Статистика и академическая наука: взаимные вызовы
Василий Симчера
Самое слабое звено в современных исследованиях – статистика, которая, как наука о доказательствах, основанных на фактах, сегодня даже в академических кругах сплошь и рядом превращается в игру в цифры и используется, как правило, всего лишь как наглядное украшение, а не как одно из самых мощных орудий познания законов окружающего нас мира и принятия на их основе объективно обусловленных решений. Почему же при всём своём не только научном, но и практическом значении именно такая сомнительная и в не малой мере приземлённая роль отводится статистике не только в современной науке, но и в самой жизни?
Истина и правда (и далее человеческие представления о них) всегда и везде, как известно, разные. Но не в таком масштабе и в таком обнажённом виде, как в статистике. В современной (и не только отечественной) статистике они чудовищно разные и не объяснимые, а на поверку, казалось бы, здесь, как нигде, расхождения между ними должны быть минимальными и абсолютно понятными. Отсюда везде и всегда особые претензии к статистике и как к науке, и как к отрасли практических занятий, подчас откровенно недоверчивое отношение к ней не только обывателей, но и многих специалистов. Негативные отзывы о статистике, общая неудовлетворённость статистическими данными и публикациями (впрочем, как прозрачными, так и сомнительными), массовые фальсификации данных, пробелы, подозрения и недоверие, агрессивные разоблачения и желание их незамедлительно исправить (и как общее следствие – разнобой между теоретическими допущениями и наблюдаемыми фактами, словом и делом) – сегодня никого не удивляют и стали нормой жизни.
И хотя современная статистика никак не дальше находится от истины, чем другие родственные науки и отрасли практических занятий, она, вечно обвиняемая в подобных неурядицах и всегда пребывающая в подозрениях и манипуляциях, сегодня глубоко больна и нуждается в серьёзном лечении. И не по чисто теоретическим соображениям, но потому, что (при нынешних урезанных возможностях) общественные вызовы и спрос на неё везде по крайне мере кратно (а в академической среде иногда на целые порядки) превышает предложение, тогда как её продукт (современные полные и достоверные данные) повсеместно остается самым востребованным и остродефицитным.
-=-
Так у нас повсеместно обстоят дела с востребованной статистикой как наукой об аргументированных доказательствах, основанных на истинных фактах повсеместно, и трижды так в современной экономической науке и её генеральном штабе – Институте экономики РАН, многие крупные теоретические разработки и гипотезы которого, за исключением особых случаев, не подкреплённые доказательными цифрами и фактами повисали в воздухе и не находили (никак не находят и теперь) какого-либо значимого практического применения [1]. В результате почти все эти годы экономическая наука с её теоретическими достижениями развивалась сама по себе, а экономическая практика с приукрашивающей её статистикой – сама по себе, их взаимовлияние всего лишь имитировалось, а синергетический эффект полезного взаимодействия почти полностью отсутствовал. Впрочем, без знания и корреляции подлинных причинно-следственных связей так оно и должно быть.Именно так я ещё в бытность директором НИИ статистики Росстата (1999–2011гг.) в тесном сотрудничестве с Институтом экономики и Отделением экономики РАН квалифицировал общее положение дел [2].
Положение с тех пор, несмотря на предпринимаемые меры по его исправлению [3], усугубилось: игнорируя реальные доказательства и факты нынешняя экономическая власть в России практически полностью отказалась от услуг экономической науки.
Как исправить это положение? С чего начинать? Вот мои предложения в тезисной форме.
1. Начинать надо с инициирования всеобщей инвентаризации национального имущества и всех других материальных и интеллектуальных активов России, как исходной точки отсчёта, без которой полной и достоверной базы данных в России не создать, от искажённых и спекулятивных оценок (и далее от обмана и произвола) страну не избавить.(Программа готова и может быть предложена.) Такой полномасштабной инвентаризации в России за все 1000 лет её существования никогда не было. Всё ограничивалось частными переписями населения (их за всю её историю было семь), основных фондов (было две переписи), жилого фонда (три переписи) и предприятий промышленности и сельского хозяйства (по две переписи). В развитых странах такие всеобщие переписи (цензы) с середины Х1Х века проводятся раз в каждые 10 лет.
2. На основе данных всеобщей инвентаризации и данных зеркальной статистики зарубежных стран и международных организаций, с которыми сотрудничает и обменивается данными наша страна, должны быть выверены все текущие оценки, характеризующие темпы и пропорции социально-экономического развития России, выявлены среди них и очищены от искажений (или элиминированы не поддающиеся) дутые оценки, без чего ныне не может быть и речи о разработке каких-либо серьёзных стратегий и проектов экономического развития России, чем только контрпродуктивно и занимаются наши горе-экономисты.
Многочисленные контрольные замеры (подобные нынешним допинговым замерам) показывают, что разрывы между дутыми и очищенными (реальными) оценками по более чем 150-ти показателям в экономике России, в том числе оценки темпов роста ВВП по стоимости и в натуре, различаются в разы, а по целому ряду других показателей (например, разрывы в оценках упущенных выгод и потерь или в уровнях люмпенизации и бедности, масштабах офшорного бизнеса и его коррумпированности и т.д.) — зашкаливают за порядковые значения [4].
По моим приближённым расчётам, общее положение сегодня здесь такое: на долю номинируемой в стоимостных показателях рыночной экономики приходится около 43% всей учитываемой товарной продукции и стоимостных активов России, на долю физической экономики – 57%, в том числе открытой – 24 и теневой (включая сюда и экономику не учитываемых в России подсобных хозяйств и услуг, оказываемых населением самим себе) – 33%. За 15 лет (2015г. к 2000г.) совокупный рост стоимостных показателей рыночной экономики оценивался в 12,6 раза, тогда как наблюдаемой физической экономики – в 1,7 и не наблюдаемой (теневой) экономики – в 3,5 раза. Положение удастся исправить если в России (как в стране с доминирующей государственной системой непрозрачных оценок) практически все стоимостные измерения заменить (или хотя бы продублировать) физическими измерениями, конвенциональные процедуры которых разработаны и предлагаются [5]. Вполне возможно и допустимо, что в таком случае Институт экономики РАН было бы правильно переименовать в Институт физической экономики РАН, избавив его от необходимости проведения научных исследований, лишённых точных измерений. В более широкой постановке вопроса при этом вполне справедливо было бы также преобразовать нынешнюю секцию экономики Отделения общественных наук РАН в Отделение экономики и статистики РАН как оно изначально учреждалось и как оно успешно работало на всем протяжении существования Императорской академии наук и в первые годы советской власти. (Аргументация прилагается, см. Примечание [2]).
3. Самая извращенная и негодная статистика в России – это статистика имущественных отношений. По разным противоречивым оценкам, в России на долю иностранного капитала (с учётом смешанного российско-иностранного капитала смешанных российско-иностранных собственников российско-иностранных фирм-однодневок и смешанных офшорных компаний, включая множество подставных фирм и компаний, приходится до 80% её совокупного объёма (по официальным оценкам Росстата – от 0,5% в общей численности организаций и 4% занятых в них лиц до 33%% оборота этих организаций; по нашим оценкам – 57%, в том числе 27% капитала, принадлежащего чисто иностранным и 30% — офшорным компаниям). При этом неясно, именно какая отдельно обособленная часть в этих долях принадлежит раздельно чисто российским государственным, муниципальным, частным и общественным организациям, а какая часть – чисто иностранным компаниям и организациям? Росстат сегодня всё это объединяет в одну кучу и учитывает под общей рубрикой «прочие формы собственности, включая смешанную российскую собственность государственных корпораций, иностранную, совместную российскую и иностранную», путаное назначение и смысл которой очевидны. Чтобы избавиться от нынешней путаницы принадлежность тех или иных активов любых наблюдаемых компаний и организаций должна идентифицироваться и учитываться на уровне подлинных, а не формальных их учредителей, какими являются первичные учредители как подлинные собственники и полноценно легальные владельцы создаваемых компаний. Чтобы покончить с нынешними громкими офшорными скандалами, современный цивилизованный бизнес требует коренного упрощения не только всего современного громоздкого и запутанного законодательства, но и ещё более громоздких, трудоёмких и непрозрачных стандартов современного аудита и учёта. Архитекторы и провайдеры современного бизнеса требуют перехода к новым единицам учёта и отчётности, какими являются первичные (и далее, как в атомном ядре, все следующие за ними цепочки учредителей учредителей, и не являются нынешние компании в целом как неоднородные и, следовательно, непригодные единицы наблюдения, учёта и отчётности. Выстроить и чётко следовать предлагаемой системе учёта и отчётности на основе данных нынешних не интегрированных имущественных кадастров и регистров чрезвычайно трудно. Сегодня на новой учётной основе должны быть пересмотрены не только сами эти кадастры и регистры, но (и это главное) — все представленные в них неэквивалентные и внерыночные оценки и императивы имущественной статистики как ныне непрозрачные или недостаточные, а потому во многих случаях фальсифицируемые и неприемлемые, что представляет сегодня едва ли не самую сложную задачу не только современной экономической практики, но и науки.
4.В части чисто теоретических исследований в Институте, на мой взгляд, должны быть пересмотрены сами подходы к их замыслам, архитектуре, типологии, паттернам. Надо полагать неприемлемым, если не абсурдным, положение, когда все нынешние стоимостные модели и отношения в России (отчасти, к сожалению, и в Институте) выстраиваются и реализуются применительно к условиям неоднородности и риска как чисто стохастические и вероятностные (и, стало быть, однозначно рыночные), тогда как на самом деле все они антирыночные, основанные на элементарной тавтологии очевидно наблюдаемых и интуитивно улавливаемых житейских премудростей, ничего общего с подлинной наукой современного многофакторного анализа корреляционных связей и многомерного моделирования больших стратегических систем не имеющих. Нельзя же полагать и до бесконечности соглашаться с тем, что паттерны экономических исследований, их оценки и выводы при изучении экономики острого дефицита предложений и ещё более острого избытка спроса, какой сегодня является экономика России, будут (или должны быть) такими же, как паттерны экономики избыточных предложений и дефицита спроса, какими они являются сегодня, скажем, в США или в современном Китае, что сплошь и рядом наблюдается в современных отечественных работах.
5.В этой связи необходимо отказаться, как от дурной привычки, волевыми методами кавалерийских наскоков решать сложные нелинейные многомерные и многофакторные задачи, какими практически являются все экономические задачи, одними упрощёнными методами парных сравнений подобий и различий как якобы простыми и доступными для всех, которым, строго говоря, в научных экспериментах места нет. Простая истина, которая игнорируется в нынешних экономических постановках и проектах, заключается в том, что сложные стохастические задачи в принципе не решаются простыми методами. Между тем без решения таких задач все принципиальные экономические оценки и выводы, в частности оценки полных затрат и полной эффективности, теряют силу и превращаются в пустые сентенции, которыми сегодня (исключая особые случаи) только и обходиться современная отечественная экономическая наука и практика. В частности и конкретно, без таких оценок невозможно определять и целенаправленно воздействовать на болевые точки и снижение потерь в экономике, выявлять и минимизировать скрытый рост безработицы цен, инфляции, налогов, бедности и многих других латентных процессов, порождающих усиление социального напряжения в обществе, и как общее следствие выявлять и воспроизводить ресурсы, гарантирующие сбалансированный и устойчивый рост экономики России.
6.Может ли Институт в условиях нынешней почти предельной разноголосицы теоретических взглядов и практических представлений, определённой изоляции его научно обоснованных рекомендаций и принижения их приоритета над скороспелыми, но во многих случаях ошибочными или попросту неверными практическими решениями без ущерба и полномасштабно решать стоящие перед ним задачи? В состоянии ли он без надлежащего доступа к современным профильным базам статистических данных, базам статистики G3 (статистики непрерывно актуализируемых данных, автоматически отсекающей массивы непрофильных и устаревших («мёртвых») данных) и G4 (кластерной статистики, оперирующей данными по отклонениям, на порядки сжимающей всю статистику исходных данных) столь же профессионально заниматься современным проектным моделированием и прогнозированием и тем самым опережать нынешние кустарные разработки? И далее, способен ли Институт (неважно, в индивидуальном порядке как возможная лучшая в стране интеллектуальная команда особо избранных учёных или в корпорации со всем продвинутым в стране истеблишментом и бизнесом) на деле решать современные многомерные матричные задачи размерностью 10 в 25-ой степени и более и тем самым вырваться из пут примитивных и во многом дезориентирующих оценок прямых затрат и прямых эффектов, как недостаточных, от которых уже давно отказались во многих странах мира, определять развитие страны, опираясь на показатели полных затрат и их минимизацию и показатели полных (прямых, но и косвенных) эффектов (и их максимизацию) и таким образом, насколько только возможно, более репрезентативно и достоверно, чем это возможно в нынешнем режиме ручного управления, характеризовать истинное положение дел в стране. Заметим, что успехи в современном продвинутом мире, как известно, уже давно измеряются не объёмами затрат, как это по старинке практикуется у нас, но объёмами и качествами созданных материальных и духовных благ, включая созидаемые государством, обществом и бизнесом социальные блага и духовные удовольствия, радость и счастье людей. Секрет лучших в мире компаний сегодня в том только и состоит, что они ориентируются и обеспечивают достижение этих благ и тем самым наяву демонстрируют нам свою опережающую не только экономическую, но и социальную дееспособность и ответственность.
7.Наконец, Институт, как главный арбитр в современной отечественной экономической науке, должен бы выполнить вполне нелицеприятную, но важную работу по санации ее фальсифицируемых теорий, гипотез, парадигм и откровенно нелепых перекосов в оценках многих сопряжённых экономических явлений. В частности, из научного оборота должны бы быть устранены нелепые гипотезы и оценки якобы возможного роста эффективности при опережающем росте издержек производства, цен, курсов обесцениваемых валют, кредитных и налоговых ставок, численности и объёмов продукции убыточных предприятий. Или, например, прямо противоположные парадигмы и оценки, декларирующие якобы возможный рост инвестиций и зарплат, накоплений и сбережений, пенсий и всех других социальных пособий при отложенном спросе и падении производительности труда и эффективности производства. И т.д. В целом науке известны сотни такого рода нелепых парадигм и утверждений, И дело не измениться к лучшему пока она по умолчанию будет мириться с подобной порочной практикой, открывающей оголтелой пропаганде дорогу по деталям и частностям тенденциозно судить о целом, случайности и совпадения выдавать за закономерности, форс-мажор (санкции, пожары и потопы) – за благоприятствующие условия развития. Порочность состоит и в том, что все экономические процессы представляются в годовом измерении, тогда как полный цикл завершения многих из них (например, строительства, лечения, образования или, скажем, кредитования) выходит далеко за пределы года и должен оцениваться на другой временной основе. В старину это было именно так: наряду с обычными годовыми календарными исчислениями в ходу были свои некалендарные финансовые, сельскохозяйственные, строительные и др. летоисчисления как более адекватные началам и концам наблюдаемых циклических процессов.
Примечания.
[1]. Почему такая приниженная роль отводится статистике именно в экономической науке? Ответ очевидный: потому, что сама экономика в России уже давно не главная материальная субстанция жизнедеятельности и жизни, их исходная матрица, но одно лицедейское искусство и лукавство? Искусство и лукавство фабриковать прибыль, а не строить заводы и созидать человеческие ценности и блага, зарабатывать деньги как угодно (вплоть до преступлений) и на чём угодно (на спекулятивном росте цен, на курсовых разницах, штрафах и поборах и т. д.), а не работать. Искусство обмана, наживы и грабежа, а не справедливого распределения и потребления созидаемых благ и услуг, искусство подмены доверия и интересов большинства хищническими интересами компрадорского меньшинства. И не потому ни самая глубокая теория с её выверенными учениями о приоритете в природе и обществе объективных законов, ни суверенная статистика с её эмпирическими доказательствами, основанными на достоверных фактах, ни веками накопленный опыт и лучшие мировые образцы такой экономике и практике не нужны. Больше того, они ей противопоказаны, поскольку вредят её агентам беспрепятственно и безнаказанно заниматься махинациями, представляющими основу основ и своеобразный секрет их грабительских успехов. Спрашивается, при таком превратном строе экономических отношений, может ли быть востребована и существовать иная, независимая статистика, обнажающая и изобличающая подлинные неприглядные цели существующего строя?
[2]. См. мою статью «Статистика и академическая наука: взаимные вызовы». Вопросы статистики, 2008, № 8, стр.67-73.
[3]. См. итоги работы Комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований РАН, предложения Межведомственной комиссии, Конгресса работников образования и науки (КРОН) и Диссернета (инициативная организация) по борьбе с лжереформированием РАН и плагиатом при защите результатов научных исследований, комплекс мер, принятых электронным Правительством РФ по созданию единых общегосударственных IT ресурсов и систем, решения Правительства РФ по переходу на международные информационные стандарты и комплексному совершенствованию деятельности информационных служб России.
[4]. С сожалением приходится указывать и на многие другие крайне нелицеприятные расхождения, в частности на буквально вопиющие расхождения, существующие в современной зеркальной статистике, данные которой, в частности данные международной статистики платёжного баланса и внешней торговли, подобно нынешним данным зеркального допинг-контроля, в наших и зарубежных замерах, как показывают результаты их сравнений, кардинально различаются и без встречной корректировки абсолютно непригодны. Приходится подтверждать и тот факт, что наша статистика, страдая системными недостатками, на фоне статистики большинства других стран, в целом крайне ограничена и, как уличённая в многочисленных подтасовках (по индексам цитирования, мировым рейтингам участия в международных связях и изданиях и другим табелям о рангах) в настоящее время находится на нулевых отметках и отстаёт от освоения международных стандартов на целые десятилетия.
[5]. См. В.М.Симчера. Мнимые и реальные оценки экономического роста в России. М.: Институт экономики РАН, 2014, стр.3-28.
[6]. Более подробно см.: В.М.Симчера. Модераторы фальсификаций. Как им противодействовать? ЭЖ «Развитие», 2016, № 3.
