западных банках несметные состояния, построившие в альпийских горах, на Лазурных берегах, на бесподобных озёрах Швейцарии свои виллы, дворцы, эти банкиры и промышленники возмечтали влиться в европейскую элиту, занять место среди Ротшильдов и Рокфеллеров, войти в элитные клубы Британии, стать желанными в кругах старых европейских династий. Они полагали, что их деньги решают всё. И теперь, с началом военной операции, эти деньги бесцеремонно у них отобрали, и они попытались сохранить эти деньги, откупаясь огромными взятками, жертвуя миллиарды воюющей с Россией Украине, используя своё влияние во властных кругах России. Ропщут управленцы, рулящие российской экономикой как придатком экономики могучего Запада. Ропщут теоретики, предполагавшие, что Россия, освободившая множество своих заводов, производственно-научных центров, займёт скромное и надёжное место в глобалистском пасьянсе. Теперь, когда этот пасьянс рассыпается и Россия без своих заводов, научных и аналитических центров выпадает из этого пасьянса, нагая и босая, ей приходится заново создавать свою индустрию, создавать разрушенную элементную базу, создавать уничтоженное станкостроение, строить шарикоподшипниковое производство. Эта новая индустриализация бьёт по высоколобым теоретикам и ловким дельцам, уничтожившим индустриальную базу России.
Происходит русификация мировоззрения, идеологии и культуры.
Ещё живы в обществе идеалы наживы, личного преуспевания, гедонизма, глубинного неприятия государства. Именно эти укоренившиеся, навязанные игом представления заставляют множество молодых людей, спасаясь от военкомата, бежать из России, надеясь пережить за границей трудное для Родины время, не желая нести тяготы, которые несёт на себе остальное население. И особенно остро этот конфликт патриотического и космополитического, русского и русофобского проявил себя в культуре и в литературе. С перестроечных гадких времён чудесные русские писатели и поэты демократами были названы фашистами, началась погоня за русской культурой и русскими писателями. Началось выдавливание, а подчас и изгнание их из российской культуры. Сложилась особая оккупационная литература, выметавшая из русского самосознания имена замечательных русских художников и поэтов. Либерал стал хозяином российского театра, российского издательства, департамента культуры, поощрявшего развитие либеральной культуры и либеральной литературы, а заодно готовящего к передаче Германии бесценную веймарскую коллекцию. Представители этой оккупационной культуры откликнулись на начало Специальной военной операции множеством эксцессов, обращений, массовых и индивидуальных поступков, дискредитирующих армию, отрицавших русские перемены. Многие из них бежали за границу и там собрались в сообщества, организовали литературные клубы, художественные галереи, информационные и политические центры, из которых ведут беспощадную, исполненную ненависти пропаганду, отрицающую не только современную российскую политику, не только боевые действия на Украине, но и всю русскую культуру и русскую историю, называя свою недавнюю родину империей зла. Они — гарпун, который иго вонзило в сегодняшнюю воюющую Россию. Они — яд, который изливают в колодцы русской духовной жизни. Худшие из них — те, кто, подобно Власову, возглавляют боевые организации и идут воевать в Россию, увлекая за собой чужеземные войска.
Русская новизна обнаруживает себя в этих схватках. Громятся террористические ячейки, предотвращаются террористические акты. Плеяда блестящих управленцев-оборонщиков добилась полного восстановления оборонного комплекса России, который в условиях военного времени многократно увеличивает производство танков, самолётов, снарядов, продолжает строить боевые корабли, создаёт так недостающие войскам дроны и беспилотники, совершенствует средства радиоэлектронной борьбы. Российская индустрия после десятилетий упадка переживает период своего возрождения.
Началась долгожданная чистка коррупционеров. Коррупция — один из главных инструментов ига, которым оно растлило российское чиновничество, обесценило такие понятия, как честность, честь, закон. Берутся под арест воры-генералы, уворовавшие деньги, предназначенные на бронежилеты, каски, тепловизоры, на оборонительные сооружения, разработку новых систем оружия. Их несметные состояния пропорциональны тем потерям, которые несёт наша армия на поле сражений, и наказание им должно быть пропорционально этим потерям.
Ещё не видно обещанного обновления элит, но уже незаметно уходят со своих постов неумелые губернаторы, нечистоплотные мэры, беспомощные руководители производств. Разительны современные перемены в области воспитания и мировоззрения. Пишутся новые учебники истории, объясняющие историю России как историю суверенной, небывалой, драгоценной для мира цивилизации. Возвращаются в интеллектуальное обращение труды великих русских философов, тех, что были забыты или убиты, или изгнаны из России на философском пароходе. Их труды изучаются, из них создаётся канон, который описывает русскими философскими представлениями неповторимость русского государства, русского сознания и русской истории.
Русская культура, изнасилованная оккупантами, из резервации начинает выходить на волю и демонстрирует образцы новой эстетики, эстетики русского авангарда, родившегося под грохот русской артиллерии, лязг военных конвейеров, надгробные рыдания вдов, гимнов русской победе.
Прекрасны песни Юлии Чичериной. Она сочиняет их и везёт на фронт, в окопы, проверяет, как звучат они на войне, какие лица у слушающих эти песни солдат. Она создала музыкальный эпос об этой войне. В её песнях война предстаёт набатным колоколом, взывающим к борьбе и победе. В её песнях — яростные крики боя, который разгорается в высотных домах, на этажах, в подземельях «Азовстали», изрытых траншеями хлебных степях. В её песнях звучат молитвы, надгробные рыдания, шёпоты ночных солдатских видений, победные гимны и мистические откровения.
Замечателен Хирург со своими байк-шоу, которые давно переросли мотоциклетный праздник и превратились в мистерии — не в театрах, не среди золочёных лож и бархатных кресел, а среди городских площадей и улиц, на громадных пространствах, куда стекаются десятки тысяч людей, и Хирург рёвом моторов, свистом винтов, грохотом музыки, сверканием света создаёт потрясающие мистерии, которые раскрывают смыслы русской истории, русской веры, русского подвижничества.
Замечательна опера Агеева «Хождение в огонь». Её премьера состоялась в Нижнем Тагиле, на «Уралвагонзаводе», в цеху, где собираются танки. Певцы и танцоры исполняли свои арии и танцы прямо на танковой броне, среди лязгающих железных машин. Над ними проносились башни с пушками, кругом вспыхивала электросварка и автоген, и опера вселялась в танки, которые прямо с конвейера грузились на эшелоны и неслись на фронт, и там эта опера, слившаяся с воюющим танком, становилась оружием, горела, плавилась и снова вступала в бой. Изумителен писатель Захар Прилепин, чьи военные очерки, созданные в донбасских окопах, отредактированы в реанимационных палатах, куда поместили его после трагического взрыва.
Русская культура очнулась от пустого сладкозвучия, изнурительного самоанализа, манерного подражания. Она стала воинствующей. Её идеалом становится культура воюющего Советского Союза, «Севастопольские рассказы», лермонтовское «Бородино», «Слово о полку Игореве», та чудесная, таинственная икона, писанная по заказу Ивана Васильевича Грозного, где русская пешая и конная рать, ведомая воителями-князьями, вдохновляемая ангелами небесными, исходит из попранного и разгромленного ада и движется к чудесному, лучезарному царствию небесному. Иго отступает, иго огрызается, иго харкает кровью и ядом. Русская контратака продолжается.
Мне, побывавшему на шестнадцати войнах, вдохнувшему дым горящего в 2014 году Донецка, измазанного землёй блокпостов и окопов, Спецоперация 2022 года явилась в виде духовного потрясения, когда во мне, романисте, прозаике, открылись врата, и из них хлынула поэзия, поэтическое чувство, которое прежде я не ведал в себе. Тогда мне казалось, что ко мне в мой московский дом прилетает ангел небесный и приносит с собой картины боёв. Я воочию увидел горящий Донецк, бои в подземелье «Азовстали», штурмы высоток, гибель корабля на Чёрном море, пикирующие «Аллигаторы», лазареты со стенающими ранеными, танковые колонны с начертанными на броне магическими буквами «Z» и «V», и всё это превращалось в стихи. Эти стихи были моими видениями войны, моим вкладом в сражение. Они подымались из моей груди, как из окопа, и шли в контратаку.
Мой стих упал на дно сухого моря.
Ушёл на фронт, забыв полить цветок.
Лицо жены, померкшее от горя.
Блокпост. Стрельба. Алеющий Восток.
Всю ночь в Донецке грохотали пушки.
Горел бетон, дымилась арматура.
В развалинах лежал убитый ГРУшник.
Жестокая войны архитектура.
Как воск, потёк железный ствол винтовки.
Платок жены по небу гонит ветер.
Красны, как кровь, в газете заголовки.
Я умер и проснулся на рассвете.
Убит комбат. Мы молча пили водку
В прифронтовом дешёвом кабаке.
А рядом миномёты драли глотки,
И мины разрывались вдалеке.
Весь этот опыт с кровью и слезами
Я никому на свете не отдам.
Я смерть встречал с открытыми глазами,
Закрыв глаза убитым городам.
Я так пою, что кровь из горла хлещет.
Так струны рву, что трескает гитара.
Который месяц мы сжимаем клещи,
Жжём танки и сбиваем «Байрактары».
Сначала били самоходки,
Потом мы шли на этажи,
Сойдясь, зубами рвали глотки.
Исход решали штык-ножи.
Жилой квартал месили «Грады»,
Их оборона шла на убыль.
Убит комбат. Ему наградой
Пусть будет мёртвый Мариуполь.
На них мы не жалели мин.
Мы били их прямой наводкой.
Нас проклинали из глубин,
Шипя на адской сковородке.
Их батальон сдавался в плен,
И каждый был обезображен,
Несли убитых. Кровь и тлен
Всплывали из подземных скважин.
Взял карандаш, провёл черту на карте.
Черта была упряма и красна.
Пошли полки. Так по молитвам в марте
Вновь начиналась Русская весна.
Колонны шли от Брянска и Ростова,
Ракетчики высматривали цель.
В глухом селе с распятия Христова
Летела наземь красная капель.
Ударил час, и мир сорвал личину,
И чаянье пророка воплотилось.
Пришла вода, всплывает из пучины
Чудовищный России «Наутилус».
Кто поднял бурю, кто за ней грядёт?
В какие дни к какому исполину
Придут народы? Кто перегрызёт
Истории гнилую пуповину?
Как хороши, как свежи были танки.
Как глубоки под Харьковом окопы.
Мы хоронили бренные останки
Когда-то восхитительной Европы.
Страдая от жестоких ран,
Неистово, с размаху
Идёт Россия на таран,
Рвёт на груди рубаху.
Мы не читали тыловых газет
И не смотрели на цветной экран.
Мы на броне писали букву «Z»
И умирали от жестоких ран.
Как он сверкал, алмазный мой венец!
Был весь в слезах, ожогах и крови.
Мне лил в лицо расплавленный свинец
И выжигал на лбу мне букву «ви».
Россия, Русь, хвала тебе, хвала!
В твоих очах лазурь небесных сфер
И холод воронёного ствола,
И слёзы нескончаемых потерь.
Не воевали, летопись писали.
С молитвою писали и с любовью
Одну строку расплавленною сталью,
Строку другую — праведною кровью.
«Мы не сдались, товарищ командир!
Мы два часа рубились в окруженье».
Он забывался, из кровавых дыр
Текли его последние мгновенья.
«Я в окруженье, я один.
Прощай, комбат! Прощай, ребята!»
Исстрелян крайний магазин,
Осталась крайняя граната.
По дороге фронтовой горбатой
Уходили в призрачную муть
Русские усталые солдаты,
Был далёк их непроглядный путь.
Веков запутанная чаща,
Полков безвременный поход.
Горит закат. Россия пьёт
Свою отравленную чашу.
Когда придёт желанный мир,
Победы пламенная дата,
Нальём неразведённый спирт,
Восславим русского солдата.
Весенняя, намокшая от слёз,
Над Родиной, изрезанной фронтами,
Победа, ты летишь в венке из роз,
Обмотана кровавыми бинтами.
В святом соборе Златодева
Войду и припаду к стопам.
И выпью в завершенье дела
Победы пламенный стакан.
