На конференции в Институте сложности Санта-Фе был очень интересный доклад Коулмена и Голдстоуна по демографии. Оба — очень известные специалисты. Назывался он «Демографический переход как триггер глобальной конфликтности 2019–2035 гг.». Прежде всего, они зафиксировали такую вещь, что, вообще, миграция может изменить культурный код. Это введение к их фактологической части.
Они пишут, что «как показывают антропологические исследования, при наличии в составе населения более 15% носителей другого культурного кода, преимущественно молодого, до 40 лет, неизбежными становятся культурные трансформации и коренного населения. Одновременно резко увеличивается доля межэтнических браков и общей численности вступающего в брак населения…
Хотя точный количественный анализ происходящих процессов, — пишут они, — осуществить невозможно, в силу уникального характера процесса есть основания полагать, что приведённые соображения являются императивными и не могут быть изменены даже при проведении активной государственной политики, нацеленной на сокращение миграции. История человечества свидетельствует, что мощные миграционные потоки всегда и везде приводили к необратимым культурно-поведенческим трансформациям коренного населения. И более того, вели к формированию новых народов даже при сохранении базового языка».
Далеко ходить не надо: Великое переселение V–VIII веков в Третье Темновековье Европы VI–IX веков. Сейчас мы прекрасно знаем, как меняется этнический и расовый состав Европы, Франции, Германии, Англии… И я ещё раз подчеркну этот тезис: «При наличии в составе населения более 15% носителей другого культурного кода, преимущественно молодого возраста, до 40 лет, неизбежными становятся культурные трансформации и коренного населения». Это то, что мы видели не так давно в Европе во время миграционного кризиса 2015 года, устроенного гражданкой Меркель… А точнее, теми силами, которые за ней стоят.
При этом ситуация с мигрантами в разных странах Европы различается. Например, в Германии на 17-й год официально проживало более 12 млн иностранцев (я подчёркиваю — официально, потому что все эти цифры власти занижают). Получается, что в настоящее время в Германии более 13% населения — это иностранцы: в том числе турки, арабы, в меньшей степени афганцы, курды. Существенно различается оценка численности и доли немецких граждан, а также законных и незаконных мигрантов, исповедующих ислам. Согласно официальным данным, мусульман в настоящее время в Германии чуть больше 5 млн.
В то же время по сведениям Центра демографии в Гамбурге, выполнившего в 2017 году исследование по заказу партии «Альтернатива для Германии», уже в 2017 году в Германии находилось 7,5 млн мусульман. Всё-таки 2,5 млн разницы — это существенно, это примерно 8% населения. По прогнозам, согласно этому докладу, в ближайшие годы численность мусульман увеличится до 12–14 млн человек и составит 15% населения страны. Я ему больше верю, чем официальным властям Германии, которые врут абсолютно обо всём, начиная от Украины и заканчивая их внутренней ситуацией. Так вот, это те самые 15%, о которых мы только что говорили, — те, что изменяют культурный код общества.
По мнению авторов доклада конференции в Санта-Фе, Германия прошла точку невозврата в отношении сохранения традиционной исторической идентичности. Если ещё учесть, что значительная часть немцев теперь постоянно говорит о том, что «они — не столько немцы, сколько европейцы», то вот этот миграционный фактор как раз давит в этом направлении. То есть сбылась мечта Черчилля, который когда-то, в 40-м году, сказал: «Великобритания воюет не с Гитлером, даже не с национал-социализмом, а с немецким духом, с духом Шиллера, чтобы он никогда не возродился».
Далее, во Франции тоже ситуация в этом отношении не весёлая. Мусульманская община Франции на сегодняшний день является крупнейшей в Европе. На вопрос, сколько мусульман проживает во Франции, ответить очень нелегко. Это один из самых оберегаемых секретов страны. И как только кто-то из серьёзных журналистов во Франции задаёт вопрос: «А сколько мусульман?» — его сразу начинают обвинять в расизме, в шовинизме и прочих вещах.
Причина сокрытия официальной статистики, по мнению доклада, может быть связана с тем, что французские власти очень толерантно пытаются не признавать связь между мусульманским населением и террором. О чём говорят цифры? Марсель, второй по величине город Франции. Там проживает на данный момент, официально, где-то около 900 тысяч жителей, из них 250 тысяч — мусульмане. Это официально. По неофициальной статистике, их не менее 40%. Те, кто побывал в Марселе, говорят о том, что город делится на две части: одна часть — чисто европейская, затем рынок — «сук», по-арабски, — а дальше начинается уже арабская зона, куда полиция не очень любит заходить.
Третье место, согласно докладу, досталось Великобритании. Здесь среди 65-миллионного населения проживают около 3 млн мусульман. Больше всего их в Англии и Уэльсе. Их практически нет в Шотландии и Северной Ирландии. Но идёт очень интересный процесс: несколько тысяч британцев уже приняли ислам, и эта цифра с каждым годом растёт. Причины совершенно разные у разных людей. Но я знаю несколько семей, которые приняли ислам для того, чтобы защититься от т. н. «новой этики».
Если ты — не мусульманин и отвергаешь «новую этику» для твоих детей в школе, это может закончиться очень плохо: детей могут отобрать. А вот если ты объявляешь себя мусульманином, то с мусульманами не связываются. Получается, ты как бы выходишь за поле этой пропаганды. Это вообще ирония истории: для того чтобы оставаться людьми на Западе, нужно принимать ислам…
Особая часть этого доклада посвящена России. Называется она «Русский крест». И согласно авторам доклада, «Россия является единственной страной, входящей в число Топ-50, у которой с 91-го года наблюдается устойчивое снижение численности населения». Ну и плюс рост смертности. Они особо отмечают, что регионы Дальнего Востока, Юго-Восточной Сибири, Приморья, Европейского Севера могут превратиться из малонаселённых в де-факто ненаселённые зоны. И с учётом того, что есть демографическое давление на границе, это серьёзная проблема.
Если говорить о Китае, то авторы доклада отмечают старение населения Китая. Во-первых, нужно сказать, резко уменьшилась рождаемость: Индия обогнала Китай по общей численности населения. Ну и кроме того, просто население стареет. И это, безусловно, через 10–15 лет создаст целый ряд проблем.
Что касается глобальных демографических проблем, то здесь позиция авторов очень-очень интересна. Они говорят, что дело не просто в количественном росте населения. Он, на самом деле, замедляется. Дело в другом. Во-первых, имеет место миграция, связанная с небезопасностью существования в целом ряде районов глобального юга. Люди, естественно, бегут туда, где чисто и светло.
Причём убегая сейчас в ту же Францию африканцы и арабы, в отличие от первого поколения мигрантов (50–60 годы), не собираются интегрироваться в это новое общество. Они собираются создавать своё общество внутри этого общества, в параллель с ним. Причём довольно агрессивное. То есть проблема не просто в количественном росте, а проблема в миграции. И надежда на то, что роботизация приведёт к резкому сокращению спроса на рабочую силу и позволит обеспечивать экономическое развитие даже в условиях нулевого прироста рабочей силы, является пустым мечтанием, по мнению авторов этого доклада. Я с ними согласен.
Во-вторых, миграцию между югом и севером будет подстёгивать растущий разрыв в уровне жизни между этими регионами. И дело не в том, что на севере будет очень стремительно расти уровень жизни. Наоборот — мы видим, что Европа постепенно превращается в полупериферию. Но дело в том, что на глобальном юге условия жизни ухудшаются ещё значительнее.
