Современная Россия: угрозы и вызовы
Коллективный доклад Изборскому клубу Брянского регионального отделения
Доклад подготовлен авторским коллективом
членов и экспертов Брянского регионального
отделения Изборского клуба
под руководством председателя
С.В. Ушкалова
Участие в разработке доклада приняли:
А.В. Щербенко, В.А. Рыбаков
О.М. Бондарева, Е.Г. Борисова;
А.А. Куприянов, Ю.Т. Трифанков
В.К. Горохов, А.М. Салов
А.И. Швырков, Л.И. Захарова
В.В. Мирошников, Е.А. Шинаков
Л.В. Садовая, С.В. Шкитырь
членов и экспертов Брянского регионального
отделения Изборского клуба
под руководством председателя
С.В. Ушкалова
Участие в разработке доклада приняли:
А.В. Щербенко, В.А. Рыбаков
О.М. Бондарева, Е.Г. Борисова;
А.А. Куприянов, Ю.Т. Трифанков
В.К. Горохов, А.М. Салов
А.И. Швырков, Л.И. Захарова
В.В. Мирошников, Е.А. Шинаков
Л.В. Садовая, С.В. Шкитырь
В 2017 году исполнится сто лет двум русским революциям – Февральской и Октябрьской. Итогом этих социально-политических потрясений стало крушение Российской империи, Гражданская война, террор, разруха, голод, убыль населения и как чудо – рождение новой – уже советской – империи. Тем не менее, несмотря на мощную армию и спецслужбы, ядерное оружие, космические технологии и вторую экономику в мире, советская империя рухнула – отчасти под воздействием внешних враждебных сил, отчасти в результате безграмотных, а зачастую предательских действий некоторых представителей партийно-хозяйственной номенклатуры и оболванивания населения страны ложными посылами типа всеобщего обогащения. Это привело к крушению экономики, расслоению населения по доходам, демографической катастрофе, разрушению социальной сферы, деградации армии и спецслужб, межконфессиональным и межнациональным конфликтам как на территории бывшего СССР, так и территории Российской Федерации.
С начала 2000-х годов Россия снова начала «набирать обороты», значительно укрепился и развился нефтегазовый комплекс, ВПК, несмотря на частые аварии российских космических аппаратов мы по-прежнему занимаем ведущее место в клубе космических держав, проводится модернизация армии и в целом укрепление обороноспособности страны, за последние 15 лет уровень и качество жизни населения выросли, что стимулировало внутренний спрос, рост розничной торговли и сферы услуг. В результате геополитическое влияние России начало постепенно восстанавливаться.
Однако в начале 21 века мир опять пришел в движение. Недолго продлившаяся «однополярность» сменилась сначала осторожной, а потом все более явственной и откровенной борьбой за передел сфер влияния – и термины Realpolitic снова стали актуальными. Многие страны, ранее вытесненные на периферию мировой политики, предпринимают попытки вернуться на геополитический ринг. Среди таковых следует назвать Германию, Францию, Японию, безусловно, Китай и Индию.
США и их союзникам, преследующим свои геополитические и геоэкономические интересы не нужна сильная Россия. Именно поэтому военный конфликт на востоке Украины, а также непонятно кем и как сбитый малазийский боинг, поставили нам в вину, наказав политическими и экономическими санкциями – вопреки, кстати сказать, международному праву (в том числе праву ВТО).
Следствием целенаправленного удара по экономике России как посредством наложенных на нее санкций, так и через влияние на мировую экономическую конъюнктуру в целом (например, через снижение цен на энергоносители) стала стагнация российской экономики, девальвация национальной валюты, снижение уровня жизни и доходов населения.
Сегодняшняя ситуация во взаимоотношениях России и Запада по многим позициям приобрела форму практически открытого военного противостояния. Латентная фаза межгосударственной конкуренции перешла в открытую, отправной точкой которой стали события на Украине. Полтора года назад на Украине сработали «мины», методично закладывающиеся в течение 25 лет. Огульная украинизация населения Украины, встраивание украинской политической и бизнес-элиты в область западных интересов позволили осуществить в 2013 г. государственный переворот с последующим хаосом гражданской войны. Сегодня на Украине создается плацдарм Запада для агрессии в отношении России. В совокупности с государствами Восточной Европы (во главе с Польшей) формируется военно-политический союз для уничтожения «Русского мира».
Очевидно, что на Украине Западом отрабатываются технологии, которые вполне могут быть использованы и в России. Первые попытки этого мы уже наблюдали (Болотная и Манежная площади).
У Европейского Союза, США, КНР, Индии, Ирана, арабских государств есть собственные интересы и сферы влияния, за которые они борются. У России также есть свои интересы и сферы влияния. Сила государства и его влияние определяются его экономической мощью, возможностями его армии, а также идеологическим потенциалом. Современная геополитика прежде всего обусловлена развитием техносферы со всей многоуровневой сложной системой внедрения и использования технических достижений человечества. Технические возможности расширили коммуникативные средства человечества до максимального уровня и, как следствие, позволили сократить время и увеличить возможности влияния на процессы в области межгосударственного взаимодействия.
Процесс становления государственности исторически происходил неоднородно, с разной степенью интенсивности – в силу наличия или отсутствия тех или иных ресурсов и средств. Поэтому в настоящее время существуют государства-лидеры и государства-аутсайдеры, причем именно государства-лидеры задают тон в глобальной геополитической игре, ставкой в которой является суверенитет.
Суверенитет многих государств, в том числе и России, сегодня постоянно подвергается атакам со стороны международного финансового капитала, государств-лидеров, одержимых манией расширения сферы влияния за счет других стран.
Задача минимум для наших западных «партнеров» – слабая Россия, играющая роль лишь сырьевого придатка Запада, максимум – расчленение страны по границам национальных образований РФ или границам ее федеральных округов.
Адекватная, своевременная оценка угроз государственной безопасности во внешнеполитической, внутриполитической, экономической, социальной, духовной сферах является условием сохранения суверенитета нашей страны. Способность выявлять и прогнозировать вероятные угрозы в отношении страны – есть одно из главных условий ее существования и развития.
На сегодня уже существующие проявленные и вероятные угрозы для России четко обозначены, имеют видимые контуры и соответственно позволяют принять упредительные действия. Эти угрозы можно разделить на внутренние и внешние. Следует отметить, что такое разделение носит достаточно условный характер, поскольку любая внутренняя слабость государства всегда провоцирует попытки внешнего вмешательства – чаще всего с печальными для него, этого государства, последствиями (свежий пример – Украина). Поэтому в дальнейшем внутренние и внешние факторы, потенциально опасные для благополучия России и россиян, следует рассматривать как находящиеся в сложном диалектическом взаимодействии.
События на Украине, санкции в отношении РФ, ближневосточные конфликты, расширение НАТО, реорганизация западных институтов международного влияния, расширение радикального ислама, соперничество либерального и патриотического блоков внутри страны, отсутствие внутренних систем «социальных лифтов», деятельность НКО и различных фондов, финансируемых из-за рубежа, – вот далеко не полный список существующих и вероятных угроз для РФ. Также следует упомянуть отсутствие загоризонтного экономического и политического планирования, отсутствие внятной государственной идеологии или национальной идеи.
Мы полагаем, что в ближайшее время может быть дан старт на реализацию плана по созданию так называемого «Междуморья», который в свое время был озвучен Пилсудским.
Концепция «Междуморья» – это создание союза государств между Балтийским и Черным морями, что позволяет нивелировать вплоть до нулевой отметки вероятность близкого сотрудничества между европейским гигантом Германией и «Хартлендом» – Россией, так как в совокупности эти два государства однозначно представляют силу, способную противостоять англосаксонскому доминированию практически во всех сферах геополитики.
Очередной раз подобные идеи нашли свое вполне откровенное выражение в недавнем прогнозе на 2015-2025 гг. от американской частной аналитической компании Stratfor, которую часто называют «вторым ЦРУ».
Однако «Междуморье» – это пока что только гипотетическая модель, а сегодняшний день являет нам усиление и реструктуризацию Североатлантического альянса. Происходит создание структур сил быстрого реагирования НАТО, разработан «План действий для обеспечения готовности». Такие страны как Польша, Румыния и Болгария часто называют «Наконечник копья» – вероятно, в преддверии новой Холодной (или «горячей») войны. Основным «локомотивом» сил НАТО в Европе является Германия, которая, правда, до настоящего времени еще четко не определилась в противостоянии англосаксов с Россией.
Абсолютный суверенитет Германии на сегодняшний день – это иллюзия, Германия следует в фарватере интересов США с робкими попытками проведения самостоятельной международной политики. Риторика Германии о том, что НАТО силами быстрого реагирования не сможет обеспечить полноценную защиту стран Балтии в отношении регулярных войск России привела к тому, что принято решение увеличить расходы НАТО до 2% от ВВП стран Евросоюза (правда ратифицировано в настоящее время данное обязательство всего тремя странами: Венгрией, Эстонией и Грецией). Министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен часто цитирует Генри Киссинджера, говорившего о неизбежности повышения внешнеполитической роли Германии – это явное выражение позиции США, которые очередной раз «накачивают» своего сателлита на агрессию с Россией. Ляйен приветствовала решение США усилить их присутствие на немецкой земле.
Несмотря на риторику европейских политиков о реальности российской угрозы и работы СМИ в направлении антироссийской пропаганды, около половины немцев сегодня согласны с тем, что Россия чувствует угрозу со стороны Запада. Вообще, в странах Западной Европы довольно сильны еще пацифистские настроения. Такие настроения, безусловно, невыгодны США, которые поэтому и прилагают огромные усилия для того, чтобы их ослабить – например, через формирование образа врага в лице России. И эти усилия начинают приносить свои плоды. В частности, позиция Германии в отношении России ужесточилась с 2014 года, ее военный бюджет был увеличен, расширены некоторые оборонные заказы, пересмотрены планы сокращения основных систем вооружения, нет ранее запланированной отмены призыва на военную службу. Будет пересмотрен основной стратегический документ «Белая книга», который станет отличаться от существующего варианта, в первую очередь, вопросом о взаимоотношениях с Россией.
Несмотря на текущую модернизацию и увеличение объема финансирования вооруженных сил РФ, соотношение военного потенциала вооружений НАТО-Россия не в пользу последней. По общей численности вооружений НАТО превосходит Россию в четыре раза. По конкретным позициям:
- в танках – 9,2 раз;
- в артиллерии – 3,1 раза;
- в ударных вертолетах – 5,8 раз;
- в кораблях – 6,1 раз. Естественно, данный расклад сил компенсируется наличием у России ядерной триады. Следует отметить, что структура сил НАТО, техническое состояние вооружения, внедрение новых образцов техники в настоящее время далеки от идеальных, при этом бюрократические барьеры, структуры по согласованию внедрения и использования средств являются балластом, обременяя всю систему Североатлантического альянса. Не стоит воспринимать главный натовский «локомотив» Бундесвер как работающий без сбоев механизм с пресловутым немецким «орднунгом». Проблемы как в самой структуре оснащенности НАТО, так и в ВС Германии многочисленны. Ненадлежащее выполнение оборонных заказов составляет две трети от их числа: срыв сроков, удорожание, низкое качество готовой техники, иногда максимальный срок выполнения заказов приближается к 10-ти годам. Из состоящих на вооружении Бундесвера 180 новейших БТР исправны 110, из 89 истребителей «Tornado» – 38, из 83 транспортных вертолетов СН – 53, из 56 транспортных самолетов «Transal» – 24. Однако уровень перманентной модернизации Бундесвера очень высок. В немецкой армии планомерно идет обновление и модернизация парка вооружений, военной техники, личный состав накапливает боевой опыт, участвуя в боевых миссиях. Хотя вооруженные силы стран Евросоюза первоначально «затачивались» для выполнения специальных операций и поэтому численность их боеспособных подразделений сравнительно невелика (например, в Германии в 2011 г. она составляла всего 7 тыс. человек, во Франции – 30 тыс., в Великобритании – 22 тыс.), идет постепенная переориентация и «доукомплектация» европейских армий на ведение полномасштабных боевых действий. Следует отметить, что хотя выше мы в основном говорили о Германии, в других странах Западной Европы картина в общем и целом такая же.
Расширение НАТО и усиление антироссийских настроений в Европе также сопровождается созданием глобальной системы ПРО. Для нейтрализации этой угрозы России следует наращивать стратегические ядерные вооружения, а также совершенствовать системы доставки с небаллистической траекторией полета (например, крылатые ракеты). Нестабильность, слабость государственных институтов в приграничных регионах, деятельность международных исламских радикальных группировок и усиление позиций исламского экстремизма вблизи российских границ также являются угрозой для России. Прозрачность границ с бывшими союзными республиками, часто слабо контролируемые миграционные потоки, работа религиозных организаций исламистского толка являются благодатной почвой для формирования и укрепления внутри РФ салафитских течений, которые идеологически несут в себе отрицание существования любого государственного устройства за исключением того, который основан на нормах шариата (так называемого «чистого ислама»). Деятельность организаций исламских радикалов и ее последствия на примере таких государств, как Ирак, Ливия, Сирия хорошо известны. Идейными вдохновителями, финансистами и организаторами радикального ислама являются арабские страны Персидского залива, такие как Катар, Саудовская Аравия, ОАЭ. Эти государства являются сателлитами англосаксонского мира. Можно сказать, что они буквально «оккупированы» представителями Госдепа США и ТНК. Россия же по определению является конкурентом стран Персидского залива на мировом рынке энергоносителей. Северный Кавказ для исламистов был и остается удобен тем, что там существует готовое подполье, в покрытых густыми лесами горах можно относительно безопасно прятать оружие и маневрировать. Однако в отношении радикального ислама Кавказ является не единственной болевой точкой России. Волгоградская область часто подвергается терактам, там отмечены случаи распространения экстремистской литературы, вербовки боевиков. Активно исламистская агентура работает в Татарстане, Башкирии, среди мусульманских диаспор в других регионах РФ. Вероятно, уже создано или создается исламистское подполье в Крыму. Поскольку популярные туристические направления в Турцию и Египет сегодня закрыты и многие россияне «переориентировались» на Крым и Черноморское побережье Кавказа, в этих регионах возрастает угроза совершения террористических актов радикальными исламистами. Для молодежи подчеркнутое равенство и «братство» в группировках салафитов являются более привлекательным, чем традиционный суфизм, где существуют жесткие иерархические барьеры. Симпатии к идеям исламского государства подогревает усталость населения от местных элит из-за их коррумпированности, клановости и зацикленности на своих интересах. Проблема радикального исламизма может быть отягощена еще и тем, что в случае реализации зарубежных инициатив по воспитанию нового поколения российского исламского духовенства отечественный муфтият может исчезнуть, а на территории РФ возникнут замкнутые этноконфессиональные анклавы, подконтрольные лишь собственному руководству. Политическим инструментом таких анклавов является терроризм, целью – создание моноконфессиональных, мононациональных квазигосударственных образований на территории РФ. Усиление радикализации ислама в российском варианте возможно и благодаря постоянному притоку в РФ выходцев из бывших союзных республик. Население же из традиционно исламских регионов России подвергается атакам эмиссаров и миссионеров извне. На Северный Кавказ и в Поволжье идут финансы и люди из Кувейта, Катара, Турции, ОАЭ, Саудовской Аравии. По большинству позиций эти страны являются конкурентами, соответственно существует риск возникновения конфликтов между «воспитанниками» радикалов уже на территории России. К сожалению, проникновение радикального ислама на территорию РФ неизбежно. Помимо прочего оно обусловлено тем, что арабский мир – источник салафизма – является рынком для России (пусть и гораздо менее емким, чем во времена СССР). Сегодня это рынок для Газпрома, железнодорожников, энергетиков, нефтяников, оборонных предприятий. Бездумно соглашаясь отдавать школы под патронаж какой-либо стране Ближнего Востока в мусульманских регионах России, открывая исламские благотворительные фонды, разрешая им строить мечети и приглашать муфтиев, Россия может заложить под себя ваххабитские «мины», которые сработают в нужный для конкурентов момент. В 2012 году «студенты» из Башкирии приняли активное участие в боях с шиитами – хоуси. «Вахабизация» российских мусульман является главной проблемой в ходе их обучения в исламских университетах арабского мира. Во времена атеистического Советского Союза уделялось большое внимание обучению мусульманских священников – для этого шел отбор молодых людей, которые проходили подготовку под патронажем МИД СССР. Им оплачивалось жилье и обучение в исламских университетах. В настоящее время ситуация с обучением в исламских школах и университетах бесконтрольна. За длительный же срок обучения (примерно 12 лет) сознание молодого человека можно переформатировать под любую радиальную идеологию. Интересно отметить, что за последние 20 лет перешли в ислам около 1,5 млн. граждан Украины. Киев же стал одной из перевалочных баз при переправке террористов в Сирию. По поводу наших славянских братьев. Хотя нынешняя ситуация на Украине два года назад еще не представлялась возможной, по ряду признаков ее можно было спрогнозировать. Сегодня есть признаки того, что Белоруссия идет по украинскому пути. Язык и культурные традиции всегда были составляющими славянства на Евразийском пространстве. Риторика о самоидентификации Белоруссии не имеет под собой исторического основания. Идея о самостоятельной Белоруссии была впервые сформулирована группой «Гомон», которая действовала среди белорусских студентов в Петербурге в 1880 годы, причем в значительной степени под влиянием аналогичных украинских групп. Ирония истории состоит в том, что сегодняшняя Беларусь, также как и в 1880-е годы, следует за идеей поиска самоидентификации за Украиной. Вектор существования Белоруссии сегодня напоминает ситуацию на Украине в начале 2000-х годов. Лавирование руководства Белоруссии между Западом и Россией на сегодняшний день очевидно. Опыт Украины 2000-х годов показывает, к чему приводят попытки управленческих и бизнес-элит усидеть на двух стульях. На фоне усиления России, роста ее экономической и политической мощи Лукашенко боится поглощения, глубокой встроенности в российскую парадигму. Сейчас «реверансы» Лукашенко в сторону Запада проявляются в том, что в июне 2015 года миссия МВФ, проведя переговоры в Минске, приняла решение о предоставлении Белоруссии кредита с условием, что будет проведена так называемая «малая приватизация», которая предусматривает приватизацию крупных государственных предприятий. Также реформы Белоруссии предусматривают отказ от регулирования цен, отмену субсидирования ЖКХ и транспортного комплекса. МВФ требует проведения данных реформ в течение 6-18 месяцев. При этом Всемирный банк и МВФ не скрывают, что эти изменения приведут к росту безработицы и обнищанию населения. Стремление властей Белоруссии к проведению реформ по дорожной карте МВФ удивляет, так как очевидно, что Минск сам раскачивает ситуацию. Все это с высокой степенью вероятности может привести к «украинскому варианту» или «молдавскому сценарию». Кредиты, дешевая нефть из России и гарантированные рынки сбыта белорусской продукции в той же России – это то, на чем держится экономика Белоруссии. Нынешняя ситуация в экономике России ухудшила в разы и экономическую стабильность в Белоруссии, именно поэтому Лукашенко, чтобы сохранить власть, делает «реверансы» в сторону Запада. Этот практически открытый шантаж России сейчас обрел видимые очертания. Если Россия не будет дальше спонсировать Белоруссию, то Лукашенко повернется к ней спиной и двинется в сторону Запада. В случае если Беларусь «ляжет» под МВФ, Россия получает еще одного подконтрольного Западу соседа со всеми вытекающими из этого последствиями. Выход из этой ситуации существует: это поэтапная, но быстрая интеграция Белоруссии в Россию в рамках Союзного государства, введение в Белоруссии российского рубля, единой финансовой системы, передача центральных функций власти Москве, выплата долгов по иностранным кредитам. Позитивом в отношениях между Белоруссией и Россией можно считать наличие Союзного государства, созданного в 1999 году. Полномочия Союзного государства широки и включают в себя деятельность в сферах внешней политики, безопасности, бюджетной, денежно-кредитной и налоговой систем. При этом каждое государство сохраняет свой суверенитет. Негативом в этом отношении является то, что Союзное государство создано де-юре, а де-факто не функционирует в должной мере. Интеграцию двух государств на сегодняшний момент можно назвать поверхностной, «верхушечной». Запад все время был озабочен созданием восточно-европейского буфера, способного нейтрализовать международную активность России. Обязательным условием для этого должно быть разрушение связей Белоруссии с Россией. Очередной шаг в сторону ЕС Лукашенко сделал, включившись в программу «Восточного партнерства» и заявив, что политика восточного партнерства во многом созвучна интересам Белоруссии. Ратификация деятельности в рамках союзного государства во многом тормозится тем, что руководство Белоруссии устойчиво держит оборону в отношении российских инвестиций. Следует отметить, что охлаждение Белоруссии, а также некоторых других стран бывшего Советского Союза, к России в значительной мере вызвано непроработанностью российской политики в отношении этих стран, неумением (или нежеланием) «взращивать» в этих странах пророссийские элиты (или хотя бы культивировать лояльное отношение к России у имеющихся). Не секрет так же, что в России есть немало противников интеграции двух стран, создания Союзного государства. Своими действиями они подталкивают Лукашенко повернуться в сторону Запада, предлагающего более привлекательные кредиты и инвестиционные проекты. Показательным в этом контексте является получивший широкую огласку случай с «Беларуськалием». Поскольку внутренние проблемы страны также во многом относятся к сфере национальной безопасности, социальная нестабильность, особенно подогреваемая извне, может послужить катализатором развала страны. Как не допустить сползание России в новую геополитическую катастрофу, наподобие тех, что постигли почти 100 лет Российскую империю и 25 лет назад СССР? В ближайшие два года нас ожидают выборы в высшие органы законодательной власти. На примере Украины, Азербайджана, Грузии, Армении, Сирии, Киргизии и др. мы знаем, что попытки раскачать политическую ситуацию предпринимаются в момент выборов или по их итогам. Нам представляется, что подобные прецеденты, то есть возможность «раскачать» политическую ситуацию в преддверии, во время или сразу после выборов, указывают на общую почти для всех государств постсоветского пространства слабость, а именно – принципиальную неустойчивость их политических режимов (очевидное исключение составляют лишь страны Прибалтики, которые полностью отказались от своего суверенитета и перешли под внешнее управление, осуществляемое структурами Евросоюза). Причем России это – несмотря на существующие представления о «сильной центральной власти» – касается не в меньшей – а то и в большей – степени, чем любой другой из упомянутых стран. До последнего времени слабость российского политического режима скрывалась за счет нефтегазовых доходов, однако события последних двух лет показали, что предел его прочности гораздо меньше, чем представлялось. На сегодня следует констатировать существование значительного разрыва между властью и народом в целом, между властью и отдельными влиятельными общественными группами (например, национально ориентированным бизнесом, сообществом интеллектуалов). Правящая элита замкнута на саму себя, внешняя подпитка ее отсутствует. Российская политика на протяжении уже почти 20 лет ассоциируется с одними и теми же лицами, многие из которых неоднократно были дискредитированы. Такая элита, очевидно, не имеет и не может иметь адекватного представления о процессах, происходящих в обществе, а следовательно, не может эффективно реагировать на изменения, происходящие внутри государства и вовне его. Этот разрыв в значительной степени обусловлен именно несовершенством политической системы, в которой принятие политических и экономических решений монополизировано условным Кремлем, а политические партии, по сути, являются «фейковыми». Поскольку партийная система имеет откровенно декоративный характер, партийная борьба и ее исход мало влияют на определение вектора развития страны. По сути, то, какая партия победит, определяется не выборами, а решением Кремля. То есть партийный послевыборный расклад определяется государственной политикой, а не государственная политика – результатами выборов. По большому счету такая ситуация не обязательно должна приводить к негативным последствиям. Государство, в котором реализована такая система, может быть вполне жизнеспособным. Но только при одном условии – если существуют иные механизмы (то есть отличные от тех, которые обеспечиваются реально работающей партийной системой), обеспечивающие «омоложение» власти, ее гибкость и, вообще, вменяемость.
В СССР такие механизмы были выработаны. В современной России они отсутствуют. Другими словами, отсутствие полноценных политических партий само по себе не делает российскую политическую систему «неполноценной», делает же ее таковой отсутствие альтернативных механизмов пополнения элит и выработки адекватной современным реалиям политики. Ситуация дополнительно осложняется тем, что российская политическая система очевидным образом «завязана» на «первое лицо», то есть президента. Сейчас уже, вероятно, трудно сказать, почему и как это получилось. Виновны ли в этом «монархические» традиции или просто стечение обстоятельств. Однако факт остается фактом – каждый случай смены «первого лица» является потенциально опасным для стабильности государства в целом. Возможность «дворцового переворота», о которой, в частности, так много говорят последнее время – в независимости от реальной возможности такого переворота в ближайшем будущем – лишний раз подчеркивает уязвимость системы, неопределенность «правил игры». В условиях нарастающего противостояния с Западом и, по сути, открыто сформулированного желания США отстранить Владимира Путина от власти данный недостаток политической системы России может поставить под угрозу само существование нашего государства. Нечто подобное мы уже могли наблюдать на Украине в 2013 г., когда вроде бы вполне консолидированный режим В. Януковича был буквально за несколько месяцев полностью уничтожен. Однако в отличие от России Украина не является ядерной державой, ее геополитическое положение хотя и может расцениваться как важное, тем не менее, не является ключевым для обеспечения стабильности евразийского континента, поэтому украинская катастрофа не привела к разрушению структур континентальной безопасности (хотя, конечно, существенно их ослабила). Дестабилизация же России – не важно, в какой форме – почти наверняка приведет к тому, что весь континент на долгие годы погрузится в состояние хаоса. Таким образом, один из важнейших вызовов, стоящих перед Россией сегодня, – это необходимость скорейшей модернизации самой власти. Другой важнейший фактор, ответственный за уязвимость России, – это несправедливое, неравномерное распределение общественных богатств, установившееся после распада СССР, неравномерность распределения между центром и периферией, различными регионами и, главное, между различными слоями общества. При этом для Запада, прежде всего США, где также присутствует резкое расслоение на бедных и богатых, значительный разрыв между разными слоями общества в уровне дохода не настолько критичен, поскольку ресурсы, необходимые для борьбы на международной арене, они могут выкачивать из своих многочисленных колоний и полуколоний. В России же, где даже простой контроль над территорией требует огромных ресурсов – финансовых, материальных, человеческих – неоткуда их черпать, кроме как из самой себя. Попросту выражаясь, Америка для выполнения «грязной работы» может привлечь наемников, Россия же – нет. То есть россиянам как всегда все придется делать самим. Однако для этого каждый гражданин России должен почувствовать себя солдатом, а не дешевой рабочей силой, отданной на произвол кучке олигархов. Россия вообще не может себе позволить (и никогда не могла) либеральный кап
- в артиллерии – 3,1 раза;
- в ударных вертолетах – 5,8 раз;
- в кораблях – 6,1 раз. Естественно, данный расклад сил компенсируется наличием у России ядерной триады. Следует отметить, что структура сил НАТО, техническое состояние вооружения, внедрение новых образцов техники в настоящее время далеки от идеальных, при этом бюрократические барьеры, структуры по согласованию внедрения и использования средств являются балластом, обременяя всю систему Североатлантического альянса. Не стоит воспринимать главный натовский «локомотив» Бундесвер как работающий без сбоев механизм с пресловутым немецким «орднунгом». Проблемы как в самой структуре оснащенности НАТО, так и в ВС Германии многочисленны. Ненадлежащее выполнение оборонных заказов составляет две трети от их числа: срыв сроков, удорожание, низкое качество готовой техники, иногда максимальный срок выполнения заказов приближается к 10-ти годам. Из состоящих на вооружении Бундесвера 180 новейших БТР исправны 110, из 89 истребителей «Tornado» – 38, из 83 транспортных вертолетов СН – 53, из 56 транспортных самолетов «Transal» – 24. Однако уровень перманентной модернизации Бундесвера очень высок. В немецкой армии планомерно идет обновление и модернизация парка вооружений, военной техники, личный состав накапливает боевой опыт, участвуя в боевых миссиях. Хотя вооруженные силы стран Евросоюза первоначально «затачивались» для выполнения специальных операций и поэтому численность их боеспособных подразделений сравнительно невелика (например, в Германии в 2011 г. она составляла всего 7 тыс. человек, во Франции – 30 тыс., в Великобритании – 22 тыс.), идет постепенная переориентация и «доукомплектация» европейских армий на ведение полномасштабных боевых действий. Следует отметить, что хотя выше мы в основном говорили о Германии, в других странах Западной Европы картина в общем и целом такая же.
Расширение НАТО и усиление антироссийских настроений в Европе также сопровождается созданием глобальной системы ПРО. Для нейтрализации этой угрозы России следует наращивать стратегические ядерные вооружения, а также совершенствовать системы доставки с небаллистической траекторией полета (например, крылатые ракеты). Нестабильность, слабость государственных институтов в приграничных регионах, деятельность международных исламских радикальных группировок и усиление позиций исламского экстремизма вблизи российских границ также являются угрозой для России. Прозрачность границ с бывшими союзными республиками, часто слабо контролируемые миграционные потоки, работа религиозных организаций исламистского толка являются благодатной почвой для формирования и укрепления внутри РФ салафитских течений, которые идеологически несут в себе отрицание существования любого государственного устройства за исключением того, который основан на нормах шариата (так называемого «чистого ислама»). Деятельность организаций исламских радикалов и ее последствия на примере таких государств, как Ирак, Ливия, Сирия хорошо известны. Идейными вдохновителями, финансистами и организаторами радикального ислама являются арабские страны Персидского залива, такие как Катар, Саудовская Аравия, ОАЭ. Эти государства являются сателлитами англосаксонского мира. Можно сказать, что они буквально «оккупированы» представителями Госдепа США и ТНК. Россия же по определению является конкурентом стран Персидского залива на мировом рынке энергоносителей. Северный Кавказ для исламистов был и остается удобен тем, что там существует готовое подполье, в покрытых густыми лесами горах можно относительно безопасно прятать оружие и маневрировать. Однако в отношении радикального ислама Кавказ является не единственной болевой точкой России. Волгоградская область часто подвергается терактам, там отмечены случаи распространения экстремистской литературы, вербовки боевиков. Активно исламистская агентура работает в Татарстане, Башкирии, среди мусульманских диаспор в других регионах РФ. Вероятно, уже создано или создается исламистское подполье в Крыму. Поскольку популярные туристические направления в Турцию и Египет сегодня закрыты и многие россияне «переориентировались» на Крым и Черноморское побережье Кавказа, в этих регионах возрастает угроза совершения террористических актов радикальными исламистами. Для молодежи подчеркнутое равенство и «братство» в группировках салафитов являются более привлекательным, чем традиционный суфизм, где существуют жесткие иерархические барьеры. Симпатии к идеям исламского государства подогревает усталость населения от местных элит из-за их коррумпированности, клановости и зацикленности на своих интересах. Проблема радикального исламизма может быть отягощена еще и тем, что в случае реализации зарубежных инициатив по воспитанию нового поколения российского исламского духовенства отечественный муфтият может исчезнуть, а на территории РФ возникнут замкнутые этноконфессиональные анклавы, подконтрольные лишь собственному руководству. Политическим инструментом таких анклавов является терроризм, целью – создание моноконфессиональных, мононациональных квазигосударственных образований на территории РФ. Усиление радикализации ислама в российском варианте возможно и благодаря постоянному притоку в РФ выходцев из бывших союзных республик. Население же из традиционно исламских регионов России подвергается атакам эмиссаров и миссионеров извне. На Северный Кавказ и в Поволжье идут финансы и люди из Кувейта, Катара, Турции, ОАЭ, Саудовской Аравии. По большинству позиций эти страны являются конкурентами, соответственно существует риск возникновения конфликтов между «воспитанниками» радикалов уже на территории России. К сожалению, проникновение радикального ислама на территорию РФ неизбежно. Помимо прочего оно обусловлено тем, что арабский мир – источник салафизма – является рынком для России (пусть и гораздо менее емким, чем во времена СССР). Сегодня это рынок для Газпрома, железнодорожников, энергетиков, нефтяников, оборонных предприятий. Бездумно соглашаясь отдавать школы под патронаж какой-либо стране Ближнего Востока в мусульманских регионах России, открывая исламские благотворительные фонды, разрешая им строить мечети и приглашать муфтиев, Россия может заложить под себя ваххабитские «мины», которые сработают в нужный для конкурентов момент. В 2012 году «студенты» из Башкирии приняли активное участие в боях с шиитами – хоуси. «Вахабизация» российских мусульман является главной проблемой в ходе их обучения в исламских университетах арабского мира. Во времена атеистического Советского Союза уделялось большое внимание обучению мусульманских священников – для этого шел отбор молодых людей, которые проходили подготовку под патронажем МИД СССР. Им оплачивалось жилье и обучение в исламских университетах. В настоящее время ситуация с обучением в исламских школах и университетах бесконтрольна. За длительный же срок обучения (примерно 12 лет) сознание молодого человека можно переформатировать под любую радиальную идеологию. Интересно отметить, что за последние 20 лет перешли в ислам около 1,5 млн. граждан Украины. Киев же стал одной из перевалочных баз при переправке террористов в Сирию. По поводу наших славянских братьев. Хотя нынешняя ситуация на Украине два года назад еще не представлялась возможной, по ряду признаков ее можно было спрогнозировать. Сегодня есть признаки того, что Белоруссия идет по украинскому пути. Язык и культурные традиции всегда были составляющими славянства на Евразийском пространстве. Риторика о самоидентификации Белоруссии не имеет под собой исторического основания. Идея о самостоятельной Белоруссии была впервые сформулирована группой «Гомон», которая действовала среди белорусских студентов в Петербурге в 1880 годы, причем в значительной степени под влиянием аналогичных украинских групп. Ирония истории состоит в том, что сегодняшняя Беларусь, также как и в 1880-е годы, следует за идеей поиска самоидентификации за Украиной. Вектор существования Белоруссии сегодня напоминает ситуацию на Украине в начале 2000-х годов. Лавирование руководства Белоруссии между Западом и Россией на сегодняшний день очевидно. Опыт Украины 2000-х годов показывает, к чему приводят попытки управленческих и бизнес-элит усидеть на двух стульях. На фоне усиления России, роста ее экономической и политической мощи Лукашенко боится поглощения, глубокой встроенности в российскую парадигму. Сейчас «реверансы» Лукашенко в сторону Запада проявляются в том, что в июне 2015 года миссия МВФ, проведя переговоры в Минске, приняла решение о предоставлении Белоруссии кредита с условием, что будет проведена так называемая «малая приватизация», которая предусматривает приватизацию крупных государственных предприятий. Также реформы Белоруссии предусматривают отказ от регулирования цен, отмену субсидирования ЖКХ и транспортного комплекса. МВФ требует проведения данных реформ в течение 6-18 месяцев. При этом Всемирный банк и МВФ не скрывают, что эти изменения приведут к росту безработицы и обнищанию населения. Стремление властей Белоруссии к проведению реформ по дорожной карте МВФ удивляет, так как очевидно, что Минск сам раскачивает ситуацию. Все это с высокой степенью вероятности может привести к «украинскому варианту» или «молдавскому сценарию». Кредиты, дешевая нефть из России и гарантированные рынки сбыта белорусской продукции в той же России – это то, на чем держится экономика Белоруссии. Нынешняя ситуация в экономике России ухудшила в разы и экономическую стабильность в Белоруссии, именно поэтому Лукашенко, чтобы сохранить власть, делает «реверансы» в сторону Запада. Этот практически открытый шантаж России сейчас обрел видимые очертания. Если Россия не будет дальше спонсировать Белоруссию, то Лукашенко повернется к ней спиной и двинется в сторону Запада. В случае если Беларусь «ляжет» под МВФ, Россия получает еще одного подконтрольного Западу соседа со всеми вытекающими из этого последствиями. Выход из этой ситуации существует: это поэтапная, но быстрая интеграция Белоруссии в Россию в рамках Союзного государства, введение в Белоруссии российского рубля, единой финансовой системы, передача центральных функций власти Москве, выплата долгов по иностранным кредитам. Позитивом в отношениях между Белоруссией и Россией можно считать наличие Союзного государства, созданного в 1999 году. Полномочия Союзного государства широки и включают в себя деятельность в сферах внешней политики, безопасности, бюджетной, денежно-кредитной и налоговой систем. При этом каждое государство сохраняет свой суверенитет. Негативом в этом отношении является то, что Союзное государство создано де-юре, а де-факто не функционирует в должной мере. Интеграцию двух государств на сегодняшний момент можно назвать поверхностной, «верхушечной». Запад все время был озабочен созданием восточно-европейского буфера, способного нейтрализовать международную активность России. Обязательным условием для этого должно быть разрушение связей Белоруссии с Россией. Очередной шаг в сторону ЕС Лукашенко сделал, включившись в программу «Восточного партнерства» и заявив, что политика восточного партнерства во многом созвучна интересам Белоруссии. Ратификация деятельности в рамках союзного государства во многом тормозится тем, что руководство Белоруссии устойчиво держит оборону в отношении российских инвестиций. Следует отметить, что охлаждение Белоруссии, а также некоторых других стран бывшего Советского Союза, к России в значительной мере вызвано непроработанностью российской политики в отношении этих стран, неумением (или нежеланием) «взращивать» в этих странах пророссийские элиты (или хотя бы культивировать лояльное отношение к России у имеющихся). Не секрет так же, что в России есть немало противников интеграции двух стран, создания Союзного государства. Своими действиями они подталкивают Лукашенко повернуться в сторону Запада, предлагающего более привлекательные кредиты и инвестиционные проекты. Показательным в этом контексте является получивший широкую огласку случай с «Беларуськалием». Поскольку внутренние проблемы страны также во многом относятся к сфере национальной безопасности, социальная нестабильность, особенно подогреваемая извне, может послужить катализатором развала страны. Как не допустить сползание России в новую геополитическую катастрофу, наподобие тех, что постигли почти 100 лет Российскую империю и 25 лет назад СССР? В ближайшие два года нас ожидают выборы в высшие органы законодательной власти. На примере Украины, Азербайджана, Грузии, Армении, Сирии, Киргизии и др. мы знаем, что попытки раскачать политическую ситуацию предпринимаются в момент выборов или по их итогам. Нам представляется, что подобные прецеденты, то есть возможность «раскачать» политическую ситуацию в преддверии, во время или сразу после выборов, указывают на общую почти для всех государств постсоветского пространства слабость, а именно – принципиальную неустойчивость их политических режимов (очевидное исключение составляют лишь страны Прибалтики, которые полностью отказались от своего суверенитета и перешли под внешнее управление, осуществляемое структурами Евросоюза). Причем России это – несмотря на существующие представления о «сильной центральной власти» – касается не в меньшей – а то и в большей – степени, чем любой другой из упомянутых стран. До последнего времени слабость российского политического режима скрывалась за счет нефтегазовых доходов, однако события последних двух лет показали, что предел его прочности гораздо меньше, чем представлялось. На сегодня следует констатировать существование значительного разрыва между властью и народом в целом, между властью и отдельными влиятельными общественными группами (например, национально ориентированным бизнесом, сообществом интеллектуалов). Правящая элита замкнута на саму себя, внешняя подпитка ее отсутствует. Российская политика на протяжении уже почти 20 лет ассоциируется с одними и теми же лицами, многие из которых неоднократно были дискредитированы. Такая элита, очевидно, не имеет и не может иметь адекватного представления о процессах, происходящих в обществе, а следовательно, не может эффективно реагировать на изменения, происходящие внутри государства и вовне его. Этот разрыв в значительной степени обусловлен именно несовершенством политической системы, в которой принятие политических и экономических решений монополизировано условным Кремлем, а политические партии, по сути, являются «фейковыми». Поскольку партийная система имеет откровенно декоративный характер, партийная борьба и ее исход мало влияют на определение вектора развития страны. По сути, то, какая партия победит, определяется не выборами, а решением Кремля. То есть партийный послевыборный расклад определяется государственной политикой, а не государственная политика – результатами выборов. По большому счету такая ситуация не обязательно должна приводить к негативным последствиям. Государство, в котором реализована такая система, может быть вполне жизнеспособным. Но только при одном условии – если существуют иные механизмы (то есть отличные от тех, которые обеспечиваются реально работающей партийной системой), обеспечивающие «омоложение» власти, ее гибкость и, вообще, вменяемость.
В СССР такие механизмы были выработаны. В современной России они отсутствуют. Другими словами, отсутствие полноценных политических партий само по себе не делает российскую политическую систему «неполноценной», делает же ее таковой отсутствие альтернативных механизмов пополнения элит и выработки адекватной современным реалиям политики. Ситуация дополнительно осложняется тем, что российская политическая система очевидным образом «завязана» на «первое лицо», то есть президента. Сейчас уже, вероятно, трудно сказать, почему и как это получилось. Виновны ли в этом «монархические» традиции или просто стечение обстоятельств. Однако факт остается фактом – каждый случай смены «первого лица» является потенциально опасным для стабильности государства в целом. Возможность «дворцового переворота», о которой, в частности, так много говорят последнее время – в независимости от реальной возможности такого переворота в ближайшем будущем – лишний раз подчеркивает уязвимость системы, неопределенность «правил игры». В условиях нарастающего противостояния с Западом и, по сути, открыто сформулированного желания США отстранить Владимира Путина от власти данный недостаток политической системы России может поставить под угрозу само существование нашего государства. Нечто подобное мы уже могли наблюдать на Украине в 2013 г., когда вроде бы вполне консолидированный режим В. Януковича был буквально за несколько месяцев полностью уничтожен. Однако в отличие от России Украина не является ядерной державой, ее геополитическое положение хотя и может расцениваться как важное, тем не менее, не является ключевым для обеспечения стабильности евразийского континента, поэтому украинская катастрофа не привела к разрушению структур континентальной безопасности (хотя, конечно, существенно их ослабила). Дестабилизация же России – не важно, в какой форме – почти наверняка приведет к тому, что весь континент на долгие годы погрузится в состояние хаоса. Таким образом, один из важнейших вызовов, стоящих перед Россией сегодня, – это необходимость скорейшей модернизации самой власти. Другой важнейший фактор, ответственный за уязвимость России, – это несправедливое, неравномерное распределение общественных богатств, установившееся после распада СССР, неравномерность распределения между центром и периферией, различными регионами и, главное, между различными слоями общества. При этом для Запада, прежде всего США, где также присутствует резкое расслоение на бедных и богатых, значительный разрыв между разными слоями общества в уровне дохода не настолько критичен, поскольку ресурсы, необходимые для борьбы на международной арене, они могут выкачивать из своих многочисленных колоний и полуколоний. В России же, где даже простой контроль над территорией требует огромных ресурсов – финансовых, материальных, человеческих – неоткуда их черпать, кроме как из самой себя. Попросту выражаясь, Америка для выполнения «грязной работы» может привлечь наемников, Россия же – нет. То есть россиянам как всегда все придется делать самим. Однако для этого каждый гражданин России должен почувствовать себя солдатом, а не дешевой рабочей силой, отданной на произвол кучке олигархов. Россия вообще не может себе позволить (и никогда не могла) либеральный кап
