Грустные впечатления от «Прямой линии» Президента.
Интервью для сайта Изборского клуба.
— Виталий Владимирович, не могли бы вы поделиться впечатлениями от «Прямой линии» Президента 19 декабря?
— Не уверен, что это хорошая идея… «Прямая линия» была разнообразна, несколько хаотична, с перескоками от темы к теме и повторами одних и тех же вопросов и тезисов… А в целом у меня довольно грустные впечатления.
— Можно как-то подробнее это осветить?
— Давайте попробуем.
Многие российские патриоты (не казенно-пропагандистского, а корневого типа) рассчитывали, что СВО принесет постепенный, но необратимый результат во внутренней политике. Главное — приведет к очищению страны от поколения паразитарной оффшорной элиты. Первый год СВО дал немалые подтверждения этим надеждам: часть давящих на нервные узлы России «гнойных масс» схлынула. Кто-то из олигархов оказался под санкциями и даже конфискациями… Кто-то скукожился под вывеской иноагента и беглеца и стал малоинтересен публике… Кто-то, как Алла Пугачева, или звездочки рангом пониже, просто растерял авторитет и о них начали забывать…
Дышать стало легче, стало больше надежд на собирание России как цивилизационной системы на собственных целях и программах развития.
Но несмотря на героизм и жертвы наших воинов, несмотря на направление выцарапанных с трудом средств в русло военной экономики, переоснащения армии и развитие ВПК, — освобождения от издержек прежнего курса так и не произошло, а природа оффшорного по сути уклада не поменялась.
— Вы же сами писали неоднократно о том что фактически свершилась революция… Взять ваш доклад «Весна очистительная»…
— Я не отказываюсь от того, что писал ранее. Только слепой не видит, как многое изменилось… Но есть фундаментальные вещи.
Так на последней «Прямой линии» высказывания Президента Путина о политике Банка России были, пожалуй, даже более схоластичны, чем обычно. Все более настойчиво возникает мысль: это вовсе не Набиуллина (а до нее Игнатьев), не главы этого Банка, «независимого» от правительства, а значит и от народа России — а сам президент является главным идеологом и защитником односторонне-схоластической либерально-монетаристской стратегии. В этой стратегии есть своя половина правды, но в ней есть и своя большая ложь…
Когда-то в 2012-2013 годах Путин громко говорил и о деофшоризации. Принимались некоторые указы и даже законы, пытались повысить собираемость налогов, вернуть капиталы в страну. Имела и место и показуха двух так называемых «специальных административных районов», как заменителей внешних оффшоров. Они должны были жить под контролем ФСБ, а не американских и британских спецслужб. Но все это мало помогло. Своего рода моментом истины стал 2023 год — попытка группы депутатов Госдумы провести закон «О деофшоризации», предполагавший ряд принудительных мер по смене юрисдикции кампаний. Закон, понятное дело, не пропустили, причем завернули его уже на начальном этапе.
Дело-то тут, конечно, не в недополучении налогов, а в оттоке финансовой «крови» из нездорового социально-экономического тела России. Она продолжает утекать не миллиардами, а триллионами рублей в год. Поменялась только география оффшоров, но суть та же, и контроль англо-американцев над нашими нуворишами никуда не делся. Правящий экономикой России класс живет по сути «на крючке», и кипрская «стрижка депозитов» 2013 года почему-то не возымела вразумляющего действия. Вероятно, западные экспроприаторы не так страшны для наших олигархов и их младших братьев (назовем их «дети олигарховы») как отечественные…
На «Прямой линии» Путин вновь произнес известные всем заклятья про стабильность экономики и сдерживание инфляции. Инфляция, конечно, неприятная штука, а гиперинфляция — тяжелое испытание. Мы все помним гиперинфляцию 90-х. Но ведь это бич стагнирующей системы, и мы переживали ее тогда, когда утратили курс, не знали куда и зачем развиваться, шли на поводу у предателей.
В целеустремленной и растущей системе деньги работают на опережение. Никто не перекладывает в ключевых, важнейших отраслях риски с государства на частных инвесторов. В нынешней системе государство все равно несет риски, деньги все равно уходят в бреши, о которых мы впоследствии узнаем из отчетов Счетной палаты или уголовной хроники по мошенничествам и хищениям в особо крупном размере (мастером по организации таких брешей был непотопляемый А.Б. Чубайс).
Итак, вывод печален: за много лет правления Путин уже, можно сказать, доказал — он рыцарь монетаристской доктрины, а не ее жертва. Суть этой доктрины — держать экономику и социалку России на скромной дозе ресурсов; по сути не развиваться, не расти, не восстанавливать амортизационный фонд, а кое-как влачить дальнейшее существование, латать дыры. Может быть, эта философия исходит из того, что в России действуют скрытые механизмы выживания, мощная «серая экономика»? Тем более что страна показала в очередной раз свою жизнестойкость, а ее население — относительное равнодушие к провокаторам и майданщикам извне…
Но учитывая, какой большой регресс произошел после распада СССР — не грех было бы выйти на высокие темпы роста, а не колебаться в режиме «около нуля»…
Критиковать президента во время войны дело, казалось бы, гнусное. Но все имеет свою меру. И вопрос этот родился не с войной, он уже с длинной и седой бородой. Все мы ждем ответа на этот вопрос давно. А члены Изборского клуба и авторы Русской доктрины — так мы уже несколько десятилетий громко говорим об этом…
— А какие основания были надеяться на перемены к лучшему в этой сфере?
— В моем понимании смысл СВО состоит не в освобождении территорий и даже не в спасении живущих на этих территориях страдающих русских людей. Смысл СВО, поскольку он действительно есть — в открытии шлюзов в будущее развитие Русского мира, в его собирании обратно из состояния распада к состоянию подъема.
Да, Путин человек старой закалки, он плоть от плоти 90-х годов. Но с другой стороны он и хорошо знает людей, с которыми все эти годы плотно взаимодействовал. И кому как не ему, «волкодаву», по недавнему определению А.Г. Лукашенко, знать цену этим людям и понимать, что большинство из них предадут его при малейшем движении маятника истории в противоположной фазе. Руки и зубы там чешутся у многих. Предадут, разорвут на части и не поперхнутся!..
Так зачем же сохранять их позиции, преференции и оффшорные привилегии? Ради чего?
Еще, допустим, 5 лет назад можно было фантазировать на тему: мы не меняем свой уклад и монетаристскую линию Банка России, поскольку завязаны на условия, диктуемые крупными финансовыми кланами мирового капитала. Но сейчас, когда в ходе СВО были перерублены каналы старой «дружбы» и «присяги» этим могучим кланам — к чему миндальничать с их агентурой в России и изображать лояльность, которой, очевидно, больше нет, и не предвидится…
— Скажите, какие вопросы Путину вам показались наиболее значимыми?
— Вопрос уральского журналиста с плакатиком «Хочу жениться!» Кирилла Бажанова, который, правда, получил странный ответ. Указав на неподъемные для него масштабы выплаты по ипотеке, Кирилл спрашивал не про то, заводить ли ему детей в надежде на авось. Он задавал вопрос как человек с проблесками политического мышления: нельзя ли как-то по-другому, чем сейчас, поддержать молодые семьи, чтобы деньги с той же ипотеки уходили не банкам, а были вложены в наше будущее, в детей… Это его слова буквально…
По сути это все тот же самый вопрос об оффшорах, о монетаризме, о классе паразитов, который плотно сидит на горле страны и снимает по возможности все «излишки», до которых могут дотянуться его упырьи клыки.
То же самое с ипотекой. Ведь прибыль от ипотеки уходит не строителям, не государству, а банкам, а значит опять же в оффшоры. Не рожденные дети превращаются в валютные счета, контролируемые англосаксами. Зависимость здесь прямая.
И в этом корень олигархического строя.
— Но разве в России олигархический строй сохраняется? Кажется, Путин когда-то говорил, что олигархов у нас больше нет…
— Я продолжу, с вашего позволения, предыдущую мысль…
Хороший статистик мог бы вывести формулу, сколько стоит не рожденный российский ребенок. Сколько золота или акций получил тот «эффективный» менеджер и собственник, тот, говоря по-старинке, «крепкий хозяйственник», благодаря господству которого в России народ откладывает решение рожать ребенка и воспроизводить себя. А это его господство и называется, по Аристотелю, олигархией…
Президент демонстрирует постоянную озабоченность демографическим коллапсом в стране, а коллапс только обостряется. Если Путин действительно чувствует себя отцом нации, а не главой группы олигархов, если он переживает за эти нерождения, ему бы следовало вернуться к Аристотелю, а не к формально-юридическому представлению об олигархии, и задать себе вопрос: не пора ли вырулить к более гармоничной форме госустройства…
Даже без всяких намеков на социалистический сектор, на госкапитализм и т.д. — а просто к форме суверенной экономики, не оффшорной, не слишком открытой к оттоку капитала. Ресурсы, которые могли бы и должны были бы работать на страну, оставаться в ней — эти ресурсы, безусловно, вне всяких сомнений, конвертировались бы в том числе и в преумножение народа. Они помогли бы развитию страны, инфраструктуры, технологий, а значит и всем тем кто может и хочет жить и продолжать свой род здесь.
Убеждениями и нравоучениями здесь не поможешь, нужна коррекция ключевых правил игры…
— Насколько безнадежна эта ситуация на ваш взгляд?
— Нельзя сказать, что средний бизнес в России весь и целиком оффшорный. Или что он паразитарен и космополитичен по своей природе. Исключений много, Россия богата на таланты не только предпринимательские, но и нравственные, и патриотические… Но даже бизнес, более плотно связанный с родной землей — тоже вынужден жить по правилам оффшорной олигархии. Главное это правило очень простое: если ты не вывел в «тихую гавань» прибыль и из-за этого потерял часть ее — ты лох. Быть лохом — самое страшное для оффшорной элиты. Точно так же мыслят не только бизнесмены, но и наши чиновники. Эта негласное правило установилось в 90-е годы и никуда не делось.
Но во время войны во весь рост встает другой вопрос: а для чего вы живете?
Оффшорные элиты, их представители много говорят о патриотизме, но их патриотизм явно другой, чем у народа. Это патриотизм квази-феодальный, патриотизм «кормления». В его основе не бизнес, построенный с чистого листа, за счет таланта, трезвости и здравомыслия. В основном они получили свою долю «кормлений» в дар, по знакомству, по родству, по принадлежности клану, выслужили личной преданностью, выклянчили у кого-то сильного и властного.
Кормления, кормушки, коррупциогенные области доходов, легальные или полулегальные способы присосаться к федеральному и местному бюджету — все это и есть щупальца оффшорной системы. Это такая своего рода «мнимая Россия», ночной нетопырь… Россия всегда бурно развивалась, когда власть опиралась не на слой посредствующих паразитов, а на более широкие массы, а слой этот осаживала и ограничивала.
— Неужели нет каких-то оптимистических наблюдений по итогам общения президента с людьми и журналистами?
— Есть и оптимистические моменты, и даже умиляющие. Но я рассказал о том, что меня волнует. А в целом, конечно, не так все страшно, как хотелось бы нашим врагам. Россия не мнимая, а реальная жива, она не сломлена, она наступает, и идет к своей победе. Но даже одолев киевскую «анти-Россию», специально сконструированную Западом, даже заставив замолкнуть агрессивную Европу — мы вступим лишь в новую полосу борьбы… И вот в нее хорошо бы войти целостным, солидарным государством, оставив позади тот раскол, о котором я сказал.
А для этого потребно не лакировать нашу реальность, не затыкать рты тем, кто говорит не всегда в унисон с официальными спикерами, а перейти к новому режиму — целенаправленного очищения. Победа требует очищения, а очищение придаст Победе ее подлинный смысл.
