Россия готовится к катастрофам
Александр Проханов
Писатель, основатель "Изборского клуба" Александр Проханов чувствует, что между российским народом и его любимой властью наступает отчуждение. "Фонтанка" продолжает серию интервью, в которых историки, философы, политологи, социологи, психологи, литераторы говорят о том, как мы все изменились, а может – совсем не изменились, в 2014 году. Как обычно в этой серии, мы начинаем разговор с одного и того же вопроса.
— Как изменились наша страна и наши сограждане в 2014 году?
– Люди со времён сотворения мира не меняются, а меняется мир вокруг них. В эти изменения мира врываются человеческие отношения, человеческие представления, и кажется, что люди меняются. Но среда, в которой мы сейчас оказались, она, конечно, совершенно иная по сравнению с тем, что было год назад.
Мне кажется, Россия, а может, и весь мир, вступили в новую эру. Россия сейчас в очередной раз находится на переломе своей исторической судьбы. Это связано с тем, что само разрастание российского государства после катастрофы 1991 года, пройдя множество самых разных и тонких стадий, вышло на стадию естественной для России конфронтации с Западом. Эта конфронтация носит не сиюминутный, а исторический характер. Она – следствие различия констант, постулатов, метафизических ценностей, в которых существуют Запад и Россия. И эта разница постулатов приводила всегда к разным конфликтам, вплоть до нашествий и кровопролитных войн.
Вот и сейчас наше российское государство вновь начинает формулировать свои постулаты, и эти постулаты находятся в противоречии с западными. И вот этот конфликт, который сейчас происходит во всё нарастающей острой фазе, если им не управлять, если он вышел уже из-под управления, он может привести к катастрофе. В том числе к огромной войне.
Россия готовится к этим катастрофам, Россия напрягается вот в этой новой для неё схватке. И вот это напряжение – оно чувствуется в каждой семье. Это напряжение в бюджете, это напряжение в психическом состоянии, это ожидание какого-то рывка, какого-то чуда. И одновременно с этим – нарастание нигилизма, скепсиса, раздражения.
Мы начали год с Крыма, который был дарован нам как некая божественная красота, божественное чудо. А кончаем этот год угрюмыми пожарами в Новороссии, повышением цен, колоссальным отчуждением народа от власти. Поэтому вот это состояние, которое я сам в себе ношу, является огромной мировоззренческой проблемой: как не потерять это солнечное состояние, связанное с возвращением Крыма? Как не потерять это ощущение чуда русской истории? Как опять не свалиться в уныние, нигилизм, скепсис, в каких мы пребывали на протяжении 1990-х?
— Вы говорите об отчуждении народа от власти. Вы его действительно ощущаете?
– Кто ж его не ощущает?
— Социологи говорят, что поддержка власти по-прежнему на очень высоком уровне.
– Вы знаете, у меня на кончике носа есть такой социальный датчик. И он постоянно начинает вибрировать и пульсировать, когда меняется социальная константа. Я думаю, что между властью и народом России весной был построен "крымский мост". За счёт этого моста было преодолено отчуждение. А сейчас он начинает вибрировать, трепетать, шататься. Его стараются разрушить. И поэтому, конечно, это отчуждение есть между властью и народом.
— А может, у этого отчуждения экономические причины?
– У него есть глубинное, лежащее в основе народных представлений о власти отчуждение. Недоверие, мнительность. Они существуют веками. Иногда эта мнительность расшифровывается, она сменяется чувством опасности со стороны внешнего врага. И тогда народ кидается навстречу власти и солидарен с ней. Наступает такое вот соединение государства и народа. Потом опять – расщепление, отчуждение. И в те "крымские" недели ощущение того, что Россия вырвалась из плена 1990-х, преодолела в себе уныние, её ожидает потрясающий расцвет, такая вот иллюзия, может быть, посетила народ и сплотила его вокруг государства, вокруг власти.
— Мне видится у Вас тут противоречие. С одной стороны, Вы говорите, что единение возникло на почве большого счастья – Крыма. С другой стороны, Вы говорите, что объединяют трудности и несчастья…
– Не ищите противоречий в моих словах. Или нет: наоборот, ищите! Я весь – противоречия. И вы тоже – противоречия. Крым – почему возникла такая красота, такой успех, такое чудо? Потому что события на Украине, этот Майдан, эти зверства, это избиение бойцов "Беркута", это ощущение чего-то чудовищного, надвигающегося на Украину, а значит – и на русский мир, оно, конечно же, страшно напрягло наше общественное сознание. И когда напряжённое сознание, которое искало защиты у власти, искало ответа, нашло этот ответ, эту защиту, увидело, что власть в состоянии принять Крым, принять Севастополь, не пустить американский флот в Чёрное море, обеспечить безопасность собственных границ, то возникла эта вспышка.
— Крым и раньше был нам не чужим, мы всегда могли в Крым съездить. Вам не кажется, что цена за его официальное вхождение в состав России высоковата?
– А какую цену мы могли бы заплатить за отчуждение Сибири от России? Вообще, не слишком ли высока цена за то, что у России есть своё государство, что она занимает такую большую территорию? Это из того же сюжета вопрос. Стоит ли платить за территории? Стоит ли платить за имперское самосознание?
— И стоит ли платить за имперское сознание?
– Конечно, стоит! Или надо раздать все территории? Русский народ – народ нерентабельный, русские живут даром и напрасно, а есть прекрасные, великие и осмысленные народы – швейцарский, например, эстонский, литовский! Вот эти народы живут полноценной космической жизнью, а русский народ – это просто недоразумение, и правы те, кто говорит, что русский народ…
— Александр Андреевич, а между "раздать свои земли" и "присоединить чужие" нет какой-нибудь золотой середины? Дружить, например, с соседями и ездить в гости?
– Нет, нет таких золотых середин. Посмотрите, что делает Америка! Что-то она не хочет добрососедствовать с Афганистаном, с Ливией и Ираком.
— Вот такое сравнение для Украины?
– Мы жили в добрососедстве с 1991 года. Почему надо было расшвыривать земли? В этом что, была историческая необходимость? Сломали гигантское государство и расшвыряли территории! Во время ГКЧП Кравчук кидался сюда, в Россию! Он готов был поддержать ГКЧП. Назарбаев удивлялся: почему с 1991 года Ельцин сапогами отталкивал Казахстан от материковой России? Разрушили великое государство, и отчуждение Украины от России – это акт чудовищного исторического насилия. И это насилие будет преодолеваться. Как, впрочем, было преодолено насилие над германским народом.
— Вы говорили про США, но они, если я правильно помню, территорий в последние годы к себе не присоединяли.
– Есть разные способы присоединения территорий. Вот Евросоюз присоединяет к себе Украину. Или вы думаете, что присоединений территорий – это пограничные столбы? А может, это управление территориями с помощью финансов, например, или манипуляций? Мы ж живём в XXI веке, у вас же, наверное, в кармане айфоны и айпады всякие! Это же новые способы управлять общественным, индивидуальным и коллективным сознанием. Американская империя стремится управлять и управляет человечеством.
— А мы не можем таким же методом управлять? На Украине, например?
– Так мы и делали это – до 1991 года! И Казахстаном, и Прибалтикой, и Украиной. А потом произошёл взрыв.
— И всё-таки: 2014-й год ментально изменил Россию к лучшему или к худшему?
– Я считаю, что к лучшему.
Фонтанка.ru 2.01.2015
