Часть 9. ПРОЕКТ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ХРАМА
МИХАИЛ ГОРБАЧЕВ, ЛОРЕНС РОКФЕЛЛЕР И АГА ХАН
В нескольких исторических книгах, опубликованных в последние годы, цитируется эпизод из воспоминаний бывшего посла Владимира Левоновича Исраэляна, который в 1984 году представлял Советский Союз на Женевской конференции по разоружению. Тогда он получил предложение от своего американского коллеги Льюиса Филдза о конфиденциальной встрече. Филдз был уполномочен неофициально сообщить о том, что во время конференции вице-президент Джордж Буш хотел бы встретиться с «одним из новых советских лидеров». Филдз пояснил, что речь идет о Михаиле Горбачеве. Исраэлян, по его словам, не отважился тогда передать такое приглашение через министра иностранных дел Андрея Громыко: еще было неясно, кто станет следующим генсеком КПСС после смерти Юрия Андропова. Что произошло дальше? А дальше, в канун выступления Буша на конференции, Исраэляну позвонил сопредседатель Международной комиссии ООН по гуманитарным вопросам Садретдин Ага Хан, сын имама Ага Хана III. И устроил у себя в гостиничном номере личную встречу с Джорджем Бушем, который сообщил Исраэляну тоном, не терпящим возражений: «Вашим следующим лидером будет Горбачев».
Александр Островский, автор дотошного и ответственного исследования «Кто поставил Горбачева», не задается вопросом о том, почему для такого контакта потребовался такой посредник. Однако он цитирует высказывание Роберта Гейтса: «Мы его давно знали». Действительно, еще в 1975 году Горбачев принимал в Ставрополе посла США в СССР Джека Мэтлока, что даже сейчас почему-то отрицает — но ему не дал соврать тогдашний первый секретарь Ставропольского горкома КПСС Виктор Казначеев. Тот же Мэтлок в 1984 году готовил встречу Горбачева с Рейганом, для чего использовал президента Финляндии Мауно Койвисто.
Еще одна встреча у Горбачева в 1984 году состоялась с другим старым знакомым по профильной, сельскохозяйственной части — Дуэйном Орвиллом Андреасом, президентом зернового концерна Archer Daniel Midlands. Как напоминает А.Островский, Андреас также был председателем Американо-советского торгово-экономического совета (АСТЭС), соглашение о создании которого в 1973 было подписано тогдашним главой Федерального казначейства США Джорджем Шульцем и министром внешней торговли СССР Николаем Патоличевым. Инициатива создания АСТЭС принадлежала Дэвиду Рокфеллеру.
Имя Дуэйна Андреаса фигурирует в списках двух элитных деловых клубов Нью-Йорка — Knickerbocker (что собственно и означает «житель Нью-Йорка») и Lynx. А.Островский, принадлежащий к редкой для России категории историков с чутьем, обращает особое внимание на присутствие в составе обоих клубов Лоуренса Рокфеллера — крупнейшего спонсора экологистских программ. В Knickerbocker, отмечает он, состоял Садруддин Ага Хан. В свою очередь, в состав Lynx входили глава Pepsi Дональд Кендалл, вместе с Аурелио Печчеи соучредивший Венский совет (Международный совет по сторудничеству между Востоком и Западом) и президент Всемирного еврейского конгресса Эдгар Бронфман.
Остается только добавить, что Бронфман в качестве мажоритарного акционера DuPont был лоббистом и выгодоприобретателем замены фреонов на гидрофторуглероды под предлогом выдуманного влияния хлора на озоновый слой. Бронфман, как отмечает Островский, также был членом совета Rockefeller University и членом Совета по международным отношениям (CFR). Сам же Дуэйн Андреас был членом Бильдербергского клуба, основанного принцем Бернардом, создателем Всемирного фонда дикой природы.
Мне приходилось общаться на тему о Михаиле Горбачеве с философом Линдоном Ларушем, который разглядел суть и смысл Римского клуба раньше, чем советские марксисты. По сведениям Ларуша, Горбачев в 1984 году получил от Андреаса внушительную сумму денег. Джордж Шульц, по его данным, был также ключевой фигурой в «обработке» Горбачева.
А.Островский обратил внимание на личные связи Горбачева с первым секретарем Бухарского обкома Компартии Узбекистана Абдувахидом Каримовым, который оказался фактически первой жертвой «узбекского дела» при Черненко — благодаря усилиям московской группировки Виктора Гришина, одного из двух соперников Горбачева в борьбе за пост генсека. Коррупционные связи с Узбекистаном — вещь очень специфическая, если учесть, что только в это республике карьеры делались не только по партийной линии, но и по «вертикали» суфийских орденов. И что именно экономика этой республики в период афганской войны первой «с головой» ушла в тень.
Вполне вероятно, что Садретдин Ага Хан нашел подход к Горбачеву по «сельскохозяйственным» каналам, налаженным при Андропове — во всяком случае, если верить серии воспоминаний вора в законе Иерухама Абрамова о крупномасштабной «околохлопковой» торговле наркотиками под эгидой советского КГБ, опубликованной в русскоязычном израильском журнале «Двадцать два» в 1977 году. Эта тема интересовала и коллектив Линдона Ларуша — и стоила ему и его коллегам-исследователям от 5 до 15 лет тюремного заключения.
Максим Ершов, уроженец Таджикистана и человек, влюбленный в Памир, описывает гражданскую войну 1992 года в этой республике как столкновение между «вовчиками» и «юрчиками» — так местное население называло два клана в местной компартии. «Юрчики», почитавшие Юрия Андропова, были в основном коммунистами по партийной принадлежности, но почему-то партнерствовали с российскими демократами, а также с главой афганского Северного Альянса Ахмадом Шах Масудом. Об этом «политическом извращении» рассказывали и индийские коллеги организации Ларуша.
Для дополнения картины этого «извращения», впрочем, следует прорисовать контакты российских демократов с теневиками Кавказа и Средней Азии — и в частности, когда-нибудь рассказать историю благословленного Горбачевым «своеобразного диалога между прагматичным крылом комитета «Карабах» и частью местной советской элиты, в некоторых ситуациях они выступали как союзники» (Б.Колоницкий). Тогда, по крайней мере, прояснится подноготная как отставки Алиева, так и «прощения» Сахарова. Равно как и роль Чебрикова как продолжателя дела Андропова.
Несмотря на то, что неофициальные контакты с американским истэблишментом, завязанным на теневой бизнес, сложились при Андропове (любопытная деталь у Островского: медицинские услуги Юрию Андропову в последние годы оказывал некто Альберт Рубин, преподаватель Rockefeller University), Л.Ларуш не считает Андропова коррумпированным человеком. «Это был человек мистифицированный», — говорит он с оттенком пренебрежения. «Он интересовался магией, НЛО и тому подобное: такие люди искаженно воспринимают действительность».
Хотя Горбачев не меньше, а больше своего учителя интересовался магией, Ларуш, как ни странно, относился с нему в 1980-х годах с большей опаской .Потому что деятельность последнего советского генсека, по его оценке, представляла угрозу для Соединенных Штатов — по крайней мере, судя по той публике, с которой связался Горбачев. В ООН, которую Ларуш именно в середине 1980-х стал считать новым воплощением мирового Зла, переместившимся сюда из рабовладельческих островных империй — Венеции и Британии. В самой Британии, где советский генсек, на словах симпатизирующих мировой социал-демократии, «спелся» с Тэтчер и ее окружением. В Израиле, где неофициальными партнерами Советов оказались личности с самой сомнительной репутацией — бывшие партнеры Оливера Норта по делу Иран-Контрас.
Специальные доклады Шиллеровского института, получившие известность как Kalmanovich Peport и Sharon Report, многим читателям из левой среды казались конспирологическим бредом. Когда пять лет спустя к Михаилу Горбачеву собственной персоной прибыл израильский наркобизнесмен номер один, Шауль Айзенберг, конспирология обернулась чудовищной правдой.
Наркотики именуют «белой смертью». То сообщество, которое привержено символам, не могло не осмысливать сочетание цвета и предназначения. Это к вопросу о том, почему с точки зрения масонства абстрактная Белая Ложа лучше Черной. Это к вопросу о том, что произошло в далеком 1929 году, когда Иосиф Сталин избавился от Льва Троцкого. Это к вопросу о том, почему все продолжатели Троцкого оказались не теоретиками освобождения классов, а проповедниками анархии под самоуправленческим флагом.
В показаниях Александра Барченко этот путь обозначен и раскрыт. Свои поиски «ключа к решению проблем регулирования человеческих отношений» в Шамбале-Агарти он объяснял — дословно — стремлением к «общечеловеческим ценностям». В свою ложу, по его словам, он собирал «людей, свободные от привязанности к вещам, собственности, личного обогащения, свободными от эгоизма». То при этом эти «люди, достигшие совершенства», должны были «уважать религиозные культы» (включая культ голбешников) и (!) «признавать иерархию».
К какому строю, к какой организации общества ведет «путь общечеловеческих ценностей», мы можем удостовериться из описания похождений Блюмкина в Бадахшане: «После утомительного путешествия спутники оказались в Хороге, где остановились в доме Сайда Юсуф-Али-Шо. Гостеприимный хозяин был вождем местной секты исмаилитов и личным представителем на Памире живого бога Ага Хана. Все поклонявшиеся этому божеству каждый день возносили молитву, оканчивая ее непременным: «Нет Бога, кроме Бога, и Ага Хан пророк Его!» Пророк обретался в Индии. Жил он в роскошном дворце в Пуне, недалеко от Бомбея. Ежегодно на Памире собирали священную дань богу, и к нему уходил караван паломников. В Пуне они передавали оброк Ага Хану, а тот в ответ вручал исмаилитам грамоту со своим священным автографом».
Этот путь и был отвергнут Сталиным, когда он — благодаря деятельности Блюмкина — окончательно понял альфу и омегу того направления, которое именовало себя «теорией перманентной революции». Ни прежние представления, ни прежние заслуги «перманентных революционеров», «левых и правых уклонистов» его больше не интересовали. Первый генсек партии и первый философ практического строительства нового общества не хотел привести его обратно в феодализм.
В свою очередь, проповедь «пути общечеловеческих ценностей» с трибуны той же партии был окончательным и несомненным знаком беды. Генсек, их исповедующий, был приговорен стать последним. Соратники по партии изумлялись тому, как Горбачев рубил под собой не только рычаги управления, но и основу собственной власти. Но у него давно уже была другая идеологическая основа, на которой он намеревался — ибо ему это было обещано — взойти на новую всемирную высоту. Он поднимался по той лестнице (классический масонский символ), по которой не смогли до него подняться Джидду Кришнамурти и Юрий Рерих.
ОРГАНИЗАЦИЯ ОБЪЕДИНЕННЫХ КОЛДУНОВ
В 1992 году, когда Горбачев произнес собственную Фултонскую речь о «победе над железным занавесом», лавры за распад СССР себе присвоил не только Римский клуб, но и более экзотическая организация — Церковь Объединения Сан Мен Муна. До сих пор муниты считают собственной заслугой решение Горбачева о выводе советских войск из Афганистана.
Сан Мен Мун тоже поднимался по Лестнице; ему тоже было что-то обещано. Свою карьеру он начал с обучения в корейском монастыре, который именовался «Монастырь Израиля». Потом он дважды отсидел в тюрьме за изнасилование и таким образом заработал себе имидж «мученика» коммунистического режима, с которым и прибыл в Штаты. Он отменно служил консерваторам, поскольку его витиеватая философия, провозглашавшая объединение мировых религий, в то же время содержала близкие американским правым ценности семьи и неприятие гомосексуализма. Эта философия годилась для консолидации националистов против Советов — как временное средство, легкий наркотик на пути к тяжелому.
Сан Мен Мун стал ненужен, когда на мировом горизонте появился Горбачев. Его визит в Москву был знаком капитуляции перед вышестоящим по Лестнице. Содержание их личной беседы когда-нибудь станет известна историкам, и ее будут трактовать по-своему религиоведы и психиатры. Но так или иначе, к тому моменту решение уже было принято в высших идеологических кругах — Бильдерберге и Всемирном фонде дикой природы. Садретдин Ага Хан (вице-президент WWF на тот период), принц Филипп Эдинбургский и Лоренс Рокфеллер уже сказали свое слово.
Еще одним промежуточным средством, только скорее для религиозной общественности левого спектра, был Всемирный совет церквей из 130 религий и культов — которые, как с противоестественной гордостью сообщает нынешний президент ВСЦ Олаф Твейт, в принципе не имеют и не могут иметь общего ответа на вопросы о ценностях семьи, продолжения рода, роли мужчины и женщины, отношений между верой и наукой. Не могут — но собираются, то есть разделяют «общечеловечские ценности» — а значит, готовы к следующему этапу сбивания человечество в стадо.
Фултонская речь Горбачева, провозгласившая — дословно — «создание нового мирового правительства под эгидой ООН — знаменовало переход к новой повестке дня. Об этом свидетельствовали последующие беспрецедентные события в Рио-де-Жанейро, Гааге и Лондоне.
Конференция ООН по народонаселению и развитию, получившая название Саммита Земли-92, в основном документе, так и названном — «Повестка дня XXI», впервые официально поставила задачу сокращения численности земной цивилизации. Американскую делегацию в Рио возглавляет Альберт Гор, только что издавший книгу «Земля в равновесии». Вдохновители и проповедники концепта глобальной деградации могли испытывать особый восторг в связи с тем, что к их «сокровенному знанию» припали ведущие ученые и политики бывшего Советского Союза — в частности, руководитель Сибирского центра РАН Валентин Коптюг, умудрившийся внедрить «теорию устойчивого развития» в программу Компартии Российской Федерации.
Инициатива Хартии Земли, оглашенная в 1994 году Михаилом Горбачевым и Моррисом Стронгом при поддержке королевской семьи Нидерландов, впервые на высшем международном уровне уравняла в правах человека и насекомое. В первом из «четырех столпов» Хартии Земли уважение к «всему живому сообществу» увязана воедино с «созданием справедливых, открытых для сотрудничества, устойчивых и миролюбивых демократических сообществ». В последнем перечне императивов, посвященных демократии, к обычным требованиям «прозрачности» и «толерантности» обществ добавленг не только требование «вводить в системы формального и неформального (??) образования знания, ценности и навыки, необходимые для устойчивого развития», но и наставление «относиться ко всем живым существам с уважением и вниманием». Не уважающий клопа отныне уже не демократ.
Наконец, Всемирный саммит в поддержку религии и консервации в Лондоне 2-5 мая 1995 года, намеренно приуроченный к 50-летию окончания Второй мировой войны, впервые «воздвиг духовный мост» между основными мировымирелигиями и экологизмом. Во всяком случае, такова была миссия мероприятия, которое спонсировал Pilkington Trust, он же «Pilkington Anglo-Japanese Cultural Foundation», учрежденный в начале 1980-х стекольным гигантом Pilkington и вышеупомянутой японской сектой MOA (Mokichi Okada Association). Глава Pilkington PLC сэр Алистер Пилкингтон был основателем группы «Business in the Community» принца Чарльза и способствовал распространению ее деятельности в Японии. Ранее Алистер возглавлял одновременно Банк Англии и British Petroleum и щедро спонсировал WWF и Клуб 1001.
Объединение Pilkington, MOA и Фонда дикой природы было названо ARC (о созвучии слов «арка» и «ковчег» — вопрос к масонам), целью провозглашено «во имя общественного блага способствовать защите природной среды во всем мире, в соответствии с учениями и верованиями мировых религий, которые поощряют уважение к природе». Таковые были перечислены в алфавитном порядке: бахаизм, буддизм, христианство, индуизм, ислам, джайнизм, иудаизм, сикхизм и даоизм. Представители каждой из этих «равных по значению» конфессий презентовали «план действий по сохранению окружающей среды.»
Было принято решение о создании Международного института религий и консервации, а также фонда для поддержки соответствующей религиозной деятельности. Презентовался «впечатляющий список проектов», включающий Даосские Священные Горы в Китае, а также учрежден Центр христианско-мусульманских отношений и консервации» при сирийской Православной Антиохийской церкви, на базе древнего монастыря Тель-Ада в Сирии (все христианство скопом представлял Вселенский патриарх Варфоломей, близкий друг принца).
Также сообщалось, что Всемирный банк «направил лидерам вероисповеданий (sic) предложение установить диалог» на предмет этики современной экономики. В свою очередь, Агентство по окружающей среде ООН (UNEP) «обратилась к религиям с просьбой действовать в роли мониторинговых агентств (sic) по окружающей среде для контроля над ее изменениями на местном уровне». При этом религиозных деятелей призывали к участию в UNEP и в процессах принятия решений.
В своей речи принц Филипп подчеркивал в своей речи необходимость решительных действий для защиты окружающей среды от «драматического роста численности населения Земли». Этот «драматический рост» -«единственный существенный фактор, определяющий опустошение здоровья планеты в течение нашего века…Ключевой пункт в сохранении нашей природной среды — это поиски путей ее защиты от последствий демографического взрыва…» «Когда вы надуваете воздушный шар, никто не предупреждает вас о том, что он вот-вот лопнет. Мы раздуваем системы Земли как малое дитя, надувающее шарик. Если мы продолжим его надувать, важно знать, когда он собирается лопнуть».
Сборищу WWF предшествовали две акции. Накануне в епископальном соборе Сан-Франциско бывший католический монах Мэтью Фокс, перековавшийся в идеологию New Age, провел «экологически ориентированное планетарное богослужение», представлявшее собой, по оценке Dallas Morning News, «смесь христианского ритуала, оккультизма, теософии, поклонения богине Земли и Матери-природе». Перед самым конгрессом в Лондоне состоялась встреча Патриарха Варфоломея с Далай Ламой XIV в Токио.
За мероприятием в Лондоне последовало множество региональных инициатив, в том числе и в России. Ровно через неделю после «ценных указаний» принца в Санкт-Петербурге объединилась 21 «харизматическая» церковь, при объединенной структуре был создан экологический отдел, а руководителем объединения избран южнокорейский пастор Лим, в тот период консультировавший Анатолия Собчака по подготовке к задуманным тогда Олимпийским играм-2004 года в Санкт-Петербурге. Община церкви «Еммануил», представляемой пастором, исполнила «молитву» с подпрыгиванием и раскачиванием почему-то на иврите.
Однако главная мизансцена разворачивалась в «лемурианском» Сан-Франциско, где в 1992 году открылся основной офис Фонда Горбачева во главе с бывшим руководителем советской программы Esalen Institute Джимом Гаррисоном. Он разместитлся в бывшей мексиканской крепости Президио, по соседству с Храмом Сета — сектой, практикующей обучение детей половым извращениям с младенческого возраста.
Осенью 1995 года началась подготовка к самому «знаковому» мероприятию, которому предстояло выразить центральный смысл «повестки дня-XXI», и для которого лондонская конференция, со своим символическим ARC, лишь готовила почву. Накануне самого «судьбоносного» международного религиозно-экологического действа газета Washington Times, в тот период принадлежавшая Церкви объединения Сан Мен Муна, опубликовала пропагандистскую статью «Религия нашего времени — буддизм». Выделение именно буддизма из многих других вероисповеданий пояснялось его растуще популярностью: согласно газете, в США и Канаде из христианства к этому времени конвертировалось в буддизм уже около 600 000 человек. Цитировалось высказывание редактора буддистского журнала Tricycle Хелен Творков:
«Буддизм дает очень точное понимание умирания и смерти. Буддизм всегда утверждает непостоянство (бренность), в противовес культуре, упорно отрицающей смерть. Это становится частью американской культуры…»
После такого предисловия открылось само мероприятие, призванное наконец-таки исполнить завет Учителя Иллариона, он же Утон Льятто, «махатмы» Великого Братства Азии, о создании Объединенной Религии. 27 сентября 1995 года в отеле Фэйрмонт в Сан-Франциско открылся Первый Форум о Мире (The State of the World Forum) под председательством Горбачева. Название State of the World Forum перекликается с ежегодным State of the Union Address президента США. Горбачев действительно верил, что он влиятельнее американского президента. К этому предрасполагало присутствие более 400 влиятельных лиц, от генсека ООН Бутроса Гали до президента Киргизии Аскара Акаева — гостя особо почетного: его страна стала «полигоном азиатской демократии», а его родня дочь возглавила местный Фонд Ага Хана.
На Первом Форуме сопредседательствовали бывшие госсекретари США Джордж Шульц (Л.Ларуш считал его главным покровителем Горбачева в Вашингтоне) и Джеймс Бейкер. К Горбачеву пришла целая когорта бывший глав государств — Джордж Буш, Маргарет Тэтчер, Брайан Малруни (Канада), Оскар Ариас (Коста-Рика), из действующих — президент Чехии Вацлав Гавел, премьер Турции Тансу Чиллер и вице-президент ЮАР Табо Мбеки. С ними соседствовали мировые знаменитости — Билл Гейтс, Элвин Тоффлер и Карл Саган.
«Подлинными мировыми лидерами нового поколения» Горбачев назвал Гавела и Мбеки. Калифорнийская пресса иронизировала по поводу большого количества разномастных религиозных деятелей, оккультистов и футурологов. Экологизм персонифицировали президент Worldwatch Лестер Браун, «эко-миллиардер» Морис Стронг и ведущие философы New Age — Фритьоф Капра, Джереми Рифкин, Уиллис Харман, Дипак Чопра, Hоберт Мюллер, Мэтью Фокс, теософ Руперт Шелдрейк, эксперт по шимпанзе Джейн Гудалл и писатель Сэм Кин.
Сэм Кин, также постоянный лектор Esalen Institute, заявил с трибуны мероприятия, что если бы население Земли сократилось на 90%, то оставшееся количество не смогло бы нанести природе существенный вред. Для достижения заявленной цели, по его словам, необходимо (дословно) «пропагандировать сексуальность, контрацепцию, аборты и все прочие методы, гарантирующие сокращение населения».
Этому аплодировала «поликонфессиональная» аудитория, куда более разномастная, чем в Лондоне. Перечень церквей и культов, привлеченных к первому конгрессу SWF, потряс даже опытного российского исследователя тайных обществ и культов Олега Платонова. В списке, который ему удалось раздобыть, фигурировало, в частности, несколько десятков «викканских церквей», объединяющих ведьм. Теперь не оставалось сомнений: проект «Третьего Храма», в соответствии с преданием, вовлекавший и ангелов, и демонов, планировалось осуществить на полном серьезе.
ПЕРЕМЕННЫЙ УСПЕХ ЛЮЦИФЕРА
Проблема состояла, очевидно, лишь в месте: требовалось доказать, что «лемурианская» Калифорния и есть новый Иерусалим. Нельзя сказать, что к этому не было предпринято никаких усилий. Так, одна из живописных вершин горы Дьябло (Diablo) в Калифорнии еще в начале века получила название Горы Сион. В свою очередь, Калифорнийское Дзэн-Буддистское общество, размещенное в бывшей синагоге, с 1960-х годов по наши дни непременно возглавляется буддистами еврейской национальности.
До тех пор, пока человечество — по крайней мере на уровне действительно влиятельных церковных иерархий не созреет до высоких лемурианских откровений, проектируемая «Организация объединенных религий» официально именует себя только «Инициативой объединенных религий» (аналогично Хартии Земли). Однако проект Храма — разумеется, постмодернистский — существует. Сама будущая ООР задумана по образцу ООН, с Генеральной Ассамблеей, Советом Безопасности и генсеком, в качестве «постоянно действующего центра, где мировые религии будут заниматься ежедневными молениями, обсуждениями и деятельностью во благо всего живого на Земле». Под эгидой ООР предполагается также создать Банк моральных ценностей для инвестиций в гуманитарные проекты.
На втором State of the World Forum 2-6 октября 1996 года проект обсуждался в более практическом ключе: обсуждалось «создание команд миротворцев», а также предложения по «применению международных санкций против религий, которые откажутся сотрудничать с ООР», или окажутся неприемлемыми для приема в члены ввиду «жестких богословских установок». При этом высказывалась критика в адрес «церквей фундаменталистского толка, сдерживающих прогресс нового мирового порядка и эволюцию вселенной к божественности». В числе таких церквей называлась Сербская Православная церковь.
В дальнейшем в Сан-Франциско состоялось еще 3 форума State of the World — с 1996 по 1999. Пропагандистам ООР было о чем отчитаться: инициатива активно пропагандировалась во всех частях мира, в том числе, разумеется, в реформируемой России, причем в разных общественных кругах — от либерально-демократического истэблишмента, черпающего «сокровенное знание» из журнала «Магистериум» (где откровения Ага Хана печатались под одной обложкой с сексологическими изысканиями профессора Игоря Кона), до широкого круга экологически озабоченных ученых-почвенников. Так, силуэт будущего храма был изображен в издании Центра космического разума, распространявшемся на учредительном съезде Всеславянского собора в Москве весной 1995 года, в офисе Российского Союза писателей. Примечательно, что та же газета пропагандировала и Николая III (заодно с главой УПЦ-КП митрополитом Филаретом), а сам самозванец открыл штаб-квартиру в Москве, в офисе Академии нового мышления, и там роились влиятельные лица — от претендентов на президентский пост до уголовных авторитетов высшего калибра.
Но что-то не срослось. Препятствие возникло не в Израиле, где как раз вполне подобострастно выстроили постмодернистский Международный центр толерантности на месте древнего арабского кладбища. Препятствия возникли одновременно в США, России и исламском мире.
Подвел пресловутый Миленниум: апокалиптические страхи по поводу глобальной компьютерной катастрофы оказались пустышкой. А ведь американский офис Gorbachev Foundation так активно распространял панику — Д.Хикман даже составил книгу-инструкцию о том, как себя вести в «чрезвычайной ситуации Y2К». И даже журнал «Магистериум» распространялся среди продвинутого российского истэблишмента за символическую цифру 2000 долларов.
И все пошло наперекосяк. Альберт Гор, приход которого к власти готовил «самый умный еврей Америки» (по оценке Jerusalem Post) Леон Фюрт, провалился на выборах во Флориде. Победил Буш, и в итоге Штаты отказались от исполнения Киотского протокола. Президентом России стал не Виктор Черномырдин и не Сергей Степашин, а Владимир Путин. В итоге Россия распустила черномырдинское Министерство экологии, а также прикрыла все программы Всемирного банка по планированию семьи и свертыванию системы здравоохранения в регионах России. Исламский мир столкнулся в запланированной междоусобице, но вышло все опять же не по проекту: предпринятая под предлогом 9/11 демократизация дала побочный эффект в виде триумфа консерваторов в Иране. Наконец, в ООН сменились — в том числе с коррупционными скандалами — самые «экологически озабоченные кадры».
В начале XXI века Инициатива ООР не расцвела, а напротив, затормозилась. Михаил Горбачев потерял самых щедрых спонсоров, отчасти также по случайным причинам: Марк Тэтчер, к примеру, попался на банальном заговоре в Центральной Африке и угодил за решетку.
Впрочем, слабый результат всемирной пропаганды состоял и в другом: на лекции экс-генсека перестала собираться публика, и они элементарно не окупались. Хотя Римский клуб продолжал существовать и собирать конференции, его авторитет был несопоставим с прежним.
Последователям Учителя Иллариона оставалось ждать у моря погоды. И в 2008 году наконец забрезжил их подземный люциферовский свет.
Он светит из калифорнийской Berkley Labs, откуда Барак Обама пригласил на пост министра энергетики китайца Стивена Чжу, и официальный Китай, доселе не позволявший посягать на свои политические основы, похоже, «клюет» — если судить по крайней мере по дизайну шанхайской «Экспо-2010» и по обязательствам, которые китайцы соглашаются взять на себя.
Он светит из калифорнийского Стэнфорда, по аналогии с которым перезагружающаяся Москва готова строить «Силиконовую долину», вместо строительства дорог, заводов и ракет пуская экономику под энергосберегательный нож, а усилиями тайного иерусалимского студиозуса Дворковича к «долине» будет присовокуплен оккульно-философский центр в Калмыкии.
Он светит и действует. Германия легализует эвтаназию, Дания разрешает распространение марихуаны. Латинская Америка на грани межклановой наркотической войны; главного противоречия мира латиноамериканцы не поняли, и удобный индеец Моралес, борясь с буржуазией, благополучно выполняет и даже продвигает программу как по выращиванию кокаина, так и по борьбе с выбросами якобы пагубной углекислоты, и на его альтернативный саммит приезжают самые голосистые ораторы горбачевского State of the World Forum.
И снова провозвестники деградации могут записать себе в актив беспрецедентные достижения. Впервые в России создано специальное ведомство при президенте по контролю пресловутых выбросов; молодежное министерство «перековано» в экологизм усилиями Общественной палаты (благо председатель профильной комиссии Владимир Захаров возглавляет Центр экологической политики и культуры, с прошлого года — официальное представительство Инициативы Хартии Земли); новое законодательство о неправительственных организациях поможет плесени экофондов и экофирм расцвести не хуже, чем в пилотной стране Киргизии.
Авария в Мексиканском заливе, если трезво рассудить, — также не менее удобная штука для экологистов, чем украинский Чернобыль. На форуме в мексиканском Канкуне делегаты из «третьего мира», конечно, пошумят, но в итоге одобрят самые строгие меры по модернизации нефтегазодобычи, а следовательно, сделают подорожавшие энергоресурсы недоступными для излишней массы населения. Ради такого люциферовского достижения и BP не жалко.
Но главное достижение, разумеется, — саммит «восьмерки» в индейской деревне Мускока, где проникшиеся экологической озабоченностью главы государств согласились к 2050 году урезать промышленные выбросы на 80 процентов, а «переходным экономикам» предписать сокращение вдвое не от 1990 года, а от «среднего уровня», то есть от сегодняшнего дня. Это достижение предполагается закрепить на очередном климатическом саммите будущего года в России. Русское население об этом не проинформировано, ну и слава Люциферу. «Сокровенное» знание тем и отличается от научного, что до поры до времени непосвященным его не раскрывают. Пока «махатмы» не согласуют «экстериализацию»…
Они на этом не остановятся. Они будут противопоставлять народы их традиции и истории, выдавая белое за черное; они будут ссорить детей с отцами, а соседей между собой. Они будут покупать политиков и иерархов церквей (не через Варфоломея, так через Олафа Твейта, не за киевскую Софию, так за иерусалимское Сергиево подворье); соблазнять, запугивать, хулить, выкручивать руки. Они придумают нам не только свежего всемирного гуру вместо Кришнамурти, Рериха, Горбачева, Муна, Вениамина, Виссариона или Саи-Бабы. Они придумают новую Блаватскую: награбленных денег не жалко.
Но подчиняться или сопротивляться «махатмам» и «махатмочкам», принимать или нет их духовный или физический опиум, давать жизнь потомкам или уничтожать их в утробе, заниматься или не заниматься распутством, выдыхать или не выдыхать нормальную, естественную углекислоту — наш, человеческий выбор.
Мы сопротивляемся Люциферу уже тем фактом, что мы живем. Наше выживание — сабот
