Часть I — Часть II
***
Новый курс
У Сталина сложился ситуационный союз с Зиновьевым и Каменевым, направленный на сдерживание амбиций Троцкого. Лев Троцкий был главным поборником грядущей мировой революции, без победы которой, как он считал, невозможно построить социализм в СССР. Скудные ресурсы страны по инициативе Троцкого направлялись на помощь революционному движению Европы.
Иосиф Сталин же в декабре 1924 года выдвинул свою теорию о построении социализма в одной стране. Практический опыт и политический прагматизм привели Сталина к выводам, что не нужно делать ставку на революцию в Европе. «Мы не можем двигаться вперёд, не зная, куда нужно двигаться, не зная цели движения, — убеждал своих соратников Иосиф Виссарионович. — Мы не можем строить без перспектив, без уверенности, что, начав строить социалистическое хозяйство, можем его построить».
Это привело к усилению борьбы внутри партии. Вопрос заключался не только в соперничестве за лидерские позиции. Каждая группа пыталась воплотить в жизнь именно своё понимание теоретических основ и практических методов построения социалистического общества.
Именно в это время троцкизм сформировался как идейное течение, которого придерживались многие партийные руководители.
Именно тогда Иосиф Сталин заявил о себе как о «первом среди равных», и это его положение будет оспариваться в жестокой внутрипартийной борьбе последующие полтора десятилетия вплоть до 1939 года.
Иосифу Виссарионовичу в это время всего лишь 45 лет — он признанный политик и руководитель мирового уровня, выдающийся государственный деятель.
В 1925 году он сумел значительно ослабить Троцкого, но возникли разногласия с Зиновьевым и Каменевым, которые не верили в возможность построения социализма в экономически отсталой России без революции в странах Запада. Сложилась новая антисталинская оппозиция: Зиновьев, Каменев, Крупская, Сокольников. А сам Сталин в это время вступил в коалицию с Рыковым и Бухариным.
Концепция построения социализма в СССР, выдвинутая Сталиным, стала ключевым моментом в развитии государства и вызвала идейное размежевание и раскол внутри большевистской партии.
Иосиф Виссарионович отодвигает на задний план идею о мировой революции, которая долгое время была доминирующей у большевиков. В ответ Троцкий, Зиновьев и Каменев создают «объединённую оппозицию» для борьбы со Сталиным. Они резко критикуют его планы по индустриализации Советской России. Внутрипартийная борьба достигнет своего апогея к 1927 году — к десятилетию Октябрьской революции.
7 ноября оппозиционеры пытались провести «параллельную» демонстрацию, готовили мятеж. В итоге Троцкий, Каменев и ещё 75 видных большевиков будут исключены из партии. Кроме того, Лев Троцкий будет выслан сначала в Алма-Ату, а затем и за пределы СССР.
Коренной перелом
Своё видение политического курса Сталин не насаждал силой. В рамках внутрипартийной дискуссии он трижды подавал в отставку с поста генерального секретаря. Но всякий раз получал ошеломительную поддержку делегатов съездов, отдававших за него свои голоса.
В 1927 году СССР столкнулся с кризисом развития. Существующая модель не позволяла решить крестьянский земельный вопрос, не позволяла обеспечить промышленный рост, создавала ножницы цен.
Внутрипартийные дискуссии рассматривали несколько путей движения. Первый — троцкистский и зиновьевский: бросить ресурсы России в топку мировой революции и уже после её победы строить социализм, используя потенциал промышленно развитых США, Англии и Германии. Второй — бухаринский и рыковский: пустить имеющиеся денежные запасы на покупку товаров на Западе, что позволит насытить внутренний рынок товарами широкого потребления и ускорит развитие капитализма на Западе, что в свою очередь приведёт к увеличению и усилению пролетариата, который совершит революцию в Европе. А до этого — в России ничего не менять. Третий — сталинский: всё делаем сами и строим справедливое социалистическое общество!
— Но как сделать те же автомобили и трактора, не имея станков?
— Значит, делаем свои станки!
— Но ведь и металла нет.
— Построим домны и металлургические комбинаты!
— Так нет угля и электричества.
— Соорудим шахты и гидроэлектростанции!
— Но для этого нужны инженеры, которых нет.
— Откроем новые вузы!
— А где взять громадное число рабочих?
— Пригласим, в том числе, сельских жителей!
— Но они не смогут оторваться от земли.
— Предложим крестьянам новую организацию труда и механизацию!
Такая перспектива восхитила и вдохновила граждан страны. Невиданный энтузиазм охватил Советский Союз. Страна превратилась в сплошную громадную стройку. В 30-е годы двадцать миллионов вчерашних крестьян переехали в города и стали промышленными рабочими. В 1928 году в Советском Союзе было всего 9 миллионов рабочих и служащих, а к 1940 году их стало почти 25 миллионов.
План Иосифа Сталина был с воодушевлением поддержан и коммунистами, и подавляющим большинством населения. 1929 год стал годом «великого перелома»: началась сталинская промышленная революция. При этом у Иосифа Виссарионовича не было государственной должности. Но ему удалось сформировать группу своих сторонников — «центристов» и провести их в Политбюро: Вячеслава Молотова, Сергея Кирова, Валериана Куйбышева, Георгия Орджоникидзе, Климента Ворошилова, Михаила Калинина, Андрея Андреева. В 1930 году сторонники Иосифа Сталина составляли большинство Политбюро.
Он создал отраслевые отделы в ЦК партии и через них стал контролировать ход преобразований. В декабре 1930 года удалось сместить Алексея Рыкова с должности председателя правительства. Новым председателем Совета народных комиссаров СССР стал соратник Сталина — Вячеслав Молотов.
Русские космисты
В 1931 году находящийся в эмиграции философ Николай Лосский начал работу над фундаментальным исследованием «История русской философии». Размышляя над феноменом философии русского космизма Николая Фёдорова, он пришёл к выводу, ссылаясь при этом на мнение более осведомлённого о делах в СССР Николая Сетницкого, что начавшиеся с конца 20-х годов преобразования в России, по сути, являются реализацией идей Николая Фёдорова, только без упоминания его имени, имеющего сильную религиозную окраску.
Идеалом Николая Фёдорова было построение Царства Божия на земле, в этом мире. Большевики начали реализацию этого проекта. Первый шаг к этому — единство знания и действия. Изучение «слепых и смертоносных» сил природы и обуздание их человеком. Борьба со злом (себялюбием, гордостью, враждой), преобразование природы, продление жизни, освоение космического пространства — всё это сталинские большевики взяли из философии русского космизма.
Даже задачи советской культуры Иосиф Виссарионович определял в духе философии русского космизма: «Советская культура стремится к уничтожению зверя в человеке или, во всяком случае, к его укрощению…»
Чувствовал своё родство со Сталиным и другой русский космист — Константин Циолковский. Перед своей смертью он обратился к Иосифу Виссарионовичу и попросил стать «душеприказчиком» своего творчества. «Всю жизнь я мечтал своими трудами хоть немного продвинуть человечество вперёд. …Все свои труды по авиации, ракетоплаванию и межпланетным сообщениям передаю партии большевиков и Советской власти — подлинным руководителям прогресса человеческой культуры. Уверен, что они успешно закончат эти труды».
В царской России Циолковский слыл большим оригиналом, чудаком и сумасшедшим. Его размышления об идеальном обществе, космонавтике, теории реактивного движения были не востребованы. Но уже в 1919 году советская власть устанавливает ему выплату ежемесячного пособия. А в 1921-м назначает пожизненную персональную пенсию и создаёт условия для плодотворной научной деятельности. Его имя становится известно всей стране. Он получает орден Трудового Красного Знамени. Его пророчество: «Земля — это колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели. Будущее человечества — в Космосе!» — также было реализовано Иосифом Сталиным, когда в 1946 году стартовала программа вывода человека на околоземную орбиту. Хотя, если быть совсем точным, советская космическая программа берёт своё начало в 1921 году, а с момента основания Реактивного института в 1933-м она заработала на полную мощь.
Идеология сталинского времени была пропитана историческим оптимизмом космизма — мощной возвышающей, удесятеряющей силы энергией.
Только вперёд!
Форсированная индустриализация, масштабная коллективизация, культурная революция позволили отсталой России войти в число передовых стран мира. Но уже в начале 30-х годов Иосифу Сталину стало понятно, что новая мировая война неизбежна, что жертвой в ней будет определён Советский Союз. Поэтому он предложил ускорить темпы создания индустриальной базы, которая напрямую была связана с созданием передовой оборонной промышленности. «Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют», — говорил Иосиф Виссарионович. — «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».
В это время началось создание угольно-металлургического центра на востоке, а чуть позднее и создание более чем двух тысяч резервных промышленных площадок на случай возможной войны.
Большевики овладели искусством международной торговли, и уже к 1932 году половина мирового экспорта машин и оборудования направлялась в СССР. Иосиф Виссарионович лично контролировал едва ли не каждую сделку.
Одновременно решались задачи по росту качества жизни населения. В 1933 году на съезде колхозников-ударников Сталин призвал к тому, чтобы многомиллионные массы бедняков, ставшие благодаря колхозам обеспеченными середняками, сделать зажиточными.
К сожалению, в партийном и правительственном аппарате было немало оппонентов сталинской политике. Они ждали, что программы индустриализации и коллективизации рухнут и «завалят» авторитет Иосифа Виссарионовича.
Разговоры о том, что Сталина опять стало слишком много, усилились накануне XVII съезда партии, который состоялся в январе-феврале 1934 года. Во многих влиятельных кабинетах говорили, что нужно дать бой Сталину и его политике.
Это настроение хорошо передал в своём стихотворении Осип Мандельштам, который дружил с Николаем Бухариным и имел много знакомых в Кремле и на Лубянке.
Мы живём, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Старые вожди революции, «оседлавшие» Россию, больше не чувствовали её под собой. Их пустая трескотня перестала быть интересной народу.
На этом съезде, который вошёл в историю, как «съезд победителей», Иосиф Виссарионович переиграл своих оппонентов: он предложил ликвидировать пост генерального секретаря. И стал одним из секретарей ЦК, наряду с Сергеем Кировым, Андреем Ждановым и Лазарем Кагановичем.
Его оппоненты ликовали — они подумали, что Сталин сдался без боя. Но Иосиф Виссарионович имел чёткий план развития страны и не планировал сворачивать с этого курса.
Кадры решают всё
Политика Иосифа Сталина по отходу от абстрактного «пролетарского интернационализма» ради заботы о родном Отечестве раздражала старых революционеров, которые видели в этом отказ от марксизма.
Возвращение в общественное сознание понятий «Отечество» и «патриотизм» — прямая заслуга Иосифа Сталина, по мнению которого отстаивать независимость Отечества — это «в кратчайший срок ликвидировать его отсталость и развить настоящие большевистские темпы в деле строительства его социалистического хозяйства».
Однако некоторые ответственные руководители, занявшие тёплые кабинеты по итогам Гражданской войны, не хотели так сильно напрягаться. С началом индустриализации многие из них уже не соответствовали своим должностям. Но уходить не хотели, учиться не хотели или не могли. Иосиф Виссарионович многократно ставил задачу разгромить «шайку самовлюблённых и самодовольных бюрократов».
Ещё в 1925 году, выступая перед слушателями Коммунистического университета, он назвал главные опасности крушения социалистического проекта в России, и все они были связаны с руководящими кадрами: «Опасность потери социалистической перспективы в деле строительства нашей страны и связанное с этим ликвидаторство; опасность потери международной революционной перспективы и связанный с этим национализм; опасность падения партийного руководства и связанная с этим возможность превращения партии в придаток государственного аппарата». И в этом вопросе Иосиф Виссарионович оказался пророком: именно эти причины и привели к крушению социализма в Советском Союзе в 1991-м.
В середине 30-х годов курс Иосифа Сталина был в очередной раз поддержан партийцами и советскими гражданами. Сам Сталин так объяснял этот успех: «…главное в средних кадрах — партийных, хозяйственных, военных. Они выбирают вождя, они разъясняют позиции массам, они обеспечивают успех дела. За эти средние кадры! Они не лезут, их не заметно…
Главное в этих средних кадрах. Генералы ничего не могут сделать без хорошего офицерства. Почему мы победили Троцкого и др.? Известно, что Тр(оцкий), после Ленина, был самый популярный в нашей стране. Популярны были Бухарин, Зиновьев, Рыков, Томский. Нас мало знали. Меня, Молотова, Ворошилова, Калинина тогда. Мы были практики во время Ленина, его сотрудники. Но нас поддерживали средние кадры, разъясняли наши позиции массам. А Троцкий не обращал на эти кадры никакого внимания».
Но проигравшая сторона не думала сдаваться. Удар был нанесён по ближайшим сталинским соратникам: в декабре 1934 года был убит Сергей Киров, в январе 1935-го при странных обстоятельствах умер 46-летний Валериан Куйбышев.
Смерть чаще всего приходит неожиданно, и от неё никто не застрахован. Но когда один за другим уходят из жизни люди определённого круга, связанные между собой, это всегда вызывает вопросы. Так в 1925–1926 годах неожиданно ушли из жизни Михаил Фрунзе, Феликс Дзержинский, Леонид Красин. Все они своей практической деятельностью ослабляли позиции Троцкого и усиливали Сталина.
Сталинский русоцентризм
Тот факт, что Иосиф Сталин осуществляет политику, отличную от первых лет советской власти, заметил даже такой враг России, как Адольф Гитлер. Он считал, что Сталин «отождествляет себя с Россией царей и просто возрождает традицию панславизма. Для него большевизм — лишь средство, род ловушки, предназначенной для обмана германских и латинских народов».
Эту политику западные историки и обществоведы называют «сталинской русоцентричной политикой». Она привела к формированию национальной идентичности. В Европе национальная идентичность складывалась как побочный продукт массовой политики, популярной прессы, широко распространённой грамотности, универсального школьного образования и социальной мобильности. Всё это объединило местнические идентичности в подлинно национальные только в ХIХ — начале ХХ века.
В случае с Россией вопрос о том, что значит быть русским, так и не был решён до начала 30-х годов ХХ века. В царской России не было целостного национального сообщества. Элита относилась к русскому народу как поработитель к порабощённому.
Если царское правительство мало интересовалось вопросом русской национальной идентичности, то раннее большевистское государство пыталось сдерживать проявления «великодержавного шовинизма». В это время пропагандировали революционный интернационализм, классовую борьбу и материализм.
В середине 30-х годов советское общество стало свидетелем коренного идеологического поворота: в стране заговорили о героях дореволюционной российской истории. Принятие христианства на Руси было названо прогрессивным шагом. Публично в центральных газетах сам Сталин осудил русофобию поэта Демьяна Бедного и Николая Бухарина.
Бухарин часто использовал образ «русской обломовщины». Иосиф Сталин поставил Николая Бухарина на место: «Вряд ли тов. Бухарин сумеет объяснить с точки зрения своей «концепции», как это «нация Обломовых» могла исторически развиваться в рамках огромнейшего государства…». А Демьяна Бедного назвал «Иваном, не помнящим родства», пытающимся окрасить всё историческое прошлое нашей страны в сплошной чёрный цвет».
Демьян Бедный (Ефим Придворов), единственный из литераторов, жил в Кремле. В 1938 году его лишили кремлёвской квартиры и исключили из партии.
«Вы стали возглашать, что Россия в прошлом представляла сосуд мерзости и запустения, что «лень» и стремление «сидеть на печке» является чуть ли не национальной чертой русских вообще, а значит, и русских рабочих, которые, проделав Октябрьскую революцию, не перестали быть русскими. И это называется у Вас большевистской критикой! Нет, это не большевистская критика, а клевета на наш народ, развенчание СССР, развенчание пролетариата СССР».
Осенью 1936-го Политбюро ЦК ВКП(б) запретило его пьесу «Богатыри» как антипатриотическую: она «возвеличивает разбойников Киевской Руси», «огульно чернит богатырей русского былинного эпоса», «даёт …издевательское изображение крещения Руси, являвшегося в действительности положительным этапом в истории русского народа».
Александр Невский, Дмитрий Донской, Иван Грозный, Пётр Первый представлялись как прогрессивные лидеры. Особенно Иван Грозный, которого Сталин называл «великим и мудрым правителем» и на страницах одной из книг оставил о нём помету: «Учитель!»
Сталин превозносил русский народ, считал русских «государствообразующим народом», который объединял общество и был «первым среди равных» и «старшим братом» в советской семье народов.
Обращение власти к русским историческим фигурам и символам, использование русских национальных героев, легенд и мифов, восхваление Сталиным русскости и русского национального прошлого было воспринято в советском обществе с нескрываемым восторгом и энтузиазмом. А Троцкий в этой связи писал из-за границы о сталинском «идеологическом термидоре», о «преданной революции».
Русоцентричная идеология 1930-х годов стала катализатором формирования массового русского национального самосознания. Новая идеология внедрялась в советское общество через систему образования и массовую культуру.
Сталин был полностью погружён в обсуждение и решение всех сколько-нибудь значимых вопросов культуры и образования. Он знакомился с творчеством крупных деятелей всех отраслей искусства, со многими из них встречался и состоял в переписке. Он посещал театральные представления, читал литературные произведения, смотрел все советские фильмы.
В 1930-е годы Советский Союз посетили многие мировые знаменитости, среди которых Анри Барбюс, Эмиль Людвиг, Ромен Роллан, Герберт Уэллс, Лион Фейхтвангер, Бернард Шоу. Все они встречались со Сталиным и оставили комплиментарные воспоминания об этих встречах, восхищались собеседником и высоко оценивали успехи Советской России.
Сталинский русоцентризм был глубинным и личностным — его нельзя объяснить только прагматичной политикой середины 30-х годов и мобилизацией общества к грядущей войне. Он был изначальный, его проявления просматриваются с первых шагов Иосифа Виссарионовича на государственном поприще с 1917 года.
Своеобразный итог этой сталинской политики отразил в своей дневниковой записи писатель Михаил Пришвин в 1944 году: «По тем людям, которые к нам забегают, виднеются контуры больших политических партий: одна — это национал-коммунисты, получаемые сложением Союза русского народа с большевиками; другая партия — это партия американской демократии, слагаемая из прежних троцкистов, кадетов и множества, если не всех, евреев».
Сталинская конституция
Большевики, восстановившие управленческую вертикаль в стране, победившие интервентов, сепаратистов, белогвардейцев и белобандитов, воссоздавшие государство, были, прежде всего, реалистами, хотя и мечтали о построении светлого будущего для всего человечества. Их вожди понимали, в каких условиях им приходится действовать.
Основная масса населения в царской России жила в тяжёлых условиях. Постоянная жизнь впроголодь, ниже физиологических потребностей — до 80% рациона составлял ржаной хлеб. Изнурительный труд — у крестьян в посевную, покос и страду до 19 часов в сутки. Стеснённые условия обитания — до полутора квадратных метров на человека. Отсутствие какой-либо гигиены, постоянные болезни — средний возраст мужчин в России в 1913 году не доходил до 36 лет. Постоянные унижения, физические наказания, преследования за инакомыслие. Плюс безграмотность, суеверия, мистицизм.
Одной из главных задач советской власти было улучшение условий жизни угнетённых людей. На первых порах это обеспечивалось справедливым перераспределением собственности. Но это породило и определённое число обиженных людей, затаивших злобу на новую власть.
Ради сохранения управляемости в стране такие люди были лишены избирательных прав — не голосовали и не могли быть избраны в органы советской власти. В городах их доля составляла 2%, в сельской местности — 2,6%.
Продолжение следует
