Теплое болото сырьевой зависимости
Сергей Глазьев
Россия ещё может вскочить на подножку уходящего поезда экономического развития
Сергей Глазьев, российский экономист, политик, бывший министр внешнеэкономических связей России, депутат Государственной Думы I, III, IV созывов:
Одна из дискуссий МЭФ называлась «Новая индустриализация или сырьевая модель?». Надо сказать, что этот вопрос политически решён. И президент, и премьер однозначно и многократно говорили, что нам нужна новая индустриализация, нужен переход на инновационный путь развития, и вариант сырьевой модели у нас не рассматривается на уровне руководства страны. Но жизнь идёт, как говорится, своим путём.
И если анализировать тенденции последних лет, то приходится констатировать, что в отличие от других стан «Двадцатки», за последние 4 года работы в кризисных условиях мы не совершили прорыва пока к этой новой индустриализации и переходу на инновационное развитие. Хотя были потрачены триллионы рублей на антикризисные меры. В отличие от других стран, львиная доля этих антикризисных денег ушла просто на поддержку банков и не дошла до реального сектора – они были в основном банками употреблены на спекуляцию собственной валютой с выгодой для себя. В других же странах более 80 % антикризисных денег были направлены на поддержку инноваций, на освоение новых технологий и, в первую очередь, на повышение энергоэффективности.
Для того чтобы понять, как нам всё-таки переходить к новой индустриализации – на новой технологической базе, очень важно понимать – каковы закономерности тех технологических изменений, которые мы должны использовать, на которые должны опираться.
За фасадом глобального финансового кризиса, где внимание обычно привлекается к динамике показателей фондового рынка, к разного рода финансовым пузырям, финансовым катастрофам, в действительности за этой бурлящей поверхностью сегодня идёт быстрое становление нового технологического уклада. Комплекс производств, составляющих ядро этого технологического уклада, связанных с нано-, био-, информационно-коммуникационными технологиями, растёт с темпом 35 % в год. И нет никаких сомнений, что через несколько лет этот уклад сформируется как ядро современной экономики. Мир таким образом будет выходить из глобального кризиса – за счёт роста групп этих новых производств. У нас пока ещё есть возможность вскочить на подножку этого уходящего поезда начинающейся новой длинной волны экономического развития, освоить для себя ниши, перспективные в этом новом технологическом укладе, и таким образом выйти на траекторию опережающего развития, не забывая, конечно, о модернизации всех других отраслей.
Следовать по пути сырьевой модели и при этом оставаться нынешней державой с соответствующим уровнем жизни и с местом в мире не получится. Потому что переход к новому технологическому укладу означает падение и спроса, и цен на сырьё. Это связано с кардинальным повышением эффективности, прежде всего, энергоэффективности, которые у производства нового уклада на порядок выше, чем в традиционных направлениях. Поэтому долго оставаться в тёплом болоте сырьевой трясины, где мы можем закрывать пока все дыры за счёт нефтедолларов, не получится.
Скатывание в сырьевую модель будет означать не только падение темпов роста, но и деградацию вслед за промышленностью и социальной инфраструктуры, падение уровня жизни и все остальные неприятные последствия.
Вот в эти периоды структурной перестройки колоссально вырастает роль государства. Это связано с тем, что рыночные механизмы оказываются в состоянии турбулентности, рынок теряет долгосрочные ориентиры, инвесторы не могут дальше вкладывать деньги в традиционные направления, которые теряют прибыльность, и деньги накапливаются в финансовом секторе. Это создаёт благоприятную почву для роста финансовых пирамид. И одновременно с этим требуются гигантские инвестиции для перехода на новую технологическую траекторию. Формирование этих новых траекторий требует максимально внимательного участия государства с точки зрения стратегического планирования, организации долгосрочных инвестиций, предоставления кредитных ресурсов для поддержки инновационной активности и вообще для развития производства.
Так получалось последние сто лет, что государство в основном осуществляло все эти функции под флагом милитаризации. Это, кстати, любопытное следствие либеральной модели в умах многих западных органов власти, когда вмешательство государства разрешается только в целях войны, безопасности и прочего. Возможно, нам милитаризации в этот раз удастся избежать, потому что новый технологический уклад в основном ориентирован на гуманитарные сферы: на здравоохранение, образование и науку, которые становятся самым крупным потребителем технологий. И рассчитывать на то, что мы сможем локально эту задачу решить, решая те или иные отдельные проблемы модернизацией небольшой группы отраслей нашего военно-промышленного комплекса, не приходится. Нам нужна модернизация всей экономики. Нам нужен выход на новый уровень конкурентоспособности. И для этого нужны соответствующие механизмы.
Эти механизмы сегодня обсуждаются: это изменение денежно-кредитной политики, переход на внутренние источники кредитования экономики, ориентированный на спрос на деньги составных производственных предприятий; расширение рефинансирования коммерческих банков с привлечением долгосрочных инструментов и под обязательства производственных предприятий с тем, чтобы банки гонялись за предприятиями. А не наоборот. То есть выдавали кредит предприятию и только потом – возможность рефинансирования. Обсуждается и изменение налогово-бюджетной системы, ориентированной на всемирную поддержку инновационной активности и стимулирование государственно-частного партнёрства в инвестициях, прежде всего, в инфраструктуру и в новые технологии.
Я думаю, что в этих условиях является непозволительной роскошью держать гигантские деньги в резервах, вместо того чтобы вкладывать их в развитие инфраструктуры. Бюджетные правила и прочие инструменты изъятия денег из экономики – это для другого периода жизни.
Последнее, о чём я хочу сказать. Спор при выборе экономической политики сегодня проходит не между сторонниками либеральной модели и сторонниками государственного регулирования. На самом деле спор ведётся между людьми здравомыслящими – теми, кто понимает закономерности экономического развития, и такими квазирелигиозными фанатиками – которые свято верят в то, что на рынке существует механизм свободной конкуренции, что на рынке может быть достигнуто равновесие. И что государству нужно только поддерживать это равновесие, не замечая ни научно-технический прогресс, ни монополизацию, ни гигантскую роль посредников, существующих сегодня в нашей экономике, которые вздувают цены. Демистификация, демифологизация экономической политики, я считаю, является одной из важнейших задач.
АиФ 15.04.2013
