КИТАЙ В РАСКЛАДЕ МИРОВЫХ СИЛ
Семинар в ИДК известного писателя и китаеведа А.П.Девятова
Доктора наук меня не очень любят, хотя некоторые, может быть, и уважают. Я выступаю с позиции разведки, а разведка занимает суперпозицию над наукой, искусством и религией как путями познания законов природы, общества и мышления. Разведка, философия и магия – это следующий этап, поскольку занимаются уже не познанием, а осознанием процессов бытия как обмена веществ, энергии и информации. В связи с этим как может наука смотреть, к примеру, на каких-то разведчиков недр и геологов? У нее ведь есть доктора геологоразведывательных наук. Но нашел ты или не нашел ископаемые, ‑ это искусство, это шедевр, а не собственно наука. Если бы доктора этих наук все знали, то давно бы все нашли.
В качестве второго вступления я должен сказать, что в некотором роде излагаю определенную ересь под названием небополитика, понимаемую как доктрина захвата будущего, захвата времени. Если геополитика ‑ это доктрина захвата пространства, то доктрины захвата времени в науке пока не было. И меня как небополитика ученым не за что любить, потому что это воспринимается ими как ересь.
В Писании сказано: в своем отечестве пророка нет. Но те же китайцы меня признали. И книга «Небополитика для тех, кто принимает решения» издана в этом году в издательстве Академии общественных наук КНР. Поэтому я спокойно смотрю на академическое непризнание, поскольку, повторюсь, в своем отечестве пророк не в чести.
Заявленная тема актуальна в связи с путинским поворотом. Путин, как известно, в 2011 году поехал в Китай, сделал там определенные заявления, еще большие заявления прозвучали на совещании глав правительств ШОС в Петербурге. И первый визит, который нанесет Путин, после того как станет государем всея Земли Русской, будет Китай. Если я ошибусь, скажете мне: ты наврал. У меня нет никаких «осведомств» на этот счет, ‑ но я различаю знамения времен, говоря по-церковному, а по разведке: разведывательные признаки. (Разведывательные признаки ‑ это «уши сущности», которые торчат поверх маскировочных сетей дезинформации и разнообразных легенд прикрытия. Если наука занимается анализом того, что есть, то разведка призвана давать оценки того, чего нет, а вовсе не анализ, на мой взгляд. Конечно, закладка тайников, шпионаж, воровство тоже разведка, но информационная работа стратегической разведки ‑ это работа с сущностями. Не столько с формами, сколько с сущностями. Там, где настоящая разведка, где она успешна ‑ там всегда шедевр, проявление уникального искусства.)
Итак, Китай в раскладе мировых сил. Эту тему я изложу не с головы до ног, а с ног до головы, потому, что если я начну с головы, то ученые сразу начнут морщиться: «ну вот, пришел еще один идиот». Ноги – это практическая политика, туловище ‑ это доктрина, а голова ‑ это концептуальная основа. Принято начинать с концептуальных основ, потом спускаться к практике. Однако, во всех этих толстых книжках и всяких Википедиях все замечательно, но все не о том.
Итак, тема ‑ Китай в раскладе мировых сил ‑ очень верно заявлена, потому что Китай в практической политике играет в карты. Тогда как западная политика, по формулировке Бжезинского, ‑ это великая шахматная доска. Поэтому аналитическая работа ‑ это шахматные схемы, а китайские реалии ‑ это карточная игра в бридж. Дэн Сяопин лет наверное 9 был как будто никто. При этом он был императором в китайском понимании, а остальные служили чиновниками низшего звена. Но при этом он до самой смерти был председателем всекитайской ассоциации любителей карточной игры в бридж. В бридж он играл в паре с министром железных дорог, это был его напарник. И вся теория Дэн Сяопина, которая преподнесена как «реформа открытости», ‑ это схемы карточной игры в бридж. Скажу больше: карточную игру придумали китайцы, это их стиль.
Западные схемы, действительно, шахматные: черные и белые, белые начинают и выигрывают, кто захватывает инициативу, тот, соответственно, имеет преимущество и т.д. Гроссмейстер, играя за черных, если ему повезет, может добиться ничьей. Это шахматная логика.
Небольшая справка. В спортивный бридж играют вчетвером, в неспортивный ‑ вшестером. Китайская колода включает 54 карты с двумя джокерами: красным и черным. Поэтому, играя на четверых, игроки имеют каждый по 13 карт, а играя на шестерых ‑ по 9 карт. Если вы помните фильм из бондианы «Казино Рояль», там эта схема карточного розыгрыша мировой политики показана, но играют в этом фильме не в бридж, а в покер.
Актуальная иллюстрация спортивного бриджа на четверых в геополитике. Заказывают игру США, партнер США ‑ та политическая связка, которая называется G8. Вторую пару составляют Китай и финансовый интернационал евреев. В спортивном бридже кто заказал игру, тот, собственно говоря, объявляет козыри, сообщает, сколько он взяток возьмет. Тот, кто играет с ним в паре, играет с открытыми картами и именуется «болван», потому что он должен подыгрывать тому, кто заказал игру. Америка заказала игру, G8 подыгрывает Америке. А задача второй пары, в которой играют каждый сам за себя, не дать тому, кто заказал игру, выиграть ‑ взять те взятки, которые намеревался взять заказывавший игру. Нынешний кон заказали американцы, козырями является военная сила. Задача тех, кто играет против Америки, не дать им взять взятки.
Когда играют на шестерых, каждый играет за себя. Кон заканчивается, и другой игрок будет заказывать игру. А нынешний кон заканчивается на днях или раньше, кон заканчивается второй волной финансового кризиса. И соответственно, будет новая раздача, и заказывать игру будут китайцы. Потому что фактически этот кон американцы проиграют. Китайцы не будут играть на четверых, китайцы будут играть на шестерых. Потому что китайцы сознают себя лучшими из лучших, потому что у них культура, а у «белых обезьян» какие-то технические придумки, развитая дикость. Американцы предлагали: давайте сыграем в G2. Китайцы же отказались от этой идеи. Они смотрят на всех остальных с некоторым пренебрежением. Поэтому-то они будут играть на шестерых.
Шесть игроков ‑ это фактически активные мировые проекты. Перечислю их:
‑ КНР, проект его называется «Гармония мира»;
‑ Проект США называется «глобализм по-американски», в сущности, это атлантизм;
‑ Мир ислама, который мировым проектом хочет сделать халифат;
‑ Финансовый интернационал евреев ‑ это трехтысячелетний план Соломона;
‑ объединенная Европа ‑ это романо-германская аристократия, концептуальная основа которой ‑ римская курия, Ватикан там главный;
‑ ну и после 4 октября 2011 года можно сказать, что Россия села играть в качестве шестого игрока, потому что Путин объявил программно, что есть концептуальная основа, называется она «Евразийский союз от Лиссабона до Владивостока» (так в тексте). То есть это Евразийский союз не сам в себе, а с большой Европой. Так или иначе, флаг был поднят, заявка на то, чтобы садиться за стол играть, была. В нынешнем же коне, который сейчас заканчивается, Россия «болван», потому что начиная с Ельцина она подыгрывает американцам.
Китайцы на XVI съезде в 2002 году обозначили свое целеполагание как «совокупная мощь». Совокупная мощь, это тот самый расклад карт, который есть на руках. Буби ‑ это карты силы, пики ‑ это карты культуры, трефы ‑ это карты экономики, а черви ‑ это мир невидимый, это психический склад, это идеалы, догматы, мечта, цивилизационный код. Ясное дело, что у всех игроков есть при раздаче все карты из колоды, у кого какие. Поэтому китайская совокупная мощь связана с наращиванием трефовой масти, потому что у них самая длинная масть – пики (китайская культура). У них особая, по происхождению никак не связанная с европейско-средиземноморской, с библейскими вещами, цивилизация. Тут же и физкультура, поскольку китайцы продемонстрировали, что Олимпийские игры ‑ это тоже их сильная черта. Они наращивают трефовую масть, у них неплохо с бубями и совсем плохо у них с червями. Китайцы живут на земле, действуют прагматично и схематично. Мышление китайское конкретно-символическое, тогда как западное мышление абстрактно-понятийное.
Вот собственно говоря, как выглядит совокупная мощь в картинках практической политики. То, о чем я сейчас рассказываю, подтверждено на основе частных разговоров с китайской разведкой. Наши ученые изучают идеи Мао Цзедуна, его пятитомник и все прочее. И я сказал китайцам, что вообще-то ключевые идеи Мао Цзедуна ‑ это его 16 стихотворений. Они со мной мгновенно согласились, сказав, что это только «белые обезьяны» не понимают, что большие идеи не стоит выискивать в каких-то объемных текстах.
В свое время в журнале «Русский предприниматель» мы публиковали результаты своих «штабных игр», в которых небополитики смоделировали глобальные проекты в виде карточной игры в бридж. И этот розыгрыш дал соответствующие подсказки, как кто играет из нынешних мировых субъектов. Заранее скажу, что у России было всего-навсего две беспроигрышные карты, которые всегда брали взятки (валет бубей, олицетворяющий вертикаль власти и десятка треф, обозначающая наши природные ресурсы) и кроме того у России были два джокера ‑ они были отданы России, поскольку, как известно, умом Россию не понять. Джокер же бьет и величину карты, и масть. У китайцев, повторяю, колоды именно с двумя джокерами.
Самый выигрышный вариант для России в игре на шестерых ‑ связка с финансовым интернационалом евреев и с китайцами. Вот если Россия играла в этой связке, она не проигрывала. Во всех остальных связках она проигрывала.
Перейдем к доктрине. На настоящий момент китайцы отработали 4 последовательно объявленные системы взглядов по преодолению бед, то есть по достижению победы. Доктрина ‑ это некоторый свод способов и правил, которые ведут к победе как к преодолению Беды. У китайцев сейчас правит четвертое поколение революционеров, ну, имеется в виду тех, кто привел народ в то, что называется Китайская народная республика. Первое поколение ‑ это Мао Цзэдун, второе поколение ‑ Дэн Сяопин, третье поколение ‑ Цзян Цзэминь, четвертое поколение, которое правит сейчас, ‑ это Ху Цзиньтао. XVIII съезд, который будет наверное осенью 2012 года, сменит действующую команду, придет пятое поколение руководителей.
Итак, начнем с председателя Мао. Доктрина его в теоретической части называлась «Теория председателя Мао Цзэдуна о делении мира на три части, величайший вклад в сокровищницу марксизма-ленинизма». Марксизм-ленинизм делил мир на два: труд и капитал, ставя во главу угла диалектику (вновь шахматная доска). Мао предложил ракурс рассмотрения мира как трехчастного. Что это такое и почему, никто не понял, сколько хотите, читайте ученых ‑ никто ничего не объяснил. Весь этот наш ЦК КПСС, с его аналитическими отделами, со всеми нашими обществоведами ничего внятного не написали по этому поводу.
Это было объявлено в 1972 году Дэн Сяопином с трибуны Генеральной ассамблеи ООН, когда китайцы вошли в ООН в качестве постоянного члена Совета безопасности. До этого там сидел Тайвань. Когда же Мао Цзэдун помер, после оттеснения «банды четырех» Дэн Сяопин, утвердившись у власти, изложил эту доктрину в своей программной статье, которая так и называлась: «Теория председателя Мао Цзэдуна о делении мира на три части, величайший вклад в сокровищницу марксизма-ленинизма». Она была напечатана в бюллетене агентства Синьхуа, и я ее, будучи сотрудником советского посольства, читал в 1977 году, но тоже тогда ничего не понял.
Спустя годы меня выгнали из Китая за деятельность, несовместимую с дипломатическим статусом, у меня появилось свободное время и я стал писать первую свою книжку «Китайская специфика, как понял ее я в разведке и бизнесе». И тогда я стал как-то там осмыслять новейшую историю Китая и мне попался на глаза тот самый информационный бюллетень агентства Синьхуа. Я его раз прочитал, два прочитал, три прочитал и увидел, что там прямо было написано, в чем состоит эта доктрина. Но с европейским образованием, с шахматными схемами ее не разглядеть.
Деление мира на три части можно описать следующим образом: мы сами, наши враги и наши союзники. А не европейская схема: кто не с нами, тот против нас, или закон исключенного третьего, или третий лишний, или третьего не дано. В связи с тем, что китайское мышление символическое, они, хотя и запускают дезинформацию, не могут убрать эти символические реперные точки, иначе разрушается китайская картина, ведь у китайцев нет отвлеченных понятий. Они пишут иероглифами, у них не знаки, а символы, предел, куда может подняться китайское мышление в своих обобщениях ‑ это абстрактное представление. Китаец не может вообще отбросить что-то такое чувственное, во все, что у китайцев есть, привносится нечто чувственное. И когда наши замечательные ученые выступают со своими замечательными понятийными схемами, китайцы их не понимают.
Когда они пытаются выйти в абстракции, вынуждены использовать так называемые «ченьюи», состоящие из 4 иероглифов, как правило, ну иногда и больше, ‑ устойчивые сочетания, имеющие за собой либо культурную, либо историческую подоплеку. И есть такие толстые словари ченьюев. Когда китаец начинает изъясняться на этом языке, ни один переводчик не может с этим справиться, потому что на один такой вот толстый словарь ченьюев не хватит европейского ума, чтобы всю эту культуру и историю охватить. А китайские переводчики не могут этого перевести, потому, что это зачастую непереводимые вещи. Я не скажу ничего нового и не открою никакой тайны в том, что китайская поэзия непереводима.
В.В.Аверьянов: А Дао Дэ Цзин тогда тем более не переводим?
А.П.Девятов: Да, сейчас расскажу. Есть возможности толкований. Что касается собственно переводов Дао Дэ Цзин, то там в лучшем случае процентов 30 содержания можно как-то передать. Но если давать не столько перевод, сколько сумму китайских интерпретаций, то многое можно понять. На языковом уровне барьеры чрезвычайно высоки. При попытках перенести буддизм на китайскую почву, они очень мучались, и ничего не получилось, потому что букв не было, любой иероглиф ‑ это символ, за ним образность, и он тянет за собой смыслы, которые совсем никак не соответствуют этим буддистским вещам. То же самое с попытками христианизации Китая. К примеру, иероглифа «Бог» нет, иероглифа «стыд» нет, иероглифа «совесть» нет. И эта великая китайская стена иероглифики отгораживает китайское сознание от иностранного влияния. Попытки перевести китайский язык на латиницу не увенчались успехом. В свое время эти попытки объяснялись тем, что иероглиф не вмещался в пишущую машинку, в телеграф. Весь язык состоит всего из 612 слогов, вариантов произнесения целых слов. А на письме мысль фиксируется иероглифами, которых десятки тысяч. И каждый иероглиф создавался для записи целого слова, иероглиф несет целостный смысл. И как прикажите быть с теми смыслами и явлениями, которых раньше не было? Как быть с лазерами, как быть с голографией? Китайцы берут эти иероглифы, то есть, корневые смыслы и из них составляют двухсложные, трехсложные, потом они тихо редуцируются до двух слогов, и так фиксируются те вещи, которых в древности не было. Так они справляются.
Ну а потом, когда вдруг появился этот лэп-топ, компьютер, оказалось, что иероглифы лучше букв в силу их емкости. Иероглиф прямо смыслы фиксирует, минуя длинные фразы. На письме иероглифы сводимы к пяти чертам ‑ это горизонталь, вертикаль, откидная вправо, откидная влево и точка. Давно была придумана система поиска иероглифа в словарях по пяти чертам. Эта система была взята за основу для набора текстов. И девочка, которая набивает текст, в Китае бьет всего по пяти клавишам. Тогда, как девочка, которая набивает буквенный текст, бьет по 22 или по 33 клавишам. У девочки, которая бьет по 5 клавишам, получается быстрее. Ну и автоматизированный ввод печатного текста и обработка иероглифических текстов оказались удобнее буквенных. Поэтому китайцы просто отказались от всяких идей менять иероглифы на буквочки. А когда телеграф возник, тогда иероглифам просто дали номера и 10 тысяч иероглифов загнали в телеграфный код, код Плейна он назывался. (Плейн ‑ это англичанин, который этот код им подарил, или навязал ‑ поскольку англичане прекрасно эту переписку читали.)
Теперь, что касается Мао Цзэдуна. Китайцы с допотопных времен, то есть, до Всемирного потопа получили так называемый код перемен (не путать с Книгой перемен). Книга перемен ‑ это легенда-прикрытие, которая сделана для того, чтобы непосвященные, у кого нет ключа к коду перемен, туда не совались. Ну это приблизительно то же, что евреи сделали с Каббалой. Пойдите в любой книжный магазин, там про каббалу будет книг метра полтора, если их складывать, но там ни грамма правды не будет про Каббалу, все это легенды прикрытия, стратегическая маскировка.
Все наши замечательные ученые-китаеведы изучали эту Книгу перемен. Хоть одну работу наших или иностранных ученых, которые занимались ею и придумывали толкования, кто-нибудь в Китае читает? Ответ: нет. Потому, что код перемен китайцы знают, ключ к коду перемен никому не показывают: а вы, «белые обезьяны», что хотите, то и делайте.
Ни в одном словаре, ни в одной энциклопедии, ни в одном учебнике вы не найдете, что такое закон перемен. Европейское образование его пропускает. Однако этот закон перемен, методами божественного откровения, люди с парадоксальным мышлением, думающие на русском языке, вскрыли. Есть такой китаевед Крушинский Андрей Андреевич, который работает в Институте востоковедения, он издал тоненькую брошюрку, в которой, опираясь на алгебру Буля, описал этот закон перемен в математическом виде. Был еще такой наш соотечественник Масленников, математик и физик, который даже и китайского языка не знал. Он занимался собственно кодом перемен и описал его.
Код перемен – это, собственно говоря, штрих-код, состоящий из разорванных и не разорванных черточек, символизирующих чет и нечет. Сошлюсь на 89 суру Корана, которая называется «Заря». Она начинается так: «Клянусь восходом. Клянусь закатом. Клянусь 10 ночами. Клянусь четом и нечетом». Это те же самые чет и нечет, что и у китайцев в коде перемен. Набор этих четов и нечетов, штрих-кодов отражает набор определенных ситуаций, которых всего 64. Эти ситуации соответствуют генетическому коду человека, что обнаружил наш ученый, биолог Петухов.
Число у китайцев и только китайцев разделено на три аспекта: величина отдельно, порядок следования отдельно, и четы и нечеты отдельно. Величина фиксируется китайскими цифрами, таких цифр 10. Ноля нет. Для отражения смысла ноля есть иероглиф, который читается «лин». Смысл этого иероглифа ‑ капля воды, которая разбивается на брызги. Вот что такое в китайском понимании ноль. Чтобы величина никак не путалась с номером по порядку, китайцами придуманы были циклические знаки. Их 22. И если ньютоновское время ‑ это длительность, то у китайцев всегда было время как порядок следования, потому что китайский календарь не фиксирует величину, а фиксирует порядок следования.
Братья-иезуиты провели огромную работу с тем, чтобы развернуть циклы в прямую линию. До григорианского календаря летописи все были записаны в Индиктионе. Индиктион ‑ это три колесика (солнечное, лунное и индикт), выдающие набор, который никогда не повторяется. Круг солнца 28 лет, круг луны 19 лет и индиктион 15 лет. Вот сколько ни крути эти три колесика, повторов никогда не будет ‑ бесконечность. Это и есть та космическая бесконечность и та космическая вечность, которая была до 1582 года. Русские летописи тоже записаны «вруцелето», с помощью тех же трех кругов. Потом их перевели на тот же самый григорианский календарь. Сначала Скалигер расписал историю в юлианские даты, в солнечный юлианский календарь, а потом иезуиты заменили юлианский календарь на григорианский. В истории осталось, что григорианский календарь сменил юлианский. Тем самым прикрыли от любопытных взоров цикличность Средних веков, которую они на самом деле заменили новым календарем.
Те же братья-иезуиты послали в Китай Маттео Ричи, который китайскую историю развернул в григорианский календарь. Дальше Ватикан прислал группу иезуитов, которая замечательно трудилась, «улучшая» календарность китайскую. При этом китайцы от своего календаря, конечно, не отказались, но, тем не менее, вот это западное влияние сработало. Дело в том, что эти же братья иезуиты снабжали Лейбница соответствующими вещами. Лет пять назад вышла книжка на русском языке, переписка Лейбница с иезуитами, из которой следует, что свой двоичный код он просто-напросто взял из китайщины, из их представлений о чете и нечете. И китайское исчисление четами и нечетами, китайские счеты ‑ это система, которая заложена в современные компьютерные алгоритмы. Она была взята у Лейбница, а Лейбниц взял ее у китайцев.
Наши замечательные китаеведы с европейским образованием, толкуя Книгу перемен, толкуют лишь легенду прикрытия. И здесь вновь высвечивается разница науки и разведки. В разведке главное: тебе суют эту дезу, и ты с ней будешь вечно мучаться, поэтому первое дело ‑ надо определить, деза это или не деза, заниматься с ней или не заниматься. И только Масленников, который не знал китайского языка и занимался лишь самим кодом перемен как таковым, в инверсиях и симметриях нашел ключ к этому коду. Посмертно он будет когда-то прославлен благодарными потомками, но пока надо разобраться, притянуть к практике то, что он сделал.
Так вот, закон перемен касается связок трех сил. По коду перемен работает, трехфазовый электрический двигатель. Двоичная схема – паровая машина, двигатель внутреннего сгорания. Троичная схема ‑ это вращательные движения, так, в космосе нет поступательных движений, в космосе нет поляризации, нет севера и юга, там орбиты, кривые траектории.
Но главная китайская книга ‑ это даже не Книга перемен, это труд Конфуция, который называется «Весны и осени». Потому что он историю изложил как циклы, где весна переходит в осень, осень переходит обратно в весну. Где, какие наши замечательные ученые китаеведы хоть раз про это сказали? Нет, пишут лишь о том, что это исторические хроники. А там же прямо сказано в названии, что история ‑ это цикличность, история ‑ это сумма волн разных периодов. И китайцы умеют считать эти циклы. А Масленников нарисовал эту картинку: эх, раз, еще раз, – и показал, что код перемен сводится к описанию 64 ситуаций. Из одной точки в другую можно придти одним скачком, можно придти двумя скачками, можно придти тремя скачками и т.д. И то, что европейская наука называет развилкой истории, раздвоением, бифуркацией (а в русских сказках развилка всегда на три пути), у китайцев в их коде перемен понимается как полифуркация, и этих вариантов развилки может быть два, три, четыре, пять и даже шесть. От одной точки предопределенности до следующей точки предопределенности можно пройти шестью разными путями. И я убедился, что китайцы умеют считать точки предопределенности (так же как и евреи).
У европейцев, в их модерне и прогрессе, у их мастеров бизнес-администрации нет главного, нет своевременности. Когда хочешь, тогда и получишь результат, проплати побольше ‑ и молодец. Нет волн, нет рассветов и закатов, нет приливов и отливов. Что делается в морских портах ‑ сидят и регистрируют величину приливов и отливов. Наука не знает, когда будет гигантский прилив, когда будет гигантский отлив. А ведь это волны разных периодов: луна тянет, солнце толкает. Процесс циклический. То же самое с историей. Есть гигантские приливы и гигантские отливы. Китайцы умеют считать.
Итак закон перемен может быть сформулирован следующим образом. Мир объясняется связкой трех сил, и есть два варианта такой связки: две силы активны ‑ одна пассивна, две силы пассивны ‑ одна активна. Других вариантов из трех пальцев не соберешь. Что такое две силы активны, а одна пассивна? Это классические библейско-средиземноморские разводки. Вторая схема: две силы пассивны, а один активен, и пока один активен, он будет выигрывать. Как только тебе поставили в разводку кого-то, моментально уходи в пассив. Это и есть карточная игра бридж. И мастером этого был Дэн Сяопин.
«Теория председателя Мао Цзэдуна о делении мира на три части, величайший вклад в сокровищницу марксизма-ленинизма». Уберем все легенды прикрытия, остается что? Мы сами, наши враги и наши союзники. За счет чего выигрываем мы сами? За счет того, что подставляем под разгром наших союзников. Враг ‑ это первая величина, а союзник ‑ это то, чем надо пожертвовать. В ХХ веке китайцы выиграли за счет того, что отыграли в пассиве: разводили две сверхдержавы. Китай была недоразвитая развивающаяся страна, дескать, у нас ничего нет, мы бедные, развивающиеся. И нас отдоили, и американцев отдоили.
Дальше был Дэн Сяопин, это 1979-1989, это политика реформы открытости, это чистый бридж на четверых, который игрался по модели двух стратагем (стратагема ‑ это военная хитрость). Есть классическое произведение китайского мудреца Сунь Цзы, которое называется «Искусство войны». Однако, никакого искусства там нет и войны там тоже нет. Правильно перевести это можно было бы как «стратагемы». Есть еще одна такая книга, называется «36 стратагем». И вся классическая китайская теория войны ‑ это простая вещь, которую наши не хотят в политике видеть. Война ‑ бесконечный путь хитрости. Вершина военного искусства ‑ это победа без применения оружия, победа мирными средствами в мирное время.
Дэн Сяопин начал реформы открытости на двух стратагемах, на стратагеме номер 6 и на стратагеме номер 23. 6-я стратагема, это та, которую почему-то всякий раз неправильно переводят: шуметь на Западе, бить на Востоке. А она по-настоящему звучит: шуметь на Востоке, бить на Западе. Академик Конрад, был такой замечательный человек, востоковед, знал все языки, он под конец своей жизни написал книжку, которая называлась «Восток и Запад». И находился в клинике 4-го главного управления на излечении. Издали его книжку, принесли, радостные, вот такая книжка, такая замечательная, такая толстая, но на обложке было напечатано «Запад и Восток». Он на это дело посмотрел, расстроился и помер. Это быль. Поэтому западное мышление на первое место обязательно поставит Запад, так оно устроено.
Что означает эта стратагема? Шуметь на Востоке ‑ это разыгрывать всякую глупость территориальных претензий, а под шумок бить Запад, в том числе и наше с вами богохранимое Отечество, которое китайцы считают северо-западом (северо-западной Европой).
Возвращаясь к тому, что главные идеи Мао Цзэдуна ‑это 16 классических стихотворений. Мао Цзэдун понимал, какую роль он играет в истории, он знал свое предназначение, он делал все так, как делали великие предки, хотя нам и рассказывали, что он марксизм плохо выучил и т.п. Его стихотворение называется «Товарищу Гоможо». Гоможо был начальник китайской Академии наук, то есть олицетворял ученых, линию Конфуция. Мао пишет: да, Конфуций совершенномудрый, он понаписал много, мы это все знаем, это наша история, но император Цинь-Шихуа ‑ это первейший из первейших фигур нашей великой истории. И пусть он был каким-то деспотом, каких-то там ученых конфуцианцев живьем закопал, это все ерунда. Он выполнил главное предназначение, он создал империю, он прекратил хаос, он прекратил внутринациональную усобицу воюющих царств, навел порядок и открыл династию. Вот смысл этого стихотворения «Товарищу Гоможо».
Следующая доктрина, начиная с 1989 года, событий на площади Тяньаньмэнь, ‑ это Цзян Цзэминь. Теория его называлась «теорией тройного представительства». И если убрать все вещи, которые наговорили наши замечательные востоковеды из Института Дальнего Востока, это будет связь трех сил: умные, богатые и весь народ. Все остальное ‑ легенда прикрытия. Задача состояла в том, чтобы умных и богатых перевести в активное состояние, тогда выгоду будет получать весь народ, поскольку он пассивен. И тогда признали богатеев достойными членами общества, всех их приняли в коммунистическую партию, бизнес активизировался. Но и умные тоже активизировались, ученые стали сильнее думать, их неплохо мотивировали.
Нынешняя доктрина называется «Теория научного развития». Она была принята на XVII съезде, и рассчитана на период 2009-2019. Логика здесь такая: идет приливная волна, и что бы ни происходило, мы все равно до 19 года будем в росте, ничто нас не остановит. Потому что на это есть космические основания, которые вы, ученые, пока не выучили.
Вся китайская история мыслится как циклическая: это хаос, наведение порядка, малое процветание, потом великое единение, потом все падает опять в хаос, потом опять наведение порядка, появляется очередной вождь-отец, который начинает рубить головы, потом опять процветание и т.д.
Считая от первого регулярного императора сейчас у китайцев уже 8-е малое процветание. Предыдущее малое процветание было при императоре Конси, это XVII век, 1689 год, когда был подписан справедливый с точки зрения китайцев и уничижительный для России Нерчинский договор. Россия и Китай впервые встретились не какими-то отдельными казаками или какими-то отдельными китайскими сборщиками податей, а полномочными государственными структурами.
Возвращаясь к Цзян Цзэминю, что это за доктрина научного развития? Это поворот от марксизма в общественных науках и поворот к Китаю как технологической стране в естественных науках. Китай уже стал индустриальной страной, фабрикой XXI века. А задача состоит в том, чтобы фабрику оснастить еще и конструкторским бюро, с тем, чтобы Китай стал бы технологической страной, то есть овладел бы высокими технологиями, которых на фабрике нет.
Главный враг у китайцев ‑ Америка. Советский союз был союзником, принесенным в жертву. Ну это китайская схема мифологическая: мудрая обезьяна сидит на горе и смотрит, как два тигра в долине друг с другом сражаются. Теперь уже некого натравить на Америку. И поэтому сейчас, в 2012 году будет меняться схема: схема «два активных ‑ один пассивный» будет заменена на схему «один активный ‑ два пассивных», или, как вариант, все остальные пассивные. Иначе закон перемен не работает.
Соответственно XVIII| съезд уже открыто объявит, что китайцы из положения недоразвитой страны перейдут в позицию единственной мощной и активной силы. И начнут давить. И мало не покажется никому. Сделают они это в 2012 году, потому, что это год Черного дракона. Дракон спал, сейчас он проснулся, он шевелится, и в 12-м году он взлетит. Китайцы будут проходить поворот, вот у нас путинский поворот, считайте, произошел 4 октября, а у китайцев будет тоже проходить поворот, будет его делать Си Цзиньпин.
Теперь, еще один момент: кончается доктрина, которая была принята в 1993 году, тайная доктрина дэнсяопиновская, которая называется «Три севера, четыре моря». У кого бы вы ни спросили в Институте Дальнего Востока, в Институте востоковедения, никто вам не объяснит, что это такое. Потому что ничего по этому поводу не было написано, за исключением материалов пленума в газете Джиминь Джибао. А комментарии я читал в источнике, который я сам и украл. То есть у нас я сам являюсь первоисточником.
Что такое четыре севера, что такое три
