О РУССКОЙ МЕЧТЕ В СВЕТЕ ДОКТРИНЫ КИТАЙСКОЙ МЕЧТЫ

Доклад в Пекине на конференции «Россия и Китай в меняющемся мире» 5 мая 2015 года

Виталий Аверьянов

Обсуждение в последние годы в китайском обществе идеала «китайской мечты» активизировало и соответствующие поиски в российском обществе идеалов «русской идеи», «русской миссии», «русской мечты», которые, казалось бы, после бурных дискуссий прошлого, несколько поутихли. Для сообщества экспертов Изборского клуба эта проблематика носит первостепенный характер – при этом сам наш клуб возник как соединение и пересечение нескольких идеологических направлений национально-патриотического толка.

Вопрос о реидеологизации российской политики и власти в России имеет для Изборского клуба однозначное решение – такая реидеологизация безальтернативна, более того, она уже началась. Симптомы этого собраны нами в цикле работ «Путин в зеркале Изборского клуба», который мы выпустили в свет в начале прошлого года, а также цикл работ о «новой холодной войне» Запада против России, который опубликован несколько месяцев назад. Эти темы свидетельствуют о глубокой актуальности наших разработок. В то же время наш клуб в целом ряде своих докладов дал эскиз новой идеологии возрождения России, который, как мы надеемся, станет вкладом в будущую национальную стратегию.

Русская идея представляет собой долгий, продолжавшийся несколько веков, философский диспут, в результате которого Россия породила несколько важных мировоззренческих результатов, применимых не только у нас, но и в других культурах и цивилизациях.

К таким результатам можно отнести саму постановку вопроса о множественности цивилизаций и развитые в этой связи теории. Традиция учения о параллельном развитии множества самостоятельных высоких культур, созданная Николаем Данилевским, Николаем Трубецким, Питиримом Сорокиным, Львом Гумилевым, оплодотворяет собою мировую социальную мысль и социологические науки.

В качестве мощного направления мировой мысли, далеко выходящего за рамки русской цивилизационной специфики, выступила евразийская традиция (Н. Трубецкой, П.Савицкий, А. Панарин и др.) – именно евразийская модель мироустройства способна сегодня стать авторитетной методологией международных дел и международного сотрудничества на исходе новой «холодной войны», в де-американизированном мире. Евразийская теория уже оказалась востребована странами Третьего мира. Учение об антизападной контрэлите, развитое отцом-основателем евразийства Николаем Трубецким, предвосхитило учения о политическом традиционализме у стран-колоний в ходе их деколонизации и обретения национальной независимости в 50-е – 60-е годы. То же касается и учения о «зависимом развитии» в странах мировой периферии

Так же важную роль в самосознании местных политических сил сыграл опыт русского народничества XIX – начала XX века. Для Китая, стран Восточной Европы огромное значение имела русская интерпретация марксизма Лениным и затем развитие этой версии и ее трансформация у Сталина в его учении о «народных демократиях».

Решающее влияние на пути развития человечества в XX веке имел русский космизм (Федоров, Циолковский, Чижевский, Вернадский, Флоренский), показавший неотделимость земли от космоса и предложивший синтез науки и религии в свете стремления к «психократии», то есть власти духа над материей. Потенциал русского космизма, ставшего идейным вдохновителем космонавтики, на сегодня далеко не исчерпан.

Итогом многолетних исканий русской идеи может быть признание того, что Россия в своем историческом развитии дала плоды в виде не одной высшей «русской идеи», а целого соцветья «русских идей», образующих объемное пространство русских смыслов, русской культуры.

Парадигма национальной мечты и национальной идеи задана историческими прецедентами, к которым относятся и футуристичность в революционных обществах, и мечта о будущем и счастье грядущих поколений в СССР, и американская мечта об индивидуальном успехе простого человека, вырастающего в бизнесмена или звезду, и национальные идеи и стратагемы других народов. Сегодня мы можем уверенно говорить о существенной перекличке и параллелях между китайской мечтой и русской мечтой. Для этого существует целый ряд знаковых совпадений и предпосылок.

И Китайская империя, и Российская империя, пережили в XX веке «погружение» во мглу исторического небытия. Их отказ от имперских форм был скорее имитацией, временным – в крайне неблагоприятных обстоятельствах внешней среды – отступлением империи, а не ее настоящей смертью, как то хотелось бы западным наблюдателям. Парадокс развития России и Китая в XX столетии – через авангардный коммунистический проект наши страны вернулись к фундаментальным имперским основам своего существования.

И для Китая, и для России в качестве ориентиров движения к высшему состоянию цивилизации является синтез консерватизма и прогрессизма. Для Китая это означало соединение ценностей социализма с конфуцианством и духовными практиками древних «совершенномудрых» даосов, нанизывание исторических периодов друг на друга. Изборский клуб говорит о современной задаче преодоления раскола между красными и белыми, которая не была решена в эпоху перестройки и затем демократических буржуазных реформ в России. Под красными понимаются силы, отстаивающие ценности социальной справедливости, строители социалистического проекта, под белыми — консерваторы и традиционалисты, а не либеральные силы февральской революции 1917 года.

Общим для Китая и России в выстраивании ими образов своей мечты является противодействие разрушительному, идущему с Запада, индивидуализму и атомизации общества. Даже сама «американская мечта» в значительной мере строится на успехе индивидуума вопреки и наперекор успеху других людей – то есть это успех за счет неуспеха других. Американские идеологи и Голливуд стремились скрыть подноготную суть капиталистического миропорядка, но для русской и китайской ментальностей, несмотря на соблазны и временные помрачения, эта суть достаточно очевидна.

Важным для русской ментальности является не только самосохранение своей культуры и своих ценностей, но и построение такой модели, которая позволила бы увидеть в ней носителям разных традиций своего защитника, мировоззренческого гаранта от глобальной нивеляции. Если определить ценностный вектор консервативного сопротивления, который сегодня может предложить Россия, в наиболее общем виде, то он направлен против трёх ключевых трендов:

а) против десуверенизации стран в пользу транснациональных корпораций и международных организаций;

б) против дегуманизации, против трансформации представлений о добре и зле;

в) против создания кастового общества и неравенства наций и классов, против формирования новых поколений, легко манипулируемых режиссерами глобализации.

Говоря о новой модели мироустройства, более справедливой чем нынешняя, можно исходить из того, что базовым принципом этой модели станет доверие. Это доверие будет покоиться на том, что у каждого из геополитических субъектов есть свои святыни. Уважение к святыням друг друга может быть достаточным основанием для союза против субъекта субверсии и разложения традиционных культур, совместного – глобального – ограждения себя и друг друга от сегодняшнего зла: такого как «радужная» эрозия, «оранжевая» анархия, «зеленое» мальтузианство (в образной терминологии Константина Черемных). В качестве ведущего постулата мирового развития – как его живой механизм – должно быть признано разнообразие культурно-цивилизационных кодов и своеобразия культурных типов. Это тот тезис, которые роднит русское и китайское видение гармоничного будущего. Поэтому нам не стоит стесняться ни своего имперского прошлого, ни нашего имперского будущего, ведь наши империи будут не воспроизведением западных образцов колониальных работорговых империй, но человечными и терпимыми. Мы используем для описания сущности Пятой империи России, которая должна утвердиться в XXI веке понятие империи халкидонского типа, то есть гаранта бесконфликтного сосуществования религиозных и этнических групп. В русском понимании империя нацелена на приобщение человека высшим ценностям (в пределе русский идеал – святость, Святая Русь, это универсалистский идеал, не ограниченный географически, идеологически, метафизически). В его нравственной подоплеке этот идеал перекликается с учением Конфуция.

Согласно многочисленным мотивам русских сказок гармонизация мира со стороны главного героя (Ивана-дурака, Ивана – крестьянского сына, Ивана-царевича) ведет к гармоничному ответу со стороны мира. Безусловно, народ не ведет в своих сказках речь о прямолинейной благодарности – речь идет скорее о формировании русского стратегического менталитета. Историей был воспитан народ, который в принципе пригоден к большой мировой миссии и воспроизводит ее исходя не из ожиданий сиюминутной отдачи или тем более прибыли, но целенаправленно – как духовную установку на преображение мира.

В полной мере этот дух русского народа проявился в советский период. Об этом говорил Мао Цзэ-дун: «Наши друзья сочувствуют нам неподдельно, относятся к нам, как к родным братьям. Кто же они, эти люди? Это советский народ, это Сталин. Ни одна страна не отказывалась от своих привилегий в Китае, от них отказался только Советский Союз» (Мао Цзэ-Дун. Избранные произведения. Том 3. М., 1953. С. 190.).

Вместо американской мечты и «стиля жизни» со ставкой на индивидуальный успех Пятая империя предложит миру русскую всечеловечную мечту «общего дела», заразительную идею сплочения вокруг привлекательной задачи, радости от общего смысла жизни и общего успеха с приоритетами общественной целесообразности и социальной правды.

В русской ментальности статус правды завышен, она не просто человечна и не просто социальна, а поднимается очень высоко, вплоть до стыковки с объективной универсальной истиной. Правда воспринимается не как частное мнение и не как произвол господина, навязываемый другим, а как скрепа между разными субъектами, дающая им возможность взаимодействия. Здесь нам видится объективное, вычлененное на лингвистическом уровне, приближение к тому нашему ментальному архетипу, который может претендовать на место цивилизационной миссии в условиях глобализации. Дело в том, что такое завышенное требование к правде означает и способность и готовность прислушиваться к «иной правде». В этом скрывается глубокая человечность русской культуры. Этот же принцип проявляет себя как требование справедливости, правды не только внутри собственного народа, но и в отношениях с соседями, другими племенами, другими культурами. Этим объясняется необычайно притягательный дух России как империи, своего рода русский секрет овладения большими пространствами и гармонизации различных народов. Россия была империей, которая утверждала свою метафизическую правду не как частность («наша правда» против «вашей правды»), а в качестве универсалии (вселенская правда России как мировой гармонии, как модели такой гармонии под эгидой «Белого Царя»).

У русских и китайцев во многом есть общее понимание того, что ключевыми общественными ценностями будущего станут:

Справедливость социальная, личная и небесная (в том числе и справедливость глобального мироустройства)

Сакральность суверенного государства-субъекта в противовес «сервисному государству»

Отрицание необратимости торжества евроатлантической модели глобализации, открытость к многополярному миру с принципиально разными доктринами развития

Признание семьи (брака мужчины и женщины с рождением и воспитанием детей) как главенствующего института воспроизводства человека в его духовной сущности

Модель хозяйства достатка в противовес моделям сверхпотребления и homo economicus

Идеал демократии, который Запад превратил в инструмент подавления инакомыслия в других государствах, должен быть преобразован в идеал «подлинных народовластий», вытекающих из принципов и ценностей каждого народа. Таким образом, можно будет говорить о разнообразных «народовластиях», называя это слово не на греческом языке – дискредитированный «демократизаторами» термин, а на родных языках в каждой стране, очищая его от космополитического яда, примешенного в политику всех стран в ходе глобализации и десуверенизации.

В этот новый мир, Второй мир, захотят постучаться и войти – по мере их развития и совершенствования, по мере осознания собственного достоинства – многие страны мировой периферии, которые сегодня обречены оставаться изгоями и «клиентами» глобальных финансовых правителей мира и политических вождей глобализации.
Виталий Аверьянов
Аверьянов Виталий Владимирович (р. 1973) — русский философ, общественный деятель, директор Института динамического консерватизма (ИДК). Доктор философских наук. Постоянный член и заместитель председателя Изборского клуба. Подробнее...