Западу наше кино не понять
Владимир Бортко
Главный редактор Pravda.Ru Инна Новикова встретилась с известным российским режиссером, депутатом Госдумы Владимиром Бортко. Главные темы беседы — состояние российского кино и российского кинопроката, различие российского и американского менталитетов, загадка бешеной популярности блокбастеров, тайна русской души и русских произведений искусства.
— Владимир Владимирович, вы снимали глубокие фильмы, которые стали для нас любимыми. Даже комедийный фильм "Блондинка за углом" имеет очень глубокое содержание.
— В моей биографии было два фильма с неудачной судьбой, один из них был "Блондинка за углом", а второй — последний, который я сделал, "Душа шпиона". Четыре года тому назад я начал его делать, и может быть, он выйдет осенью.
"Блондинка за углом" — 1982 год, это еще самый застой, уже кризис застоя, но уже все чего-то хотят, и рождается новый класс. Это время рождения нового класса, того, который сейчас сидит. Вот, как глубоко мы думаем. Глубоко, проникновенно.
Это те люди, которые сначала стали кооператорами, кинулись челночить. Из четырех человек, которые пришли на Ленфильм в 70-е годы, я остался один. Один умер, один — выбросился из окна, один — в сумасшедшем доме, один я — здесь. Вот так.
— Каким, на ваш взгляд, должно быть кино?
— У нас впечатлительный народ. А кино сейчас это просто смешно. 84 процента показываемых фильмов — американские, потому что все кинотеатры в стране — американские.
— Тем не менее ходят в кино.
— Так ходят, хотят что-то посмотреть. А что смотреть? — Только американские фильмы.
— Ну, вот ведь только что ходили "Призрак" смотреть…
— 16 процентов наших фильмов. Куда уже дальше идти? Куда?! Из 100 фильмов — всего 16 наших, остальные — американские. Кто ходит в кино, кстати, еще? Тоже интересно.
— Молодежь.
— Да, я знаю статистику, я этим занимаюсь. Ходят в кино в основном начиная от 11-12 и до 35-36 лет. Что они хотят смотреть? Почему сейчас не снимают таких фильмов, как были советские фильмы, такие замечательные — про любовь там, все остальное? Да просто потому, что они перекочевали на телевидение. Уже смысла нет показывать их в большом кинотеатре. Они смотрятся по телевизору гораздо лучше. А в кинотеатре должно быть другое — зрелище! Для чего они и делают IMAX и все остальное.
Там никогда больше не будет тех фильмов, которые были. И даже не потому, что американцы плохие, время изменилось. Это просто в телевизор перешло. Там смотреть удобнее. Берешь чай, смотришь кино.
А хочешь — найдешь в интернете, поставь себе и смотри — вообще замечательно. А в кинотеатре я хочу увидеть зрелище, зрелище стоит денег. А сейчас деньги на зрелищный фильм, на блокбастер — это стоимость всего нашего кинематографа, а то и больше! Вот, что это такое. Объективная реальность.
— В фильме "Москва слезам не верит" говорят: "будет одно сплошное телевидение". Так что будет-то? Кино, театр, телевидение?…
— Театр никуда не девается, мы — очень театральная страна, одна из самых театральных в мире. Мы и Англия — это самые, пожалуй, столпы театрального искусства. Это действительно. Театр, как был шесть тысяч лет, так он и будет. Просто, что нужно для театра? — Разложил коврик, вот — уже театр, пожалуйста, больше ничего не нужно. А для кино надо очень много. Кино — это зрелище, колоссальное зрелище, колоссальные деньги. Нужна также реклама.
В Америке была такая история в конце 50-х годов, когда у них появилось телевидение. В кинопрокате не знали, что делать. Думали, что все — конец. От этого горели, пока не придумали широкий экран и блокбастеры.
И народ опять пошел смотреть. Но и это надоело, и опять они начали лопаться. И что победило, переломило ситуацию? — Есть кино "Бездумный ездок". Дастин Хоффман их победил. Очень странно. — Тихий маленький какой-то еврей. Вообще непонятно, для кого все это. "Бездумный ездок" — это знаменитый кинофильм. Он был очень дешевый, стоил всего 48000 долларов, а собрал невероятное количество денег.
А теперь по-новому все повторяется. До появления новой идеи, которая появится. И обязательно в кино она тоже будет, но пока ее нет. Пока побеждают эти динозавры и тому подобное. Но новое будет, появятся новые идеи, и потом вдруг появится какой-то новый парень или девушка, которые будут рассказывать про меня, а мне будет интересно смотреть. Дастин Хоффман ведь про них рассказывает. — Нью-Йорк, несчастный человек…
Еще хочу сказать, что резко отличает нас и их. Почему у нас не получается понять друг друга даже на простом человеческом уровне, да и не может получиться. У нас разные менталитеты абсолютно, стопроцентно разные. "Собачье сердце" — очень небольшая повесть, а на Западе она издана толстенным изданием.
— С подробными комментариями?
— Практически каждое слово нуждается в комментарии. То же самое — "Мастер и Маргарита". Все надо объяснять. — Что за коммунальная квартира? Объясните им, пойдите… Мы-то разбираемся. А Америка вместе с Францией, Англией и Германией просто понятия не имеет, что это такое. Они не знают, что это такое.
Редактор крупного журнала Берлиоз, секретарь, очевидно, Cоюза писателей, живет вместе с директором варьете. Меня спрашивают: они — гомосексуалисты? — Нет. — А почему вместе живут?… Ну, как это объяснить? В чем дело-то? И таких вещей на каждом шагу навалом. Но это неважно, это уже следствие.
А основное — другое. Основное у них — протестантская этика, закон в основе. Там никто и разговаривать не будет, чуть что — зоне привет, пошел. У нас — ну, это же несправедливо. И вот это желание справедливости — свойство нашего менталитета.
Знаменитая фраза из пьесы Островского: "как вас судить — по закону или по справедливости? — по справедливости, барин". Но справедливость — понятие очень широкое. И справедливость может покосившиеся заборы оправдать, обвалившаяся штукатурка — это все следствие справедливости
pravda.ru 16.06.2015
