Каждый день новостная лента приносит тревожные вести из Белоруссии, в которой не прекращаются акции тех, кто так и не согласился со своим поражением на выборах… Состояние здоровья оппозиционера Алексея Навального становится предметом постоянных дискуссий в прессе и на телевидении… Только не кажется ли вам, что все это мы где-то уже видели?
Да, все это, только в других декорациях и с другими действующими лицами, в свое время было на Украине. И именно с этого для некогда цветущей страны начался скользкий путь по наклонной. Своими воспоминаниями и размышлениями об этом с нашими читателями делится специальный корреспондент в ДНР.
Таращанское тело и врадиевское дело
Смута приходит всерьез и надолго. Это закон. Не для того входят в нашу жизнь жаждущие перемен, чтобы после первой же неудачи свернуть знамена и вернуться к кухонному диссидентству. Первый натиск белорусского «майдана» удалось отразить, но это – тактическая победа: тот же евромайдан на Украине дважды безнадежно выдыхался и дважды снова находил повод собраться с силами, прежде чем достиг своих результатов.
Что является первым проблеском надвигающейся или начинающейся смуты? Это демонизация силовиков: они являются главным оплотом порядка в государстве, поэтому смутьяны будут всеми силами стараться их дискредитировать и деморализовать. Вспомним февраль 1917 года, когда восставшие чинили расправу над царскими «золотопогонниками» и «держимордами». Вспомним более близкую к нам эпоху Перестройки, когда армию, КГБ и МВД демократическая пресса выставляла чуть ли не исчадием геенны огненной: тут вам и дедовщина, и ужасные лубянские подвалы, и продажные оборотни в погонах. А потом и до провокаций дело дошло: один только штурм Вильнюсского телецентра чего стоит! Каждому из украинских «майданов» – «оранжевому» в 2004 году и «евромайдану» в 2013 году обязательно предшествовали громкие инциденты – так называемые Таращанское тело и Врадиевское шествие.
В середине сентября 2000 года пропал без вести Георгий Гонгадзе – совладелец популярного интернет-ресурса «Украинская правда», основанного, между прочим, на полученный из США грант. Спустя полтора месяца принадлежащие якобы ему обезображенные останки были обнаружены в Таращанском районе на юге Киевской области, откуда и пошло название инцидента. Кстати, в том, что это действительно останки Гонгадзе, его родственники сомневаются и по сей день. Тем не менее уже в конце ноября сотрудник службы охраны президента Николай Мельниченко сделал достоянием гласности аудиозаписи, сделанные, по его словам, в кабинете тогдашнего украинского главы Леонида Кучмы, из которых следовало, что решение об убийстве Гонгадзе было принято им совместно с министром внутренних дел Юрием Кравченко и главой СБУ Леонидом Деркачом. В середине декабря началась кампания «Украина без Кучмы», активное участие в которой приняли украинские националисты.
Режиму Кучмы удалось устоять: 9 марта 2001 года после беспорядков, устроенных под зданием администрации президента на Банковой, протесты подавили. Тем не менее ресурс президентских каденций у Кучмы был исчерпан, чем в 2004 году и воспользовались устроители «оранжевой революции». Основанная Гонгадзе «Украинская правда» стала главным рупором начавшегося «майдана», а требование расследовать обстоятельства его исчезновения было в числе выдвигаемых его участниками. После победы «оранжевой революции» Леонида Деркача тихо отправили на пенсию с правом ношения военной формы, а Юрий Кравченко погиб при загадочных обстоятельствах: два выстрела в голову из оружия совершенно медвежьего калибра не слишком стыкуются с официальной версией о самоубийстве. Обнаруженные в Таращанском районе человеческие останки были преданы земле лишь в 2016 году.
Генеральной репетицией «евромайдана» стали Врадиевские события летом 2013 года. Тогда в конце июня в находящемся на севере Николаевской области райцентре Врадиевка разразился скандал: в адрес группы сотрудников местного РОВД прозвучали обвинения в изнасиловании и последовавшей попытке убийства местной жительницы Ирины Крашковой. Для Николаевской области, где годом ранее трое подростков из семей высокопоставленных родителей изнасиловали и с особой жестокостью убили Оксану Макар, случай во Врадиевке стал последней каплей. 30 июня начался митинг под зданием местного РОВД, а вечером следующего дня его участники пошли на штурм, однако были отброшены. Дело приобрело широкую огласку, во Врадиевку съехались съемочные группы всех центральных телеканалов Украины, по городам страны прокатились митинги под лозунгом «Бандиты и милиция – одна коалиция!», один из которых – под зданием Святошинского РОВД в Киеве – окончился стычкой протестующих с правоохранителями. 7 июля начался десятидневный поход на Киев, к которому присоединилось множество участников радикальных необандеровских группировок, он завершился беспорядками в центре украинской столицы. В конце ноября того же года, спустя несколько дней после вынесения приговора обвиняемым, сестра потерпевшей вместе со своим мужем погибли в ДТП. Но, хотя на главной площади Киева уже бушевал «евромайдан», сделать сакральных жертв из них не удалось: никому до них попросту не было дела…
Клин клином вышибают
Силовой ресурс далеко не безграничен: ни в одной стране на земном шаре и ни при каких обстоятельствах силовики не могут составлять не то что большинство, но даже сколько-нибудь весомое меньшинство населения. В самом милитаризованном государстве планеты – Северной Корее погоны носит примерно 5% ее граждан, для остальных же стран 1–2% жителей в мирное время – это потолок суммарной численности армии, полиции и спецслужб. Устроители смуты это прекрасно понимают и делают силовой блок одной из главных своих мишеней, следовательно, одной силой против них не обойтись, да и не всегда она нужна.
Любая «цветная» революция является атрибутом гражданского общества, и бороться с ней необходимо в первую очередь именно в этой плоскости. Иными словами, противовесом майданным силам должен быть антимайдан – определенная совокупность граждан с активной позицией, считающая смуту неприемлемым вариантом развития событий и готовая ей воспротивиться. То есть на их «мягкую силу» должна иметься такая же, но своя. В событиях 2004 и 2013–2014 годов на Украине антимайдан изначально имелся: таких полярных крайностей, как стихийность и заорганизованность движения, избежать не удалось, но тем не менее как его участник скажу, что представлял он весьма серьезную силу. У него имелись свои базовые территории – ориентированные на Россию промышленные регионы Юго-Востока, а в Донбассе и в Крыму в конечном итоге он смог даже победить. У него был неплохой сегмент в информационном пространстве: большинство антимайданных СМИ, таких, как достаточно влиятельные газеты «Донецкiй кряжъ», «2000», «Вести», «Киевский телеграф», не являлись карманными изданиями Януковича и его приближенных, а выражали собственную позицию. Были и свои лидеры общественного мнения – писатель Олесь Бузина, депутат Верховной Рады Олег Царев, политолог Владимир Корнилов, и это только те, кого можно назвать навскидку.
Именно «мягкая сила» в эпоху соцсетей и мессенджеров формирует информационную повестку. По опыту нашей информационной борьбы против бандеровщины в 2004–2013 годах скажу, что для носителя русской ментальности, в большинстве своем мыслящего категориями модерна, реальные дела и осязаемые ценности традиционно играют куда более весомую роль, чем информационная картинка. Зато для наших оппонентов, куда чаще нас мыслящих категориями постмодерна, картинка на экране гораздо важнее того, что есть на самом деле, и в этом кроется большая опасность. Лирическое отступление: люди, умудрявшиеся в «лихие девяностые» путешествовать автостопом по странам Азии и Африки, по приезде рассказывали, что местные жители, которые даже по тем меркам были многократно беднее нас, ощущали себя куда более счастливыми, чем мы! Причина оказалась до боли проста: им никто не говорил что они плохо живут, а у нас все постсоветское пространство изо дня в день смотрело «мыльные оперы» про богатых, которые, как выясняется, тоже плачут. Это к тому, что сколько бы у тебя ни было денег в кошельке, найдутся те, кто будет акцентировать твое внимание на том, что у кого-то хоть на копейку, но больше, стремясь пробудить в твоей душе Эллочку-людоедку, которой не будет давать покоя очередная побрякушка Вандербильдихи. И ладно если бы это было подобно жужжанию одинокого комара, но когда таких назойливых информационных «комаров» целые тучи, то лучшего «камертона» для мыслей сложно придумать. Самое важное здесь то, что именно так настраивается общественное мнение перед большими потрясениями.
Кому нужны сакральные жертвы?
Ничто не ново в этом мире: громкое происшествие в небе между Томском и Омском как две капли воды напомнило мне случившееся в сентябре 2004 года с кандидатом в президенты Украины Виктором Ющенко. Как известно, у того после застолья внезапно начались весьма характерные проблемы со здоровьем, послужившие поводом для громких заявлений о попытке физического устранения наиболее вероятного кандидата на победу в президентской гонке. Прошло уже больше полутора десятилетий, но до сих пор никаких доказательств тому, что в блюда, подававшиеся на стол, действительно подсыпали яд, так и не предъявлено. Тем не менее тогда этот инцидент сыграл решающую роль в формировании информационной повестки и во многом повлиял на исход кампании.
Действительно ли пытались ликвидировать Ющенко? Кому это было выгодно и что дала бы его смерть? Если и пытались, то это явно не дело рук тех, на кого столь тщетно хотели повесить вину. Опыт «лихих девяностых» показывает, что когда речь идет именно о физическом уничтожении, то делается все, чтобы обреченному не оставить никаких шансов: заказчику нужны отнюдь не долгие предсмертные конвульсии жертвы напоказ, а быстрый и гарантированный результат, желательно – без свидетелей. Любой промах в данной ситуации непростителен: второго шанса точно не будет.
Зададимся другим вопросом: что дала бы смерть Ющенко? Ровным счетом ничего: выгодной бывает только гибель харизматичного лидера, сконцентрировавшего в своих руках все нити управления ситуацией. Да, Ющенко был политическим фаворитом, но не какой-то незаменимой фигурой: его ближайшей союзницей являлась подвергшаяся при Кучме гонениям Юлия Тимошенко, и при необходимости ее могли бы сделать дублером выбывшего из гонки кандидата с очень хорошими шансами на успех. Причем в этом случае оппозиция, скорее всего, добилась бы переноса президентской кампании, что также играло бы против Януковича.
Иными словами, если речь идет о какой-то выстроенной схеме, то смерть лидера становится болезненным, но не способным причинить существенный вред ударом. История не раз доказывала, что убийство знаковой фигуры очень часто способствует сплочению его сторонников, а также заставляет их вести себя гораздо более бескомпромиссно. Поэтому куда выгоднее, чтобы оппонент прожил долгие годы в добром здравии: побеждать можно и другими методами.
