В КРЫМУ НАСТОЯЩАЯ РУССКАЯ ВЕСНА
Современный художник Алексей Беляев-Гинтовт несколько лет назад сделал плакаты, надписи на которых сегодня звучат очень актуально: «Севастополь — русский город!», «Одна душа — один народ», «Мы все вернем назад!». «Культура» встретилась с деятелем евразийского движения и поговорила о том, как опасно любить имперский стиль, о ситуации в Крыму и о русской весне.
культура: Интересно, как появились те провидческие работы?
Беляев-Гинтовт: Серия «Эсхатологический плакат» готовилась для «Сербского марша» в 2008 году. Он проходил, что любопытно, в Москве, на набережной Тараса Шевченко. А митинг состоялся у гостиницы «Украина». Плакаты попали в телеротацию, каждые полчаса их показывали в международных новостях. Когда в связи с вручением премии Кандинского меня атаковала группа либералов, было странно слышать о том, что эти работы — маргинальные. С тех пор они тиражировались много раз. Обросли латиницей, иероглифами… По невероятному совпадению, мы делали их в Крыму.
культура: Расскажите подробнее о получении премии Кандинского в 2008-м. В арт-среде был скандал. Коллеги по цеху не простили Вам евразийских взглядов?
Беляев-Гинтовт: Информационная атака случилась за неделю до церемонии. Я показал работу «Братья и сестры», где изображены советские люди, слушающие речь Сталина о начале войны. Пятиметровое полотно, 412 ликов на сусальном золоте. Не поверите: нашлись те, кто назвал это произведение фашистским.
культура: Вспоминать Сталина в контексте Великой Отечественной войны — это фашизм?
Беляев-Гинтовт: Огромное число людей возмутились из-за подобных обвинений. Среди членов жюри, голосовавших за меня, были Валери Хиллингс, куратор музея Соломона Гуггенхайма, и представитель Дойче банка Фридхельм Хютте. Перед церемонией предупредили, что Анатолий Осмоловский готовит перформанс «Свинья под дубом вековым». Так что когда он завизжал на фоне аплодисментов — а мне хлопал стоя весь зал — не удивился.
До сих пор спрашивают, почему я не отправил на скамью подсудимых тех, кто устроил провокацию. Ведь по прошествии нескольких лет из троих — Осмоловского, Екатерины Деготь и Андрея Ерофеева — осужден, и то по другому делу, был лишь последний. К сожалению, не все тогда зависело от меня. Теперь Деготь в Германии, двое других покинули информационное поле. Но я ничего не забыл.
культура: Изменить Вашу судьбу им не удалось.
Беляев-Гинтовт: Отчего же, я обрел трибуну, музеи пополнились моими картинами, 140 больших работ нашли новых владельцев.
культура: Что дальше ждет Ваши произведения? Признает ли их арт-сообщество или на них будут клеить ярлык «маргинальщина»?
Беляев-Гинтовт: Актуального искусства в прежнем виде сегодня нет. Галереи закрыты, журналы перестали выходить. Я уверен в будущем торжестве большого стиля. Сейчас готовлю новый проект «Русская весна», публикуюсь в журнале «Изборский клуб». Работаю над двумя персональными выставками.
Международное евразийское сообщество консолидируется, преодолевает границы. Евразийство не только мысль, но и чувство — светлое, всепобеждающее. Причем география не приговор.
культура: К вопросу о международной обстановке — Вы только что вернулись из Крыма…
Беляев-Гинтовт: Да. Добирался туда самолетом. Вылет несколько раз откладывался — Симферополь не принимал. Провел на полуострове восемь дней. По моим наблюдениям, сегодня это самая безопасная область большой России. Крым цветет. Настоящая русская весна! Я часто бывал там раньше: оказался заворожен его историей, тринадцатью цивилизациями, оставившими глубокие следы. На первый взгляд, не изменилось ничего. Люди работают, обсуждают повседневные дела. Но дух мобилизации ощущается повсеместно.
Всего один раз видел типа с «жовто-блакитной» ленточкой в уединенной местности. Это был «креакл» в розовых кедах, который шел быстро, смотрел под ноги. Не могу себе представить в крымском городе человека с портретом Шухевича или Бандеры. Подозреваю, уйдет он недалеко.
Ксения ВОРОТЫНЦЕВА 19.03.2014
