РОССИЯ — НАСЛЕДНИЦА ИМПЕРИИ ЧИНГИЗХАНА
Захар Прилепин
В одном стихотворении Евтушенко сказано, что русская поэзия — «ребёнок эфиопа».
Это про Пушкина, как вы понимаете.
Я тут задумался над этой метафорой и вот что вспомнил в числе прочего.
Человек, благословивший Пушкина, «в гроб сходя», — это Гаврила Романович Державин.
Удивительной, по сей день поражающей силы поэт.
Державин, между прочим, из татарского рода происходит. Ордынец Брагим был его предком.
Другим литератором, определившим пути русской культуры и, кстати, истории тоже — был Карамзин — публицист, поэт, мыслитель. Карамзин — тоже татарского рода, его предок Кара-Мурза когда-то пришёл на службу к русскому князю.
Наконец, третий персонаж русской словесности — в чём-то предвосхитивший Пушкина, это великолепный Денис Давыдов.
Родом Давыдов — от хана Минчака; в стихах Давыдов писал о себе, что он потомок Чингисхана.
В общем, русская литература — куда больше потомок ордынца, чем эфиопа, раз уж на то пошло. Из предков нынешних татар, бурят или калмыков вербовали внуков в русскую литературу.
Попалась мне в руки книжка стихов Есугея Сындуева.
Некоторые стихи бесхитростные, а некоторые — просто поразительные.
…а после приступом жестоким
Я брал и Киев, и Москву,
Дарил девицам синеоким
Я жизнь — за глаз их синеву.
И как от прошлого такого,
Которым я всегда горжусь,
Так и от поля Куликова
Я никогда не откажусь.
Ведь линия моя прямая,
Где прадедов легли следы,
Идёт из конницы Мамая
И из Батыевой орды.
Печального или смешного
В том больше, что средь той войны
Себя, кочевника степного
Я вижу с киевской стены.
Очень хорошо, особенно последняя строфа.
Россия, помня и зная всё, что случилось в те годы, неизбежно должна исторически видеть себя наследницей Чингисхана. Мы с болью и в муках приняли империю Чингисхана, почти в том же географическом виде — из рук предков Державина, Карамзина и Давыдова.
Так это надо видеть. И в этом искать отражение.
Европа — дитя Римской империи, мы — древней Руси, столкнувшейся с непобедимыми азиатскими племенами — и принявших эту евразийскую эстафету.
В этом смысле, так нравящаяся «прогрессистам» точка зрения о том, что мы затормозили своё развитие под игом — должна быть вывернута наизнанку: наследство Чингисхана — наша гордость. Вы возитесь с вашими римскими артефактами, зато у нас есть золото, небо и просторы чингизидов.
Вот ещё из Сындуева, искреннее и печальное:
Мать ли мачеха — Россия?
Третий Рим или Орда?
Над тобой неугасима
Евразийская звезда.
Для твоих, Москва, упорно
Не любимых сыновей —
Что ни делай: будет спорно
И былого не новей:
Взбунтоваться ли…
Смириться…
Спиться ли в глуши степной…
Или, плюнув, раствориться
За китайскою стеной,
И зачахнуть в ностальгии,
В иссушающей тоске
И по матушке-России,
И по мачехе-Москве.
И Третий Рим, и Орда, Есугей. Не надо ни смиряться, ни бунтовать. Нам ещё до Киева надо вернуться. Дорогу-то помните, наверное.
