Выбор между федерацией и унитарным государством

Юрий Жуков

Выбор между федерацией и унитарным государством

30 декабря 1922 года I съезд Советов, на котором присутствовали делегации РСФСР (1727 делегатов), Украины (364 делегата), Белоруссии (33 делегата) и Закавказской Социалистической Федеративной Советской Республики (91 делегат), провозгласил создание Союза Советских Социалистических Республик и принял декларацию и Договор об образовании Союза ССР. Это объединение свершилось не вдруг, а было подготовлено ходом событий и усилиями многих людей. Гость ИДК доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, автор нескольких монографий, в том числе и известного труда «Иной Сталин, Политические реформы в СССР в 1933-1937 гг.» Юрий Николаевич Жуков рассмотрел в своем докладе федеративную проблему России и образования СССР.

Сталин и национальный вопрос

Пришло время поговорить о национально-территориальной проблеме в нашей стране, когда она возникла и к чему привела. Первого августа 1914 года в Европе было две многонациональные страны: Австро-Венгрия и Россия. Но вот только на этом и заканчивалось их сходство. Еще в 1867 году в Австрии была проведена административно-политическая реформа, империю разделили на две части, на Австрию и на Венгрию, поэтому с тех пор империя называлась двуединой. У Австрии и у Венгрии появились собственные парламенты, депутаты в которые избирались на многопартийной основе, эти парламенты формировали правительство, ответственное перед объединенным парламентом, а не перед императором, помимо этого ряд национальных территорий получили автономию: Чехия, Галиция, затем Трансильвания, которая сегодня является частью Румынии, и Хорватия.

Все представления о национальном и национально-территориальном вопросе в нашу страну, вместе с марксизмом, пришли из Австрии. Это был так называемый австромарксизм (аustromarxismus). Социал-демократия Австро-Венгрии считала необходимым довести у себя политические реформы до конца, для того, чтобы добиться культурно-национальной автономии, если пожелают Чехия, Галиция и другие территории, и ее предоставить. Подобные идеи дремали и в нашем марксизме до революции. У нас, как и в Австрии, было подобие парламента — Государственная Дума, и там были представлены некоторые партии, но практически не было представителей от национальных партий: польских, литовских, эстонских, украинских, большинство из которых возникли в период революции 1905 года и вскоре были запрещены. Поэтому, национальные проблемы тихо дремали на этих территориях до тех пор, пока не началась война и Россия не стала быстро и очень аккуратно ее проигрывать.

Вы знаете, что и года не прошло, как началась война, а уже немцы оккупировали Литву, Курляндию и Польшу. И всюду, используя лозунг самоопределения, предоставили местным националистам проявить себя. Что из этого вышло? В Курляндии (это Курземе сегодня, южная часть Латвии), сразу возникает герцогство, сугубо немецкое, Литва собирается провозгласить себя королевством, при этом, монархами и там, и там, должны провозгласить себя представители германского императорского дома. В ответ царское правительство, со своей стороны, не находит ничего лучшего, как предоставить проявить себя, прежде всего латышам. В ответ на немецкую власть Курляндии в остальной части Латвии начинают формироваться части латышских стрелков. Вначале батальоны, полки, потом, в конечном итоге, дивизия. Мало того, в конце 1916 года Министерство внутренних дел Российской империи подготавливает закон, абсолютно административный, по которому граница Эстляндской губернии переносится примерно на 30 километров южнее, для того, чтобы образовать то, что сегодня называется Эстонской республикой.

Ко всему прочему добавилось и еще несколько неприятных моментов. Немцы на территории захваченной Польши начали формировать польские воинские части. Cначала этим занимался Пилсудский, потом он потерял доверие оккупантов и его сняли с должности командующего польскими легионами. В ответ мы начали формировать польские части, которые возглавил генерал Довбор-Мусницкий. Австрийцы сформировали части из украинцев, ведь Западная Украина много веков находилась в составе Австро-Венгрии. Поэтому, уже в 1916 году первая мировая война принимала характер национальной. Первого марта в нашей стране рухнуло самодержавие. Через две недели в Петроград приехал из Сибири довольно известный революционер Сталин. Почему я говорю «довольно известный»? Дело в том, что когда летом 1917 года состоялась первая легальная конференция большевистской партии, количество голосов поданных за членов ЦК распределились так: на первом месте оказался Ленин (получил больше всего голосов), на втором месте Зиновьев (тот самый который в шалаше вместе с Лениным писал ряд работ), а третье место по количеству голосов занял Сталин. Поэтому можете судить, что эта фигура была достаточно известной. А вот Свердлов оказался чуть ли не на 18 месте.

Когда Сталин появляется в Петрограде, там начинает выходить газета «Правда», главным редактором которой становится Молотов Вячеслав Михайлович. Сталин начинает сотрудничать в этой газете, и раз в два или три дня дает в газету большой материал. Итак, 18 марта он помещает статью против федерализма, где подробно анализирует все, что происходит в нашей стране. Он пишет о том, что на национальных окраинах все настойчивее звучат голоса о придании им политической автономии, создании штатов. Сталин категорически возражает против того, что литовцы, латыши, грузины решили создать собственные штаты. Он пишет: федерализм в России не решает и не может решить национальный вопрос. Половинчатая переходная форма федерации не удовлетворяет и не может удовлетворить интересы демократии, и дальше: право на отделение должно принадлежать тем нациям, которые не могут и не хотят оставаться в рамках целой страны (имеются в виду Финляндия и Польша и только они), а так же необходима политическая автономия в рамках единого государства, с единой конституцией, для областей, отличающихся известными национальными составами и остающимися в рамках целого.

С этого момента Сталин начинает упорно проповедовать свое представление о том, как должна развиваться страна. Для него это, прежде всего, областные объединения. То есть, несколько соседних губерний, исторически и экономически, на протяжении последних веков, как бы уже слившиеся в нечто общее. И Сталин предлагает создавать новую структуру страны — областные объединения. Те же объединения, где практически не развита экономика, где отсталая культура (подразумевается Гергийская степь, которая сегодня называется Казахстаном, Туркестан, узбеки, киргизы, туркмены) могут иметь некую автономию. Но какого рода? Школы на местном языке, администрация на местном языке, и суды на местном языке. Почему? Да потому, что население на этих территориях другого языка не знает, а нужно поднять его до уровня народов европейской части России. Для этого образование начинать нужно с национального языка и пока люди не овладеют русским, надо им предоставить возможность общаться и вести дела на национальном языке.

А дальше происходит любопытное: 5-го мая в том же Петрограде кадетская партия собирается на свой очередной съезд. И на нем, открывая этот съезд, выступает Павел Николаевич Милюков, довольно известная фигура, профессор, историк, политик, который вскоре получит пост министра иностранных дел. И вот Милюков, открывая съезд своей партии, по сути, антибольшевисткой, если заглядывать вперед, враг советской власти, произносит речь, которую, можно сказать, берет буквально у Сталина. Он пересказывает те самые мысли, которые есть в статье против федерализации. Милюков также категорически выступает против какого-то обособления по национальному признаку любых частей территории России.

С этого момента и до конца гражданской войны происходит весьма своеобразное явление — большевики выступают за самоопределение, за свободу наций, белогвардейцы вроде бы за что-то иное, но в конечном итоге, если проанализировать, что делали и те и другие, оказывается, что и большевики и Добровольческая армия, и Колчак, выступали за единую и неделимую. И именно поэтому Милюков в своей парижской газете «Последние новости», начиная с 1936 года все чаще и чаще помещает статьи, в которых расхваливает Сталина, а 23 июня 1941 года публикует передовицу, где смысл сводится к одному, что если эмиграция не выступит в поддержку Советского Союза и Сталина, она изменит тем лозунгам, за которые сражалась в годы гражданской войны. Это весьма примечательно. Но что же происходит дальше?

Террор и передел власти

В мае 1917 года в Киеве собирается никем не избранная Центральная рада во главе с Грушевским. Это националисты, которые требуют максимально широкой политической автономии. Выдвигают требование передать под их контроль 12 губерний, от западной границы страны до Каспийского моря, потому, что Центральная рада считает, что Кубань и Северный Кавказ населен украинцами. Это исходя из того, что действительно, после того, как Суворов завоевал этот кусок Крымского ханства, то туда переселили казаков с Днепра. Кроме того, Центральная рада требует предоставления им в виде колоний те территории на Амуре и в Уссурии, где живут переселенные Столыпиным украинцы. Вот такие огромные планы. Временное правительство сначала не обращает внимания на Центральную раду, потом в Киев приезжает Керенский, в июне ведет с ними переговоры, но к тому времени требования Центральной рады возрастают. Они требуют собственную армию. Керенский ничего не решает, но только что получивший пост главнокомандующего генерал Корнилов, который считается олицетворением национальной идеи, отдает приказ о переформировании частей всех фронтов против немцев и австрийцев. И вот, представьте себе, развернут театр боевых действий, в этот момент части оттягивают с фронта и начинают выяснять, кто из солдат украинец, а кто русский. По этому признаку армию делят не две части. Именно тогда рухнула русская армия, я заявляю вам ответственно, не потому, что произошла Октябрьская революция и не потому, что к власти пришли большевики, а потому, что Центральная рада и генерал Корнилов совершили по сути дела преступление, начав разваливать армию, по сути, ликвидировать ее. В тех условиях, когда солдаты уже не хотели воевать, они быстро смекнули, как надо себя вести: как только их отводили на два километра от линии фронта, от окопов, они тут же заявляли, что они украинцы, брали винтовку, а хорошо бы пулемет или пушечку, и уходили «у себе, в родное село». Это началось в июле 1917 года, и с этого момента русская армия окончательно теряет свою боеспособность. Коллапс: Центральная рада не обретает свою армию, а Россия теряет общую армию.

Затем, в октябре, еще до взятия большевиками власти, требуют автономии казаки Дона, Кубани и Терека. Они считают, что должны жить обособлено от тех, кто живет в России. Казачество в принципе всегда было обособленным, культивировавшим свою самобытность. Но что удивительно, то же самое происходит на Северном Кавказе, возникает желание создать теократическое государство, включающее Дагестан, Чечню, Ингушетию и т.д., словом, все те республики, которые сейчас существуют на Кавказе. Закавказье бурлит, здесь начинается точно такое же формирование собственных полков по национальному признаку. Единственное, что не допускала еще власть, если можно было назвать властью Временное правительство, это не давать оружие в руки мусульман. Армяне получили возможность создать свои полки, грузины получили, а азербайджанцам или как их тогда называли, татарам, этой возможности не дали, опасались. Поэтому я смело могу сказать, что вместе с Октябрьской революцией власть к большевикам перешла неизвестно от кого. Перечитайте воспоминания Набокова старшего, отца писателя, воспоминания о том, что происходило в Крыму в начале 1918, о том, что происходило летом и осенью 1917 года, – вы увидите, как этот человек, один из руководителей кадетской партии, признает, что Временное правительство уже не было правительством и обсуждало только один вопрос, когда подписать сепаратный мир с Берлином и Веной. Вот отсюда и знаменитая когда-то (для нашего поколения) фраза Ленина о том, когда брать власть — сегодня рано, а послезавтра может быть поздно. Смысл ее в том, что,возможно, Временное правительство подпишет мир и главный козырь уйдет из рук большевиков.

Тем не менее, теперь уже в лице большевиков, хоть как-то власть сохраняется, хотя уже повсюду идет гражданская война. И вот что любопытно, в январе 1918 года Сталин пишет: приходится продолжать так называемую гражданскую войну, являющуюся по сути дела борьбой между течением, стремящимся утвердить на окраинах власть коалиционную, соглашательскую и другим течением, борющимся за утверждение власти социалистической, советской. Если это перевести на общедоступный язык, то видно, что Сталин сразу отметил — главное в гражданской войне это не столкновение белых и красных (о чем потом будут говорить), это столкновение центра, который защищает единство страны, и национальных окраин, которые, для начала, хотят получить максимально широкую автономию и обладать своими вооруженными силами.

И вот в этих условиях, в конце января 1918 года собирается III всероссийский съезд Советов, который по сути начинает готовить конституцию страны. Напомню, до этого никогда в нашей стране конституции не было, до лета 1918 года. Выступая на этом съезде, Сталин говорит: корень всех конфликтов, возникших между окраинами и советской властью, лежит в вопросе о власти. Коротко и ясно. И вот тогда же формулируются основные положения конституции. Первым пунктом значится: Российская Социалистическая советская республика учреждается на основе добровольного союза народов, как федерация советских республик этих народов. И вот тогда-то и начинают всерьез говорить о тех самых областных объединениях, о которых я уже упомянул выше. За конец 1917, начало 1918 года возникает Западная область, это то, что сейчас называется Белоруссией, плюс Смоленская область, Уральская, Восточносибирская, Московская, Северная область, Бакинская коммуна (так называлась эта область, хотя она включала в себя это Бакинскую губернию и южную часть Дагестана). Туркестанская республика, Северокавказская республика. На Дальнем востоке уже появились японцы. Те самые японцы, у которых пока не было возможности вбросить в Сибирь большую по численности армию, привлекли к себе двух атаманов, атамана Уссурийского казачьего войска Калмыкова и атамана Забайкальского казачьего войска Семенова, которые с апреля 1918 года верно служили микадо и японскому правительству и никогда не были борцами за свободу и независимость нашей страны. Они были настоящими коллаборантами, вроде Квислинга, Петена и других.

Почему японцы не могли ввести большую армию, спросите вы? Дело в том, что в начале высадка союзников во Владивостоке была обусловлена только одним — охраной складов поставленного в Россию оружия, амуниции, танков и прочего. Вроде могут напасть немцы и захватить эти склады во Владивостоке и в Архангельске. И поэтому союзники на всякий случай отправили туда небольшие силы, просто для охраны этих складов. Японцы сразу же договорились и с Калмыковым, и с Семеновым, и с тех пор атаманы верно служили микадо.

Именно тогда, весной-летом 1918 года Сталин начинает пропагандировать идею первой национальной республики, вернее, областного объединения, под названием Татаро-Башкирская республика. Эта республика должна была охватить всю нынешнюю территорию автономных областей и республик, которые находятся в Верхнем Поволжье, включая и Татарию, и Башкирию, и Чувашию, и Марийскую республику. Это делалось вполне сознательно. Сталин категорически не хотел, чтобы создавались мононациональные автономные республики, потому что тогда сразу же титульная нация этих республик, татары ли отдельно, башкиры ли отдельно, могла претендовать на какие-то очень серьезные права. А когда территория огромная, когда половина населения русские, а татары составляют 18%, башкиры 15%, чуваши 7% (как вы понимаете, я называю условные цифры), уже не может идти речи о том, что какая-то одна национальность противопоставит себя центру страны, центральной власти.

К сожалению, Татаро-Башкирскую республику создать не успели, потому, что появляется новый восточный фронт гражданской войны. Проходит по Волге, по той территории, где и должна быть создана Татаро-Башкирская республика. Естественно, что в условиях этой очень сложной гражданской войны не до административных дел. Здесь я только хотел бы напомнить вам, что первыми Брестский мир с немцами и австрийцами подписала Центральная рада, на месяц раньше большевиков. Именно по договору между Центральной радой, Берлином и Веной, которые признали независимость Украины, немцы получили возможность ввести свои войска на территорию Южной Белоруссии и Украины в максимальном размере и еще получить (опять же за признание независимости Украинской республики) хлеб, сало, мясо и прочее.

Если вы возьмете дневники министра иностранных дел Австро-Венгрии, вы вычитаете, что голодом к этому моменту была охвачена и Австрия, и Венгрия, и значительная часть Германии. Если бы украинцы не подписали бы свой мир с центральными державами, через три месяца и Австро-Венгрия, это точно, и, может быть, даже Германия вынуждены были бы капитулировать. И именно борцы за самостийную, незалежную Украину затянули мировую войну еще на полгода и вынудили большевиков так же подписать Брестский мир. По договору, подписанному в Бресте представителями советского правительства, мы уступили немцам полторы губернии, север Лифляндской, и Эстляндскую, которая уже была в границе с сегодняшней Эстонией. И то с условием, что после завершения войны немецкие войска оттуда будут выведены, там будет проведен референдум, который определит, вернутся ли губернии в состав СССР, станут независимыми, или Германия их присоединит к себе. Ничего не предрешалось.

Только после разгрома Добровольческой армии, после того, как остатки ее отошли в Крым осенью 1919 года, продолжилось национально-государственное строительство, если говорить старым казенным языком. Но продолжилось уже без Сталина, хотя он был наркомом по делам национальностей и наркомом государственного контроля. 15 мая 1919 года, по невыясненным причинам его выслали из Москвы. Направили сначала на оборону Петрограда, затем, когда первое наступление на Петроград было остановлено, направили на Западный, потом на Южный фронт. Он каждые два-три месяца отправлял телеграммы на имя Ленина с просьбами разрешить ему оставить военную деятельность, чтобы получить возможность вернуться в Москву и заниматься практической деятельностью, всякий раз ему отвечали отказом. В таком положении он находился с середины мая 1919 года по октябрь 1920-го года. И вот пока не освободили Крым, пока последние врангелевцы не сбежали из всех портов, Сталин вынужден был заниматься своей военной работой.

В его отсутствие национальные проблемы были поручены Льву Борисовичу Каменеву, одному из трех человек, которые руководили два года всей страной. Чтобы вы не сочли, что я очень много придумываю, вы можете убедиться сами, в октябре 1920-го года проходит IX партийная конференция, посвященная проблеме мира с Польшей (когда мы проиграли польскую кампанию), там Ленин мимоходом замечает, что наша тройка всем и руководила. Тройка — это Ленин, Каменев и Крестинский Николай Николаевич. Судя по всему, Каменев представлял интересы Зиновьева, который не только не входил в Политбюро (тогда в Политбюро было 5 человек, и еще Сталин и Троцкий), но был председателем исполкома Коминтерна. Это серьезная работа. Троцкий гонял на своем знаменитом бронепоезде по фронтам, где в основном занимался децимациями. Не знаю, слышали ли вы об этом, у нас сейчас не любят говорить плохо о Троцком, но когда он приезжал на тот участок фронта, где соответствующий полк или дивизия Красной Армии были разбиты или бежали, Троцкий выстраивал эту часть, вызывал каждого десятого и приказывал расстрелять. Простенько и со вкусом. Правда, добровольцы занимались примерно тем же самым. Они так же расстреливали пленных. Когда к ним попал один старый царский генерал, который служил у большевиков, добровольцы его расстреляли, – в ответ Политбюро направило в ставку Деникина телеграмму, в которой заявило, что это преступление, что не расстреливают пленных, тем более, пожилых людей. И чтобы не скучно было добровольцам, был издан приказ о расстреле 100 пленных деникинских офицеров. Кстати, если уж говорить о добровольческой армии, то, когда к ним в плен попал сын генерала Брусилова, который в 1918 году пошел служить в Красную Армию, то его просто разорвали в клочья добровольческие офицеры. Это уже была не казнь, а что-то патологическое. Но об этом тоже сейчас почему-то вспоминать не любят. Это был белый террор, а вспоминают только о красном. Да, и если вы перечитаете Деникина, то найдете там такие строки: я с удивлением узнал, что у меня в армии существуют шесть контрразведок, и каждая из них, сама без всяких приказов, кого-то арестовывает, кого-то обыскивает, кого-то расстреливает, кого-то вешает.

Единая и неделимая

Но, вернемся к национальному вопросу. В течение 1919 года, пока Сталин продолжал находиться на фронтах Гражданской войны, все проблемы национально-государственного строительства решал, по сути дела, один Каменев и вот каким образом. Прежде всего, было решено не создавать Татаро-Башкирскую республику. Вместо нее решили создать Башкирскую. Потому что в 1919 году башкирские части сотрудничали с Колчаком. Тогда созрело решение как-то их отделить от колчаковских войск. В Москву были приглашены представители башкирского националистического правительства, им предложили полную автономию, не уточняя, где, когда, в обмен на то, что две башкирские дивизии перейдут на сторону Красной Армии. Башкиры так и поступили. Но как только Каменев предоставил башкирам автономию, они сразу же вступили в конфликт с русскими государственными учреждениями Оренбургской и Уфимской губернии, где и должна была создаваться та самая автономия. Они потребовали себе все помещения, все должности, то есть, они решили полностью контролировать всю эту территорию. Когда местные советские власти отказались, Валидов, лидер башкирских автономистов, устроил военный путч. В Уфе башкиры захватили тюрьму, почту, телеграф, банк, в общем, все по революционному сценарию. Пришлось этот путч подавлять. На переговорах башкирам объяснили, что они могут делать, что не могут, но в феврале 1920-го года возник новый путч, – им все казалось мало.

Все это результат политики Каменева. Нужно было что-то менять. Срочно начинают создавать маленькие автономные области вокруг Башкирии, и создают Татарскую республику, жители которой были наиболее лояльны к власти, к политике центра. Появляется Чувашская республика, Марийская и другие. То есть, вместо одной большой многонациональной Татаро-Башкирской, возникает много маленьких республик. При этом, если в Татарской и Башкирской республиках около половины населения русские, то в этих маленьких Чувашских, Марийских и прочих, в основном уже коренное население. Только осенью, глубокой осенью 1920-го года Сталин получает возможность продолжить работу в этом плане. Его, находившегося на Южном фронте, направляют на Северный Кавказ. Там вспыхивает восстание под руководством имама Гоцинского, который еще в 1919 году пытался создать теократические государство, восстановив то, что делал Шамиль, при этом вместе с Гоцинским имамом действует французский офицер Сеид Бек, правнук Шамиля, как своеобразное напоминание о целях создания этого государства.

Сталина направляют туда для того, чтобы разобраться, велики ли силы мятежников, и какие силы требуются для полдавления этого мятежа. Он приезжает на Северный Кавказ, едет во Владикавказ, в Баку, затем в Темирханшуру, в центр Дагестана, где провозглашает автономию Дагестана, затем едет во Владикавказ и провозглашает автономию Горской республики. То есть территорию, на которую претендовал Гоцинский, собираясь создать свою Горскую республику, Сталин делит на две части. Это было весьма дальновидно с его стороны: Дагестан населен примерно 36 народами, говорящими каждый на своем языке, которые связаны только территорией и исламом. Эту территорию Сталин делит надвое, чтобы ослабить потенциального противника, провозглашая в обоих случаях автономию. Северной границей Горской республики объявляется река Терек, а все, что к северу от реки, считается казачьей территорией.

Выступая во Владикавказе Сталин говорит, что пришлось выселить несколько казачьих станиц, потому, что до этого они приняли участие в восстании. Но теперь если чеченцы попробуют только тронуть волос на голове казака, они получат все, что положено. Тем временем, советская власть была установлена в Пинске, в Харькове, тогдашней столице Украины, Азербайджан стал советским, Армения и затем, к началу 1921 года, Грузия. Поначалу, со всеми этими республиками Москва заключает договоры, в соответствии с которыми основные органы управления, наркоматы по военным и морским делам, ВСНХ каждой республики, наркоматы финансов, путей сообщения, почты и телеграфа, ЧК, и, наконец, наркоматы продовольствия, объединяются и существуют только в Москве. На местах, во всех этих автономных республиках находятся только представители Москвы.

Следующий этап — подготовка участия Москвы в Каннской конференции, куда нас пригласили англичане, в той самой конференции, которая должна была определить экономическую жизнь послевоенной Европы. Вопросы, предполагаемые для обсуждения на ней, это то, что нужно сделать, чтобы наладить нормальную жизнь всех стран – победителей и побежденных. И вот тогда встал вопрос, какую делегацию посылать, только ли от РСФСР? Тогда-то и обнаружилось, что англичане приглашали только РСФСР, для них не существует Украинской советской республики, или Азербайджанской советской республики, они не признали ни Латвию, ни Эстонию, ни Литву, считая их частью России. Начинаются сложные переговоры в Москве с представителями всех этих республик, в конечном итоге, делегаты одобряют план, по которому в Канны едет единая общая делегация всех республик.

Вслед за этим начинаются многочисленные проблемы. Ибо именно тогда и ставится вопрос, что делать дальше со страной, соединяться снова вместе или оформлять от ношения с республиками. Но только настоящими, а не такими, как Татария и Башкирия. Сложность заключалась и в том, что в марте 1919 года, на очередном съезде партии была принята программа Российской партии большевиков. Та самая программа, которая действовала до октября 1961 года. В одной из ее частей значилось, что национальные отношения, это одна из переходных форм на пути к полному соединению страны, взамен партия выдвигает федеративные объединения по советскому типу. Иными словами сразу же говорится о том, что страна должна быть унитарной, единой, – никаких делений ни на какие республики. Более того, отдельная резолюция по организационным вопросам указывала, что в настоящее время Украина, Литва и Белоруссия существуют как особые советские республики. Необходимо единое существование единой партии, с единым ЦК, центральные комитеты украинских, латышских, литовских коммунистов пользуются правами областных комитетов и целиком подчинены ЦК РКП(б). Иными словами, партия требовала единства страны, никакого деления ни на какие республики.

Но даже советские республики, возглавляемые большевиками, уже почувствовали вкус власти, так же, как единожды съев человека, тигр становится людоедом. Они уже не могли отказаться от власти. Весь 1922 год идут непрерывные переговоры, что же делать со страной, как ее организовывать. Комиссия во главе со Сталиным, которую сформировал ЦК, 10 августа 1922 года принимает решение объединить в одну страну все республики, кроме Бухарской, Хорезмской советских народных республик и Дальневосточной, которая существовала как буфер между Японией и нами. Сталин всегда стремился к унитарному государству. Считал, что страна может уцелеть, выжить только благодаря тому, что будет унитарной (мы на своем опыте убеждаемся, насколько он был в этом прав).

Однако спустя месяц Ленин, который до этого не интересовался национальными проблемами, который был уже тяжело болен и находился под очень сильным идеологическим и моральным воздействием Троцкого, вдруг заявляет, что нет, нельзя включать все эти республики в состав РСФСР, нужно образовывать между ними союз. Почему они так настаивали на этой идее? Дело в том, что они грезили мировой революцией. Тем, что в Германии вот-вот победит революция. Зиновьев тогда, в цикле своих статей, опубликованных в газете «Правда» писал, что Германия с ее мощной индустрией, с ее мощным развитым рабочим классом, плюс аграрная Россия с ее сельским хозяйством, соединившись, уже являются залогом победы революции, как минимум в Европе. Предполагалось, что объединенная Россия и Германия проглотят Польшу, которая к тому времени отхватила довольно большой кусок территории и у немцев, и у нас, рядом с Польшой – Чехословакия, которая должна была, по идее, разу перекинуться на советскую сторону, а затем и Австрия. Газеты прямо писали о том, что когда советская власть победит в Германии, нужно будет решать, включать ли ее в состав РСФСР или необходимо создавать союз социалистических республик. Поэтому, для начала решили создать союз с Украиной, Грузией, Белоруссией и прочими. То есть, союз создавался под победу мировой революции в Германии, Польше, Австрии, Чехословакии и других странах Европы.

Позднее Троцкий, уже находясь в эмиграции, писал, что ему и Ленину пришлось выламывать руки Сталину, чтобы уговорить его не включать республики в состав РСФСР, а образовывать Союз Советских Социалистических Республик. Союз организовали в декабре того же, 1922 года. А в 1991 году именно по линии административных границ этих республик и был развален Советский союз. При этом, обратите внимание, что изначально, уже в 1922 году, по инициативе Троцкого, по инициативе представителей с мест, прежде всего Раковского, грузинских коммунистов, в конституцию был включен пункт, по которому каждая республика могла выйти из состава Союза. Но вот только механизма этого выхода не прописали. Однако оказалось, что достаточно лидерам трех республик приехать в Беловежье, напиться до посинения, чтобы вывести из этого, казалось бы, созданного на века, Союза, свои республики.