Как и предполагалось, правительство Михаила Мишустина сформировано в составе и духе, во-первых, технического ужесточения исполнительного механизма власти, а во-вторых – полного подчинения лично президенту, Владимиру Путину. И та, и другая характеристики преемника Дмитрия Медведева ни в коей мере не отменяют природы этого правительства как технического и переходного. Ни по качествам фигур, ни по личности самого премьера нельзя сделать вывода о возможных скорых и глубоких изменениях в стратегическом курсе России. Тут всё остается в тумане.
Главное преимущество Мишустина, пожалуй, перед всеми прежними российскими премьерами – ни исключая и Евгения Примакова – состоит в его профессионализме и управленческой хватке. Он хозяйственник, отлично знающий систему сбора налогов, хотя и не имеющий глубины понимания проблем страны, которое должен был бы иметь подлинный реформатор. Он скорее механик и оператор, призванный властью подтянуть явно разболтавшиеся крепления… И многое у него должно получиться.
Саму машину он, конечно, трогать не посмеет, а потому кланово-олигархический характер модели управления сохранится до тех пор, пока из Кремля не последует новая команда. Но, если анализировать политику нашего президента, то ясно, что в последнее время он испытывает дефицит юношеского задора и готовности платить энергией и рисками за потрясения основ. Кардинальные реформы ему не по душе. Что ж, и эта перспектива относительной стабильности на фоне некоторого оживления экономики, роста дисциплины и уничтожения наиболее одиозных сорняков коррупции выглядит вполне симпатично и почти наверняка будет одобрена народом.
Усталость от медведевской невнятности и безликости привела к тому, что в наше время любой, даже самый робкий поворот к лучшему желанен и позитивен.
Примерно в таком же ключе следует расценивать и реформу Конституции. Кое-что подтянут и подправят, но основы базового неолиберального устройства, той модели, которую нам навязал Запад, уцелеют стопроцентно. Для меня главный индикатор тут – пресловутая 75 статья, фиксирующая роль и полномочия Центробанка. Никто на эту фундаментальную опору Запада, которая ограничивает наш суверенитет и позволяет ФПС регламентировать нашу валюту, даже не пытается замахнуться. Центробанк остается священной коровой либерального индуизма в России. И никто не смеет замахнуться на его особый статус.
Вертикаль власти, какую бы удобную платформу для президента (например, в виде Госсовета) ни сооружали, как бы успешно ни отсекали нас от зависимости от международного права – ничто не поможет и не будет действенным, пока ЦБ остается неприкосновенным градом на холме.
