Ключ к пониманию перспектив российско-американских отношений, а значит, и всего будущего человечества, — оставшееся на периферии внимания бесчисленных комментаторов переговоров в Эр-Рияде упоминание об их ориентированности на развитие двустороннего сотрудничества после завершения острой фазы «украинского конфликта».
Таким образом, для новой администрации США украинская катастрофа уже не ключевой инструмент сокрушения Европы, уничтожения России и ослабления Китая, а лишь эпизод, препятствующий сотрудничеству с выстоявшей под их ударом Россией. Он еще отнимет какие-то силы, но главным будет именно это сотрудничество, и определение его характера и является стратегической целью.
Эта хорошая для нас новость не должна заслонять очевидных трудностей: смыслом сотрудничества с Россией для США являются заведомо неприемлемые для нас ослабление Китая и закрепление нас в положении экономической колонии (дешево поставляющей сырье и втридорога, если позволят, покупающей продукцию его переработки). По обоим этим направлениям нам предстоит суметь глубочайшим образом разочаровать США, не вступая с ними в прямую конфронтацию и переведя сотрудничество с ними в принципиально новый для нас равноправный характер.
Это возможно в силу как общей болезненности распада единых мировых рынков на макрорегионы (и порождаемого этим обрушения человечества в глобальную депрессию), так и наличия общего врага — глобальных финансовых спекулянтов и английского государства как их оргструктуры.
Вражда с лондонским Сити непримирима не из-за конкуренции (как у США с Китаем) и порожденной ею борьбы за власть, а из-за несовместимости и порожденной ею борьбы за существование. Развитие цифровых технологий и искусственного интеллекта, создавая уже постинформационное общество социальных платформ (они же цифровые экосистемы), лишает финансовых спекулянтов доминирования и сменяет их в качестве «хозяина мира» союзом цифрового и производительного капитала. Они это видят и реализуют глобальный проект тотальной архаизации («глобального обнуления» или «сброса настроек»).
Его суть по-английски элегантна: раз в будущем для финансовых спекулянтов нет достойного места, значит, надо вернуть человечество в прошлое. А для этого надо уничтожить современную цивилизацию: сначала ликвидировать семью как ее основу и средство ее поддержания, а затем смыть остатки формально «нелегальной» и «неконтролируемой», а на деле эффективно направляемой миграцией. А людей для этой миграции надо предварительно погрузить в такие социальные катастрофы, чтобы даже феодализм казался им светлым будущим, о котором можно только мечтать.
Этот проект нацелен на уничтожение не только политически выродившейся континентальной Европы, но и США, и России (причем нас даже больше, так как оба английских глобальных проекта — и «Великий Туран», и политический исламизм — исходят из нашего уничтожения). Это делает нас и США союзниками в битве за свое выживание с агрессивным прошлым.
Но опыт «разрядки» и кровавых 1990-х показывает, что выжить в сотрудничестве с США не менее сложно, чем победить в борьбе с ними. Для ее решения нам как минимум надо вырваться из безысходного положения экономической колонии, перейти от разграбления советского наследства к преображению своей страны.
Задел для этого, на который можно опереться, уже колоссален. Самое наглядное — огромные достижения правительства Мишустина, сделавшего Россию мировым лидером в части управления социально-экономической сферой на основе цифровых платформ и качественно повысившего за счет этого всего государственное управление.
Многочисленные «болезни роста» этого до сих пор плохо представимого технологического рывка (от нежелания менять экономическую политику из-за трудностей пересчета параметров базовых моделей до игнорирования «обратных связей» в виде интересов чиновников) очевидны и при наличии желания сравнительно легко исправимы. После этого совершение давно самоочевидных шагов обеспечит быстрый качественный переход от нынешнего кусочно-разрывного медленного роста на 4% к стремительной всеобъемлющей модернизации с ростом на 10% в год в течение длительного времени.
Разумеется, прежде всего для этого надо обеспечить продовольственную безопасность, вновь поставленную в повестку дня либеральным выжиганием экономики не только пресловутым завышением ключевой ставки Банка России, но и широким комплексом мер, в том числе повышением банковских резервов по кредитам реальному сектору. В результате кредиты только АПК в этом году должны быть сжаты в номинальном выражении (без учета роста цен!) примерно на четверть — и это после того, как его почти четверть века приучали к льготному кредитованию.
Финансовый шок усугубляется последствиями монополизации, в результате чего за последние годы закупочные цены зерна упали почти вдвое при сохранении прежних экспортных цен, поставив производителей на грань выживания.
Внешнее проявление этого — сокращение посевов озимых на 2 млн га, более чем двукратное (с 5,3 до 2,4 млн т в январе) падение экспорта зерна и сжатие полугодовой экспортной квоты (с 24 млн т в 2024-м до 10,6 в 2025-м). Изложенное и ряд косвенных данных позволяют предположить, что официальные данные о собранном урожае завышены примерно на четверть, — и продолжение неуклонно проводимой политики сделает Россию импортером зерна уже в следующем году.
Конечно, для обеспечения доступности кредита, этого двигателя экономики, нужно жесткое ограничение финансовых спекуляций — по примеру всех крупных развитых экономик на нашем уровне зрелости финансовой системы. Лучше всего это делать по японскому образцу — регулированием структуры активов так, чтобы на каждый рубль, направляемый на краткосрочные финансовые операции, приходилось не менее 5 рублей, вкладываемых в реальный сектор, одалживаемых населению или государству. Это позволит хоть в тот же день снизить ключевую ставку Банка России до 2%, а ставку кредитования — до 5% годовых без риска девальвации, но понятно, что для этого соответствующая часть государства должна со службы финансовым спекулянтам (в том числе Запада) перейти на службу народу.
Без выполнения данного политического требования невозможна ни одна из давно назревших мер, способных обеспечить наше мгновенное форсированное развитие.
Так, надо запретить вывод капитала за границу и в криминальную экономику внутри страны (последнее — запретом крупного обналичивания), прекратить внешнее управление экономикой, проведя деоффшоризацию на деле, а не на словах.
Заперев тем самым творческую энергию капитала внутри страны, необходимо провести налогово-таможенную революцию, переориентировав все регулирование с нынешнего поощрения экспорта сырья на поощрение его внутренней переработки.
В частности, следует ввести эффективную таможенную защиту внутреннего производства эскалацией пошлин (экспортные пошлины снижаются, а импортные повышаются по мере обработки товаров) и квотированием импорта (весь импорт сверх установленных квот, то есть конкурирующий с отечественным производством, облагается запретительными пошлинами). Разумеется, для этого одичалой от безнаказанности части бюрократии придется очнуться и признать, что ВТО не только не работает с 2016 года, но и наносит России неприемлемый ущерб.
Вся государственная политика должна быть направлена на снижение издержек, прежде всего в базовых отраслях экономики, и нужно быть готовыми к тому, что сопротивление олигархических монополий может вынудить провести их национализацию (разумеется, в мягком варианте, на 51%, по примеру послевоенной Англии).
В любом случае жизненно необходимо ограничить произвол монополий, предоставив антимонопольной службе право проверять структуру цены товара и услуги при малейшем подозрении, а при резких колебаниях цен — по немецкому образцу сначала возвращать цены на место, а уже потом проверять обоснованность их скачка (вне зависимости от его направления).
Коррупция во власти должна быть приравнена к измене Родине (хотя сегодня чиновников не наказывают, даже когда они своими действиями возбуждают массовую ненависть к социальной группе «власть»). При несовпадении доходов чиновника его расходам и имуществу должна по примеру Сингапура применяться презумпция его виновности. Наконец, взяткодатель, сотрудничающий со следствием, по примеру Италии должен автоматически и гарантированно освобождаться от всякой ответственности, а у семьи не сотрудничающего со следствием члена оргпреступности должно (по примеру США) конфисковываться все имущество, кроме социального минимума.
Разумеется, хотя бы для обеспечения внутреннего спроса придется обеспечить право граждан на жизнь, гарантировав им реальный, а не фиктивный прожиточный минимум, а для сохранения рабочей силы — нормализовать образование и здравоохранение.
Сегодня описанные меры политически неприемлемы для либеральных прозападных бюрократов отечественной сборки, но альтернатива им одна — превращение России в аналог даже не Украины, но Гаити.
