Сирия имеет огромное значение с точки зрения глобальной азартной игры, в которой Запад пытается, не стесняясь в средствах, сохранить своё глобальное доминирование. Однако «происками Запада» сирийский блицкриг не объяснить.
Очевидно, что без геополитического отступления Тегерана столь быстрый крах сирийского правительства был бы невозможен. Алеппо, с которого началось стремительное наступление протурецких группировок 27 ноября, находился в зоне ответственности Ирана. Но эта печальная иранская история началась раньше — 19 мая 2024 года, с гибели президента Ирана Эбрахима Раиси в авиационной катастрофе. Или даже с убийства американцами 3 января 2020 года Касема Сулеймани, командующего спецподразделением «Аль-Кудс» в составе КСИР. Между этими событиями – отстрел Израилем едва ли не всей руководящей верхушки Хезболлы в Ливане и беспощадный разгром Сектора Газа.
С благословения верховного лидера Ирана Али Хаменеи новым президентом стал Масуд Пезешкиан. Он возглавил правительство «реформаторов», взявшее курс на замирение с Западом, которое вряд ли было возможно без геополитических уступок последнему. Во-первых, фактически произошла сдача Сирии, что логистически изолировало Ливан и Хезболлу от Ирана. Во-вторых, до сих пор не подписан Договор о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве между РФ и Ираном, хотя его подписание на высшем уровне анонсировалось на саммит БРИКС в Казани 22 — 24 октября.
Ставка на замирение, таким образом, ослабила ресурсы давления Ирана на Израиль. Развал т.н. «оси сопротивления» не будет ли воспринят Тель-Авивом и Вашингтоном как приглашение к атаке на сам Иран? В довершение ко всему разгром посольства Ирана в Дамаске — это тоже еще «только цветочки». Отставной израильский генерал Ифтах Бен Таль заявил недавно: «Я обещаю, Израиль в ближайшие месяцы нанесёт удар по ядерным объектам Ирана».
Израиль, очевидно, стал абсолютным бенефициаром от возникшей ситуации и обрел полный карт-бланш на реализацию проекта «Великий Израиль». Его следующие шаги прозрачны: дозачистка Газы, добивание Хезболлы, аннексия Газы и Западного сектора реки Иордан, а также расширение своей «санитарной зоны» за счёт Сирии, что и происходит.
Кроме аннексированных Голанских высот, Тель-Авив может оккупировать и сирийские регионы Дераа и Хауран. ЦАХАЛ уже занял всю буферную зону у Голанских высот. Израиль продвигается по сирийской территории, в том числе вдоль её границы с Ливаном и все ближе к Дамаску. Раскрошил едва ли не полностью ВВС и ВМС Сирии. Просматривается намерение полностью изолировать по суше Ливан и, соответственно, Хезболлу. Важно, что перемирие между Тель-Авивом и Хезболлой вступило в силу 27 ноября, в тот же день началось наступление протурецких сил на Алеппо.
Турция, сыгравшая главную роль в сносе правительства Асада, получила территориальные трофеи в Сирии и будет их закреплять через своих прокси и свое военное присутствие. Турецкие войска непосредственно зашли в Алеппо.
Это долгожданный для Анкары приз. Сирийский успех будет вдохновлять Турцию на новый этап экспансии согласно логике проекта «Великий Туран». Речь идёт об Азербайджане («один народ — два государства»), Казахстане, Узбекистане, Киргизии, Таджикистане и Туркмении. В зоне охвата «Великого Турана» Крым, Чечня, Дагестан, Ингушетия, Карачаево-Черкессия, Кабардино-Балкария. Форсирование «культурной общности» сопровождается, как минимум, экономическими проектами. Конфигурация ценностной идентификации на Северном Кавказе, говоря осторожно, сложная.
Однако формула Сирийского раздела сложнее. Развал Сирии создал условия и для проекта «Большой Курдистан», который поддерживают Израиль, США и Британия. Этот проект предполагает приращение Курдистана за счёт турецкой территории, помимо сирийской, иракской и иранской. Трамп, между прочим, уже пригласил лидера сирийских курдских Народных отрядов самообороны Мазлума Кобани на церемонию своей инаугурации.
Создалось впечатление, что для России молниеносный крах режима Асада был неожиданностью. Но маловероятно, что «глаза и уши» российских сил в Сирии были так слепы и глухи. Конечно, реализация экономических проектов России в Сирии, реалии многолетней координации с сирийскими правительственными войсками, Генштабом были далеки от идеала. Успешного диалога со всеми сторонами получиться, видимо, не могло в принципе. За каждой стороной, будь то фракции курдов, туркоманы, друзы, алавиты, террористические армии стоял патрон со своими интересами. Не всегда один, как водится в этих краях.
Судьба российских военных баз Хмеймим и Тартус, соглашения по которым были заключены с Дамаском на 50 лет до 2066 года, теперь проблематична. Вероятно, придётся их вывести раньше, чем в 2066-м. Причина проста: они операционно уязвимы. Вряд ли удастся создать вокруг данных объектов полосу обеспечения шириной 100-150 км. Но такой сценарий вовсе не исключен.
Потеря российского военного присутствия на сирийской территории снизит геополитический вес России на Ближнем Востоке. После вывода баз партнёры РФ в регионе проведут ревизию отношений с Москвой во всех сферах. Пропаганда доведёт восприятие неудач и уязвимостей до абсурдов. Но это полбеды. С начала года появлялись тревожные признаки в позиционировании Эр-Рияда. То КСА вступает в БРИКС, то не вступает. Наследный принц Мохаммед бин Салман не присутствовал лично на саммите БРИКС в Казани, направив туда главу МИД. Ровно в дни саммита в Казани он принимал у себя госсекретаря США Энтони Блинкена. Наиболее весомый риск для России связан с перспективами сделки ОПЕК+. И потому самое время вспомнить про трюк Рональда Рейгана 1980-х годов и тогдашней Саудии, который привел к резкому снижению цены на нефть с целью сжать экспортные доходы СССР. Трюк удался.
Падение российского авторитета на Ближнем Востоке касается и отношений с ОАЭ. Объединенные Эмираты — важный участник соглашения ОПЕК+ и окно для параллельного импорта в Россию в условиях западных санкций. Товарооборот между Россией и ОАЭ за последние три года вырос в три раза — до $12 млрд.
Довольно меткое описание положения России в Сирии при Асаде: «Как находясь внутри, оказаться за дверью!». Не это ли главный урок сирийского похода? Сирия была и остается очень сложным, разноплеменным социумом с долгой и драматичной историей. С ним надо работать сложным комплексом инструментов, не сводящимся к военной силе и фрагментарным инвестиционным проектам. Надо ясно представлять всю сложную матрёшку интересов, ценностей, особенностей повседневной культуры общества. Мало создать военную стабильность там и тогда, когда и где борьба многосферная.
Не менее опасно преуменьшать негативные последствия свержения Асада, на поддержку которого ушло более 9 лет. Вряд ли корректно и солидно также сваливать всю вину за ситуацию на одного Асада, которого, кстати, в итоге уберегли от участи Каддафи или Саддама Хусейна в заснеженном Подмосковье.
Потеря сирийского плацдарма на Ближнем Востоке снижает вариативность возможных действий России в регионе, осложняет коммуникации с Африкой и в целом безбарьерное сотрудничество с незападным миром. Петля Анаконды сжимается и в логистике, и в геополитической репутации.
Сирийский прецедент будет использован для принуждения России к заморозке конфликта на Украине. 8 декабря новоизбранный Трамп заявил: «Асад пал. Он сбежал из своей страны … Огонь [на Украине] должен быть прекращен, и стороны должны немедленно перейти к режиму прекращения огня».
Сохранив пока уязвимый плацдарм в Сирии, Россия сохранила и сложнейший расклад проблем, интересов и возможностей в отношениях с Турцией, Ираном, КСА и ОАЭ. Так, Иран — член ОПЕК и БРИКС. С ним развёрнуто военно-техническое сотрудничество, взаимодействие по Каспию, транспортному коридору «Север-Юг» и многое другое. Нет однозначной картинки и с монархиями Персидского залива. Прежде всего потому, что проект «Великий Израиль» простирается на часть Саудовской Аравии, а переформатирование Ближнего Востока предполагает демонархизацию стран Залива и замену существующих там режимов на «демократические».
Речь не идёт о посыпании головы пеплом. Россия – сильнейшая по ядерному потенциалу держава. Но сирийский вираж вновь говорит о том, что геополитические неудачи во многом определяются недостатками опережающего проектирования внешней политики на десятилетия вперед. Выше упомянуты три реализующихся геополитических проекта «Великий Израиль», «Большой Курдистан», «Великий Туран». А как называется проект России вообще и на Ближнем Востоке в частности? И как всё это сочетается со стратегиями США, Китая и Индии? Сирия показывает, как быстро могут происходить события, время которых пришло.
