«Руководство Китая усердно работает над завершением 15-го пятилетнего плана страны. Тем временем, с начала своего второго срока президент США Дональд Трамп издал рекордные 205 указов и подписал лишь несколько законопроектов. Сравнение поразительное: в то время как в Китае существует процесс стратегического планирования, в Америке нет ни плана, ни стратегии», — пишет Стивен С. Роуч (Йельский университет, бывший председатель Morgan Stanley Asia) в статье в Project Syndicate «Китай планирует, Америка реагирует» (25.09.2025).
Планирование — один из краеугольных камней Китайской Народной Республики. Первый план действовал с 1953 по 1957 год и во многом был обусловлен послереволюционными отношениями Мао Цзэдуна со Сталиным. В последующие годы планы стали более детальными, как и процесс подготовки.
Государственная плановая комиссия, устанавливавшая в начале 1950-х годов отраслевые цели по советскому образцу, в конечном итоге была заменена Национальной комиссией по развитию и реформам. Помимо следования рекомендациям Коммунистической партии Китая и использования опыта министерств, входящих в Госсовет, Национальная плановая комиссия консультируется с зарубежными учёными и руководителями отраслей. Процесс планирования в Китае проходит долгий период: как только Всекитайское собрание народных представителей утверждает пятилетний план, начинается работа над следующим.
Пятилетние планы Китая были далеки от совершенства. Первые четыре были полностью идеологизированы. Второй план (1958–1962) включал в себя катастрофический «Большой скачок», а четвёртый план (1971–1975) был сформирован катастрофической Культурной революцией.
Только с принятием Пятого плана (1976–1980 гг.), ознаменовавшего начало реформ Дэн Сяопина после Мао, процесс планирования стал более активным и ориентированным на стимулирование роста и процветания. Девятый план (1996–2000 гг.) положил начало волне реформ, направленных на реорганизацию государственных предприятий. Одиннадцатый (2006–2010 гг.) и двенадцатый (2011–2015 гг.) планы заложили основу для стратегии ребалансировки экономики Китая, ориентированной на потребителя. Этот пункт повестки дня пока не решён, но многие в Китае надеются, что он будет доработан в предстоящем Пятнадцатом плане (2026–2030 гг.).
«Америка же, напротив, ненавидит планирование. «Невидимая рука» рынка, а не государственные целевые показатели и директивы, распределяет ограниченные ресурсы страны. Теоретически, денежно-кредитные и фискальные политики могут направлять и вмешиваться в экономику США, опираясь на взаимодействие исполнительной власти и Конгресса в вопросах федерального бюджета. Однако на практике этот процесс практически развалился в условиях усиливающейся политической поляризации», — констатирует Роуч.
За последние три десятилетия межпартийные баталии по поводу сокращения расходов (в эпоху Клинтона), здравоохранения (в эпоху Обамы) и строительства стены на границе (в первый срок Трампа) привели к ряду приостановок работы правительства. Теперь же назревает новая борьба из-за сокращения расходов в рамках «Закона об одном большом красивом законопроекте» и триллионов долларов, в котором налоговые льготы увеличат дефицит бюджета.
Промышленная политика стирает грань между централизованным планированием в китайском стиле и «невидимой рукой» рынка.
В Китае промышленная политика Си Цзиньпина является логическим продолжением долгосрочного целеполагания и включает программу «Сделано в Китае 2025», План действий «Интернет Плюс», План развития искусственного интеллекта нового поколения и недавний План «ИИ Плюс». В отличие от этого, «промышленная политика США носит реактивный характер, направленный на борьбу с предположительно недобросовестной конкурентной практикой других стран в секторах, которые американские политики считают первостепенными».
Собственная транзакционная напряженность в промышленной политике Трампа, ориентированная на сделки, побудила многих задаться вопросом, не стал ли он государственным капиталистом. В конце концов, он вмешался, чтобы поддержать Intel, US Steel и компанию MP Materials, занимающуюся редкоземельными металлами; договорился о сокращении поставок чипов Nvidia и AMD в Китай; и установил льготные тарифные льготы для Apple и TSMC. В некотором смысле эти инициативы являются продолжением промышленной политики его предшественника Джо Байдена, которая включала прямую поддержку инфраструктуры, полупроводников и технологий зелёной энергетики. Но подход Трампа менее стратегический и больше связан с прямым вмешательством в процесс принятия решений в конкретных компаниях.
Трамп и Байден были не первыми президентами США, принявшими промышленную политику. В 1961 году, через месяц после того, как Советский Союз совершил первый пилотируемый космический полёт, Джон Ф. Кеннеди поставил перед собой знаменательную цель — высадить человека на Луну к концу десятилетия, что Америка и сделала. Министерство обороны США создало Агентство перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США (DARPA) в качестве внутреннего механизма промышленной политики для поддержки передовых исследований, которые привели к появлению революционных технологий, включая интернет, полупроводники, ядерную энергетику, передовые материалы и GPS-навигацию.
Китай и США — далеко не единственные, кто делает ставку на промышленную политику. После Второй мировой войны Япония приняла модель «планово-рационального государства развития». Франция перешла на индикативное планирование, а «экономическое чудо» в Западной Германии отчасти подпитывалось промышленной политикой, направленной на поддержку малых и средних предприятий.
Однако действия Запада, включая прежнюю промышленную политику Японии, не идут ни в какое сравнение со стратегическим, всеобъемлющим «общегосударственным» подходом Китая, который сам по себе не имеет аналогов.
Китайское правительство использует избыточные внутренние сбережения страны для финансирования отраслей будущего, одновременно мобилизуя все ресурсы Национальной комиссии по развитию и развитию (NDRC), государственных предприятий, государственных банков и государственных инвестиционных фондов.
«Транзакционные интервенции Трампа не только лишены всеобъемлющей стратегии. Их масштаб будет ограничен экономикой США, испытывающей нехватку внутренних сбережений и всё более обременённой огромным и уродливым дефицитом федерального бюджета. Более того, на фоне полномасштабной вспышки синофобии обе партии испытывают сильное отвращение ко всему, что хоть отдаленно напоминает рыночный социализм китайского образца», — считает Роуч.
Несмотря на все разговоры о вступлении Америки в новый золотой век, трампономика в конечном итоге мало что сделает для обеспечения долгосрочной конкурентоспособности США. Более того, «предложенное администрацией сокращение финансирования фундаментальных исследований грозит растратой инновационного потенциала США».
Китай на плановой основе борется с США за технологическое превосходство
«Если раньше мировая власть основывалась на армиях, природных ресурсах и контроле над морем и воздухом, то теперь она также зависит от данных, кадрового потенциала и цифровой инфраструктуры, необходимых для разработки и внедрения передовых моделей искусственного интеллекта», — пишут Сюльван Дюрантот и Николаус С. Лэнг (мировые эксперты в области ИИ) в Project Syndicate в статье «США побеждают в гонке искусственного интеллекта — но надолго ли?» (24.09.2025).
В настоящее время США занимают лидерство в гонке ИИ. С 2019 года американские технологические компании разработали более половины ведущих моделей ИИ. В период с 2023 по 2024 год шесть крупных компаний инвестировали 212 миллиардов долларов в исследования и разработки, а стартапы, занимающиеся генеративным ИИ, привлекли почти 90 миллиардов долларов в 2024 году. США также обладают крупнейшим в мире штатом специалистов в области ИИ — около 500 000 человек. И крупнейшим в мире центром обработки данных мощностью 45 гигаватт (ГВт).
Но Китай быстро сокращает отставание, лидерство Америки не гарантировано. На первый взгляд, эта гонка может напоминать холодную войну: две крупнейшие державы — США и Китай — борются за технологическое превосходство, а остальной мир за этим наблюдает.
США и Китай придерживаются совершенно разных подходов к развитию ИИ.
США опираются на свой динамичный частный сектор, поддерживаемый активной экосистемой стартапов и такими технологическими гигантами, как Google, Microsoft и OpenAI.
Китай же, напротив, опирается на централизованное планирование — масштабное государственное финансирование, военно-промышленную интеграцию и глобальные торговые инициативы — для поддержки своего процветающего рынка ИИ-стартапов.
Стратегия Китая уже приносит плоды. С 2019 года правительство вложило около 132 миллиардов долларов в сектор ИИ и ежегодно инвестирует 60 миллиардов долларов в корпоративные исследования и разработки. В результате на Китай приходится 15 из 40 ведущих моделей ИИ, здесь работают 18% ведущих исследователей в этой области, и страна выпускает больше специалистов в области STEM, чем любая другая страна. Мощность её центров обработки данных, составляющая 20 ГВт, является второй по величине в мире.
Несмотря на то, что экспортный контроль США ограничивает доступ Китая к передовым полупроводникам, китайские инженеры сумели выжать максимум из «достаточно хорошего» оборудования благодаря прорывам в области эффективности. Это позволило DeepSeek, относительно неизвестному стартапу, шокировать мир, сравнявшись по производительности с топовыми американскими моделями, используя лишь малую долю их вычислительной мощности.
Китайско-американское соперничество накаляется. 20 января 2025 года DeepSeek представила свою сверхэффективную модель R1, ясно дав понять, чтосанкции США не сдержат амбиции Китая в области искусственного интеллекта. Уже на следующий день президент США Дональд Трамп запустил инициативу «Звёздные врата» — план стоимостью 500 миллиардов долларов по строительству центров обработки данных нового поколения и обеспечению поставок чипов в Америку. «Время этих заявлений не было совпадением, поскольку они ознаменовали собой начало войны за технологическую самодостаточность».
«Эта гонка касается не только аппаратного и программного обеспечения, но и ценностей. Кто решает, что справедливо в отношении новых технологий? Чьи моральные принципы будут заложены в алгоритмы, которые всё больше управляют такими важными услугами, как здравоохранение и образование? Ответы на эти вопросы могут определить, как будет использоваться ИИ и чьим интересам он служит, делая экспорт этики ИИ столь же важным, как и экспорт самих моделей».
«Китай использует производство аккумуляторов для производства оружия против США»
Так называется статья Элейн Дезенски и Джош Биренбаум (Фонд защиты демократий*, США) в The National Interest (24.09.2025).
«Китай доминирует в мировой цепочке поставок аккумуляторов, используя нерыночные методы, что создает угрозу экономической и национальной безопасности США».
Сегодня угроза для Америки, исходящая от потока дешёвого китайского импорта гораздо опаснее, чем та угроза, которую представлял дешёвый импорт в прошлом. Китай, по мнению авторов, использует широкий спектр нерыночных практик: кража интеллектуальной собственности и принудительная передача знаний, монополизация и вертикальная интеграция, масштабные государственные субсидии и защита рынка, а также манипуляция мировыми ценами и демпинг». Как поясняется в Повестке дня торговой политики администрации Трампа 2025 года, «технологические и интеллектуально-ёмкие секторы — далеко не единственные, которым угрожает нерыночное поведение Китая».
Используя эти нерыночные методы, Китай систематически монополизировал технологию, лежащую в основе транспортных средств и средств мобильности нового поколения: литиевые аккумуляторы. Доминирование Китая в области передовых аккумуляторов было достигнуто десятилетиями других нерыночных практик. Это представляет собой явную и реальную угрозу безопасности американских военных цепочек поставок, устойчивости основных отраслей промышленности США.
По данным Министерства обороны США, современные литиевые аккумуляторы «необходимы для тысяч военных систем» — от беспилотников и лазеров до портативных радиостанций и очков ночного видения. Аккумуляторы — основа высоких технологий, они питают ноутбуки и мобильные телефоны, а также жизненно важны для электроинструментов на строительных площадках. Крупномасштабные аккумуляторные системы начинают обеспечивать электроэнергией заводы, жилые дома, военные базы и целые электросети».
Китай производит 80% литий-ионных аккумуляторов в мире, но это доминирование — только начало проблемы. Китай производит 85% анодов на основе лития в мире и 70% катодов. КНР производит 90% материалов, используемых в этих катодах, и 97% материалов для анодов. Китай перерабатывает 80% мирового лития, 85% мирового кобальта аккумуляторного качества и 95% мирового графита аккумуляторного качества. Китай активно манипулирует мировыми ценами на никель и контролирует мировые цены на литий, используя свою власть для вытеснения конкурентов и дальнейшей концентрации монопольной власти.
Доминирование Китая в цепочке поставок аккумуляторов и на её верхнем и среднем этапах будет особенно трудно побороть после десятилетия субсидий, ценовых манипуляций и монополий со стороны Коммунистической партии Китая (КПК). Это создает серьёзные риски для экономической безопасности. Китай имеет давнюю историю использования цепочек поставок и торговли против конкурентов в качестве оружия в геополитических целях — от Японии, до Австралии и Литвы.
«Соединённые Штаты являются особой целью китайской войны в цепочках поставок. Китай ограничил экспорт ряда критически важных минералов в Соединённые Штаты, включая графит, используемый в современных анодах аккумуляторов, и редкоземельные элементы, необходимые для мощных магнитов в реактивных двигателях и легковых автомобилях».
В докладе авторов «Отключение Пекина: план по восстановлению цепочек поставок современных аккумуляторов в Америке» утверждается, что Америке необходима амбициозная стратегия обеспечения внутренних поставок аккумуляторов. Изложены конкретные шаги, которые должны предпринять администрация Трампа, Конгресс и частный сектор, чтобы вернуть себе лидерство в производстве аккумуляторов и критически важных минералов.
Но сможет ли эта стратегия преодолеть плановые решения Китая?
Китайские хакеры взломали программное обеспечение и юридические фирмы США на фоне торговой войны
Компания по кибербезопасности Mandiant (США) заявила 24 сентября 2025 года, что группа предполагаемых китайских хакеров проникла в американские компании по разработке программного обеспечения и юридические фирмы для сбора разведывательной информации, которая могла бы помочь Пекину в его продолжающейся торговой борьбе с Вашингтоном.
В сентябре 2025 года хакеры активно атаковали компании, занимающиеся облачными вычислениями, которые многие американские компании используют для хранения ключевых данных, сообщает Mandiant, принадлежащая Google. В знак важности китайской хакерской армии в гонке за технологическое превосходство хакеры также похитили программное обеспечение американских технологических компаний и использовали его для поиска новых уязвимостей, чтобы глубже проникнуть в сети, сообщает Mandiant.
По данным источников CNN (24.09.2025), ФБР расследует вторжения, а официальные лица США всё ещё пытаются оценить истинный масштаб взломов.
Это новый тревожный сигнал для экспертов ФБР по кибербезопасности, которые постоянно расследуют многочисленные изощренные китайские кампании по кибершпионажу, нацеленные на секреты правительства и корпораций США.
По данным Mandiant, в некоторых случаях хакеры более года скрывались в корпоративных сетях США, тихо собирая разведывательную информацию.
Это заявление было сделано после того, как весной 2025 года администрация Трампа обострила торговую войну между США и Китаем, введя беспрецедентные пошлины на китайский экспорт в США. Взаимные пошлины спровоцировали напряжённую борьбу правительств обеих стран за понимание позиций друг друга.
«ФБР известно об этом случае, и мы продолжаем работать с нашими правоохранительными органами и партнёрами из частного сектора», — заявил представитель бюро. «Мы призываем всех, кто считает себя жертвой, обращаться в местные отделения или на сайт tips.fbi.gov».
Аналитики Mandiant заявили, что последствия взлома — задача по выдворению хакеров и оценке ущерба — могут растянуться на многие месяцы.
Предполагаемые китайские хакеры «сейчас очень активны», — заявил Чарльз Кармакал, главный технический директор Mandiant. «Мы полагаем, что многие организации активно подвергаются атакам, не подозревая об этом».
По словам Кармакала, это «самый распространенный киберпротивник в Соединённых Штатах за последние несколько лет».
Юридические фирмы представляют собой привлекательные объекты для шпионажа, поскольку помогают государственным и корпоративным клиентам разрешать торговые споры и споры, связанные с национальной безопасностью. Предполагаемые китайские хакеры летом 2025 года взломали электронную почту юристов вашингтонской фирмы Wiley Rein.
ФБР заявило, что число китайских кибератак превышает численность всех агентов ФБР как минимум в 50 раз. Годами, при республиканских и демократических администрациях, официальные лица США пытались противостоять этому численному превосходству, разоблачая тактику хакеров посредством обвинительных заключений, санкций и других мер. В редких случаях ФБР арестовывало китайских агентов.
Документы GoLaxy: внутри китайской армии ИИ-персон
Американское издание The Record рассказало (19.09.2025), как Бретта Голдштейн (бывший технолог правительства США, а ныне специальный советник Института национальной безопасности Университета Вандербильта) обнаружила внутренние документы малоизвестной пекинской компании GoLaxy, в которых излагался пугающий новый подход к информационной войне: армия ИИ-персонажей, созданных так, чтобы выглядеть, как реальные персонажи, думающие, как они, и способные завоевывать общественное доверие.
Цифровые двойники
Самые поразительные разделы были посвящены «персонам». Это не боты, переписывающие лозунги, а тщательно выстроенные цифровые личности.
Это были не примитивные аватары. Это были цифровые двойники — достаточно правдоподобные, чтобы проникнуть в ленту новостей, обсудить политику, предложить утешение. Они не просто вещали; они слушали и адаптировались. «Мы видим, что с помощью искусственного интеллекта и генеративного ИИ можно действительно создавать детальные персоны, которые, теоретически, адаптированы под конкретного человека», — сказала Голдштейн.
«Китайский подход, напротив, был точным — персоны создавались вручную для одной целевой аудитории. И, судя по 399 страницам GoLaxy, они уже работали в Гонконге, на Тайване и, возможно, в США».
Голдштейн обратилась к Бретту Бенсону, профессору политологии Университета Вандербильта, который жил на Тайване, говорил по-китайски и изучал динамику вооружённых конфликтов. Когда Голдштейн впервые поделилась файлами, Бенсон отнёсся к ним с осторожностью.
В просочившихся документах GoLaxy описывала себя как частное предприятие. Но, копнув глубже, Бенсон обнаружил нечто большее: компания была основана Китайской академией наук, в ней работало почти 1000 человек, и, согласно документам, она поддерживала связи с разведкой.
«В документах они утверждают, что служат интересам и целям национальной безопасности и национальной стратегии Китая», — сказал Бенсон.
«Годами китайские информационные операции были относительно неуклюжими. Во время протестов 2019 года в Гонконге поддерживаемые государством аккаунты в Twitter и Facebook** продвигали официальные лозунги и неуклюжие мемы. Их было легко заметить, часто перепечатывая стоковые фотографии и повторяя одни и те же фразы. Американские официальные лица пренебрежительно отнеслись к ним, назвав их дилетантскими».
Но даже тогда амбиции Китая были очевидны. Он вкладывал ресурсы в цензуру и слежку внутри страны, одновременно экспериментируя с влиянием за рубежом. Документы GoLaxy свидетельствуют о том, что Пекин перешёл от имитации к инновациям, заменив массовые лозунги на искусно созданные ИИ-шёпоты, нацеленные на слабые места отдельных людей.
В кэше содержались досье на 2000 американских общественных деятелей, тысячи правых инфлюенсеров и как минимум 117 республиканцев в Конгрессе. Скриншоты подтверждали концепцию: имена и лица были мгновенно узнаваемы.
Метод был простым и неумолимым: собрать миллионы точек данных с социальных платформ, составить психологические профили и использовать генеративный ИИ — китайскую версию ChatGPT под названием DeepSeek — для их анимации.
«Это фейковые, но очень реалистичные боты, созданные с помощью ИИ», — пояснил Бенсон. «Это выдуманный онлайн-профиль, который выглядит как настоящий человек и общается как настоящий. Они очень индивидуализированы».
«Меня поразила адаптивность персон», — сказал Бенсон. «Они тонкие, реалистичные, человекоподобные, и у них способность вовлекать и формировать повествование».
Годами американские чиновники ломали голову над масштабными кражами данных в Китае — от взлома Управления кадровой политики в 2015 году до взлома отелей Starwood три года спустя. Объяснение всегда было одним и тем же: Пекин собирал все эти данные на чёрный день.
Бенсон считает, что этот день настал.
«Это стало для меня большим открытием… интеллектуальный анализ данных в сочетании с искусственным интеллектом способен открыть фронт когнитивной войны, о котором я раньше и не подозревал», — сказал он. «Думаю, это новый рубеж в области национальной безопасности».
Когда летом 2025 года исследователи готовили статью для издания, они обратились к GoLaxy за комментариями. Практически сразу же начали исчезать разделы веб-сайта компании.
«Страницы исчезали», — сказала Голдштейн. «Мы наблюдали за этим практически в режиме реального времени, и всё удалялось одно за другим. Был целый раздел о взаимоотношениях с государственными органами, и он просто исчез».
Сейчас Голдштейн занимается разработкой способов отличить ИИ-персонажей от людей. «Я просто хочу понять, чем ИИ отличается от человека», — сказал он. «Потому что альтернатива заключается в том, что, если мы не сможем решить эту проблему и не будем знать, чем человек отличается от машины, у нас будут большие проблемы».
«Когда я использую ChatGPT, я всё больше доверяю ему. Думаю, многие люди всё больше доверяют ему. Но есть и другие площадки, где ИИ используется для манипулирования информацией, сеяния сомнений, распространения дезинформации и дезориентации. Хотелось бы, чтобы больше людей это понимали — это не научно-фантастическое будущее. Это уже здесь».
* признан нежелательной в России организацией
**соцсеть компании Meta, признанногй экстремистской и запрещённой в РФ
