Представить, что будет после ликвидации пандемии в мире и нашей России легче, нежели понять логику его появления и распространения. Сложно принять сторону тех, кто утверждает, что коронавирус изобретен в тайных лабораториях и появился в результате банальной утечки. Вряд ли это возможно в условиях сегодняшних технологий. Версия о периодической мутации вирусов и «коронавирусе как мести природы» наталкивается на неразрешимую пока загадку: почему распространение вируса столь избирательно – в Италии свирепствует, а в Африке – выжидает? Еще большая загадка – прогнозы мировых лидеров: Меркель пугает немцев предположением о том, что 70% немцев заразится коронавирусом, а Трамп в качестве оценки удачной работы своей администрации «определяет нижний порог жертв коронавируса в 200 тысяч погибших американцев». Загадочна виртуальная конфронтация СМИ, нагнетающих настоящую истерию, с взвешенными и аргументированными оценками ученых и экспертов, призывающих обратить внимание на статистику смертей «от коронавируса»: умирают зараженные этим вирусом тяжелобольные люди, а в 90% случаев пневмонии коронавирус не обнаруживается.
Сомневаться в смертельной опасности для всего человечества коронавируса не приходится, но отказываться от крепнущего ощущения, что пандемия – прикрытие небывалого по масштабам экономического кризиса и «тщательно подобранный» повод для учреждения новой, безусловно имеющей глобальные характер и цели, общественно-экономической модели, оснований также нет.
Самое удивительно-поразительное – игнорирование СМИ удачного опыта борьбы со страшной болезнью. Между тем, уже сейчас очевидно, что Китай преодолел пандемию и начинает искать выход из экономического обвала, усугубленного страшным вирусом. По всей видимости, коронавирус «побежден» в Тайване, Сингапуре, Гонконге. Мало информации о борьбе с вирусом в Японии. Вот это необъяснимое явление в великолепно отлаженной мировой системе социальной манипуляции наводит на некоторые размышления и предположения. Случайно ли Сингапур, занимающий лидирующее положение в мире по отсутствию коррупции, экономической свободе и развитию, обладающий одной из самых жестких авторитарных моделей управления, исходящей из этнической, географической, исторической специфики 4-х миллионного населения страны, одним из первых поборол смертельную опасность? Ответ, считаю, может быть однозначным: не случайно, а абсолютно закономерно.
Во-первых, в Сингапуре создана государственная система подготовки квалифицированных административных кадров, местная бюрократия считается одной из самых эффективных в мире. На мой взгляд, политика подбора и расстановки высокопоставленных кадров на государственном уровне на проповедуемых в Сингапуре принципах меритократии, будь она реализованной в России, позволила бы нашей стране не только справиться с коронавирусами различных мастей, но и обеспечить экономический взлёт и невиданный социальный прогресс. Обычно, критики и приверженцы «сингапурской» модели подбора кадров указывают на такие её специфичные черты, как создание системы, в которой руководители назначаются из числа обнаруженных ещё в школе и специально затем опекаемых талантов, вплоть до помощи в поступлении в университет, отправке на учебу и стажировки за границу.
Будучи губернатором, я настоял на учреждении для лучших и самых талантливых выпускников школ знака «Надежда губернии», а затем и убедил своих помощников в необходимости отправки «золотых медалистов» на отдых за границу. Ничего дурного не видел и в поощрении чиновничьих династий, лишь бы свои должности завоевывали упорным трудом и талантом. В Сингапуре, кстати, детям государственных чиновников оплачивается обучение в Оксфорде, Сорбонне, Гарварде, но за неблаговидные поступки, в том числе – казнокрадство, следует жесточайшее наказание: так приучают заботиться не только о своем будущем, но и будущем своих детей и внуков. Интересно, что в Сингапуре за подготовку управленческих кадров отвечает Агентство по борьбе с коррупцией. Вот это образованные, талантливые, деловые, бескорыстные и патриотичные управленцы, крепко держащие все нити и механизмы государственной машины, четко понимающие её интересы, приоритеты и задачи, сумели в кратчайшие сроки осуществить мобилизационные мероприятия, принципиально одинаковые в случае нашествия любого врага, будь то коронавирус или экономический кризис.
Представляется, что России слепо копировать эти принципы нецелесообразно, а вот присмотреться к иной интерпретации термина «меритократия» очень даже полезно. В данном случае речь идёт о том, что меритократия предполагает также создание определенных равных начальных условий для одаренных, деловых, талантливых, честных, высоконравственных и творческих людей разного возраста с целью занятия ими высокого общественного положения в условиях свободной конкуренции. Главным критерием кадрового выдвижения должно стать деятельностное начало. Таким образом, если мы не создали такую систему до «нашествия коронавируса», почему нельзя немедленно приступить к формированию оной в процессе борьбы с вирусами, кризисами и другими вызовами.
Необходимость борьбы с коронавирусом и ожидаемое явление экономического обвала – удобный момент трансформировать сегодняшнюю стыдливо-лицемерную манипуляцию общественного сознания под названием «борьба с коррупцией» в действенную, эффективную, «очищающую» специальную антикоррупционную программу, наподобие развернутой с июля 1973 г. программы в Министерстве финансов Сингапура. Смею предположить, что в основе «китайского чуда» как раз стремление руководства КНР перенести основные принципы «сингапурской» меритократии на китайскую конфуцианскую «почву».
Представляется, что для реализации подобной модели создания нового типа управленца наша система образования, увы, не готова. ЕГЭ и Болонская система способствовали искоренению у выпускника школ таких качеств, как умение мыслить и размышлять, анализировать и интерпретировать, рассуждать и убеждать. Вместо декларируемых в образовательных стандартах, чуть ли не ежегодно «обновляемых», таких прививаемых российскому школьнику и студенту идеалов как «социальная активность», «творческая личность», «высокая нравственность», на деле насаждается способность учащегося «отгадывать» правильные ответы из тестовых заданий.
Введение дистанционного обучения в вузах и школах, пожалуй, стало наиболее ожидаемой и прогнозируемой мерой в условиях искусственного замораживания экономической жизни в стране и концентрации социального внимания на вопросах самоизоляции, точнее – разобщения в целях «самоспасения». Идея заменить в студенческой аудитории профессора-гуманитария на монитор, с которого можно в неконкурентной среде внушить студенту страх, либо восторг, а то и агрессию к одним, раболепие перед другим была хорошо известна экспертному сообществу задолго до прихода коронавируса.
«Обрушившаяся» неожиданно угроза в виде этого самого вируса, вмиг «разметавшего» участников образовательного процесса по комнатам в многоэтажных домах и общежитиях, само собой «превратила» обучение в онлайн-режиме в фатально единственную форму образования. Ретивость и упорство чиновников «от образования», «посчитавших» дистанционным образованием лишь демонстрацию лекций в онлайн-режиме, и принявших подсчитывать количество этих самых лекций в качестве доказательства иллюзорной «эффективности» «дистанционного» обучения, подтверждает ранее высказанную мысль о том, что господствовавшая до пандемии образовательная модель преследовала цели, далеко отстоящие от идеи формирования гармонично развитой личности.
Нелепо в условиях распространения смертельно опасной пандемии выглядит российский чиновник, придумывающий все новые формы отчетности и требующий гору бумаг с профессора, умеющего в чрезвычайных условиях разными формами учить студента добывать знания, корректировать как сами знания, так и их поиск, развивать самостоятельность и творчество студента. Представляется, что было бы очень своевременным и полезным решением, по «сингапурскому» варианту, признать бюрократию одной из форм коррупции, а принципом борьбы с коррупцией в сфере образования – минимизацию количества отчетной документации, сокращение как подписей под разрешительными документами, так и количества самих «подписантов». А переход к дистанционному обучению в области исторического образования очень перспективен: можно, к примеру, предложить студенту прослушать пару-тройку лекций известных историков в Ютубе, просмотреть там же документальный фильм, прочитать главу соответствующего электронного учебного пособия, а затем в сети Ватсап обсудить с ним наиболее сложные и неясные вопросы выбранной темы изучения. При таком подходе личность преподавателя играет важнейшую роль в формировании будущего историка, но, увы, резко «ослабляет» вплоть до полного «устранения» роль «указующего перста» и «зоркого взгляда» чиновника-бюрократа.
А в целом, режим «самоизоляции» принудил его «участников» к осмыслению окружающей действительности в контексте простоты и естественности социального сосуществования. Многие «истины», ранее не подвергавшиеся даже в мыслях сомнениям, вдруг предстают «забавным малозначащим заблуждением» и наоборот. Насколько мелкими, даже ничтожными и смешными выглядят прежние кумиры, откровенно скучающие по утраченной возможности посетить ресторан либо «кроющих матом» в Инстаграме «быдло», смущающее их «самоизолирующее эго». Насколько необходимыми оказались люди «непрестижных» профессий (учителя и врачи), насколько востребованными стали простые, общечеловеческие ценности: правда, совесть, труд, справедливость, доброта, взаимопомощь, забота о близких, семья, дом, уют, здоровье, терпимость, грех, любовь, воля! Насколько важным представляется государственная забота о здоровье и занятости простых россиян, уставших наблюдать в прежней российской действительности исключительную заботу о «неприкосновенности собственности», рассуждения о «невозможности деприватизации» наворованного советского добра, аргументы в пользу вывоза российских ресурсов офшорной олигархией.
Созидание вместо разрушения, национальный суверенитет вместо гегемонии одного государства, производство материальных благ вместо финансовых спекуляций, правда вместо манипуляции – суть переворота в мировом сознании под давлением ещё не преодоленной и не предотвращенной всеобщей опасности под названием «COVID-19».
