Глобальная сеть либералов

Александр Дугин

Обострившаяся из-за украинского кризиса битва Владимира Путина за суверенитет России не есть регионально-национальная тема, но ключевой вопрос мировой истории

Эсхатология модернизации

Смысл того исторического момента, в котором мы живем, заключается в следующем.

Тенденции, которые проявились и возобладали в Западной Европе на заре Нового времени — XV век и которые заключались в переходе от традиционного общества (Традиция) к обществу современному (Модерн), достигли своей кульминации и своего логического конца. Переход от Традиции к Модерну состоит в лишении мира и человека священного (духовного) измерения, в секуляризации, в преобладании материальных ценностей и практических забот предоставленного самому себе человечества. Этот переход предполагает отказ от Бога, религии, духа, неба и утверждении вместо них человека, рациональной науки, материи, земли. Это и есть современность и процесс модернизации: от созерцания к действию, от идеи к вещи, от духовного к материальному, от морального к техническому. Сегодня этот переход почти полностью завершен: на Западе в первую очередь, где сложились законченные общества Модерна, в остальных частях мира — он активно идет под влиянием Запада и глобализации, смысл которой в распространении западного типа общества и его ценностей, кодов и практик на весь мир.

Сегодня инакомыслящим является тот, кто не согласен с глобальной либеральной элитой, отрицает западные ценности и противостоит американской гегемонии. Именно поэтому современный либерализм является тоталитарным.

С социологической точки зрения, мы имеем цепочку:
1) Традиция — 2) Модерн — 3) Постмодерн.

С философской точки зрения этому соответствует:
1) Сакральность (Священное) — 2) Реальность — 3) Виртуальность.

С точки зрения антропологии (науки о человеке):
1) человек религиозный (homo religious) — 2) человек экономический (homo economicus) — 3) пост-человек (мутант, киборг, гибрид).

С точки зрения экономики:
1) первичный сектор (сельское хозяйство) — 2) вторичный сектор (промышленность) — 3) третичный сектор (финансы и услуги, турбо-капитализм)

Западные (развитые страны) находится в фазе перехода от второго к третьему звену модернизации. Остальные страны отстают, находясь на отрезке 1) — 2) или внутри Модерна (на разных стадиях). Причем это движение от 1) к 3) не есть нечто само собой разумеющееся, но цивилизационная судьба западно-европейской цивилизации, которая навязывается всем остальным народам как нечто обязательное и универсальное.

Либеральный расизм

Это навязывание всем народам Земли западно-европейской идеи прогресса и технического развития составляет сущность глобального расизма. Запад убежден, что его история от 1) к 3) есть универсальный закон развития человечества и приравнивает все остальные версии истории (то есть все, что имеет отношение к Традиции, религии, сакральности и т. д.) к ущербному, недоразвитому, варварскому и враждебному типу обществ. Именно в этом и состоит глобальный расизм Запада: он считает только свою цивилизацию истинной и нормативной, утверждая себя как единственного субъекта истории, и отказывая «другому» (=Традиции) в праве быть развиваться независимо от Запада. Отсюда расистская градации типов обществ: дикость — варварство — цивилизация (Льюис Морган); первый мир — второй мир — третий мир; развитые страны — развивающиеся страны — неразвитые страны и т. д.

Глобальный расизм (=евроцентризм, универсализм) свойственен всем трем основным идеологиям Нового времени: 1) либерализму, 2) коммунизму и 3) национализму (фашизму, нацизму).

Либеральный расизм проявляется, в первую очередь, в экономическом империализме, сопряженным с историей Великобритании и США; в доминации англосаксонской модели экономики (финансовый капитализм); в стратегическом превосходстве США и стран НАТО над всеми остальными странами и блоками; в приравнивании западных либеральных ценностей (в фазе перехода от Модерна к Постмодерну, от 2) к 3) ) к универсальному образцу. Изначально расистские идеи, превосходства «белой расы» возникли именно в англосаксонской среде как обоснование колониальной политики в условиях секуляризации западных обществ (когда необходимы были иные основания эксплуатации колоний, нежели убежденность в абсолютном превосходстве «христианских ценностей», как было на раннем этапе колонизации).

Расизм Маркса

Коммунистический расизм не столь прямолинеен, но также связан с догматической верой в универсальности западного пути развития для всех обществ. Карл Маркс был убежден, что все народы проходят смену формаций от дикости до капитализма, но к либеральной версии добавлял следующую — социалистическую — фазу. При этом Маркс был сторонником английской колонизации Индии, полагая, что это приведет к построению капитализма в «отсталом» индийском обществе, а лишь за тем социалистическая революция станет возможным. Марксизм относится к идеологиям Модерна (вторая фаза западной истории) и разделяет с ним материализм, атеизм, механицизм и упор на техническое развитие. Коммунисты такие же противники Традиции, как и капиталисты, и навязывают всем народам и обществам атеистически-материалистический стандарт, сложившийся в условиях Запада.

Национализм и биологический расизм

Националистический расизм проявляется в малом масштабе как шовинизм и ксенофобия, неприязнь к представителям других буржуазных наций (классический французский национализм, немецкий, венгерский, польский и т. д.), а в глобальном масштабе как провозглашение превосходства белой расы (нацизм). Биологический расизм есть продолжение колониальной англосаксонской (изначальной либеральной) философии, доведенное до логических пределов.

Все три политические идеологии являются расистскими, евроцентристскими и империалистическими. Все они направлены против Традиции, и видят историю, как путь развития от дикости к цивилизации, где под цивилизацией понимается именно современная западная цивилизация и никакая иная.

Битвы Модерна

В ХХ веке три политические идеологии бились между собой за превосходство,и после поражения стран Оси в 1945 и окончательно после краха СССР в 1991 году решающую победу одержал либеральный расизм с центром в США, ставший ядром всей мировой системы и главным фактором перехода Модерна к Постмодерну (от фазы 2) к фазе 3) ), что и является сущностью нашего исторического момента. Доминация США, НАТО и глобализация — не случайные факторы, но результат западноевропейской истории Нового времени.

Эпистемологическая оккупация

После финальной победы либерализма в 1991 году, либеральный расизм перешел к финальной стадии колонизации. В социологии это принято называть «эпистемологической оккупаций» Эпистемология — наука о том, как устроено человеческое знание, предопределяющее все остальные формы человеческого бытия. Эпистемологи утверждают, что в зависимости от того, как организовано наше мышление, чем оно наполнено и как структурировано, зависит все практически все — политика, экономика, психология, техника, деятельность, этика, отношения между полами и т. д. Поэтому либеральный расизм после 1991 года проявляется в насаждении во всем мире особой эпистемологической матрицы, включающей в себя набор ценностей, принципов, практик, норм и «идеалов», соответствующих историческому опыту Запада при переход от Модерна к Постмодерну. Можно назвать эту «эпистемологическую оккупацию» навязыванием всем обществам западного типа мышления — то есть собственно либерализма в его финальной, постмодернистской стадии.

У этого процесса есть:
— идейная база (собственно либерализм, его философия, его идеология, изложенные в стиле открытого кода во учебниках философии, экономики, международных отношений и т. д.);
— стратегическая основа (доминирование американской гипердержавы);
— система кодов и практик, внедряемых через культуру, глобальные СМИ, виртуальные сети;
— образовательный стандарт и т. д.

На главное, у «эпистемологической оккупации» как практики либерального расизма есть активный авангард, ядро, субъект, представленные в глобальной элите. Эта глобальная элита и является активным носителем, двигателем процесса глобализаци, распространения и внедрения либерализма и его кодов во все общества. Ее цель — уничтожить Традиции и любые ее останки, навязать народам либеральную идеологию (пусть в упрощенной версии — либеральная демократия, индивидуализм, свободный рынок, на практике оборачивающийся доминацией крупных монополий, ТНК, гендерная политика, идеология прав человека и т. д.). В этой идеологии все строится на индивидуализме, материализме, прагматизме и техническом совершенствовании, а все духовные и этические ценности, институты и идеологии активно демонтируются, осмеиваются, очерняются, а их носители подвергаются репрессиям и остракизм.

Глобальная элита и третий тоталитаризм

Глобальная элита представляет собой репрессивный тоталитарный аппарат подавления инакомыслия, вплоть до уничтожения инакомыслящих. Сегодня инакомыслящим в глобальном масштабе является тот, кто не согласен с глобальной либеральной элитой, отрицает американские, западные ценности и противостоит американской гегемонии. Именно поэтому современный либерализм является тоталитарным, это третий тоталитаризм. Он дает свободу быть только либералом — правым либералом, левым либералом, даже крайне левым либералом и крайне правым либералом, но только либералом. Если человек не либерал, то он лишается статуса полноценного человека, представляется «экстремистом», «радикалом», «террористом» и т. д.

С эпистемологический точки зрения, все нелибералы и особенно те, кто категорически отказывается от признания обоснованности либеральной философии, оказываются объективно на стороне Традиции или, как минимум, на стороне предшествующих фаз исторического процесса, приведшего Запад и человечество к современному состоянию.

Доминация либеральной глобальной элитой осуществляется более тонко, нежели тоталитарные движения ХХ века: вместо пропаганды мы имеем дело с PR-технологиями или рекламой, вместо прямых политических репрессий — экономическое удушение любых опасных для глобалистов инициатив, вместоарестов и пыток — очернение, остракизм, демонизация противников, то есть всех тех, кто осмеливается бросить вызов либеральному расизму и его принципам — будь-то страна, лидер, политическое движение, религиозная конфессия, экономическая корпорация или отдельный человек.

Не случайно «Библия» либерализма — книга либерального теоретика Карла Поппера (учителя и наставника Джорджа Сороса) называется «Открытое общество и его враги». Все те, кто не являются либералами — это враги. В этом вся расистская и тоталитарная суть либералов, на которой строится их политика «эпистемологической оккупации».

Либеральная сеть: захват дискурса

Либералы действуют сетевым способом. Они могут проникать в общество и без того, чтобы завоевывать его военным путем (хотя и этот способ, как мы видим на примере Ирака, Афганистане, Ливии и Сирии не исключается). Достаточно внедриться в ключевые институты, определяющие структуры знания — в СМИ, в науку, в экспертное сообщество. И даже там, где либералам удается получить привилегированное положение в политике и бизнесе, главное оно немедленно конвертируется в инструменты эпистемологического влияния, в области, где происходит формирование сознания людей. И в этой сфере битвы происходят не менее бурные и ожесточенные, чем в экономике и политике: либералы стремятся захватить самое главное — область человеческого сознания, чтобы влиять на общество не извне (как старые версии тоталитаризма), а изнутри. Заложив основы либерального расизма в сознание (через СМИ, образование, культуру, рекламу, то есть дискурс), манипуляция обществом становится делом техники. Оккупация происходит вначале на символическом уровне, а затем следует прямой военно-политический и экономический контроль со стороны стран Запада. В тех случаях, когда этот контроль устанавливается иначе, первым делом либеральная элита подчиняет себе сферу сознания — эпистемологическая оккупация самая глубокая и надежная.

Если Россия дрогнет, ничто больше не сможет сдержать глобализацию как полную «эпистемологическую оккупацию тоталитарным Западом всего пространства планеты. Враги понимают, насколько важна миссия Путина в такой ситуации.

При этом глобальные элиты могут действовать в любых условиях: они могут выступать как оппозиция, как технократия внутри системы, как экономические акторы, как на первый взгляд разрозненные и спонтанные инициативы гражданского общества, НГО, как культурные течения, как образовательные инициативы и т. д. Но все они являются управляемыми сегментами глобальной сети, управляемой из единого центра. При этом в условиях глобальной доминации либерализма отдельным странам, все еще настаивающим на определенной доле суверенитета, чрезвычайно сложно противодействовать этому системно — ведь все правила в глобальном масштабе задает именно эта либеральная элита, закладывающая свои принципы и нормы во все международные соглашения, декларации, акты, конституции и т. д. Даже в ООН принимаются страны, которые должны формально соответствовать требованиям политического Модерна, хотя бы номинально.

Россия и ее модернизаторы (преемственность Анти-Традиции)

После этого необходимого пояснения общей ситуации обратимся к России в ее нынешнем положении. Очевидно, что Россия находится в процессе модернизации, на фазе 2). При этом сильны в ней и институты традиционного общества, Традиции, на борьбе с которым строится Модерна во всех его версиях — либерализм, коммунизм, фашизм. Россия в последнее столетие участвовала в трех типах модернизации в начале ХХ века начиналась робкая национальная модернизация, продолжающая тенденции европеизации XIX века, догоняя националистические режимы Западной Европы. Далее после 1917 года последовала ускоренная модернизация в марксистском оформлении (вторая политическая идеология). И наконец, после 1991 и по настоящее время преобладает либеральная версия модернизации. То, что начали русские западники (подчас с довольно сильными националистическими симпатиями — такие, например, как Петр Струве), продолжили большевики, а затем инициатива перешла к либералам 90-х годов. Таким образом глобальная элита в России также прошла три стадии: национальную (белую), большевистскую (красную) и строго либеральную. При этом либералы стали доминирующей силой в тот момент, когда либерализм достиг высшей точки своей гегемонии в мировом масштабе.

С 1991 года доминирующей идеологией России, под прикрытием отсутствия идеологии, стал либеральный расизм, опирающийся на либеральную сеть, осуществляющую эпистемологическую оккупацию. Это и есть власть, так как тот, кто управляет дискурсом, тот управляет всем остальным, ведь ключ к человеку — в его мышлении. Это господство либералов представлено в российском обществе неравномерно: оно является преобладающим в экономической и отчасти политической, административной элите, в СМИ, в культуре и в образовании. Но среди населения, напротив, эта линия поддержки не встречает, так как само общество в его массовом сегменте остается традиционным. Отсюда линия конфликта оккупационная либеральная элита против традиционных масс.

Путин как преграда либеральной экспансии

Приход к власти Владимира Путина в 2000 году несколько ограничил всевластие либерального дискурса, открыто преобладавшего в 90-е, сделал шаг в сторону традиционного общества. Ограничил, но не искоренил. Сделал шаг, но лишь один и довольно неуверенный. Но и этого хватило для того, чтобы сделать Путина врагом глобальной сети либеральных расистов. Ведь его политика объективно затормозила то, что Запад понимает под «модернизацией» — переход от стадии Модерна к стадии Постмодерна. Путин встал на пути окончательной победы Запада и глобальной либеральной элиты в мировом масштабе. Это противоречие, эта не покорность Путина третьему тоталитаризму и его репрессивным, тоталитарным структурам предопределило содержание политики 2000 годов и объясняет все остальное, вплоть до той ситуации, в которой мы находимся.

Путин не сформулировал ясно своей оппозиции Модерну и Западу, напротив, он многократно признавал свою солидарность с логикой западной истории, критикуя лишь отдельные эксцессы — двойные стандарты, ложь, цинизм, непоследовательность и т. д. Но против самого смысл истории, движущейся в сторону захвата контроля либеральными расистами в мировом масштабе Путин ничего против не имел. Он лишь настаивал на том, чтобы интересы России были учтены, а к национальному самосознания было проявлено определенное уважение. В этом смысле он продолжил ту линию, которую проводили до него предшествующие лидеры страны. Однако несмотря на умеренность его требований глобальная либеральная элита, почувствовавшая после 1991, что стоит на расстоянии вытянутой руки от полного и необратимого мирового господства (по миру Традиции был нанесен решающий удар), начала лобовую атаку на Россию, заставив Путина активно защищаться и даже в отдельных моментах контратаковать (Южная Осетия, Абхазия, Крым). Так постепенно вырисовывалась уникальная и самая важная по своему историческому и философскому содержанию линия — начало Сопротивления либеральному тоталитаризму. Причем Путин включился в противодействие глобальной сети либералов, сдерживая мощь эпистемологической оккупации в России, по факту, не опираясь в этом противостоянии ни на коммунизм, ни на национализм. Более того, он отчасти принимал и либеральную логику, демократию, свободный рынок, выборы и т. д., настаивая лишь на сохранение за Россией определенных полномочий в границах формально признаваемого суверенитета. Но дело в том, что либеральная сеть глобальной доминации не знает национальных границ и не признает суверенитета никого, кроме самой себя. Поэтому отношения между Западом и Россией в 2000 постепенно накалялись, а упорство Путина в сохранении независимости страны приобретали все более острую форму. Причём вопреки воли самого Путина: конфронтацию ему жестко и настойчиво навязывали.

Война против удерживающего

Сегодня в условиях украинской драмы вся либеральная сеть в глобальном масштабе, а также ее украинский контур и, что особенно важно, российский контур, вступили с Путиным в настоящую войну. Причем скорее всего сам Путин понимает ее в техническом и прагматическом ключе, как политик реалист, но на самом деле, и это прекрасно осознают сами либералы, война идет о смысле истории, о ее конце, о мировом господстве мира Анти-Традиции и о финальной власти либеральных расистов. Если Россия дрогнет, ничто не сможет сдержать больше глобализацию как полную «эпистемологическую (и не только) оккупацию либеральным тоталитарным Западом всего пространства планеты. Враги понимают, насколько важна миссия Путина в такой ситуации, вопрос в том — понимают ли это его друзья, да и сам он…

В любом случае ситуация складывается предельно ясная: битва Путина за суверенитет России не есть регионально-национальная тема, но ключевой вопрос мировой истории. Если побеждает Запад, это значит, что виртуальность полностью поглощает и заменяет собой реальность (как та ранее заменила собой сакральность), Постмодерн торжествует, материализм, механицизм, атеизм, гендерная политика, уничтожающая институты пола и семьи, дальнейший переход от человека к пост-человеку становятся мировыми нормативом. А это будет означать — конец Традиции, конец человека духовного. Все религии знают о таком «последнем времени», и все они оценивают его в самых мрачных терминах. Именно либерализм, третий тоталитаризм, либеральный расизм выиграли сомнительное право у коммунистов и фашистов воплощать идеологию Антихриста. Но это факт и он имеет очень глубокие основания. Россия же, противостоящая этой глобальной сети (в том числе и внутренней), оказывается по исторической логике на стороне Традиции тем более, что она обороняется против либеральной агрессии и эпистемологической оккупации не из-за социалистических или националистических мотиваций, а почти интуитивно, глубинно, на уровне смутных, но необоримых ощущений, предчувствий, воспоминаний… И этот голос русского бессознательного Путин слышит (время от времени, но слышит). Это значит, что объективно и даже помимо своей воли Путин выполняет роль «удерживающего», того, кто является последним препятствием для наступления глобальной доминации либеральной сети, камнем преткновения постмодернистского пост-человеческого, последним бастионом духа и Традиции. И совершенно естественно, эта либеральная сеть не может его не ненавидеть, не атаковать, не осмеивать, не готовить против него заговоры, не стараться его уничтожить, парализовать, обмануть, свергнуть…

Может быть, конечно, это и не последняя битва мировой истории, но уж очень похоже…

Евразия.org 4.10.2014

Александр Дугин
Дугин Александр Гельевич (р. 1962) – видный отечественный философ, писатель, издатель, общественный и политический деятель. Доктор политических наук. Профессор МГУ. Лидер Международного Евразийского движения. Постоянный член Изборского клуба. Подробнее...