— Юрий Михайлович, не слишком ли много шума вызвал кинофильм?

— Как-то странно, что к столетию двух революций сняли фактически одну картину, так или иначе затрагивающую эти грандиозные исторические события. Возможно, будут ещё ленты, но пока их нет, а 7 ноября на носу. Вспоминаю, как к двухсотлетию Победы над французами, в 2012 году, в прокат вышла одна, к тому же глупейшая картина «Поручик Ржевский и Наполеон», снятая на казённые деньги. А с «Матильдой» вообще получился конфуз. Зачем же объявлять плод запретным, не попробовав? Может, его и так выплюнут.

— Пойдёте смотреть?

— Обязательно посмотрю и выскажусь со всей прямотой. Знаете, когда я вел на «Культуре» передачу «Контекст» и бывал на премьерах, некоторые маститые режиссеры звонили руководителю канала и умоляли: «Скажите Полякову, чтобы не ругал!» А он разводил руками: «Не слушается!»

— Как глава Общественного совета проблемы современного кинопроцесса поднимать будете?

— Общественный совет под председательством Пожигайло работал очень активно, системно и некоторым «мастерам» это не нравилось, они десятилетиями самовыражались за казенный счёт, а провалы объясняли непросвещенностью публики и тупостью чиновников. Я, правда, как драматург, больше занимался театральной проблематикой, мы запланировали всероссийское совещание завлитов театров. Идею поддержал министр культуры Владимир Мединский. Главная проблема сегодняшнего театра не в режиссуре и не в материальном обеспечении, а в отсутствии хорошего современного русского репертуара.

— Теперь у вас общественной нагрузки прибавится…

— Я всю жизнь, сколько себя помню, несу, как выражались при советской власти, общественные нагрузки. Был членом Совета творческой молодёжи при ЦК ВЛКСМ, членом президиума Фонда культуры под руководством академика Лихачёва, вот уже 13 лет являюсь членом Совета по культуре и искусству при Президенте РФ. Но если раньше я занимался в Общественном совете Минкульта одним-двумя направлениями, то теперь придётся брать шире. Впрочем, усилия стоят того, ведь культура — это то, без чего народ превращается в толпу.

— А народ так не считает.

— И все же это так. Если вы когда-нибудь в людном месте продекламируете «Мой дядя самых честных правил…» и никто не подхватит: «Когда не в шутку занемог…», значит, страны под название «Россия» уже нет. Культура формирует общественное сознание эффективнее и тоньше, чем идеология. Без искусства невозможно настоящее воспитания. Фактическое исчезновение у нас литературы, театра, кино для юношества — это настоящая беда, уже обернувшаяся эпидемией детских суицидов…

— Как в целом оцениваете уровень взаимодействия власти и общественных объединений?

— Он оставляет желать лучшего. У нас традиционно власть куда как лучше общества знает, что ему нужно. А общественные организации уверены, что лучше власти могли бы руководить страной. Неверно и первое, и второе.

— Что думаете в связи с настроениями вокруг Фонда кино — раздаёт деньги не тем киношникам.

— Это, отчасти, так и есть. Какой смысл государству вкладывать средства якобы в коммерческие кинопроекты, которые в силу слабости сценария, низкого уровня режиссуры, слабой актерской игры и махинаций продюсеров неизменно проваливаются в прокате. Это как если бы Роснефть добывала черное золото в одном месте, а потом в другом закачивала бы его под землю. Улавливаете? Я часто бываю на кинофестивалях и смотрю ленты «от Фонда кино», многие просто до конца не высидишь. Но иногда ситуация выходит за рамки растранжиривания госсредств. Давно вот хочу спросить у создателей фильма «Викинг»: с какой стати они за казённые деньги навязывают нам  норманистскую теорию? Почему викинг? Почему не варяг? И Михаил Ломоносов, и Лев Гумилев считали Рюрика балтийским славянином, объясняя, почему именно его позвали к нам на княженье. Если бы шведы за свои кроны отстаивали скандинавское происхождение рюриковичей и нашей государственности, я бы еще понял. Но нам-то зачем? Не надо превращать кино во «вреднейшее из искусств»…

— Совет при Минкульте этим вопросом задаётся?

— Фонду кино было посвящено отдельное и очень бурное заседание Общественного совета. Думаю, точка в этом принципиальном разговоре не поставлена. Знаете, в идеале, выпускники творческих вузов должны давать клятву, как и врачи, что не навредят — обществу, стране, государству…

— Свободы слова в России больше, чем на Западе?

— Гораздо больше. На Западе СМИ работают в буквальном смысле с петлей на шее. Когда западному журналисту начинаешь объяснять, что Крым возвращен в Россию по праву, у него в глазах появляется ужас: вдруг донесут начальству, как он стоял и слушал эти ужасные слова. У нас такого контроля на государственном уровне давно нет. Я шестнадцать лет редактировал ЛГ и с вмешательством властей в редакционную политику не сталкивался. Другой вопрос, корпоративная цензура, групповщина и вкусовщина, а то и просто патологическое приспособленчество журналистов. Это есть.

— Это как?

— Я имею в виду влияние владельцев СМИ на редакционную политику. Кстати, самая жесткая цензура существует в либеральных СМИ. Высказать там позицию, отличную от точки зрения хозяев, практически невозможно. Патриоты этим тоже порой грешат, но они контролируют ничтожное количество изданий. Увы, те люди, которые больше всех кричат о свободе слова, едва получив возможность влиять на какой-то информационный ресурс, сразу превращают его в «агитпроп» своей партии или тусовки.

—   А как дела в «Литературной газете»?

— По-разному. Плохо, что ту полифоничность ЛГ, которую я отстаивал много лет, пытаются превратить в удобную позицию: «Чего изволите?» Но пока я председатель редакционного совета газеты, этого не будет,

— Что ожидать от писателя Полякова?

— Вышла моя новая книга «Фантомные были». Тираж разлетелся за неделю. Даже на книжной ярмарке в Москве не осталось экземпляров для автограф-сессии. Начинается выпуск моего 12-томного собрания сочинений. Заканчиваю новый роман про андроповские времена. Смешной. В ноябре сразу в нескольких театрах премьеры, в том числе — новой комедии «Золото партии». В Москве эту вещь сыграют во МХАТе имени Горького, а потом полечу на премьеру в Симферополь.