Европа очень ослабела
Александр Проханов
Поводом для нашей беседы с замечательным страстным писателем Александром ПРОХАНОВЫМ стал выход его новой книги – романа с неожиданным и жгуче-притягательным сегодня – именно сегодня! – названием «Крым». Когда я листал эту книгу, я все время искал в ней слово «Крым», и долго не находил, и только в самом конце романа, в третьей части дважды на него наткнулся. И я понял, что напрасно искал именно это слово и что-то, что напрямую связано с этим названием, с этим понятием, с этой географической точкой. Что я напрасно прямолинейно полагал, что роман занимательно и увлекательно расскажет мне историю завоевания Россией этого цветущего края, историю драматических событий удержания его от разнообразных интервенций и светлую картину чудесного возвращения под крыло России.
Крым — надежда, Крым-мечта…
— Крым – это метафора, — пояснил мне писатель. — Это не тот Крым, который недавно к нам вернулся, и мы все видели эту блестящую операцию, эти референдумы и эти толпы людей, и этих вежливых в зеленом одеянии спецназовцев. Нет, в моей книге Крым- как русская мечта, как русское чудо. Это олицетворение тех таинственных и лучезарных надежд, которые русский народ питал после страшной драмы 1991 года, когда он был ранен, когда он был унижен, когда он был повергнут в прах. И вот из этого праха, из этой тьмы русская мечтательность, русская вера и русская надежда обрела вот эту волшебную метафору Тавриды, Тавриды – Крыма русского.
— А чем в таком случае Крым-мечта, Крым-метафора отличаются от Крыма-полуострова?
— Ну просто Крым-полуостров это конкретная топография, имеющая свое очертание и географически омываемая морем. Но в Крыму есть Херсонес. А Херсонес – это место, где таинственный свет православия коснулся чела Владимира Красного Солнышка, сделав его великим крестителем Руси. И вот это таинственное православное мистическое чудо-крещение уже делает Крым не просто полуостровом, а, может быть, святой землей. Может быть, даже такой же святой, как и Иерусалим-град. И в этом смысле Крым Херсонесский, Крым – носитель этого чуда православного крещения гораздо больше, чем географическое понятие.
— Александр Андреевич, а почему президент в вашем романе не похож на кого-то из реальных президентов: например, Ельцина или Путина?
— У меня здесь нет реальных образов, здесь все так или иначе смещено, все фокусировано. В каждом из этих персонажей присутствую я с моими сомнениями, греховностью, с моей, может быть, алчностью, жаждой переживания…
— То есть, вы своего героя Лабазова наделили чертами Проханова?
— А вы думаете, что художник пишет иначе? Он и в беса, и в дьявола вкладывает свои бесовские, дьявольские характеристики.
— Когда мы были у вас накануне вашего 75-летия, это было год назад, я глазом так косил – у вас листочки с компьютера уже лежали тогда, да?
— «Крыма»? Нет, «Крым» был написан недавно, сразу же после романа «Время золотое», где я описываю трагедию Болотной площади, когда начало качаться государство российское. Хотя, правда, роман писался до событий, когда Крым вернулся на свою Родину. Он начал писаться, а потом вдруг возник Крым – и я понял, что Крым — это тот фокус, в который стремился мой роман, стремился мой герой. Крым был дан России как дар, как чудо. И мой герой, преобразившись в новую сущность, в новую личность, пройдя сквозь сложнейшие испытания, получил этот дар, дар будущего цветения. Не полуостров он получил в дар, а он получил надежду на свое личное возрождение. Как и наша Россия.
«Я знал, во что выльется история с майданом»
— Начиная еще с вашего романа «Дерево в центре Кабула» и заканчивая «Крымом», получается так, что сначала вы напишете, а потом все сбывается.
— Я сейчас мог бы, конечно, распушить павлиньи перья и сказать, что перед тобой сидит великий маг, который управляет историческим процессом…
— Не управляете, нет?
— Роман «Око», который я посвятил описанию и созданию атомной станции … Я внес туда сцены катастрофы на атомной станции, и вдруг через несколько недель реально случился Чернобыль, и я туда помчался, чтобы там брать эти натурные главы, натурные образы и вставлять их в свой роман… Я, действительно, начинаю уверовать, что нечто магическое есть в творчестве художника, который в глубине души сознательно или бессознательно живет идеалами, которые он хочет прозреть или навязать их реальной жизни.
— Тогда и вернемся к более реальным вещам. Я вспоминаю ваши командировки в то время, когда в Киеве полыхал майдан: вы ездили по юго-востоку Украины. И тогда такая мысль у вас мелькала: они не поднимутся. А они поднялись. Почему здесь ваша прозорливость подвела?
— Не знаю. Просто когда я вернулся с зимнего майдана, с этих шатров, с этими портретами Бандеры, с этим огромным плазменным табло, куда я подходил и окружавшая меня молодежь смотрела на меня враждебно, думая, кто этот в зимней шапке кацап, который пришел сюда. И меня мои друзья просто вывели оттуда, из-под этих взглядов жестоких. И я сказал: «Майдан пахнет кровью». А когда я двигался по этим заводам великолепным – КБ Антонова в Киеве, великий завод «Южмаш» в Днепропетровске, потом в Харькове «Турбоатом», который делает турбины для всех наших атомных блоков и станций, я говорил с директорами и инженерами: ну как вы относитесь к майдану? Ведь майдан это опасная вещь. Они отгораживались и говорили, что нет, это не опасная вещь, мы не хотим быть в политике, мы хотим только работать. А я им говорил, что в 1991 году Олег Бакланов возил меня на Урал…
— Я напомню, кто это такой – это один из членов ГКЧП…
— …но прежде всего он — создатель проекта «Энергия», создатель «Бурана». Он просил меня выступить перед оборонщиками. Это были такие советские красные директора, такие зубры промышленности уральской. И я им нарисовал картину ожидавшейся трагедии. Они хохотали и пожимали плечами, что Проханов чернуху, дескать, нам гонит. Вот эти украинские директора на юго-востоке мне напоминали своих предшественников, они опять не верили, что майдан – из этих палаток, и этого тряпья – дунет на них смертоносным огнем и они будут уничтожены. Увы…
— С вашей точки зрения – исследователя человеческих душ и исторических процессов: что происходит с людьми на Украине? Откуда такая ненависть к «колорадам» и «ватникам»?
— Прежде всего, состояние войны и пролитие крови ввергает людей самых разных в состояние истерии, возвышенной эмоциональности. Направление же этой истерии закладывалось с 1991 года, когда Ельцин и американцы ногами вытолкали Украину из Советского Союза — ведь Кравчук, будущий первый президент Украины поначалу поддержал ГКЧП!, значит, ее вытолкали, — вот тогда, начиная с Кравчука, и со второго президента Кучмы, и с третьего президента Ющенко, и с четвертого президента, этого несчастного и бездарного Януковича, шла тотальная проукраинская пропаганда на всей территории Украины. Был скрытый или явный русофобский синдром. И, конечно, за эти вот годы …
— Более 20 лет…
— … перелопатили сознание людей. А потом в ход ввели вот этот мощнейший бандеровский компонент. Это был реванш подавленных бандеровцев, против которых воевало НКВД СССР долгие годы.
«Мне не нужна правда, мне нужна победа моего государств»
— Александр Андреевич, есть вопрос, который задаю себе я и который, думаю, задают себе многие: почему в Одессе и в Харькове, где так же, как в Луганске и Донецке, жители поначалу выражали протест против майдана и демонстрировали сильные пророссийские настроения, а потом эти протестные настроения так быстро угасли?
— В Донецке и в Луганске не сжигали людей, там не было акта устрашения, как в Одессе, когда людей загнали в Дом профсоюзов и сожгли заживо, как в газовой камере. И люди, которые пришли в эти города, эти аваковы и коломойские, они установили жесточайший террор и выхватили из общественного поля всех активистов, которые теперь томятся в Киеве или в застенках СБУ – это была операция по удалению активного пассионарного элемента. Но это не значит, что там не произойдет восстания. Я просто знаю, я чувствую, что как только Донецк и Луганск победят, пойдут волнения и в Харькове, и в Запорожье, и в Днепропетровске, и в Николаеве, и в Одессе. Мы еще будем свидетелями этого.
— А Новороссия выстоит, вы считаете?
— Она выстоит просто законом мироздания. Это всплеск абсолютно новой жизни, который человечество обращает к унылому, блеклому западному либеральному проекту, который вверг нас в тысячи несчастий. Она победит по законам истории. Она победит, потому что Россия не бросит Новороссию. Россия, президент наш все делают правильно. У меня изначально, сразу после Крыма, не было сомнения в том, что среди этого кошмара, среди этой беды Россия все делает правильно. Ибо действия России происходят в сложнейшем мире, с огромным количеством неизвестных, с огромным количеством самых разных потенциалов. И президент учитывает все: и нефтепроводы, и газопроводы, которые идут из России через Украину в Европу. И уровень конфликтности на Ближнем Востоке, и способность или неспособность стран НАТО вмешаться в этот конфликт военным образом, и санкции, и все на свете. Вот мы, люди обычные, действуем эмоционально, от сердца. Мы не можем выносить вида этих детей с оторванными руками, этих прекрасных городов, которые на наших глазах уничтожаются. Президент действует среди сложнейших, мучительных и драматических обстоятельств.
— А вот под этим «все делает» вы что подразумеваете?
— Ты хочешь сказать, помогает ли Россия войсками, есть ли русский контингент там?
— Да я думаю, что русского контингента там нет, там есть добровольцы.
— Вот ты думаешь, а я этого не знаю. Я, Проханов, отдельно взятый, я хотел бы, чтобы там была русская армия. Но, если мое государство, которому я служу, говорит, что там этого контингента нет, и говорит оно это в интересах государства, то есть, и меня, я никогда не стану опровергать суждения и установки моего государства. Потому что идет война. Война уже горячая, а не только холодная. А война – это система воздействия на мое государство с целью его разрушить. И для меня, как для гражданина, простой выбор – либо я против моего государства, тогда я поддерживаю все, что связано с его умалением, унижением, обличением. Или я за мое государство – и тогда я делаю все, чтобы это государство побеждало и выглядело победителем. Поэтому для меня проблемы истинной правды не существует. Мне не нужна правда, мне нужна победа моего государства.
«Мы сопротивляемся правильно, но недостаточно»
— Скажите, а успокоятся ли когда-нибудь США?
— Я думаю, что нас Америка не оставит, «холодная война», которая началась на наших глазах, а она началась, будет длиться долго, она будет наращивать свои маховики, свои обороты. И если мы дорожим нашим государством и страшимся его потерять, мы должны тоже очень сильно сосредоточиться, стать серьезными, мобилизовать свой дух, свое внимание и перестать быть расслабленным народом, которым нас сделали события 90-х годов. Мы должны мобилизовать свою волю и свой дух.
— Вы сказали, что мы все правильно делаем на Украине. А правильно ли мы сопротивляемся западу, его санкциям?
— Мне кажется, что мы сопротивляемся правильно, хотя многим из моих друзей, а подчас и мне, кажется, что мы недостаточно сопротивляемся, ибо позволяем существовать у нас в тылу громадной этой пятой колонне.
— Где она в тылу, эта колонна, что она такое?
— Огромная сетевая структура, состоящая из некоммерческих неправительственных организаций. Они, как сыпь, покрыли все наше русское тело. В каждом регионе до ста, а иногда до двухсот этих НКО, которые живут на иностранные гранты.
— Но они ж сейчас регистрируются и государство за ними зорко следит. Это не то что 10 лет назад. И это не так, как на Украине.
— Они регистрируются, продолжая получать гранты и заниматься своей деятельностью. Ведь Украину, в том числе подняли на майдан эти НКО, которые наводнили страну. Это одна форма пятой колонны. Конечно, либеральные СМИ, которые транслируют все установки запада, касающиеся государства российского, вот вся та жуть, весь тот негатив, который запад озвучивает в своих европейских и американских СМИ, все это подхватывается нашими СМИ либеральными и вбрасывается в наше российское сознание усиленным и адаптированным к нашему сознанию образом. И, наконец, мы же знаем, что среди экономического мира, среди наших коммерсантов огромное количество людей, симпатизирующих западу. И недаром «Шпигель» сделал такую утечку секретного доклада BND (разведслужба ФРГ. — А.Г.), в котором говорится, что олигархический заговор против Путина созрел.
«Сегодняшняя киевская власть – это власть пораженцев»
— Многих беспокоит такой вопрос: хватит ли у киевской хунты решимости пойти «воевать» Крым?
— Я думаю, что сейчас Киеву не до похода на Крым. Киев находится в очень сложной политической и экономической ситуации. Во-первых, провал карательной операции, с которой Порошенко связал свое политическое будущее. Ведь все они хотели провести военный парад в Донецке. И вот это все с треском и с ужасом для них провалилось…
— Почему, парад был! И пленные украинские военные в количестве 120 человек прошли по улицам Донецка – центра мятежной республики.
Да, вместо украинских танков там шли несчастные плененные в синяках и в гематомах… И поэтому сегодняшняя киевская власть – это власть пораженцев. Она наполнена противоречиями, идет грызня. Особенно сейчас, накануне выборов. И неизвестно чем эта грызня кончится. И, наконец, произошел очевидный распад и расслоение среди сторонников идей майдана. Ведь на майдане было три силы. Была сила людей, которые пришли восставать против олигархата – это социально оскорбленные и униженные люди, которые хотели срезать этот чудовищный олигархический режим. Там были бандеровцы – это молодая реваншистская националистическая поросль. И были олигархи. Была вся эта мафиозная страшная плесень, которая погубила Украину Януковича. И теперь эти силы расслоились. В общем, Киеву не до похода на Крым. Им просто не с чем туда идти. Я представляю, может быть, Яценюк наденет кастрюлю железную на голову, прикроется корытом и отправится воевать?
— Скажите, а вот то, что Проханов называет русской весной на юго-востоке Украины и, прежде всего, в Крыму, это какое-то выплеснувшееся реальное самосознание масс или просто такой факт романтизма извечного русского?
— Это свидетельство созревания государства российского. Мучительно, противоречиво, но оно взрастает. И вот то, что произошло в Крыму и в Новороссии, возможно только при определенном уровне зрелости государства российского. То есть, государство российское оказалось в состоянии рискнуть и из-под носа натовских генералов выхватить севастопольскую базу и принять Крым целиком. Например, ельцинская Россия была на такое абсолютно не готова, напротив, она с легкостью сдавала свои позиции и интересы. С Новороссией очень рискованная ситуация. Но Россия решилась на поддержку Новороссии, значит, у России есть свой концепт, свой план и свои возможности действовать так. Настала пора сформулировать русскую идею, русскую мечту, вот эту концепцию русского чуда.
— А что вам подсказывает ваше прохановское чутье, способности к прогнозам – продолжится ли русская весна? Или наступит русская осень?
— История русской государственности — это такая таинственная синусоида. Эти взлеты государственности, когда она достигает цветения и у нее появляются огромные мыслители, победоносцы, огромные явления в духовной жизни, и потом это все сменяется черной дырой. Причем, эти черные дыры такой глубины и такой тьмы, что в них цивилизация русская, казалось бы, исчезает навсегда и невозвратно. Но таинственными силами она каждый раз выходит из этого котла, и мы вновь возносимся на вершину новой фазы. Вот мы прошли самый страшный пик 1991 года, когда рухнула вот эта красная, сталинская империя. Казалось, что нам больше не возродиться, когда в 90-е годы нас лишили всего. Армии, культуры, народа, территории, возможности жить и сопротивляться. Но видите, мы получили опять этот таинственный импульс из глубин русской истории и возвышаемся.
Волков бояться – в лес не ходить
— Нужно ли нам в объятия Китая бросаться или это опасно, Александр Андреевич
— А почему в объятья? Мы устанавливаем с Китаем стратегические отношения на фоне угрозы Америки и Европы. Нам стараются внушить, что существует желтая опасность, что Китай нас поглотит – но это все делают наши противники.
— Да ну, бросьте вы, даже в Москве есть целые районы компактного проживания китайцев… я не говорю уж о Дальнем Востоке.
— Я знаю, что уже четыре отдела «Комсомольской правды» набиты китайцами и тебя же зовут Гам Ю Дзин… В Сибири гораздо больше выходцев с Кавказа нашего, чем китайцев.
— То есть, по-вашему, угрозы нет?
— Саш, нам с тобой, здесь сидящим, угрожает все – все человечество. Жить в мире опасно, уверяю тебя. Лучше было не родиться. Вот если бы мы не родились, нам бы с тобой ничего не угрожало. А поскольку нам суждено было родиться, нам все угрожает. И метеориты угрожают, и сами мы себе враги… Ты – себе, а я – себе.
* * *
— Саша, ты блестящий собеседник. Я помню, первая наша с тобой глубокая беседа была в Сандуновских банях…
— А мы ее повторим…
— А мы повторим! Я думаю, что мы поедем с тобой в баню в Донецк.
— А, сначала в Донецк…
— А потом в Луганск. А потом в Мариуполь. А потом в Крым.
— Все, договорились!
А В ЭТО ВРЕМЯ
И горсть земли упала в общий холм…
— Александр Андреевич, а когда вы, скажем так, в крайний раз были в Крыму?
— В Крыму я был совсем недавно, вместе с моими друзьями по Изборскому клубу – это политики, философы, литераторы, художники, религиозные деятели – мы приехали в Крым для того, чтобы там набрать земли самых святых и значительных мест Крыма. Из Херсонеса, о котором я уже говорил, из Ливадии, где состоялась Ялтинская конференция (Сталин-Черчилль-Рузвельт), из чеховского домика, где в Крыму отдыхал Чехов и куда приезжали к нему Бунин, Горький, актеры Большого театра, из Сапун-горы, которая была оплотом боевого сопротивления Севастополя. И Малахов курган – это такая святыня крымской войны, где погиб Нахимов, где погиб Корнилов, где погиб Истомин, адмиралы, герои Севастопольской обороны в Крымской войне 1853-1856 года. Из церкви четырех адмиралов, где они там все погребены. Мы собрали эти земли в горсть, отвезли их в любимый мной Псков, в Изборск, где стоит такой огромный священный холм, собравший в себе множество святых земель, и всыпали туда – совсем недавно, несколько дней назад – эти земли. Таким образом, символически мы продемонстрировали венчание Крыма и России…
ВОПРОС- РЕБРОМ
«Почему Европа прогибается перед Америкой?»
— Александр Андреевич, НАТО и США считают, что везде, где есть русские национальные меньшинства, там есть опасность бунта, и Россия обязательно в это вмешается – ну, например, в Прибалтике.
— Они чувствуют то, о чем я вам сказал – что русское государство будет развиваться и усиливаться. Мы же видим, как шатается сегодняшняя Европа, какие там кризисы, какая деструкция. Евросоюз трещит по швам. И вся эта благостность европейского мира становится мнимой. Америка, которая взяла на себя функции управления историей, сейчас воюет в нескольких странах. Но она не способна воевать везде, по всему миру, она израсходовалась во многом. Поэтому по мере ослабления запада и взращивания России неизвестно, как сложится судьба этих отторгнутых от России русских территорий. Я не берусь прогнозировать.
— А почему Европа такая дура, почему она прогибается перед Америкой?
— Америка – это тот кукушонок, которого Европа взрастила в своем гнезде, и он вырос в гигантскую кукушку, и он вытолкнул Европу из своего гнезда. Европа очень ослабела после войны, и потом она ослабела духовно, потому что эволюция либерализма ведет к ослаблению человека. Европеец перестал быть гордым мистиком, он перестал быть гордым воином, он перестал быть создателем новых культур, новых мировоззрений. Это коммерческая такая организация многонациональная, которой управляют банкиры и управляет уже фальшивый доллар.
Комсомольская правда 15.08.2014
