Угрожали России всегда, сотрудники ФСБ прекрасно знают, что надо делать

Максим Шевченко

Д.Пещикова― Давайте, вот, с последних таких ярких, громких сообщений. Западные СМИ, точнее, агентство Reuters сообщило, что в интернете появился видеоролик, в котором террористы запрещенной в России организации Исламское государство напрямую грозят России скорыми терактами в нашей стране. Насколько это серьезно? Вообще как к этому относиться?

М.Шевченко― Насчет серьезности это надо к Reuters обращаться. Собственно, если Reuters транслирует и цитирует террористов, и является источником продвижения их идей, их взглядов, их угроз в большое информационное пространство, то у меня вопрос: а зачем это надо Reuters?

Д.Пещикова― Ну, они… Я уточню, они ссылаются в свою очередь не сразу на видео…

М.Шевченко― Нет, а откуда Reuters знают, что это террористы Исламского государства? Откуда Reuters уверены, что это не 5 человек бородатых, волосатых, там, в масках или без масок (я просто не видел), там, с автоматами или с пулеметами собрались, сняли ролик и сказали «Мы – Исламское государство»?

Д.Пещикова― Кстати, на русском языке.

М.Шевченко― Ну, на русском языке, да. Reuters что, знает, кто это снимал? Reuters знает первоисточник? Reuters имеет контакт с этим первоисточником?

Д.Пещикова― Я уточню просто: они ссылаются, тоже чтоб мы понимали ситуацию…

М.Шевченко― Да. На что?

Д.Пещикова― На группу мониторинга, которая занимается всеми ситуациями с нарушениями прав какими-то и сообщениями подобного рода.

М.Шевченко― Я не понял, на что они ссылаются.

Д.Пещикова― Ну, есть группа мониторинга…

М.Шевченко― Если Reuters, если такое авторитетное мировое агентство как Reuters публикует и утверждает, что это, на самом деле, так, то, значит, они должны быть уверены в достоверности этого источника. Стало быть, или Reuters знает, кто это снимал, в деталях и уверено, что это, на самом деле, Исламское государство. Тогда возникают вопросы к Reuters: а почему вы уверены? Или Reuters не уверен, что это Исламское государство, но просто говорит «В интернете появился ролик, в котором предположительно люди, выдающие себя за членов Исламского государства, говорящие на русском языке без акцента, говорят угрозы». Это, кстати, если имеется в виду ролик, который был 5 дней назад, там какой-то сидит такой бородатый парень, размахивая ножом, чего-то говорит на русском языке.

Д.Пещикова― Там есть в этом ролике нарезка фрагментов разных казней.

М.Шевченко― Если это тот, то я видел его.

Д.Пещикова― Там, где казни были?

М.Шевченко― Нет, где казни, не видел. Я видел, просто какой-то сидит парень, который на русском языке хорошо, без акцента говорит, размахивает черным ножом, что, типа, вот, «мы, кяферы, будем там вас убивать», разные угрозы такие.

Ну, если теперь отрешиться от анализа, почему, зачем Reuters это опубликовал и не имеет ли Reuters прямых контактов с террористами, которые позволили бы ему утверждать авторитетно, что это, на самом деле, создано террористами, я считаю, что угроза очень серьезная. Угроза очень серьезная, и косвенно или прямо серьезность этой угрозы подтверждают те меры, которые были приняты Федеральной Службой Безопасности по ограничению авиарейсов в те страны и те регионы, которые считаются, скажем так, особо террористически угрожающими жизни наших граждан.

Д.Пещикова― Вот, пока мы не стали развивать эту тему, я немножко вернусь. Вы сами не очень верите в то, что это заявление, видеообращение, действительно, некое такое?..

М.Шевченко― Я верю.

Д.Пещикова― То есть, все-таки, это не группка, не кучка пяти человек?

М.Шевченко― Я верю, что есть психопаты, один, два, 200 тысяч, не знаю там, сколько угодно, которые способны совершить совершенно безумные акции, взорвать себя, подготовить смертников. Я просто в это верю, потому что мы это всё проходили. Понимаете? И это, безусловно, не может иметь никаких моральных оправданий и ничего подобного иметь не может.

Поэтому я верю, да, что есть группа сектантов-психопатов, которая готова послать смертников для совершения терактов на территории Российской Федерации. И считаю, что эта угроза очень реальна, серьезна и крайне, скажем так, крайне весома.

Д.Пещикова― Эта угроза растет сейчас в связи с чем? Или она просто была всегда и проявилась? Или это, все-таки, связано с тем, что мы в Сирии активно довольно действуем?

М.Шевченко― Исламское государство, или группы, которые называют себя так (ИГИЛ), появились независимо от действий нашей страны. Они появились до действий нашей страны, и угрозы в отношении Российской Федерации стали проявляться раньше, чем мы вмешались в Сирию. Но, безусловно, сирийская война, в которую мы вмешались… И не могли не вмешаться, еще раз подчеркну. Иначе просто пал бы наш союзник, и мы перестали бы быть просто великой региональной державой, хотя бы даже крупной региональной державой.

Она, безусловно, привела к тому, что внимание террористических группировок актуализировалось и акцентировалось на территории России.

Д.Пещикова― Вот, просто если верить в подлинность последнего видео, то оно кардинально качественно отличается от предыдущих. Если раньше эти неизвестные лица, которые выступали с какими-то угрозами, они призывали скорее кого-то действовать против России, сейчас они сами говорят о том, что будут действовать.

М.Шевченко― Я не так хорошо разбираюсь в террористах, чтобы считать, кто из них подлинный, кто не подлинный. Я просто считаю, что ко всем подобным угрозам надо относиться всерьез. Даже если не эти люди (возможно, они шалуны, в чем я не уверен, но предположим), но найдется сумасшедший, который посмотрит их видео, сумасшедший, который захочет стать Геростратом и который, как говорится, совершит какое-нибудь чудовищное деяние, понимаете? Всё возможно. Мы живем в обществе, когда психическое или психоинформационное воздействие на людей тотально, и мы до конца не знаем, где растет тот Раскольников, который думает проверить, а тварь ли я дрожащая или право имею. Только он теперь не топор возьмет, а всё, что угодно, пойдет и там, допустим, взорвет себя, взорвет других людей, расстреляет людей из охотничьего ружья или пистолета. Всё, что угодно, может быть. Угроза серьезная.

Д.Пещикова― С другой стороны, вы знаете, я вспоминаю нашу с вами дискуссию по поводу запрета неких текстов.

М.Шевченко― Это вообще не имеет отношения к реальности.

Д.Пещикова― То есть мы говорили о том, что брошюры не надо запрещать, нужно полемизировать, а, вот, видео надо запрещать.

М.Шевченко― Я считаю, брошюры запрещать не надо, видеообращения… Ну, в данном случае это, извините, не видео, а это призыв к убийству людей, к террористическим актам. Это не видеообращение, это не имеет отношения к публичной политике или к интеллектуальному знанию. Это просто прямая вербовка или прямой призыв совершать противоправные деяния. Свобода слова на это не распространяется.

Вот, не распространяется свобода слова на высказывания, допустим, призыв убить там меня или еще кого-то, понимаете? Или вас, ну, не дай бог там, или кого-то еще, там, Ивана Ивановича. Это не свобода слова, а это преступный сговор, преступное деяние, вербовка и публичные призывы.

Д.Пещикова― Вот смотрите, мы сейчас (когда я говорю «мы», я имею в виду, естественно, российские власти), мы запретили сейчас полеты всех рейсов в Египет.

М.Шевченко― Приостановили. Я бы не сказал «запретили» — слово, наверное, чрезмерное.

Д.Пещикова― А что еще нужно сделать? Вы говорите, нужно принимать меры, это, действительно, серьезная угроза.

М.Шевченко― Я думаю, что сотрудники Федеральной Службы Безопасности, Национального Антитеррористического Комитета, среди которых есть профессионалы, прекрасно знают, что надо предпринимать. Я не могу им давать советы. Я считаю, что до установления надлежащих мер безопасности, то есть двойной проверки, допустим, при посадке в самолет или даже тройной проверки, обязательной проверки российскими специалистами или представителями всех, кто садится в самолет, и всего, что загружается в самолет, и самого самолета. До установления вот этой системы технологической эти полеты, безусловно, крайне опасны. Потому что мы не можем гарантировать, что в Египте… Мы вылетали из Шарм-эль-Шейха или Хургады не один раз. Вот это вот на месте то, что мы наблюдаем, когда за 20 долларов можно обойти всю эту очередь и пройти через VIP-коридор так, что тебя практически и не досматривают дальше. И такое бывало со мной.

Д.Пещикова― А вы помните, мы ровно неделю назад с вами обсуждали возможный запрет полетов?

М.Шевченко― Может быть, что Египет может так вот предотвратить проникновение одного из 20-ти тысяч работающих вокруг аэропорта в Шарм-эль-Шейхе или, там, 5 тысяч одного фанатика, одного. Но один точно найдется, который решит совершить такое чудовищное деяние.

Д.Пещикова― Вы помните, неделю назад обсуждали с вами как раз, нужно запрещать полеты, не нужно. Вы говорили, каждая компания, каждый авиаперевозчик должен сам принять решение.

М.Шевченко― Ну, что тут теперь обсуждать, когда ФСБ приняла такое решение?

Д.Пещикова― Ну, то есть, все-таки, правильно сделали?

М.Шевченко― Было экстраординарное событие – заявление Бортникова. Я не имею в данной ситуации оснований не доверять Федеральной Службе Безопасности. Значит, у них есть такая информация об угрозах терактов, которая заставила их пойти на такой экстраординарный шаг, который, конечно, говорит о том, что мы находимся в состоянии войны.

Д.Пещикова― То есть версия теракта – она набирает вес.

М.Шевченко― Мне кажется, она не набирает вес, она, мне кажется, единственная теперь уже возможная. Если бы это была техногенная катастрофа, то никто бы не отменял эти полеты. И собственно, эти меры доказывают, что угроза очень велика.

Д.Пещикова― Продолжаем внимательно выслушивать особое мнение журналиста Максима Шевченко. Вот смотрите, из того, что происходит, из того, что связано тоже с террористическими угрозами в контексте последних событий коммунисты предложили пополнить список стран, куда летать пока не нужно, еще как минимум двумя – Турцией и Тунисом. Как вы считаете, стоит ли, действительно, расширить этот список? И, может быть, превентивные меры нужны?

М.Шевченко― Турция, я считаю, в этот список не должна попадать. Турецкие спецслужбы достаточно эффективно обеспечивают систему безопасности в аэропорту. Тунис я бы внес, потому что нет у нас уверенности в том, что безопасность в Тунисе в полной мере будет обеспечена. Рядом с Тунисом Ливия, которая просто находится в чудовищном положении межэтнической войны с религиозным подтекстом. Алжир рядом. На территории Туниса были недавно теракты, когда расстрелял психопат-фанатик там туристов на пляже.

Ну, я просто думаю, что полеты возобновятся, когда будут выработаны эффективные системы безопасности и согласованы эти действия с местными, как бы, спецслужбами тех государств, куда летают.

Д.Пещикова― Но судя по официальным заявлениям это где-то на несколько месяцев как минимум, то, что сейчас решено.

М.Шевченко― Ну, это процедура, наверное, такая длительная просто.

Д.Пещикова― Но, в принципе, вы поддержали бы запрет на полеты в Тунис, я так понимаю, Алжир? Кстати, Сирия почему-то не фигурирует нигде.

М.Шевченко― Ну, в Сирию ничего не летает, никакие туристы в Сирию не летают. В Сирию только летает военный самолет, наверное, в Латакию на нашу базу и, наверное там, в Дамаск тоже какие-нибудь самолеты МЧС летают.

Я бы Ливан сюда тоже, как бы, внес, потому что, здесь есть тоже проблема. Лучше подстраховаться. Лучше перестраховаться, чем недостраховаться в этой ситуации, скажу вам откровенно.

Д.Пещикова― По поводу Египта тоже разные точки зрения. Уже решение принято, конечно, ничего не изменишь, но высказывалось и такое мнение: «Зачем запрещать полеты во всю страну, если можно точечно действовать? Например, в какие-то аэропорты, которые, действительно, не безопасны. Ну, как, например, аэропорт Шарм-эль-Шейха».

М.Шевченко― А какие там аэропорты? Там, собственно, 2 аэропорта – Хургала, Шарм-эль-Шейх. И Каир. 3 аэропорта, понимаете?

Д.Пещикова― Да, да. В Каире тоже так, всё плохо с безопасностью?

М.Шевченко― Я не знаю. Я же не специалист по безопасности. Вот, у меня был Иосиф Линдер – его позовите, он специалист по безопасности (в эфире программы «Точка»).

Я не специалист, я не изучал этот вопрос на месте, но я доверяю тем людям, которые отвечают своим именем и своей профессиональной, не знаю, состоятельностью за вопросы безопасности.