2005 год. Февральское утро в Цхинвале. Я вышел из машины, прорвавшейся на юг этой ночью по лавиноопасному Транскаму, и шагаю по проспекту Сталина к Театральной площади, где расположен Дом правительства Южной Осетии, где через полчаса мне выдадут аккредитацию для работы в горячей точке…

Я был страшно удивлен тем, что главную улицу юго-осетинской столицы не коснулись ни хрущевская (точнее – хрущобная) оттепель, ни навязанная позднее «минеральным секретарем» кампания по уничтожению СССР. В Цхинвале своего великого земляка, родившегося всего в тридцати километрах южнее, ценили и уважали. Многие из стариков его, конечно, не сильно жаловали, причем не скрывали этого факта, ибо помнили проводившуюся тогда насильственную картвелизацию осетин и абхазов, когда даже языки этих народов переводили на грузинскую письменность, но в любом случае превалировал принцип: «Это наш человек, и позвольте его судить нам!».

В свою очередь цхинвальцы страшно расстраивались, когда узнавали, что город Сталино в 1924 году был назван в честь выплавляемой местной металлургией стали, а не носил имя их великого земляка, и что об этом факте знал Хрущев. Тем не менее из разговоров становилось понятно, насколько игравшийся в «догонялки-перегонялки» с США «кукурузный гений» ненавидел своего предшественника, который создавал ту общественно-экономическую модель, которую после смерти Мао Цзэдуна воссоздаст у себя Китай.

2005 год. Спустя пару недель. Февральское утро в Беслане. Я вышел из машины, прорвавшейся на север этой ночью по лавиноопасному Транскаму, и шагаю мимо утопающего в живых цветах памятника Сталину. Этот монумент бесланцы воссоздали вскоре после страшной Бесланской трагедии. Там понимали, что при Сталине эти террористы, чьих прадедов, кстати, весьма жестко призвали к порядку в конце зимы 1944 года, не могли бы даже поднять головы…

Сталино, Сталинир (прежнее название Цхинвала. – Прим. ред.)… Столицы борющихся за свободу республик делают своими символами топонимы, связанные с Вождем Народов. Именно те, кто находится на передовой русской цивилизации, понимают, сколько хлама было высыпано на могилу Сталина тем, кто унаследовал его полномочия. И именно на передовой ветер истории сметает этот хлам в первую очередь.