— МВФ недавно прогнозировал, что мировая экономика уменьшится на 3% – на ваш взгляд, насколько тогда уменьшится экономика России? Как это скажется на ней?
— На нашей экономике, как обычно, главным образом отразятся действия российских властей, а не внешние обстоятельства. Мы видим ситуацию, когда государство, имея для этого все возможности, категорически не хочет оказывать помощь ни бизнесу, ни народу.
Мы видим, как помогают своему бизнесу немцы, как помогали китайцы людям, которые сидели на самоизоляции, сухой паек предоставляли, мы видим, как помогали канадцы, мы видим обещания американских властей — они пока толком ничего не дали, но они дают обещания весьма конкретные, и средняя американская семья примерно понимает, как она будет жить в условиях карантина. А Россия — единственная страна, где введен режим не карантина и не ЧС.
То есть и карантин, и ЧС — это юридически определенные положения, при которых государство имеет определенные права и обязанности. А режим повышенной готовности — хотя в законе не прописан — позволяет государству не делать ничего в части поддержки людей и бизнеса.
— Меры, принимаемые президентом и Правительством, недостаточны?
— Эти меры производят впечатление фиктивно-демонстративных, потому что, запретив людям работать и тем самым лишив их средств к существованию, им предлагают налоговые каникулы. Им дают право не платить за ЖКХ, потому что как только все закончится, как только они обнаружат, что они лишаются работы (потому что никакой бизнес такого выдержать не может), они должны будут осуществить взрывные, обвальные платежи. И все это понимают, кроме государства. Ну или, может быть, государство тоже понимает, но ему плевать, что будет с людьми.
Эта позиция разрушающе влияет на психику общества, на социальную стабильность и на макроэкономические показатели, потому что даже те люди, у которых сейчас с деньгами все в порядке, понимают, что через некоторое время эти деньги закончатся, а рассчитывать на вменяемость государства не приходится. И ведь все прекрасно помнят, что те самые люди, которые сейчас якобы борются с коронавирусной инфекцией, они все силы предыдущего десятилетия направили на то, чтобы уничтожить здравоохранение как таковое.
— Прогноз Минфина о профиците 0,8% сменился дефицитом в 1% – правдоподобно?
— Смею вас заверить, что это реакция на удешевление нефти, а не на уничтожение российской экономики «коронабесием». Потому что Минфин может планировать бюджет в старой структуре экономики, но, судя по всему, у них там некому думать и некому понимать, что если вы 30 млн людей, которые работают «в тени», лишите средств к существованию (а многих из них уже лишили), если людей, занятых в малом и среднем бизнесе, также лишили средств к существованию, то у вас будет не 1% дефицита. Людям придется помогать.
— То есть это еще слишком оптимистичный прогноз, они приукрашивают?
— Они исходят из того, что вот мы сейчас устроим «голодомор», и «выморив» некоторое количество людей (несколько миллионов), обеспечат низкий дефицит бюджета. На мой взгляд, это абсолютно людоедская политика — что еще можно ожидать от этого Минфина и от этого государства? Если нам президент Путин рассказывает, что 17 тыс. руб. — это «средний класс», то значит, товарищ Собянин, который обещает безработным 19 тыс. руб. — он обещает не прожиточный минимум, а жизнь среднего класса? И как этим людям можно верить?
Это те самые люди, которые уничтожали наше здравоохранение. Тот же самый Собянин, который рассказывал, как правильно уничтожать койки и больницы, чтобы там не валялись больные. Это тот же самый Мурашко, который у Скворцовой заведовал Росздравнадзором. Это Скворцова, которая себя тоже прекрасно чувствует, никто ее не наказал. Это та же самая Голикова, которая нас уничтожает уже долгое время.
И вот у нас есть пример — Шевченко Максим Леонардович, который, если бы на «Эхо Москвы» не написал, — он бы умер. Просто его бы никто лечить не стал в Москве. А сколько у нас умерло таких «Шевченко», которые не имеют возможности написать на «Эхо Москвы»?
— И это в Москве — а что происходит с регионами? Там с бюджетами совсем все плохо…
— Региональных бюджетов просто не будет, потому что прибыли у предприятий нет, доходов у физлиц нет. И откуда возьмутся эти бюджеты? НДС какой-то крупняк платит, но он ведь в федеральный центр идет. С другой стороны, обычно Москва работает сама на себя, а регион — часть технологической цепочки. В одном регионе сделали, в другой передали, потом передали в третье место. А сейчас разрываются хозяйственные связи.
Например, у меня есть знакомая в ассоциации крупных производителей. У них несколько десятков предприятий, но дорабатывают по старым заказам, потому что все потребители их продукции больше не работают. И все. Какие налоги будут платить эти предприятия, даже те, которым разрешено работать, через две недели, когда они все выработают?
С другой стороны, региональные власти тоже бывают разные — часть регионов используют карантин просто для «распила» бюджета. В других этот карантин просто нарушает все планы и даже «пилить» нечего. У нас же сейчас весенне-полевые работы. В Ставрополе сеют, в Казахстане пашут, в Ульяновской области работают на полях, а в Кубанской области фермер получает пропуск на двух работников, которые на этом поле могут только выпить от беспомощности. То есть часть урожая Краснодарского края не будет даже посеяна.
— И в этих обстоятельствах дефицита бюджета не избежать?
— Если проводить такую политику государства, то профицита у вас, конечно, не будет, но если устраивать «вторую коллективизацию», только бессмысленную, тогда можно вообще к бездефицитному его свести.
А в критических ситуациях в США в 2009 году, когда экономические разрушения были значительно меньше, чем сейчас, 200% был дефицит бюджета — и ничего. Они вообще не заметили бюджетных проблем. Бюджет — это не нечто сакральное. У нас искусственно создан дефицит денег, и дефицит бюджета возникает, если вы деньги вводите в обращение через государственные расходы. Если вы, например, берете взаймы деньги за границей, а расходуете их внутри страны. Тогда бюджетный дефицит означает увеличение денежной массы. Но вообще денежная масса увеличивается политикой Банка России. И опять-таки в ситуации, когда искусственно создан денежный голод, когда страна накануне этого «коронабесия» уничтожалась «бюджетобесием», она уничтожалась чрезмерно жесткой финансовой политикой Минфина и Банка России.
Когда вы нормализуете денежную массу, когда вы преодолеваете дефицит денег в экономике, то, как показывает опыт Примакова, Маслюкова и Геращенко, рост денежной массы ведет к снижению инфляции за счет активизации деловой активности. Но понятно, что объяснять это «первобытным людям», которые у нас управляют Минфином, Правительством и Банком России, совершенно бессмысленно.
— И какие отрасли пострадают сильнее всего? Какие отрасли поддержат раньше всех?
— Поддерживать будут не по отраслям, а по размеру предприятий. Ну, кто мог подумать, что правительство Мишустина попытается поддержать букмекерский бизнес? А алкомаркеты? А магазины, торгующие бельем? Поэтому будут поддерживать крупных, у крупных все будет относительно терпимо. Хотя это не значит, что там не будет массовых увольнений.
Но никто не видит средний бизнес и «мелочевку». Поскольку правительство сидит в Москве, то, наверное, косметические салоны могут поддержать — как господин Собянин разрешил им работать на первом этапе, поскольку многие жены ими владеют. Может быть, рестораны поддержат, потому что многие жены ими владеют. А все остальное — извините. Вряд ли можно предположить, что жена какого-нибудь чиновника владеет сетью авторемонтных мастерских.
— А то же сельское хозяйство?
— Крупные агрохолдинги поддержат, а остальные — подыхайте. И совсем не факт, что эти крупные агрохолдинги сейчас ведут полевые работы.
— Все-таки это зависит от крупности предприятия или от причастности к фамилиям?
— Это зависит от влиятельности предприятий. Если вы косметический салон, но вы как-то связаны с московской мэрией, то вы работаете. А если вы, условно, сеть автомагазинов, то вы не работаете. Вот две сети алкомаркетов было среди получателей помощи правительства Москвы. Я уж не говорю, что они там помогают иностранному бизнесу, они помогают даже иностранным государственным предприятиям!
— Что на этом фоне станет с нацпроектами?
— Забудьте о них. Как инструмент «распила денег» они, безусловно, будут продолжаться. Это святое. Но они с самого начала производили впечатление фиктивно-демонстративных проектов. Потому что если государство начинает делать что-то новое, то оно увеличивает расходы. А при объявлении нацпроектов государственные расходы продолжили сокращение, но не выросли. А это означает, что нацпроекты — это прежняя форма деятельности, которая просто по-другому оформлена.
Понятно, что там имеет место некоторая рационализация, но это не является чем-то прорывным, чем-то новым, чем-то существенным.
Просто напомню, что эти люди строят феодализм. Нужно понимать смысл слова «феодализм», нужно понимать, как тогда все было устроено — тогда не было даже понятия нации. И какой может быть «национальный проект», когда они строят строй, при котором не было понятия нации?
— Значит, все это еще жестче скажется и на гражданах? Падение доходов вместе с растущей инфляцией?
— А люди все прекрасно понимают, у них уже заканчиваются деньги, они уже не имеют доходов. Людям уже объяснили, что на работу вы можете не выходить, потому что выходить вам будет некуда. Люди понимают, что государство закрыло для них любое будущее, при том, что государство захлебывается от денег.
У нас за март неиспользуемые остатки средств на счетах федерального бюджета увеличились еще на 1,5 трлн руб. и составили 15,9 трлн руб. И эти деньги на нужды граждан не направляются.
— А как можно было бы решить эту проблему?
— Нужно просто ввести заявительный порядок регистрации безработных по электронной почте. И не по сайтам, которые «висят» от наплыва пользователей, а по любым сайтам госуправления. Просто потом эту информацию нужно объединять и централизовывать. Чтобы человек мог написать ФИО, место проживания, подтвердить свое осведомление, что если он соврал — это 5 лет лишения свободы, и получать пособия по безработице в размере не 3 тыс. руб., а в размере двукратного прожиточного минимума, потому что наш прожиточный минимум в среднем занижен вдвое. Это позволит спасти людей, которые работают в «тени».
Вторая необходимая вещь — это поддержка бизнеса. Любой средний бизнес и меньше, вплоть до самозанятых, может получить в банке, в котором он обслуживается, автоматический кредит по желанию в заявительном порядке в размере не меньше четверти годового оборота за прошлый год, не более чем под половину ставки Банка России — то есть под 3%, а лучше, конечно, под 0%, и не меньше, чем на год. Причем на эти деньги не должны распространяться ни штрафы, ни пени, ни налоги — ничего. И естественно, это происходит с пониманием того, что если я на эти деньги куплю валюту или их украду, то это уже будет не 5 лет, а 10 лет лишения свободы. Плюс, помимо уголовной ответственности, нужно ограничить финансовые спекуляции. Но это абсолютно необходимая вещь при любых обстоятельствах. Что мешает?
Вместе с этим нужно ограничить произвол монополий, потому что раньше они накручивали 200%, сейчас уже больше 400% накручивают. И это считается нормальным, и все эти «Мишустины» крайне довольны этой ситуацией, насколько можно судить по их поведению. Я уж про Путина не говорю — у него вообще все хорошо. А если исходить из того, что эти люди относятся к России как к колонии — имею в виду Правительство РФ, которое относится к России как к колонии, президент Путин относится к России как к колонии — из этой гипотезы все становится понятно.
— Но вот они же заботятся? Компании теперь могут получить финансовую поддержку из расчета 12,1 тыс. руб. на сотрудника?
— Это бред и глумление. Это лучше, чем ничего, но это не поддержка компаний, это поддержка людей, которые имели работу. Причем реально прожиточный минимум занижен примерно вдвое.
Хорошо, конечно, что они начали осознавать, что в стране есть какие-то предприятия, на этих предприятиях работают какие-то люди, что не вся страна работает в Правительстве и мэрии.
Но это нужно было делать три недели назад и в значительно большем масштабе. Сейчас это уже как мертвому припарка. Они уже по экономике нанесли удар, от которого она может не оправиться.
— А 200 млрд рублей для балансировки бюджетов регионов — этого достаточно?
— Если вы по России размажете 200 млрд руб. тонким слоем, то это мало кто заметит. Так что это суммы небольшие, незначительные.
Нужно понимать, что государство сейчас организовало катастрофу. С одной стороны оптимизация «здравозахоронения», а потом оно организовало катастрофу этим «коронабесием». То есть модель «управления» в стране такова, что они в итоге как будто специально стараются все ухудшить и разрушить — такое ощущение возникает.
