Развитие исламского мира сегодня не выгодно ни Западу, ни Китаю

Максим Шевченко

Президент Центра стратегических исследований религий и политики современного мира РФ журналист Максим ШЕВЧЕНКО поделился с «АП» мнением о положении таджикских мигрантов в России, российско-таджикских отношениях и о том, как можно спасти исламский мир от тирании.

— В первую очередь мы бы хотели поблагодарить вас за то, что вы часто выступаете в защиту таджикских мигрантов в России, самым ярким примером стала ваша позиция по ситуации с гибелью пятимесячного Умарали Назарова. Это дело вызвало большой общественный резонанс как в России, так и в Таджикистане. Но, судя по последним сообщениями, дело «встало». Почему так происходит?

— Прежде всего, хочу сказать, что правительство Таджикистана не оказало поддержку общественному движению, когда Зарина еще была на территории России. Сейчас, после того как ее лихорадочно вывезли в Таджикистан, правовые возможности сильно сузились, довольно трудно будет подшить к делу результаты анализа крови Зарины. Но мы будем добиваться справедливости. Уголовное дело возбуждено, есть ответ прокуратуры главе Совета по правам человека при президенте РФ, и это говорит о том, что прокуратура серьезно настроена. Общественная реакция замечена, и мы будем вести это дело до конца, виновные будут наказаны.

Я хочу еще раз принести свои соболезнования Зарине и Рустаму; надеюсь, что Всевышний пошлет им еще много детей. Но это горе навсегда останется с ними. И я считаю, что родители должны получить материальную компенсацию за все те страдания, которые они испытали. Я также считаю, что российское государство в лице сотрудников МВД, ФМС и Минздрава должны принести официальные извинения семье Назаровых.

— Каковы сейчас настроения среди мигрантов, ведь вы, будучи там, сталкиваетесь с ними чаще, чем мы?

— Довольно плохие, и история с Зариной Юнусовой и ее сыном не прибавила ничего хорошего. Давление на людей усиливается, и они чувствуют свою незащищённость — правовую, юридическую; особенно сильно сказывается на настроениях произвол со стороны правоохранительных органов. Но это повсеместно, и, поверьте, русские тоже в Центральной Азии не чувствуют себя защищенными. Так как, к моему большому сожалению, везде господствует этническая солидарность, которая в разы превосходит социальную и гражданскую. И когда возникает ситуация, кому отдать приоритет — своему этносу или другому, то все идут по пути господствующего этноса. Я считаю, что это неправильно. Я сам интернационалист и считаю, что пролетарии всех стран угнетены в одинаковой степени, но некоторые угнетены вдвойне, потому что испытывают еще и этнический и колониальный гнет. В Таджикистане я тоже особо не вижу, чтобы русские специалисты продвигались по карьерной государственной лестнице.

— А не кажется ли вам, что сегодня Россия в погоне за Ближним Востоком попросту теряет свои позиции в Центральной Азии, и отсюда соответствующее отношение?

— Позиция России в вашем регионе не может зависеть от этого, потому что миллионы людей из Центральной Азии живут и работают в РФ и тесно с нами связаны. На мой взгляд, сейчас нужно работать с этими людьми, с трудовыми мигрантами, защищать их социальные права, когда люди имеют юридически обоснованный и защищённый контракт. Мне кажется, что это является лучшим способом укрепления отношений с Центральной Азией и ее народами.

— А как вы оцениваете сегодняшние российско-таджикские отношения?

— Я бы оценил их как довольно сложные. Мы видим, как усиливаются позиции Китая в Таджикистане. Это не может не сказываться на отношениях между нашими странами – то есть между Россией и Таджикистаном. О том, что в Таджикистане заметно усилилось не только финансовое присутствие Китая, свидетельствует тот факт, что в вашей республике была закрыта Партия исламского возрождения. Я думаю, здесь как раз таки присутствует китайский след, ведь КНР не заинтересована в том, чтобы видеть в странах, граничащих с ней, свободные исламские политические силы. Кстати, закрытие у вас ПИВТ вызвало недоумение в России, и я не думаю, что наши власти пойдут в этом вопросе навстречу вашим и запретят ПИВТ у себя.

— Свободные исламские политические силы, судя по всему, сейчас во многих странах не хотят видеть. Исламофобские настроения стали довольно привычным явлением, и ислам сейчас представляют как религию терроризма. Кому это выгодно? И как можно развязать ситуацию?

— Сегодня исламский мир переживает трудные времена и тяжелейшие события. Война в Сирии, Ираке, Палестине, приведшая к смерти тысяч людей. Сотни миллионов людей, которые относят себя к исламской цивилизации, включены в политические процессы, которые вынуждают их занять радикальные позиции. Но религиозный терроризм, в том числе и в современное время, присущ не только мусульманам и исламской цивилизации. Католики Ирландии совершали страшные теракты, взрывали гостиницы, машины, атаковали полицейских. В Великобритании до недавнего времени была достаточно тяжелая и в целом кровавая война с теми, кто действовал от имени католиков Ирландии. Подобное наблюдается и в Индии. Просто в русскоязычной прессе это мало освещается, но англоязычные СМИ хорошо освещают эту тематику. Я хочу сказать, что терроризм и экстремизм не являются присущими исламу как часть религиозной культуры. Радикализм может проявиться на бытовой почве. В США мы постоянно видим, как человек берет оружие и убивает десятки людей. Это социальная психопатическая реакция. Поэтому давайте сразу скажем, что не ислам порождает такое движение, подобное ДАИШ (аббревиатура арабского названия — Исламское государство Ирака и Шама (Леванта), – прим. ред.), как католицизм не порождает движение, подобное «Ирландской республиканской армии».

Я считаю, что причина всех событий, которые мы наблюдаем сейчас, носит социально-политический характер. Огромное количество людей лишены не только достойной жизни и развития, но и возможности изменить свою судьбу законными, легальными способами. Сейчас в исламском мире существует причудливая форма государственного устройства. Причем такое ощущение, что большинство поддерживается Западом, закрываются глаза на нарушения всех прав, которые в той же Великобритании, Германии или США могли бы стать предметом парламентского расследования. Но в исламском мире как угодно можно нарушать принципы свободы демократии, справедливости – главное, чтобы исламский мир поставлял на Запад две вещи: нефть и рабочую силу. Все это сказки, что мы боимся мигрантов. Посмотрите, именно мусульмане представляют дешевую рабочую силу в Китае, Европе, России. Потому что исламскому миру отведена роль быть вторым сортом.

Мусульмане сегодня лишены возможности публичного обсуждения негативного отношения к ним, они либо соглашаются с тем, что им предлагают, либо бегут туда, где сжигают людей и снимают это на видео. Исламскому миру не позволяют развивать его потенциал в той мере, в какой дано европейцам. Это не справедливо, что человечество разделено на тех, кому можно жить хорошо и достойно, и тех, кому это не дано. Посмотрите, сегодня в исламском мире повсеместно есть запрет на мыследеятельность. Он исходит от кого угодно, от того же ДАИШ или саудовского короля, партии БААС или Эрдогана. Я уже не буду говорить о странах Центральной Азии, здесь вообще не приемлема открытая дискуссия, обязательно кто-то должен сидеть в тюрьме — либо те, либо другие. А развиваться можно только тогда, когда есть свобода выбора; когда человек получает больше прав и личностных свобод, он растет, у него появляется возможность повысить свой социальный статус, благосостояние, у него появляется возможность самореализоваться. Западный мир развивается по мере развития своей свободы, но в пространстве исламского мира есть тиранические, террористические движения, есть любые другие движения, кроме демократических.

— И до каких пор может продолжаться подобное закручивание гаек?

— В современном мире сколько угодно можно блокировать «Фейсбук», но люди видят разницу между Узбекистаном и Германией, между Таджикистаном и Францией, даже между Кыргызстаном и Россией, при всех минусах Российской Федерации, которую я могу критиковать бесконечно. Вопрос: а дальше что? Какие формы социального, интеллектуального, политического и информационного развития предлагаются людям? Почему жители Центральной Азии должны уезжать в Лондон, Париж, Берлин и там свободно развиваться? Там можно сидеть в кафе и обсуждать, прав ДАИШ или нет, можно обсуждать деятельность ПИВТ. Почему исламский мир лишен возможности демократического развития, все дальше отдаляясь от той цивилизации, в которой проживает большая часть мира? Все просто — демократические движения, которые выступают за парламентские методы борьбы, за общественные дискуссии, развитие медиа, неугодны ни тиранам, ни террористам. Те же «Братья мусульмане», попадая в плен к ДАИШ, они живут ровно до тех пор, пока им не отрежут голову. Но ведь и нам «Братья мусульмане» тоже не угодили. В обществе доминируют крайности, и с их помощью легче управлять, они минимизируют пространство дискуссии, возможного диалога для выхода из создавшейся ситуации.

Нормальное развитие исламского общества сегодня не выгодно ни Западу, ни Китаю. Например, зачем договариваться с десятками тысяч людей, когда можно договориться с одной семьей — и получить всё и сразу.

— И все же, что представляет собой ИГИЛ – это чей-то проект или ответная реакция?

— Отсутствие возможностей для самореализации приводит к появлению таких группировок, как ДАИШ или «Талибан». Давайте будем смотреть объективно, разве они возникли на пустом месте или в благополучных странах? Нет, они возникли там, где у людей не было свободы выбора, не было возможности для самореализации. И, я считаю, что без поддержания нормальной публичной дискуссии между политическими силами, без обеспечения свобод и прав человека, без сильной и свободной уммы, весь исламский мир и государства, где основную часть населения составляют мусульмане, обречены на то, чтобы находиться между тиранией и терроризмом.

— Недавно появилось сообщение о том, что скончался лидер «Талибана» Мулло Мансур…

— Я считаю, что это очень печальное событие, потому что Мулло Мансур был храбрым воином, который всю жизнь боролся за свободу и честь своего народа. Безусловно, я не считаю его террористом, как и Мулло Омара. Я считаю, что талибы выражали стремление пуштунов к политической консолидации и справедливому политическому балансу в Афганистане. «Талибан» — это внутриафганское движение, и у них нет целей в Центральной Азии, они сами об этом заявляли. Но смерть Мулло Мансура приведет к тому, что в Афганистане возрастет влияние ДАИШ, и в этом нет сомнения. И это очень тревожит.