«Китай создал основу инновационной, низкоуглеродной промышленной экономики, способной возглавить глобальный переход к нулевым выбросам углерода и разворачивающуюся революцию искусственного интеллекта. Но устойчивость этой модели зависит от способности Китая преодолеть ряд серьёзных проблем», — пишет Людовик Субран в статье «Будущее «Энергосударства» Китая» на сайте Project Syndicate (01.12.2025).
В Китае происходит очередная масштабная трансформация. Мировая фабрика быстро становится первым энергосударством, экономика которого всё больше опирается на чистую энергию, искусственный интеллект, передовое производство и контроль над ключевыми стратегическими материалами. Эта новая модель многообещающа, хотя и сталкивается с серьёзными трудностями.
Китай зарекомендовал себя как бесспорный мировой лидер в производстве экологически чистых технологий. В настоящее время на него приходится около 60% всех производственных мощностей солнечного, ветрового и аккумуляторного оборудования, а также более 80% мирового производства солнечных модулей. Масштаб этой деятельности способствовал резкому снижению издержек: например, цены на солнечные модули за последнее десятилетие упали примерно на 80%.
Укрепляя своё доминирование, Китай также захватил контроль над редкоземельными металлами, жизненно важными для производства широкого спектра высокотехнологичной продукции, такой как электромобили, ветряные турбины и датчики с искусственным интеллектом. Сегодня Китай контролирует более 40–50% мировых запасов редкоземельных металлов и почти 70% их добычи и переработки.
Тем временем масштабные инвестиции Китая в укрепление своего инновационного потенциала, особенно в области искусственного интеллекта, приносят свои плоды. В настоящее время на Китай приходится более половины мировых исследователей в области искусственного интеллекта и около 70% патентов в этой области. Китай вошел в десятку лидеров по мировым индексам инноваций, например, по индексу Всемирной организации интеллектуальной собственности.
Всё это – поразительный пример долгосрочного стратегического позиционирования. Каждый элемент разворачивающегося глобального экономического перехода – от поставок ключевых ресурсов до производства высокотехнологичной продукции, разработки и финансирования новых промышленных и энергетических систем – теперь в значительной степени зависит от Китая. Независимо от того, являетесь ли вы Соединёнными Штатами, стремящимися получить доступ к редкоземельным металлам, или развивающейся страной, нуждающейся в инфраструктуре чистой энергии, вы обращаетесь к Китаю.
По крайней мере, таков план. Каким бы могущественным ни казался Китай как ведущий экспортёр критически важных минералов и технологий, его положение увековечивает зависимость от внешнего спроса, от которой он пытался уйти. В то время, когда растущий протекционизм и опасения по поводу национальной безопасности меняют глобальные цепочки поставок, зачастую отдаляясь от китайских поставщиков, это может стать серьёзной уязвимостью.
Надвигающийся демографический кризис в Китае усугубляет риски. Численность трудоспособного населения сокращается, доля пожилых людей, находящихся на грани демографического бремени, растёт, а уровень рождаемости упал до уровня, значительно ниже уровня воспроизводства. Сокращение числа работников может привести к замедлению роста доходов и потребления, что подорвёт усилия правительства по переходу экономики к модели роста, ориентированной на потребление.
Недавние события в жилищном секторе не улучшают ситуацию. В последние десятилетия цены на недвижимость в Китае резко выросли из-за таких факторов, как быстрая урбанизация, зависимость местных органов власти от продажи земли как источника доходов и высокие ожидания экономического роста. Таким образом, жильё стало основным фактором, позволившим китайским домохозяйствам увеличить своё благосостояние.
Однако сочетание слабого спроса, избыточных мощностей и высокой долговой нагрузки привело к краху сектора недвижимости Китая, что привело к снижению благосостояния домохозяйств и снижению доверия потребителей. Снижение цен, возможно, привело к потере домохозяйствами более 3 трлн юаней (424 млрд долларов США) в виде упущенных расходов с 2021 года. Добавьте к этому замедление роста производительности труда и высокий уровень безработицы среди молодёжи (около 17,5% для людей в возрасте от 16 до 24 лет), и окажется, что китайскому среднему классу, возможно, будет сложно стать потребительской базой и двигателем инноваций, необходимыми стране.
Таким образом, Китай достиг переломного момента. Он создал механизм инновационной, низкоуглеродной промышленной экономики, способной возглавить глобальный переход к нулевому потреблению энергии и разворачивающуюся революцию искусственного интеллекта. Но для того, чтобы это энергогосударство стало устойчивым, Китаю необходимо добиться прогресса в трёх важнейших областях.
Во-первых, производительность должна расти не за счёт увеличения числа роботов или заводов, а за счёт постоянных инноваций, развития навыков, эффективного управления и модернизации сферы услуг. Здесь важна интенсивность исследований и разработок: увеличение расходов на НИОКР на 10% по отношению к ВВП может обеспечить рост производительности в обрабатывающей промышленности на 7%.
Во-вторых, Китаю необходимо найти способы ускорить переориентацию экономики на внутренний спрос. Для этого необходимо приложить усилия к повышению доходов и благосостояния домохозяйств, росту доверия потребителей и созданию рабочих мест, например, путем развития сферы услуг, включая уход за пожилыми людьми (уход за пожилыми людьми, здравоохранение), и перераспределения рабочей силы из обрабатывающей промышленности и сектора недвижимости в секторы, ориентированные на потребление.
В-третьих, Китаю необходимо разумно управлять своей внешней зависимостью. Хотя большая самодостаточность крайне важна, не менее важны стратегические партнёрства, предсказуемые торговые отношения и прозрачные рамки сотрудничества.
Что бы ни случилось дальше, последствия для остального мира будут далеко идущими. С другой стороны, трансформация Китая способствует снижению стоимости возобновляемых источников энергии, расширению поставок чистых технологий и привлечению новых инвестиций в инфраструктуру по всей Азии и Африке. Китай уже играет важнейшую роль, помогая развивающимся экономикам быстро перейти от систем на основе ископаемого топлива.
Однако стратегия «энергогосударства» Китая также даёт ему значительные рычаги влияния на другие страны, которые, как показало недавнее введение ограничений на экспорт редкоземельных металлов, он может использовать в качестве оружия. Технико-промышленный прогресс Китая всегда будет рассматриваться через геостратегическую призму. По мере того, как страна укрепляет своё влияние на сырьевые ресурсы и высокотехнологичное производство, другим странам предстоит решить, стоит ли удвоить сотрудничество с Китаем, диверсифицировать свои цепочки поставок, чтобы избежать зависимости от него, или же рисковать полной изоляцией.
Для всего Азиатско-Тихоокеанского региона посыл ясен: эпоха низкозатратного производственного арбитража подходит к концу, и ИИ, зелёная инфраструктура и цифровое оборудование становятся новыми рубежами экономического роста и процветания. Поскольку Китай позиционирует себя как поставщика, разработчика и локомотив этой новой экономики, странам Азии и за её пределами придётся адаптироваться, взаимодействуя с Китаем, устраняя узкие места и перестраивая собственные промышленные модели.
***
Автор статьи указал многие факторы превращения Китая в энергодержаву.
Но не назвал главного – стремительное укрепление сотрудничества в энергетике между Россией и Китаем.
На состоявшемся в конце ноября в Пекине VII Российско – Китайском энергетическом бизнес — форуме особо было подчеркнуто, что за последние 10 лет Россия стала главным поставщиком нефти в Китай, обеспечив 20 процентов всех поставок. Благодаря высокой эффективности закупок российской нефти экономический эффект для Китая с 2022 года составил 20 млрд долларов.
При такой российской нефтяной поддержке Китаю безусловно легче осуществлять революцию «чистой» энергетики.
