Ловушка честных выборов
Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ
Власть всерьез обеспокоена падением доверия граждан почти ко всем институтам государства и искренне пытается исправить ситуацию. При этом саму власть сегодня можно разделить на две условные партии: "партию здравого смысла", ориентированную на усиление этатистской составляющей в политическом курсе, и "партию озлобленности", ориентированную на продолжение курса вестернизации страны.
Первая партия, в силу того, что в число ее ведущих фигур входят люди с электорально-мажоритарным прошлым, верит в возможность выиграть выборы при относительно честном соревновании. Поэтому она ориентирована на совершенствование избирательного процесса, повышение доверия нему. Вторая партия либо понимает, либо чувствует, что честную поддержку в обществе она получить не может, а для нечестной игры она не имеет доступа к административному ресурсу.
Эти расхождения стилистические, но за ними стоят расхождения стратегические – этатизм или вестернизация. Если первая партия делает ставку на то, чтобы на выборах побеждать и для закрепления этих побед доверие к выборам повышать, то вторая делает ставку на то, чтобы доверие к выборам подрывать. И потому что контроль за выборами находится в руках первой партии, и потому что поддерживаемые второй партией группы на выборах все равно победить не могут. Поэтому нужно перенести центр борьбы с соревнования за большинство на борьбу меньшинств, частью – в коридоры власти, частью – в пространство СМИ, а частью – на уличные акции.
В ситуации, когда доверие к выбором крайне низко, контролируемые второй партией СМИ создают в обществе атмосферу политической истерии. Организуемые ею экзальтированные группы выходят на площади для изображения народного возмущения. А сами ее представители в коридорах власти начинают твердить, что народ недоволен проводимой этатистской политикой, и ее нужно изменить, а ключевые рычаги власти отдать им.
При этом их основной довод: "Народ против". Когда им указывают на то, что вышедшие на площади – далеко не весь народ, и народ не представляют, они переходят к новому утверждению: "Растущий городской средний класс – против. Он хочет свободы. Он не верит в ваши выборы, и скоро именно он составит большинство".
И тут создается интересное своего рода пластичное пространство. Вторая партия, которая не может позволить себе верить в выборы, потому что в любом случае не может на них победить, старается их делегитимизировать, выдавая своих наемных уличных клакеров за "растущий городской класс". Первая партия в выборы верит, потому что может на них победить. Она стремится защитить их легитимность, делая ставку на ликвидацию оснований для предъявляемых клакерами второй партии претензий – совершенствуя выборы, повышая их конкурентность, добиваясь их прозрачности.
Ясно, что все это делать нужно хотя бы потому, что практически все двадцать лет выборы были либо малочестными, как в 2003-м и 2007-м, либо абсолютно нечестными, как в 1993-м и 1996-м. Все остальные выборные кампании в большинстве случаев располагались на приведенной шкале между ними. То есть, выборы честными делать нужно, только этого недостаточно и это вообще не главное.
Тем, кто в декабре 2011 года утверждал, что выборы не честные, было менее всего интересно, были они честными, или не были. Зимой 2011-2012 года никто не говорил ни о фальсификации итогов голосования на референдумах апреля и декабря 1993 года, ни о фальсификации выборов президента 1996 года. Им все равно, честна процедура выборов или нет, они признают честными только те выборы, итог которых их устраивает.
Поэтому, когда этатистская партия здравого смыла и устранит все, что могло вызывать претензии к честности выборов, вестеринизаторская партия озлобленности, униженная своим падением, все равно найдет повод утверждать, что выборы были нечестными. В этом отношении гнаться за их одобрением бессмысленно по определению. Это будет лишь повторением того, что делал Горбачев, тем больше уступавший своим оппонентам, чем больше они от него этого требовали. Здесь любая уступка, даже и разумная, лишь создает повод требовать новых уступок.
Первая партия ошибается, когда полагает, что легитимность выборов создается верой в их честность. Кстати, по данным Левада-центра декабря 2011 года, лишь 15% граждан были согласны с утверждением, что прошедшие парламентские выборы были нечестными. А неудовлетворенных результатами выборов оказались 13% – почти в полтора раза меньше, чем в декабре 1995 года (18%). А проведение уличных акций протеста в полной мере поддержали тогда 12% опрошенных. Кстати, мнение о том, что "нынешняя правящая бюрократия извратила сам смысл выборов в России и сделала их процедурой, обеспечивающей сохранение ее у власти", вообще поддержали лишь 9% граждан.
Между тем, честность выборов президента России Бориса Ельцина в 1991 году вообще практически никто не оспаривал. Однако уже скоро улицы заполнили многотысячные акции протеста, намного превосходящие протесты против нечестных выборов 2011 года. Все честное – лучше, чем все нечестное. Но в рамках политической борьбы честность оказывается всегда вторична.
Для политического класса важно не столько то, были ли выборы честными, сколько то, что он в результате этих выборов получил. А для общества важно не то, честно или нечестно та или иная партия получила власть, а то, что она делает, эту власть получив.
Русский народ когда-то любил своих царей. Но как только он оказывался слишком недовольным тем, что эти цари делали, то, не отрекаясь от своей принципиальной любви к государю, всегда готов был объявить, что "царя-то подменили" и признать царем того, кого считал признать целесообразным.
Если власть будет избрана абсолютно честно (к чему, конечно, нужно стремиться), но не будет выполнять свои обещания, либо окажется, что в результате их выполнения ситуация в стране ухудшилась, общество все равно или объявит, что выборы были нечетными, или заявит о том, что избранники забыли про своих избирателей. Легитимность – не признание честности, легитимность – это согласие на признание права властвовать. Согласие на подчинение. И даже честность для общества – не столько честность процедуры, сколько честность выполнения данных обещаний.
Для основной массы людей проблема заключается не в том, насколько прозрачны, честны и конкурентны выборы, а в том, решает ли власть их проблемы. В первую очередь – социальные и экономические.
И если партия этатистов, стремясь к легитимизации власти, все свои надежды возложит на повышение честности и прозрачности выборов, она всего лишь попадет в ловушку, созданную для нее партией вестернизации. Потому что главное – не то, доволен ли твой элитный конкурент процедурой выборов. Главное – то, довольны ли массы твоей социальной и экономической политикой и своим уровнем жизни.
Новая политика 22.07.2013
