— Александр Гельевич, почему именно на сложном, противоречивом, многоконфессиональном Балканском полуострове была выбрана для презентации местного отделения Международного евразийского движения?
— Хотя в ядре евразийства исторически стоят русские, евразийство – очень открытая, полицентричная модель. Презентация на Видовдан в Сербии связана с очень глубокими, крепкими органическими связями, которые существуют между Сербией и Россией. Для нас Сербия представляет собой западный авангард нашей цивилизации. Цивилизация является евразийской, и Сербия в каком-то смысле евразийская. Хотя это европейское государство, это православная страна, она тесно связана исторически с российской державой. Она связана с совершенно самобытной идентичностью, балканской, в некотором смысле туранской, потому что многие народы пришли сюда на Балканы с территории Турана в древности.
Тем не менее, Сербия – это самый западный авангард нашего евразийства. Неслучайно здесь были русские евразийцы в «белую эмиграцию» в Белграде. И Сербия не просто выбрана для этого. Это наш наблюдательный пункт на Балканах. При этом это не значит, что в балканском евразийстве не должны быть учтены интересы других народов и других культур. Евразийство старается объединить разные идентичности, разные культурные горизонты в некий полилог, многополярную систему. Сербия, тем не менее, является для нас приоритетным наблюдательным пунктом. Я хочу обратить внимание, что это понятие из греческой философии. В одном из Диалогов Платона, который находится на горе Олимп, говорится, что он находится на наблюдательном пункте, с которого можно смотреть на все стороны: на юг, на север, на восток и на запад. Это такой наблюдательный пункт, точка, из которой очень хорошо видно Европу, Азию, юг Средиземноморья и север. Соответственно, все это отражается и в сербской политике и культуре. И можно назвать Сербию центром, наблюдательным пунктом на Западе. Есть другие наблюдательные пункты: Кавказ, безусловно, или Тибет на востоке, Манчжурия как самый дальний Восток. Но один из этих наблюдательных пунктов для евразийцев – это как раз Сербия.
Мы полагаем, что очень будет органично и естественно, если Сербия станет центром притяжения для других культур. Ведь Сербия ищет сейчас свое место в европейском контексте. И если сейчас она станет точкой притяжения не только с Республикой Сербской и Черногорией, но и со Словенией, Македонией, Грецией, Хорватией, Болгарией, Венгрией, Румынией и всеми пограничными государствами. С одними по общности славянства, с другими – православия, с третьими – истории, со всеми есть какие-то пересечения.
Сербия может обнаружить себя как то волшебное государство, которое Милорад Павич назвал Хазарией. Его «Хазарский дневник» — это ведь не о Хазарии, это на самом деле о сербской и балканской идентичности, которая сочетает в себе различные культуры, различные религии. Многие думают, что Павич в «Хазарском словаре» создал гипертекст или абстракцию, постмодернистский экзотический корпус. На самом деле он создал проект. «Хазарский дневник» и другие работы Павича представляют собой проект того, чем может стать Сербия. И вот мы интерпретируем это как евразийскую Сербию или евразийскую миссию Сербии: стать центром диалога, очень сложного, очень глубокого, взвешенного диалога между различными культурами Балкан. Вот такая евразийская Сербия, которая отнюдь не отказывается от своей сербской православной идентичности, а, наоборот, укрепляет ее, но одновременно открывается, уходит от провалившегося прямолинейного грубого национализма. Но не растворяется в либеральном западном мире, а становится важнейшим элементом евразийского культурного полилога. Конечно, я думаю, что, может быть, не всех сербов это заинтересует и увлечь. Но может сербскую интеллигенцию, духовную элиту, мыслителей «Сербии Павича», которая будет складываться из многополярности. Югославия, которая распалась, — это же была попытка, пусть примитивная, но интересная, создать балканский «Хазарский словарь», когда разные культуры создают из мозаики, часто несочетающиеся и порою противоположные, но синтетическую многополюсную модель. И я полагаю, что такая Сербия Павич – это, на самом деле, наиболее точно соответствует тому, как мы видим сербское евразийство. То есть, не закрытый узкий национализм, а глубинное утверждение сербской идентичности, с ее уникальным мистическим измерением, с ее огненной любовью, драматической и кровавой и одновременно прекрасной православной историей, историей жертвенности и мужества, войн, страданий, великих побед, создания Империи Душана Сильного. Все это и есть сербское евразийство, и это крайне небанальная вещь. Это не просто пророссийская ориентация, или национализм, или противодействие Западу.
На самом деле сам Запад сейчас нуждается, даже больше, чем мы думаем, в том, чтобы ему открыли новую страницу, помогли вернуться к собственной культуре. Потому что в том инерциальном состоянии Запад, атлантизм, в котором он находится, он губителен и для себя, и для всех народов, на которые он оказывает влияние. Они хотят лечить нас от этнических конфликтов в России или в Сербии. Но посмотрите, как относятся к беженцам во Франции, Чехии или Венгрии, а как относятся к беженцам в Сербии. Они не вызывают никакого протеста, погромов. И это при том, что именно сербов укоряют в национализме. Россия жила с мусульманами и другими народами в течение веков, и у нас нет выходящих за рамки актов национализма. А к нам приезжают люди учить нас толерантности, которые сами из обществ, которые толерантностью не обладают, несмотря на все призывы, дающие обратный результат. Поэтому я думаю, что надо сплотиться и отбить эту информационную атаку, которой стараются принизить сербский, русский народ, и народы востока, показать их как людей второго сорта. И одновременно, когда этот патологический нарост западноевропейской и американской элиты будет свергнут собственными обществами, мы должны протянуть руку помощи Европе.
И Сербия – прекрасный плацдарм для того, чтобы быть источником диалога и с европейскими народами. Этот диалог – вот что такое евразийство, это не сколько дело государство, сколько дело народов.
— Как вы оцениваете перспективы присоединения Сербии к различным блокам и союзам с Россией, быть может, к Евразийскому экономическому союзу, ОДКБ и так далее?
— В Сербии будет решаться очень важный момент. Именно сейчас. Потому что Россия достаточно укрепилась, выдержала экзамен на суверенитет. После присоединения Крыма, освобождения части Донбасса, нашей неменяющейся упорной позиции по Сирии, которая дает свои плоды, авторитет и суверенитет России сильно возросли. Это совершенно иное, чем Россия в 90-е годы, когда мы действительно настолько ослабли, что не смогли прийти сербам на помощь. Мы решали свои внутренние проблемы. Поэтому так сложилось и с Косово, и с распадом Югославии, и по инерции происходит с Черногорией. Но я считаю, что сейчас совершенно иная ситуация. Сейчас Сербия сдает последний экзамен на суверенитет. Ясно, что большинство политической элиты Сербии не готово к этому, а народа – готово. Но народ не знает, как организоваться, потому что политических и медийных инструментов у него нет. По сути, сербы сейчас находятся в состоянии либеральной оккупации.
Но мне кажется, многовекторная прагматическая позиция, которую занимает руководство Сербии, вынуждена учитывать российский фактор. Потому что поддержка, хотя бы номинальная, президента Вучича президентом Путиным в значительной степени определило его легитимность внутри страны. Если бы этого не было, если бы Путин поддержал оппозиционного кандидата, это не значит, что его бы автоматически выбрали, но позиции Вучича были бы гораздо более слабыми. Вучич придерживается двойственной ориентации. И это мы можем понять. Прямая конфронтация с западом для Сербии уже невозможна. Сербы бились героически, но не смогли себя отстоять, и это было невозможно, потому что несопоставимые силы. Нельзя упрекнуть сербов, что они отступили от собственной чести. Может, они проиграли битву, но свою честь они спасли. Сейчас возникнет очень интересный момент.
Вступление в ЕС и сближение с Западом требует признания независимости Косово. Это абсолютно нелегитимно с точки зрения сербского народа. Но это то требование, которое Запад будет ставить в качестве главного условия интеграции. Россия, как ни странно, предлагая ЕАЭС, ОДКБ или другие союзы, признает территориальную целостность Сербии, которая включает Косово. Поэтому для нас Косово је Србија. Это не просто пожелание, это политическая позиция. Мы можем прилететь в Косово, если получим согласие Сербии. Мы не считаем, что это отдельное государство, нет такого государства для нас. Союз, политический или военный с Россией абсолютно не исключает отношений с Западом, экономического партнерства: Казахстан и Армения, члены ЕАЭС, имеют отличные отношения с Западом и не ущемлены в этом вопросе. Но если Сербия вступает в Евразийский союз, то территориальное единство Сербии становится прямым вопросом Российской Федерации. А уже с ней албанским властям в Косово уже придется гораздо сложнее договариваться, потому что мы ядерная держава, а это наш союзник. Естественно, вопрос о том, как, как каких условиях, и сдавать ли вообще Косово или нет, а также гарантия целостности и жизни сербов в Косово – все это становится делом Москвы, ядерной державы с огромным потенциальным.
И вот как господин Вучич будет выбирать между одним и другим? Европа, которая предлагает какую-то экономическую помощь, какие-то социальные проекты, гей-парады и другие либеральные достижения. На самом деле это уже внутренние дела Сербии. Нравится – хорошо, нам не очень, но это ваше дело. Но если Европа обещает что-то Сербии: посмотрите на Румынию, Венгрию, Словению, Словакию, которые подумывают выходить из Европы, потому что она каким-то требованиям удовлетворяет, а какие-то аспекты губит, вводя свои стандарты в сельском хозяйстве или промышленности. Так вот, Европа – не панацея ни для кого.
Но хорошо, допустим, Европа предлагает некую экономическую поддержку. Однако народ ее не увидит, останутся только долги, как в Греции, будет развращение народа и общества. Но за это надо заплатить признанием Косово еще к тому же. То есть, чтобы получить сомнительную услугу, ты должен еще продать душу – так с дьяволом всегда и бывает.
А Россия что предлагает? Россия, может, не в том состоянии, чтобы взять на себя ответственность за благополучие Сербии, экономическое. У нас есть газ, нефть, и если сербы интегрируются в нашу структуру, мы выстроим модель максимально благоприятную модель по энергоресурсам и другим аспектам. Российская экономика не так уж слаба, если мы спокойно выдерживаем санкции. Но мы не можем взять на себя ответственность за экономическую стабильность Сербии, как, кстати, не может и ЕС. Но ЕС создает образ, что экономические вопросы будут решены. Мы же говорим, что сможем решить, мы сможем помочь, но экономически Сербия должна справляться сама.
Но что мы можем решить? Мы можем решить вопрос территориальной целостности Сербии. Обратите внимание: народы на постсоветском пространстве и вокруг пытаются обратиться к Западу для сохранения территориальной целостности (Грузия, Азербайджан, Украина, за пределами — в Турции), они на самом деле ее утрачивают. Где Грузия, Украина? Турция стоит под ударом курдского сепаратизма. А те, кто хочет сохранить свою территориальную целостность, как Асад… Он что делает: «Владимир Владимирович, я вступаю в союз с вами». Владимир Владимирович говорит: «летим к вам». И Сирия целостностная, начинается перелом. Это факт. А Америка не обеспечивает территориальную целостность своим союзникам. Это закон, который не имеет ничего лично к Сербии. Но если этот закон господин Вучич взвесит, проверит, как дело обстоит, что будет с его правительством во главе с такой прогрессивной дамой, если Косово будет признано. Я думаю, что на это и рассчитывают американцы, что начнется новая волна гражданских неповиновений, протестов и распад Сербии. Есть еще куда распадаться. Поэтому его, мне кажется, и затачивают как козла отпущения и заставляют делать вещи, которые рано или поздно приведут к его гибели. Так же и Асада заставляли. И когда он понял, что это не проходит, то обратился к России. Так же и Эрдогана заставляют. Когда Эрдоган понимает, что никто, кроме России, не обеспечит ему суверенитет, он обращается к России. Вучич как прагматик будет выбирать между тем, чтобы сохранить Сербию и себя (все-таки он из Радикальной партии, и изначально сербский национализм ему не чужд). В какой-то момент он станет перед выбором, как войти в историю: жалким предателем, который сдал интересы государство и его будут проклинать веками – а для серба это важно! – либо вступить в Евразийский союз. Это, конечно, радикальный шаг, но это спасение страны, самого Вучича и сербской политической модели. Сейчас Россия в таком положении, что это выбор не такой рискованный, как был бы раньше.
Когда сербы решительнее действовали, у нас была неразбериха, Ельцин, демократия. А когда мы более-менее усилились, уже сербы устали, всю энергию израсходовали. Это печально, это диссонанс нашей политической жизни. Но если спокойно и объективно посмотреть на политическую картину, я уверен, возможность выбора в пользу евразийского союза и ОДКБ – это очень хорошее решение. И при том уровне русофилии, которая в троне есть, у Вучича будет от народа легитимация. Сможет ли он решиться, посмотрим. Но когда придет фатальный день, и нужно будет принять решение, туда или сюда, пойти за Мило Джукановичем и окончательно оторваться от православного русского мира, или сохранить Сербию как суверенное государство и попытаться восстановить ее территориальную целостность. Мы же возьмем в Евразийский союз Сербию целиком, и Косово будет частью Евразийского союза. Как есть территориальная целостность Сирии, и мы за нее сражаемся? Мы опускаем руки, когда говорят, «пошли вон»? Нет. Давление – плевать на него.
Нас обвиняют уже даже в том, что мы американцам президента выбираем. Это, конечно, не так, это fake news, но это показатель: значит, мы сильны. А сильный партнер, Россия, может быть на стороне сербского Косово. Мы никоим образом не собираемся ущемлять этническую идентичность албанцев, которые живут в Косово. Мы их прекрасно понимаем. Мы не будем настаивать ни на какой форме геноцида, этнических чисток, установления одной религии над другой. Но сербы, которые живут в Косово, могут быть спокойны, потому что они будут гражданами единого сербского государства. В противном случае Сербия потеряет не только Косово, но и саму себя, лицо, ту сербскую идентичность, ради которой сербы в Видовдан и во всю свою историю сербы поднимали восстания, гибли, умирали на великую родную Сербию. И вот единственное спасение этой Сербии – немедленное присоединение к Евразийскому союзу.
Вот почему мы провели презентацию евразийского движения в Белграде на Видовдан. Это сигнал, воззвание, декларация острой геополитической проблемы. Для того, чтобы и сербское правительство и народ были в курсе того, что происходит. Это последний выбор, последний шанс.
Я уверен, что Сербия – вечная страна, она рано или поздно поднимется. Но позиции легко разрушить, и мы видим и на Донбассе, как кровь проливается. Легко разрушить единое государство, и через какие муки нам приходится проходить, чтобы какие-то кусочки восстановить. Точно так же легко сказать: все, мы признаем Косово. Но взять его потом будет очень сложно. Начнется геноцид всех сербов, которые там находятся, как было в Хорватии. Этнические чистки после победы партии войны у албанцев более чем вероятный исход. Мы для того, чтобы предотвратить этнические чистки в Крыму, заявили о воссоединении с Крымом. Точно так же, чтобы предотвратить этнические чистки в Косово, мы готовы пойти на серьезные планы. Мы серьезная страна. Мы не хотим покорить, завоевать Сербию. Нам ничего от Сербии не надо. Мы из принципа считаем, что с нашей геополитической этикой, мы хотим только освобождения. Мы хотим порядка, законности и соблюдения права на жизнь тем народам, которые планируются как объекты геноцида.
— Вы поддерживали сербов 90-е годы, когда были военные действия. Мы видим их продолжение, это и выборы в Косово, которые Вы упомянули, где победили лидеры тогдашней Освободительной армии Косово. Сейчас происходят другие военные действия: Украина, Сирия. Видите ли вы какую-то параллель, или, может, продолжение событий в Югославии в тех ситуации, которые мы наблюдаем сегодня?
— Да, конечно. Идет великая война континентов. Борьба атлантизма и евразийства, цивилизации суши и моря, окончательно приобрела характер борьбы за однополярный мир против многополярного мира. Поэтому все войны, который Вы упомянули, и в бывшей Югославии, и позднее на Украине и в Сирии, и происходящее в Косово – это разный фронты одной войны. Это война ондполярного мира, которая воплощена в НАТО, Западе и глобалистской элите.
Конечно, Трамп был поддержан в США именно потому, что он критиковал однополярный глобалистский мир. Это тоже очень важно, это знак того, что американский народ не тождественен с планами глобалистских элит. Что мы имеем своих сторонников по ту сторону границы. Как Запад имеет свою пятую колонну в лице либералов, глобалистов в Сербии, России или где-то еще. Также мы имеем своих сторонников даже в Америке. Ведь Трампа выбрали не из-за того, каким он является или что он делает сейчас, а за те слова которые он тогда произносил. А они были, если угодно, евразийские. Говорил о плюрализме в международной политике, критиковал глобализацию, критиковал интервенционализм и американский империализм, вмешательство в разные процессы. Он говорил о возврате к той Америке, которая была до Вильсона, защищалась республиканцами-изоляционистами. Основная идея Трампа: Америка должна сосредоточиться на себе. Мы ничего другого и не хотим.
И если тому есть поддержка, то мы имеем шанс того, что давление однополярного мира на Европу, на Балканы, на Евразию и Ближний Восток уменьшится. Пока мы не видим этому подтверждения, но предвыборные декларации Трампа были направлены на это. Идет одна и та же война, война континентов, то есть, континентального уровня. Один из главных фронтов проходит по Балканам. И Сербия здесь выступает со стороны суши, со стороны евразийской цивилизации, со стороны континентальных сил. Выступала и выступает на всех своих этапах борьбы, ведь они бьются не только за себя, но и за нас, и за принципы. И противостоят они однополярному миру. Сербская война – это сирийская, сирийская – украинская. Мы ничего не имеем против украинцев, но они сделали выбор в пользу однополярного мира, черного властелина. Так что это не борьба русских и украинцев, это война однополярности и многополярности.
Очень многие вещи сербы могли бы сделать, когда они еще воевали. Сербы – прекрасные воины. Но сербам, на мой взгляд, часто не хватает интеллектуальности. Иногда можно победить умом и сохранить жизни сербов, если применять волю, мужество, свободолюбие, которое есть у сербов, решимость в отстаивании своей идентичности, с умом. Герой – это другое, он отдает жизнь за свое
Отечество… Но мне кажется, сербы сейчас в таком положении, что им необходимо в первую очередь думать. Один из важнейших фронтов великой войны континентов проходит в Белграде, в Митровице, где решается вопрос распада страны, потому что на той стороне присутствует албанский фактор. Это не значит, что албанцы сами по себе плохие. Народ не может быть плохим. Но они оказываются инструментом, манипуляцией, и они не столько отстаивают свою собственную свободу. Они за это расплатятся, как и украинцы, они все потеряют, если они будут продолжать атлантистскую политику. Но их просто используют. А потом будут ликвидировать и демонизировать и их, потом они окажутся объектам бомбардировок, это уже известно. Хорватские лидеры национальной борьбы против сербов – в тюрьмах. На их нацизм закрывали глаза, а когда завершился распад, их использовали, и они в тюрьмах. Сейчас Хорватия – страна с нулевой степенью суверенности. И где их национальная гордость? В тюрьме. Надо понимать, что это не борьба сербов против албанцев, или хорватов, или бошняков. Сейчас совсем другая война – великая война континентов, и каждый должен сделать выбор. И албанцы, и хорваты, и бошняки. Про сербов даже не говорю, это наш окоп.. Хотя после давления Запада история поражений Сербии настолько сильная, что ей предлагают выбросить белый флаг, пойти на капитуляцию и перейти в другой лагерь. Политически это возможно, с точки зрения народа – невозможно. Сейчас Сербия перед последним выбором. Это та фаза бифуркации, после которой события последуют либо по одному сценарию, либо по другому. Очень большая ответственность на политическом руководстве Сербии. Это уже не игра и не личное обогащение, это судьба народа. Я думаю, сейчас даже идейные либералы должны повернуться к своим идеалам и сказать: эти люди имеют на свое право, эти на свое, а эти на свое.
